Император желает услышать «Да»

– Да, но сейчас они все на совещании. Кажется, у севера появились какие-то проблемы на границе: я уже почти неделю слышу обрывки фраз о переносе войск на запад.

Соседи начали проявлять активность? Это помощь или совпадение?

– К слову, о тех, кто появляется рядом со мной… Ваше высочество, я тут кое-что обнаружила… даже не знаю, как бы это так объяснить… – мнется Алинэ, вызывая во мне тонну любопытства.

– Говори как есть, – предлагаю коротко.

Тогда герцогиня поднимается, подходит к окну и открывает шторы, впуская в комнату дневной свет. А затем возвращается к моей постели и произносит негромко:

– У меня в платье на днях появилось вот это… понятия не имею, что это, но пахнет как какое-то целебное средство.

И перед моим изумленным взором из кармана Алинэ появляется маленькая пилюля, идентичная той, что была передана мне Вторым генералом.

– Я не рискнула попробовать, решив, что эту вещь специально подбросили недоброжелатели, но сохранила на всякий случай…

– Дай ее мне! – Я требовательно вытягиваю руку и получаю свое сокровище.

Бай Цзюнь позаботился о том, чтобы я имела возможность впитать силу молнии еще раз – на случай, если его передвижения ограничат.

– Что это, ваше высочество? – напряженно спрашивает Алинэ.

– Это подарок друга. Никому о нем не говори – иначе у друга будут большие проблемы. – Внимательно смотрю на герцогиню и дожидаюсь кивка.

Затем убираю пилюлю под наволочку подушки и облегченно выдыхаю. Уверена, второй раз это будет проще.

Опускаю взгляд на свою ладонь, ощущая покалывание на кончиках пальцев…

Если даже после первого раза я ощущаю немалый заряд в своем теле, то что будет после второго?..

Кажется, я становлюсь мазохисткой…

– Вы даже не смотрите туда, – неожиданно всхлипнув, замечает герцогиня. – Вы уже смирились с тем, что ваше тело теперь изуродовано?..

Поднимаю брови и перевожу взгляд на свою забинтованную грудь под легкой ночной сорочкой.

– Алинэ, шрамы меня не пугают, если они не на моем лице, – отвечаю спокойно. – В конце концов, видеть их будет только мой муж.

Встретившись с ней глазами, застываю, осознав, что именно сказала.

– Вы… еще надеетесь… – то ли изумленно, то ли озадаченно, но точно – потрясенно переспрашивает Алинэ.

А затем из коридора доносятся голоса, и дверь в мои покои открывается.

Сюй Кай смотрит прямо на меня, и его взгляд настолько пристален, что мне становится неловко.

– Почему она сидит? Разве лекарь не говорил, что принцесса должна лежать? – жестко, почти грубо спрашивает он у герцогини.

– Я не смогла остановить ее, когда… – мямлит Алинэ, испугавшись такого напора.

– Оставьте нас. Все, – отрезает Сюй Кай, и его многочисленная свита вместе с герцогиней выходит из моих покоев. – Судя по всему, вы поправились, – произносит он, подходя к моей постели.

– Вашими стараниями, – осторожно киваю, не понимая, чего от него ждать.

– Задавать вопрос – зачем вы это сделали, полагаю, бессмысленно, – режет император каждым словом.

– Я хотела проверить, смогу ли выдержать удар молнии с моим уровнем техники, – решаю ответить честно, чтобы между нами не было недомолвок вроде «на самом деле я хотела убить себя».

Это не так, и я не хочу, чтобы ко мне относились, как к поехавшей умом смертнице.

– Кто вам сказал, что так можно делать? – задает четкий вопрос Сюй Кай, и я наконец понимаю, что я на допросе – а не в компании заботливого опекуна.

Становится немного легче.

– Прошу прощения, но… все вокруг буквально кричит об этом, – отвечаю аккуратно. А когда император сводит брови, демонстрируя недовольство, поясняю: – Вы – Повелитель Грозы, у вас Грозовая Дюжина генералов. Все вы можете использовать силу молний… – Я чуть развожу руками, как бы намекая, что ошибиться тут трудно.

И никто мне об этом не говорил, так что обвинять можно только мою смекалку!

Вроде неплохо получилось… не понимаю только – купился ли Сюй Кай?

– Это чудо, что вы не умерли, – почти по слогам произносит его величество, не отрывая от меня напряженного взгляда.

– Это воля небес, – слабо улыбаюсь, желая напомнить о своих связях.

