Найти неведомое

ПРЕДИСЛОВИЕ

СКАЗКА И БЫЛЬ

«Поди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю, что»

С детства запала я на сказку «Поди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю, что». А когда повзрослела, осознала её сакральный смысл.

Живёт-поживает с молодой красавицей женой царский стрелец Андрей. Хороша дочь волшебницы Марья. И когда увидел её царь, начала знобить его зазноба сердечная. Решает царь дать своему подданному задание невыполнимое, чтобы сгинул он, а Марья взошла в царские покои. «Сходи туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что. А не то мой меч – твоя голова с плеч».

Долог был путь Андрея в неведомое. Просил он помощи у зверей, птиц и рыб и у самой бабы Яги. Но помогла ему лягушка болотная. Свела его с волшебником-невидимкой Наумом. И тот помог Андрею заполучить три диковинки: дубинку, которую сама колотит, топор, который сам рубит и корабли строит, и дудку, игра на которой собирает войско могучее.

Вернулся Андрей домой с этими диковинками и со слугой Наумом. А дома-то и нет. Приказал царь поджечь его, когда Марья ему отказала и обернулась горлицей. Но на то и слуга-волшебник, чтобы проблемы решать. Воздвиг он на месте сгоревшей избы хоромы, краше, чем царские. Разгневался царь и двинул армию против своего стрельца. А у того дудка волшебная. Играет на ней Андрей и собирается войско несметное. Хэппи енд: разгромив силы противника, Андрей взошёл на трон и правил до самой смерти, пользуясь любовью и уважением своих подданных.

Не буду напрягать мозги философским трактатам. Расскажу на чисто эмоциональном житейском уровне, как и что из этой сказки превратилось в реальность.

Мой принцип: верь только тому, что видел и что прочувствовал сам на протяжении своей долгой жизни. Итак, в мои детские и юношеские годы советское общество строило развитой социализм. Как строило и зачем, я и мои сверстники не задумывались. Несмотря на то, что в школе, и в вузе многие из нас имели отличные оценки, включая историю КПСС и философию. Временами, правда, душу скребло неприятное ощущения, что тебя подавляют, заставляют ходить на собрания, на демонстрацию в честь победы Октябрьской революции, невзирая на в погоду. А как правило, день 7-го ноября, красный день календаря, совпадал с приходом зимнего ненастья. Демонстранты о «великой» победе большевиков и думать не думали. Зато предвкушали, как продрогшие и промокшие соберутся в тёплой хате, выпьют водочки, закусят килькой в томате и пойдёт гудеж-балдёж, танцы, шмансы, обжимансы.

Заставляли участвовать в субботники, слушать политинформацию, петь гимны советскому образу жизни и делать по принуждению многое другое. В частности, ездить в колхоз на уборку картошки и капусты. (Колхоз – коллективное хозяйство на селе в СССР, при котором земля, сельскохозяйственная техника, скот, семена находились в общественной собственности. Коллективизация сопровождалась массовыми репрессиями, направленными против зажиточного крестьянства – кулаков, а также середняков и экспроприацией их земель и всего имущества в пользу бедняков, вступивших в колхоз).

Студенты, инженеры, научные работники, отправленные на уборку картофеля, нередко проживали в нечеловеческих антисанитарных условиях. В свою первую колхозную осень я заболела тяжёлой формой фолликулярной ангины. Несколько дней пролежала в палатке с температурой под сорок. Пришлось возвращаться домой. И галочки об участии в уборке картофеля в моей трудовой биографии не появилось. Когда снова подошла моя очередь ехать в колхоз, меня направили в условия, более приемлемые для здоровья. Поселили в тёплой комнате на четверых в пансионате в подмосковных Бронницах. Однако моё внутреннее нежелание жить по принуждению и на этот раз сыграло со мной злую шутку – распухла десна, опухоль распространилась на щёку. И всё это сопровождалось невыносимой зубной болью. И снова меня отпустили домой. А вот поездка в колхоз в наш с Антоном медовый месяц оказалась весьма приятной. Сотрудников оборонного предприятия, на котором он работал, также отправили на сельхозработы добровольно-принудительно. Но это было не извлечение картофелин из жидкой осенней грязи. Это был летний сенокос в живописной местности в пойме реки Оки.