– Так хотели получить защиту от меня? – прищурившись, холодно уточняет Сюй Кай.

– Так хотела получить защиту, – исправляю его вариант.

Вынести Сюань Цзюня с одного удара я хочу намного больше, чем затевать бой с Сюй Каем.

В конце концов, с последним я не справлюсь в любом случае – а Первого генерала можно застать врасплох.

– Я запрещу вам любые передвижения по территории дворцового комплекса, – склонив голову набок, произносит Сюй Кай.

И как-то мягко произносит. Мне даже чудится в этом ответе…

Решаю не циклиться на странной мысли и отвожу взгляд.

– Значит, я буду смиренно ждать случая, когда молния ударит ровнехонько в мою спальню.

– Аянэ, – выдохнув, Сюй Кай опускает голову, – я не трону вас, если вы так не хотите этого. Но, прошу, не ставьте меня в такое положение.

– В какое положение? – пытаюсь угнаться за его мыслью.

– Когда я вынужден думать о вашей безопасности в моем дворце, вместо того чтобы думать о безопасности своего народа на границе, – отвечает его величество.

Значит, Алинэ верно расслышала: у севера какие-то проблемы с западом.

Почему он так смотрит на меня?..

Поджимаю губы, вновь отводя глаза.

– Я не хотела отвлекать вас, – произношу в итоге, признавая за собой небольшую долю вины.

Все эти дни он был вымотан, а я добавила ему хлопот.

Но кто бы знал, почему меня вообще беспокоит данный факт?!

– Я искренне рад это услышать, – чуть тише отвечает Сюй Кай, и наши глаза вновь встречаются.

Да что же это?.. Почему он так смотрит?.. И почему внутри меня что-то отзывается на этот взгляд?

Император вдруг поворачивает голову к двери. И, поднявшись, делает шаг от моей кровати.

А я с легким изумлением пытаюсь понять, когда это он успел присесть на нее?..

– Ваше величество, она действительно покинула столицу, – стремительно входя в мои покои, произносит Сюань Цзюнь и направляет на меня ледяной взгляд.

– Значит, это все-таки она… – протягивает Сюй Кай, чье выражение лица моментально меняется.

Хмурюсь, пытаясь понять, что происходит.

– Вы умеете выбирать себе сообщников, принцесса Аянэ, – изображая на лице нечто очень далекое от улыбки, говорит Сюань Цзюнь.

Бай Цзюнь молчит, глядя куда-то мимо меня.

Так, о чем вообще речь?

– О чем он говорит? – поворачиваюсь к Сюй Каю.

– Вы можете молчать, но я способен догадаться, кто вас надоумил бросаться под молнию, – сухо отвечает его величество. – К тому же время для прогулки было выбрано просто отвратительное… – Он криво улыбается. – Матушка не перестает меня удивлять.

– Вдовствующая императрица никак с этим не связана, – говорю, нахмурившись еще сильнее.

– Не отрицайте, все слишком очевидно, – отмахивается от меня Сюй Кай, даже не делая попытки прислушаться.

А до меня доходит его логика… и впрямь… всеслишком очевидно.

Поворачиваю голову и смотрю на Второго генерала, продолжающего игнорировать мое присутствие в комнате.

Он специально устроил всетаким образом?..

– Вы смотрите на моего брата, ожидая его заступничества за вашу благодетельницу? – фыркает Сюань Цзюнь, кажется, очень довольный тем, что мачеху императора явно ограничат в возможностях после этого случая.

– Я смотрю на вашего брата, изумляясь тому, что хоть у кого-то среди присутствующих есть чувство такта, – отбиваю с холодом.

Затем поднимаю брови, когда до Первого генерала так и не доходит. Перевожу взгляд на Сюй Кая…

– Покиньте покои принцессы, – неожиданно резко требует император, только сейчас, видимо, вспомнив, что я все еще не одета и присутствие посторонних мужчин в моей комнате, пока я в кровати, просто неприемлемо.

Если честно – удивлена! Не думала, что результат будет таким… полагала, Сюй Каю плевать на то, насколько смущающей была вся эта ситуация. И думала, что дело закончится очередным оскорблением.

– Ваше величество, кто там чего не видел? Ее одежда была почти вся в подпалинах… – протягивает Сюань Цзюнь, даже не думая, что требование императора прозвучало серьезно.

– Немедленно покиньте спальню моей наложницы! – повышает голос Сюй Кай, явно не на шутку разозлившись на своего ближайшего друга.