Молодость мирилась с этими издержками социалистического образа жизни. Надо сказать, что нам привили чувство ответственности за порученное дело. И трудились мы на совесть. А в свободное время лично я уходила в мир книг, черпая из них информацию о другом, неизвестном мне мире.

В 1961 году все мозги проели материалами XXII съезда КПСС. Никита Сергеевич Хрущёв провозгласил, что страна переходит к строительству коммунизма, и на этот процесс отводится менее двадцати лет. То есть в 1980-ом мы должны были жить уже при коммунизме. Съезд принял «Моральный кодекс строителя коммунизма», по многим пунктам заменивший религиозные каноны, то бишь 10 заповедей библии. Но когда заставляют, заставляют, заставляют учить наизусть какой-либо документ, хочется сказать, что дважды два рано пяти. Кроме пунктов, с которыми нельзя не согласиться типа: «Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей», было в том кодексе много положений, которые уже тогда вызывали недоумение и недоверие. Например, любовь к странам социализма. А меня с детства притягивала старая Англия времён рыцаря Айвенго, ковбойская Америка, Франция XXVII века с её королевскими мушкетёрами. Я зачитывалась сказаниями карело-финского эпоса и т. д. И честно скажу, не испытывали мы особого интереса к истории стран социализма, за исключением Польши. В десятилетнем возрасте я со своими родителями переехала в город Нижний Новгород. Поселились мы в квартире на площади Минина, где был установлен памятник Минину и князю Пожарскому. И конечно отец рассказал мне историю этого монумента. В 1610 году Москва была завоёвана польско-литовскими войсками под командованием Станислава Жолкевского. Вся реальная власть в стране оказалась в руках польских военноначальников и части прислуживающих им бояр. России угрожала потеря государственной независимости. О том, что в 1611 году земский староста Кузьма Минин начал формировать в Нижнем Новгороде 1-ое народное ополчение, пожалуй, имеет представление каждый российский школьник. Впрочем, в этом можно усомниться. В современной интерпретации тех событий Минина упоминают редко. Лавры окончательного освобождения Москвы в ноябре 1612 принадлежат князю Дмитрию Пожарскому. В 1812-ом поляки вновь вошли в Москву вместе с войсками Наполеона. Об этом мало кто знает. Впрочем, о том, что Москва давно не находится ни под властью Польши, ни под властью Франции знают даже те, кто никогда не изучал историю.

В моральном кодексе были и положения, сыгравшие позитивную роль в формировании личности. Например, непримиримое отношение к тунеядству и нечестности. Большинство людей с молоком матери впитали веру в необходимость честно и добросовестно трудиться. На моей даче есть тому прямое доказательство. От прежнего владельца досталась в наследство радиола (радиотехническое устройство, совмещавшее радиоприёмник и проигрыватель пластинок) производства 1959 года. Мощный приёмник до сих ловит «Голос Америки» и вообще все радиостанции мира, чего я не могу сказать о современных цифровых аналогах. Радиостанцию «Свобода», к примеру, я слушаю только по приложению в смартфоне.

Но многие пункты морального кодекса воспринимаются как нечто утопическое, противоречащее природе человеческой. Например, нетерпимость к карьеризму. Любой человек стремится занять место под солнцем, если позволяют его возможности. Если бы люди не имели устремлений, мы бы так и остались в первобытном обществе. Однако подниматься по ступеням карьерной лестницы могли только члены КПСС. А вступить в партию было не просто. Так что многие ради тёплого местечка притворялись идейными коммунистами. Беспартийных морально угнетало, что все вопросы, связанные с получением той или ной должности на первом этапе решались на уровне партийной ячейки. И почему людям, составляющим эту самую ячейку, людям, которые ничем не лучше меня, дано право решать мою судьбу? Этот вопрос задавали себе многие.

Были ли среди членов КПСС идейные партийцы? Лично я среди своих знакомых таких не встречала.

Моего мужа Антона в партию не приняли, что не позволило ему подняться по службе выше начальника лаборатории. Но его друзья говорили мне, что на их предприятии есть только один коммунист – этой мой Антон. Страшный зануда, в молодости он был совсем другим. Особенно по отношению к подчинённым. Честный, порядочный, справедливый. Его искренне любили, особенно женщины.