Бай Цзюнь спокойно идет к двери, а Сюань Цзюнь медленно делает шаг назад, недоверчиво глядя на императора.

– Ты кричишь на нас… из-за нее? – изумленно переспрашивает он. – Кем она стала для тебя?

– Ее статус тебе известен, – чеканит его величество, с холодом глядя на своего Первого генерала.

– Это же фикция. Нам всем прекрасно известно, что вы… – Сюань Цзюнь переводит взгляд на меня, а я едва заметно усмехаюсь.

О да! Этот момент я буду вспоминать со смаком!

Кажется, моя реакция выводит Первого генерала из себя, но сказать он об этом не успевает, потому что воздух в комнате начинает трещать от напряжения.

Пораженная, смотрю на Сюй Кая и еще больше изумляюсь.

Он… взбешен.

По-настоящему взбешен.

Бай Цзюнь хватает брата за локоть и выводит из покоев, после чего за ними закрывается дверь.

– Я благодарю вас, – произношу негромко, опустив голову.

– Ваш ожог. Дайте взглянуть, – резко бросает император и вновь разворачивается ко мне.

И пусть его гнев сдержан, а на лице застыло бесстрастное выражение, я четко вижу, как трудно ему дается это показное спокойствие.

Постойте, что он сказал?..

Резко прикрываюсь одеялом.

– Вы высокого мнения о себе, – сухо отрезает Сюй Кай, следя за моими действиями, – но меня интересует только ваш ожог.

– Я могу осмотреть его без вас, – заверяю со всей искренностью.

– Мазь должна была подействовать, и я хочу увидеть результат. К вашему обнажению это не имеет никакого отношения.

– Имеет! Прямое!

– Аянэ.

– Ваше величество, пригласите лекаря! И ему я все-все покажу! – вновь заверяю честно, но в одеяло вцепляюсь со всей своей силы.

Сюй Кай плотно закрывает глаза и медленно выдыхает.

– Без разницы, – бросает в итоге и выходит из моих покоев.

Ошеломленная происходящим до глубины души, я еще некоторое время смотрю ему вслед. Если смотреть с точки зрения человека, прошедшего через то же, что и я вчера, – только много раз… то его желание посмотреть на ожог вполне понятно.

Однако это грудь.

Не хочется заострять внимание, но все же – грудь, мягкость которой он ощутил на себе два дня назад… и теперь предоставлять ему возможность рассматривать уродливый шрам от ожога?..

Нет. Резко мотаю головой, решительно не принимая такой ход событий.

При всей моей выдержке… нет.

Спустя некоторое время осторожно выбираюсь из своего укрытия и спускаю с плеч ночную сорочку. Затем начинаю разматывать бинт. Смотрю на место ожога.

Хм… не то чтобы я не была рада результату, но я ожидала большего от молнии. Или меньшего – от чудодейственного лекарства вдовствующей императрицы.

Шрам есть. Но в том-то и дело – что шрам. Заживший. Бледный. Похожий на кляксу на левой стороне моей грудной клетки.

С этим не то что можно жить – с этим можно ходить на балы без глубокого декольте! Некоторые фасоны нарядов вполне себе справятся с задачей прикрыть эту метку.

Так и буду ее называть – метка молнии!

И могу предположить, что шрам и вовсе сойдет на нет, если я продолжу пользоваться средством вдовы: в конце концов, на торсе Сюй Кая кожа гладкая и мягкая, несмотря на его тренировки в секретном зале молний (как я решила называть про себя то загадочное место).

Облегченно выдохнув, натягиваю сорочку. А затем ловлю себя на странной мысли – это вообще нормально? Почему моя реакция такая спокойная? Разве я не должна сейчас лить слезы, сокрушаясь над своей испорченной (пусть и на время) красотой?..

Несколько секунд пялюсь в пространство, а затем ложусь в кровать и закрываю глаза, решив не тратить силы на этот странный анализ. Оздоровительный сон – то, что мне сейчас нужно больше всего. Над остальным буду думать потом.

Когда просыпаюсь в следующий раз, в моих покоях горят свечи, потому что за окном уже темно. Сейчас явно поздний вечер…

Приподнимаюсь на локтях и с удовольствием потягиваюсь, а затем улавливаю запах.

Еда!

Тут же спрыгиваю с постели, моментально запутавшись в распущенном бинте, который я забыла вернуть на место днем и который теперь опутывает едва не все мое тело. Отбрасываю ткань в сторону, иду к столу и усаживаюсь в кресло.

А затем начинаю поглощать пищу. В буквальном смысле – не разбирая, просто забивая живот едой. Настой из душистых трав, стоявший под крышкой в пиале, завершает мою варварскую трапезу, и я с удовольствием откидываюсь на спинку кресла. Несколько минут просто сижу, радуясь бытию и вообще самой возможности жить.

А потом начинаю испытывать нечто странное. Словно легкий жар… безобидный… даже немного приятный…

Улыбаюсь себе самой. Возможно, это заряд молнии бродит сейчас по моему организму, насыщая кровь.

Сижу еще пару минут, и улыбка медленно сползает с моего лица.

Нет, это не тот жар. И вовсе не поглощенная сила сейчас бродит внутри меня.

Резко выдыхаю, схватившись за подлокотники кресла.

Меня отравили.

Это «любовный яд».

Глава 20

В которой…

Жар распространяется по телу, а я продолжаю сидеть, судорожно сжимая пальцами подлокотники. Как с ним справиться, я понятия не имею. Я лишь читала описание действия «любовного яда» в одной из книг библиотеки Солнечного дворца – когда-то давно, в подростковом возрасте… Но испытываю его на себе впервые. И тем более не могу предположить, какими будут последствия. Чем все кончится для отравленного?.. Кажется, в той старой книге говорилось, что помочь с мучениями способен только партнер противоположного пола. В те годы я даже не догадывалась, о какой помощи идет речь, но сейчас почему-то уверена, что понимаю…

И ответ мне определенно не нравится.

Встаю и, слегка пошатываясь, иду к кровати. Голову ведет, как и тело за ней… и я едва успеваю смягчить падение вытянутой вперед рукой. Хорошо, хоть падала на мягкую и все еще теплую постель, а не на пол. Там я бы выглядела особенно жалко.

От стыда, разливающегося по мне с той же скоростью, что и любовная отрава, хочется забраться под одеяло и провести там все время до конца действия яда. Я прекрасно понимаю, чего сейчас хочет мое тело. И с трудом удерживаю руки на месте, не давая им касаться себя, вцепившись в простыню и тем позволяя себе сохранить лицо: ведь вздумай кто-то войти…

А о том, что мои покои стали проходным двором в последнюю пару дней, я помню слишком хорошо…

Нет, тут даже сомнений нет, кто-тохочет, чтобы меня посетили именно в таком состоянии! Когда я не смогу сказать «нет»!

Но почему, вместо того чтобы злиться на того, кто зайдет вскоре, я с замиранием сердца жду его прихода?! Я жажду облегчения своих страданий!

Проклятый яд…

Если войдет Сюань Цзюнь – он славно позабавится, наблюдая за моими мучениями. А если войдет Бай Цзюнь…

Сердце начинает биться втрое быстрей: тут же вспомнился поцелуй с белым генералом и его умелые ласки…

Стон срывается с губ непроизвольно, а пальцы белеют от напряжения. Хочу ощутить его… очень хочу ощутить его… Тяжесть, появившаяся внизу живота, заставляет меня поджать ноги. Что это за ощущения?! Почему такие сильные?!

Скрип двери отвлекает, вынуждая вернуться в реальность, в которой в мою комнату входит…

– Оставьте меня, – резко произносит Сюй Кай, нахмурив брови и не отрывая от меня сосредоточенного взгляда.

– Ваше величество, может быть, все-таки стоит сменить повязку сейчас? – вежливо спрашивает старческий голос.

– Завтра утром! – отрезает император. Закрывает за собой дверь, разворачивается и решительно идет к моей кровати. – Что с вами опять? Вы что, снова плачете?.. Почему у вас такое красное лицо?

Он застывает напротив меня, наконец заметив белые от напряжения пальцы, до боли вцепившиеся в простыню, и испуганный взгляд… хотя… Вполне возможно, что сейчас он вовсе не такой испуганный, каким бы я хотела его считать… потому что лицо Сюй Кая неожиданно меняется, и он опускается на край моей постели.

– Что с тобой? У тебя что-то болит? – тихо спрашивает и осторожно дотрагивается ладонью до моего лба.

Что со мной? Понятия не имею. Но когда в дверях показался именно он – сердце и вовсе сошло с ума, пугая меня не на шутку… А теперь, когда он касается моей кожи…

Резко хватаю его ладонь и прижимаю к своим разгоряченным губам. Эта близость дарит мне удовлетворение… ненадолго, но даже этого достаточно, чтобы успокоиться и перестать думать о лишнем.