А вот свекровь имела статус старой коммунистки, то есть коммунистки с большим стажем. Она не раз цитировала «святого доктора Гааза», главного врача московских тюрем: «Спешите делать добро». Свекровь добро людям делала, но, по словам её ближайшей подруги, в действительности любила только себя. И поступки её, и чувства её были неискренними, фальшивыми. Быть неискренним доброделом несомненно лучше, чем искренним злодеем. Однако одним из «добрых дел» свекрови стал донос в МГБ на родную сестру. По-видимому честная коммунистка заподозрила родственницу в антисталинских настроениях. Она не знала, что её донос окажется в руках её зятя, офицера СМЕРШа. Сестра свекрови сделала блестящую карьеру в правительстве, а свекровь всю жизнь была где-то на нижних ступенях социальной лестницы.

Я опросила многих стариков, состоявших в КПСС, о том, были ли среди их сослуживцев и начальников идейные коммунисты – альтруисты. – Да, – ответил бывший майор милиции, – один политрук нам всем путёвки горящие в санатории по дешёвке доставал. – Да, ответил Антон, – парторг Юра Геворков подписал нашей дочери Кристине характеристику, которая позволила ей поступить без экзаменов на вечернее отделение факультета «Автоматика и вычислительная техника» в Московский энергетический институт. И так далее и тому подобное.

В семидесятые годы, когда люди поняли, что до светлого коммунистического будущего не доживут, по собственной инициативе начали воплощать в жизнь положение морального кодекса: «Человек человеку друг, товарищ и брат». Родственники и сослуживцы поддерживали тёплые дружеские отношения. Мы чувствовали, что являемся членами коллектива, что в трудную минуту найдём поддержку родных и товарищей по работе. Оказывали внимание бывшим коллегам, вышедшим на пенсию. Приглашали их на праздничные мероприятия, писали им поздравительные открытки.

Лишённые возможности путешествовать по странам мира, читать произведения и статьи, не одобренные цензурой, мы компенсировали неосуществимость этих желаний всяческими затеями. Соревновались в кулинарном мастерстве, в сочинении виршей юбилярам, поздравлений с Новым Годом, Женским днём и т. п. Я подсчитала, что тесное общение у меня было, как минимум, с 26-ью родственниками и с 40-а коллегами по работе. Добровольная коллективизация в смысле дружеских контактов с родными и сослуживцами закончилась где-то в период с 2001-го по 2015-ый. Распался коллектив на работе, родственники передрались из-за дележа собственности. Деньги, деньги, материальная выгода стали главной основой отношений между людьми, которых прежде связывала если не духовная близость, то внутренне стремление следовать установке: «Человек человеку друг, товарищ и брат».

На сегодняшний день мне раз в год звонит лишь одна бывшая коллега. На день рождения мужа приезжают четверо – Кристина с зятем Олегом и племянник – сирота Серёжа с женой Леной. А на мой вообще никто, кроме дочери и её мужа. Нас было 66, осталось 6. Да и то видимся редко.

Так, куда же мы идём? Политологи говорят: к геополитическому ревизионизму. Ответ на вопрос «как это расшифровать» мне не дал никто из простых людей. Пришлось объяснять. Путинская Россия стремится к восстановлению своего влияния за пределами страны в Африке и в Азии. А также вынашивает планы пересмотра политической ситуации в Европе. Во внутренней политике главная цель сохранение стабильности прежде всего для правящей элиты. Ради этого наиболее недовольные слои населения будут время от времени получать подкормку. Одновременно власть будет пресекать на корню любые акции оппозиции. И вообще закручивать гайки. Крупные денежные штрафы за деятельность, не угодную власти, навешивание ярлыка «иностранный агент» без веских на то оснований, обыски в различных учреждениях, политические заключенные, цензура, ограничение свободного доступа к информации. Если народное недовольство несправедливостью будет нарастать, выдвинут карманного преемника, который предложит программу улучшения жизни. В то, что жизнь улучшат те, кто находится во власти в данный момент, большинство уже не верит. В Советском Союзе все смеялись над анекдотами про первоклассника Вовочку и его училку Марию Ивановну.