– Аянэ… – Голос Сюй Кая теперь звучит чуть ниже, а дыхание тяжелеет.

Но я не вижу его лица: мои глаза закрыты, пока я целую его руку, ощущая такой трепет, какой никакими словами не передать.

– Аянэ, остановись… – неожиданно просит Сюй Кай, и, кажется, просит довольно искренне.

– Иди ко мне. – Я притягиваю его к себе, мягко перекатываясь на спину.

– Жар, расширенные зрачки и бесконтрольное желание близости: тебя отравили. Похоже, это «любовный яд». Это он вынуждает тебя вести себя так, – шепчет император, позволяя мне прижиматься к нему всем телом, но почему-то упорно не давая целовать себя в губы и все время отворачивая голову. – Тебе нужно взять это под контроль, Аянэ!

Взять под контроль? О чем он? Расстегиваю его одежды, которых слишком много… и впиваюсь зубами в оголившееся плечо.

– Аянэ! – шипит его величество, наклонив голову и плотно закрыв глаза.

Почему он меня не трогает? Я хочу, чтобы он меня трогал!

Прижимаю к своей груди его голову, свободной рукой стягивая рубашку с его спины. Тепло его кожи будоражит меня, вынуждая тереться о нее и покрывать поцелуями.

– Аянэ, остановись! – резко вырвавшись из моих рук, повышает голос Сюй Кай и застывает надо мной прекрасной статуей с идеальным телом, способным насытить мой голод.

Не в силах бороться с жаром, лишающим меня остатков рассудка, распускаю завязки ночной сорочки и стягиваю ткань вниз.

Лицо императора наливается кровью, а челюсти плотно сжимаются, когда он с силой отворачивает голову, чтобы не смотреть на мою обнаженную грудь.

– Прикройся, – цедит, прикрывая глаза.

– Жарко… – признаюсь ему. – Мне очень жарко… помоги мне…

– Ты не понимаешь, о чем просишь, – закрыв лицо рукой, произносит его величество, а затем вздрагивает от моего прикосновения к другой своей руке.

Осторожно, как невероятное сокровище, прижимаю его ладонь к жаждущему прикосновений телу и тихо выдыхаю.

– Что же ты творишь… – не в силах противостоять моим действиям, шепчет Сюй Кай и вдруг замирает. Переводит напряженный взгляд на мое сердце – именно там сейчас находится его ладонь. – Этот шрам… я сведу его с твоего тела. – Словно завороженный, он смотрит на мою метку, а между его бровей залегает глубокая складка.

Не хочу, чтобы он думал об этом! Он должен думать только обо мне! Прикасаюсь пальцами к мышцам на его животе и скольжу ими вниз, плавно переходя на пояс штанов и невольно задевая…

– Ты почему такая порочная?! – Сюй Кай хватает обе мои руки, зажимает их над моей головой и грубым голосом продолжает отчитывать за предыдущие действия.

Но я же чувствовала его желание! И чувствовала уже не в первый раз! Он хочет меня! Так почему продолжает сопротивляться?!

Обхватываю его торс ногами и теснее прижимаю к себе.

– Помоги мне… прошу… все внутри горит… только когда ты касаешься – легче… – выталкиваю из себя слова, пьянея от его запаха, от тепла его кожи, от рельефности его тела… от мягкости его волос на моем лице…

– Ты же меня возненавидишь завтра… – шепчет Сюй Кай, явно ослабляя оборону.

Какой глупый! Завтра будет завтра. А сейчас…

– Мне больно… – признаюсь, и мука искажает мое лицо.

Как долго я терпела! Но сейчас я буквально сгораю!!! Почему он никак не хочет понять?!

– Избавь меня от этого… – прошу, обхватив его лицо обеими ладонями, – не могу больше… терпеть…

– Обещай, что не будешь ненавидеть, – низким, идущим из самого нутра голосом просит, нет, даже требует мужчина.

– Клянусь, не буду, – шепчу, подтверждая все, что он хочет услышать. И задыхаюсь от глубокого, грубого поцелуя, от которого начинают неметь пальцы ног и кожа на затылке…

Наконец-то!

– Больше!.. Больше! – прошу, на мгновение отрываясь и с ума сходя от желания, разрывающего меня изнутри.