Типа: «Вовочка, почему ты плачешь? – спрашивает Марья Иванна. – Мама сказала папе, что он слон в посудной лавке, а папа ответил маме, что она безмозглая курица. А кто же тогда я?» Вовочка вырос, и все в мире узнали, кто над кем посмеялся последним. И ещё: «Марья Иванна, отгадайте слово из 6-и букв вторая буква «и», которое означает «полный крах» – Вовочка! Выйди из вон класса! – Марья Иванна, это не то, что Вы подумали (п…дец) – это фиаско»… Что касается меня, то мне пришло сообщение о том, что меня хотят защитить в интернете. После чего удалили часть нужного контента и отключили от сети.

Чтобы избежать чувства одиночества и пессимизма я придумала свою собственную игру. Из-за того, что нет возможности путешествовать, кроме как на дачу, стараюсь подметить в окружающей действительности что-либо неординарное, вызывающее сильные эмоции. И вокруг этого объекта придумываю цепь интригующих событий, смешивая фантазию и реальность. В результате получается книга. К моему дню рождения на сайте электронных книг Andronum.com появился уже 66-ой по счёту триллер «Реквием по медведю».

ЧАСТЬ 1

РАЗДЕЛЁННЫЕ ОКЕАНОМ

Сначала я расскажу о той местности, где чаще всего я встречалась с объектами, вокруг которых строился сценарий моей игры… Это моя дача в Клину, приобретённая мной в 2014 году.

Мой муж, всегда крайне осторожный в тратах и даже скупой неожиданно выразил готовность закрыть раньше срока вклад в банке и отдать мне всё до копейки, чтобы я купила дачку, в которой будут построены и кошкин дом, и просторные вольеры для моих собак.

Потеряв два с половиной процента от вклада, он снял восемьсот тысяч, что по курсу доллара на тот день составляло чуть менее трёх процентов от удачи на миллион долларов. И я приступила к поискам дачи за эту очень небольшую по московским меркам сумму. Но, как я и предполагала, выбор был. Большинство московских ветеранов давно освоили дачные участки, а те из них, кто разбогател, и приехавшие в столицу из провинции бизнесмены построили дома-дворцы в коттеджных посёлках. Старые деревянные дома никто не покупал, они стояли бесхозными, зарастали травой участки, гнили упавшие с веток яблоки. Я составила список риэлторов подмосковного города Клин, предлагавших дачи в пределах моих финансовых возможностей и решила посвятить выбору участка целый день.

К вечеру четверга я осмотрела практически всё, что могли мне предложить риэлторы, но подходящего варианта за 800 тысяч не было. То все удобства в наличии, участок ухоженный, забор солидный, но дом развалюха, и никто не знает, как доехать до Клина общественным транспортом. Или дом абсолютно новый, в черте города, но электропровода висят на столбе, общая колонка так далеко, что заблудишься, пока дойдёшь, туалета никакого, на участке ни деревца, да и оформлено в собственность всего четыре сотки. К тому же и природа тех мест, в которых посредниками предлагались дачные дома, не вызывала бурного восторга и желания приступить к конкретным действиям.

Я уже валилась с ног от усталости и, распрощавшись с очередным риэлтором из составленного списка, в задумчивости опустилась на скамейку возле фонтана на привокзальной площади города Клин. Передо мной возникла проблема – если я скажу Антону, что не нашла ничего подходящего и придётся подождать, пока появятся ещё какие-либо варианты, он может передумать вообще. Да, и все дачи, что расположены ближе к Москве, стоят, как минимум, в полтора – два раза дороже. Уезжать же совсем далеко мне не хотелось – будет утомительно наведываться домой даже раз в три дня, не говоря уже о работе. И тут я вспомнила, что у меня в запасе остался ещё один риэлтор по имени Владимир. Дачный домик, который он рекламировал, на фотографии выглядел более чем скромно. Судя по пейзажу, располагался он в глухом лесу. Как ни люблю я дикую природу, жить в такой глуши одной мне представлялось не слишком уютно, поэтому я и обозначила в своём списке этот вариант как запасной на самый крайний случай.

Всё же я позвонила Владимиру, и через двадцать минут уже ехала по Ленинградскому шоссе в его коричневом седане. Оказалось, что садовое товарищество, где продаётся дом, расположено в пешей доступности от города Клин, но на машине пришлось делать крюк для переезда через железную дорогу. Зато места с противоположной от Клина стороны железной дороги были замечательные – никаких построек городского типа, необозримые поля, большие хвойные и смешанные леса и маленькая, но чистая речка. Всё это, и особенно пасущиеся на фермерских лугах овцы и козы, для столичного жителя настоящая экзотика.