Треск ткани… легкий холод… и волна невыносимого жара, когда его обнаженное тело накрывает мое…

– Не останавливайся! Пожалуйста! – Едва не плачу, потеряв все ориентиры. Единственное, что понимаю сейчас, – это что он все еще меня бережет… Я знаю, что это не предел! Я жду, когда он перейдет границу и заполнит меня…

– Назад дороги нет, принцесса. Ты теперь моя, – жаркий шепот на ухо и пьянящий восторг от соединения наших тел.

Твоя.

* * *

Поворачиваю голову и открываю глаза. Утренний свет освещает мои покои и преломляется на темных волосах Сюй Кая, крепко спящего рядом со мной. Его лицо безмятежно, и ничто не искажает прекрасные черты… да, теперь я четко вижу, насколько красив мой жених.

И насколько опасен для меня.

Если я останусь рядом с ним, я потеряю себя. Потому что даже сейчас – еще даже не зная последствий сегодняшней ночи, я уже не могу представить, как он с полным безразличием говорит мне забыть обо всем или, напротив, начинает с холодным расчетом шантажировать перед съездом дипломатов, используя мою слабость.

Ведь если я только представляю это… мне становится больно.

Закрываю глаза и поворачиваюсь на другой бок.

Не уверена, что смогу обсудить с ним то, что произошло. Мне стыдно, но я просто не готова говорить с ним. Я не готова даже смотреть на него – если он будет смотреть в ответ.

Я должна понять, что мне делать дальше…

* * *

– Ваше высочество, что не так? Вы даже не смотрите на меня! Только в окно – и так безучастно… – Взволнованный голос Алинэ в очередной раз пробивается в мое сознание, но выбираться из своих дум все сложнее. – Ваше высочество… неужели вы всегда теперь будете такой?.. Это из-за шрама? Вы наконец пришли в себя и увидели его? Но, ваше высочество, вы же сами говорили, что только ваш муж будет видеть его! Вы…

– Алинэ, это не из-за шрама. – Я поворачиваю к ней голову и впервые замечаю, что мы в комнате одни.

Сегодня герцогиня вновь вошла в мои покои без сопровождения.

– Тогда из-за чего? – едва не плачет она, вцепившись в мою ладонь на подлокотнике.

– Меня отравили вчера. – Я отвожу взгляд, решив быть честной.

– Чем? Кто посмел?! Да я его!!!! – Алинэ вскакивает.

– Это был «любовный яд», – встречаюсь с ней глазами, – и с последствиями мне помог справиться император.

– Вы… вы с императором севера… – вдруг начинает заикаться Алинэ и замолкает, заметив, как резко увлажнились мои глаза. – Ваше высочество!.. – ахает герцогиня, и сострадание отражается на ее лице.

– Я еще не встречалась с ним, – перехожу на шепот, боясь сорваться в рыдания из-за неожиданно накатившей душевной слабости, – но я не могу видеть его, Алинэ! Я… мне кажется, что у меня сердце остановится, когда наши взгляды пересекутся!..

– Ваше высочество… – тихо отзывается герцогиня, медленно опускаясь обратно в кресло, – вы наконец открыли свое сердце…

– Мне больно, Алинэ, – положив ладонь на грудь, продолжаю шептать, – больно от одной мысли, что я увижу презрение на его лице!

– Возможно, вовсе не презрение вы там увидите… – сведя брови и покачивая головой, произносит она.

– Я не вынесу этой пытки! – Плотно закрываю глаза, – Когда он утром уходил, я притворилась спящей. Я не смогла пересилить себя… а теперь…

Замолкаю. И некоторое время в комнате царит тишина.

– Бегите. Бегите сегодня, – слышу негромкий голос Алинэ и встречаюсь с ней взглядом.

– Но ты еще здесь… – Я сжимаю пальцы на подлокотниках.

– Не беспокойтесь обо мне. Его величество обещал, что меня отпустят домой. Если он нарушит слово, отец не будет сотрудничать с севером. А сейчас, когда с другой границей появились какие-то проблемы, император точно не будет рисковать.

– Алинэ… – Беру ее ладонь в свою.

– Ничего не говорите. И не думайте ни о ком. Подумайте о себе на этот раз, – отвечает герцогиня и кладет вторую ладонь поверх наших сплетенных рук. – Если вы чувствуете, что больше не можете здесь оставаться, – прошу, забудьте о своем выдуманном долге перед всеми, кроме себя. Вы заслуживаете счастья, пусть до сих пор не можете в это поверить!.. Если вы этого не сделаете, я начну действовать самостоятельно, но я больше не буду безучастно смотреть на то, как вы страдаете, пытаясь стать сильной в мире, где ваша сила никому не нужна!