Подъехав к опушке леса, Владимир остановил машину возле высокой ели и предложил мне выйти. Я огляделась – передо мной густой лес, кое-где попадаются пушистые сосны. Между ними плотная стена из зарослей лиственных деревьев, в том числе унизанный синими плодами терновник и черноплодная рябина с крупными гроздями дошедших до кондиции ягод.

– А где же дача?! – спросила я со смешанным чувством страха и восхищения.

Владимир раздвинул мохнатые лапы ели, за которыми показалась короткая тропинка, ведущая к покрашенному в зелёный цвет дому. Он был почти новый на шикарном фундаменте, но внутри – масса недоделок, начиная с отсутствия террасы, крыльца, и лестницы на второй этаж, где находился счётчик электроэнергии. На противоположной к двери стене висел большой портрет лидера мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина.

– Хозяевам за семьдесят, они ветераны оборонной промышленности и получили участок бесплатно за свои заслуги. Дом строили для себя, так что без халтуры. Но года четыре назад у стариков возникли проблемы с ногами, и дочь купила им дом ближе к Москве и рядом со станцией.

Осмотром участка я также осталась довольна. Много яблонь и кустов смородины. По периметру непроходимые заросли, скрывающие дачу от посторонних глаз. Прямо-таки конспиративное логово какой-нибудь секретной организации. В укромном месте большой добротно сколоченный сарай. Если окружить его забором, он вполне подойдёт для летнего проживания крупных собак. Вода только в общем колодце в пятидесяти метрах от дачи, но зато в двух шагах речка, а в лесу, который начинается прямо за участком, море грибов. За полчаса я набрала большой пакет маслят, сыроежек и груздей. Воздух упоительный. В наше время так легко дышится только далеко за пределами густонаселённых районов ближнего Подмосковья. Я дала согласие на покупку дачи и с чувством выполненного долга отправилась в свои Химки.

В процессе оформления сделки ближе познакомилась с хозяевами дача. Оба супруга до выхода на пенсию работали на одном из сверхсекретных предприятии, которые тогда называли «ящиками». Мария Васильевна – начальнком отдела, а Валерий Дмитриевич – старшим научным сотрудником. Однажды, разоткровенничавшись за чашечкой чая, Мария Васильевна рассказала мне о том, как несправедливо обошлись с её мужем. Валерий Дмитриевич имел два высших образования, был талантливым специалистом (правда, в какой области, Мария Васильевна не уточнила). Но, на свою беду, по своей натуре Валерий очень свободолюбивый человек. Да ещё завёл роман с молодой правозащитницей, которую подозревали в связи с иностранной разведкой. И по этой причине Валерий оказался в списке неблагонадёжных. Мария Васильевна мужа простила, но с работы его уволили. Он смог устроиться на пивзавод простым электриком. Но на даче обложился книгами и с азартом занимался решением какой-то важной, по его словам, задачи.

Руки у Валерия золотые. Ту часть дома, которую он строил сам, не разрушат никакие ураганы. Но довести дело до конца ему мешала увлечённость его внештатной работой. Как ни просила мужа Мария Васильевна поделиться с ней своими планами, он только отшучивался. Говорил, что закончит свою жизнь «Брюсом всемогущим». Часто надолго уходил из дома в лес, якобы за грибами. А возвращался с пустой корзиной… И только теперь, когда болезнь оказалась сильнее его воли, согласился уехать с этой дачи и заняться своим здоровьем.

Осенью 2014 года, когда ещё не начался стремительный рост курса доллара, когда ещё не разъехались по домам гастарбайтеры из Средней Азии, по интернету можно было легко найти бригаду, готовую выполнить в кратчайшие сроки любую работу на садовом участке. Сделав заказ на строительство вольера для собак, я вдвоём с борзой Ритой отправилась на дачу. Вольер, собственно говоря, там уже был – для этой цели мог послужить большой добротный сарай. Но его надо было освободить от массы вещей, которые бывший хозяин собирал по принципу «а вдруг когда-нибудь пригодятся», а затем окружить забором, отгородив таким образом собачью площадку. По словам бригадира на всю эту работу уйдёт часов семь, так что у меня было более чем достаточно времени для похода за грибами в сопровождении Риты.

Откуда-то пришло тепло, и лес осенний стоял перед нами сухой и нарядный в своей пёстрой палитре красок. Ближе к заборам сгибались под тяжестью синих гроздей кусты терновника, а на опушке раскинули ветви мохнатые ели. Сразу же повеяло ароматом свежих грибов – у корневищ целые семейства маслят. А под берёзой красуется в своей тугой шляпе наливной гриб-боровик. На душе стало легко и весело. Вспомнились милые детские стихи:

«Сто грибов в лесу найдём, обойдём полянку. В кузовик мы не возьмём бледную поганку».

Охваченная лёгким азартом грибной охоты, я всё дальше уходила вглубь леса. Рита бежала где-то впереди. Временами она возвращалась ко мне и, удостоверившись, что всё в порядке, мчалась обследовать буреломы. Это был настоящий лес, местами даже мрачноватый, а не какие-то там посадки. В этих краях расположено Высоковское охотничье хозяйство, где водятся не только зайцы, кабаны и косули. Здесь можно встретить и волка. Леса занимают половину территории Клинского района, и есть реальная опасность заблудиться. Я решила, что пора возвращаться, но Рита не откликнулась на зов. Но вот вдали послышался её голос. Вообще она лаяла редко, но очень эмоционально, выражая звуками восторг или настороженность. На этот раз лай сконцентрировал в себе обе эти эмоции. Продираясь сквозь чащу, я пошла на голос. Внезапно передо мной вырос двухметровый зелёный забор. На калитке висел плакат с изображением головы овчарки и предупреждением: «Частное владение. Охраняется собаками». В щель под воротами протиснулась морда кавказца. Неужели я ошиблась, и моей Риты здесь нет?!

– Люди! Помогите заблудшей овце! – крикнула я, используя по максимуму голосовые связки.

За забором послышался хоровой лай. Кто-то открыл калитку. Я отпрянула, опасаясь нападения.

– Любовь Владимировна? Как Вы здесь оказались?

Передо мной стоял кряжистый рыжеволосый мужичок в камуфляжной экипировке.

– Простите, а Вы кто? Откуда меня знаете?

– Зовут Анатолием. Я здесь подрабатываю плотником. Живу в сторожке по соседству с Вашей дачей. У меня несколько бригад. Выполняем любые строительные работы. Сварка, кровля, кладка…

– Рита! – позвала я, услышав знакомый голос.

– Так это Ваша борзая?

– Да.

– Она погналась за зайцем и поранила ногу.

– Ей требуется помощь?

– Уже оказали и самую квалифицированную.

– Где она?

– В вольере.

– Я могу её забрать?

– Подождите здесь, я отвезу Вас. Самим Вам дорогу не найти.

Анатолий направился к старинной, напоминающей монастырскую ограде, за которой располагались часовня, двухэтажный дом, и, возможно, другие строения. Я заметила, что по всему периметру установлены камеры наблюдения. Интересно, кто же живёт в такой глуши? И зачем ему понадобился двойной заслон? В окне второго этажа зажегся свет, и я вдруг увидела прислонённое к стеклу знакомое демоническое лицо – лицо покойного опального олигарха Рябинина.

Его роль в Российской истории трудно переоценить – он возводил на «трон», начинал и заканчивал войны, приговаривал к смерти и спасал пленных. Его называли серым кардиналом, злым гением, международным авантюристом и даже сатаной. Но как враги, так и близкие не могли отрицать, что человек, имевший учёную степень доктора физико-математических наук, был очень и очень талантлив и обладал космической широтой мышления. А его истинным предназначением было стремление управлять судьбами мира. Рябинин умер в Лондоне при загадочных обстоятельствах. Однако мало кто верил в версию самоубийства – такой творчески мыслящий человек как он в любой ситуации мог придумать для себя занятие, достойное его высокого предназначения. Тем более что незадолго до своей смерти Рябинин покаялся в том, что его поступками руководили алчность и жажда власти, и он не думал тогда, что добивается успеха за счёт страданий других. Ощущение, что смерть Рябинина или его двойника действительно таит в себе не просто загадку, а большую, мирового значения, возвращалось ко мне всякий раз, когда я слышала в новостях упоминание его имени. В какой игре участвует Рябинин, если он жив? Возможно, в каких-то исследованиях, способных многое изменить в этом мире.