- -
- 100%
- +
Вчерашний ливень затих и дворники лениво смахивают редкие капли холодной мороси со стекла. Марсик, уставший смотреть в окно на унылый серый пейзаж, тихонько возится на заднем сидении машины, периодически тяжело вздыхая, как бы говоря, что я могла бы ехать и побыстрее. Если верить навигатору на панели, то ехать осталось не больше пятнадцати минут.
Я смотрю в зеркало заднего вида:
– Потерпи, дружок, сейчас приедем и набегаешься.
Вижу как Марсик шевелит ушами, услышав мои слова, и с еще одним вздохом покорно кладет морду на лапы.
Дом Веркиных родителей в Новолисино всегда был для нас излюбленным местом тусовок, еще со студенческих времен. Мы часто всей компанией заваливались туда, чтобы отметить удачно сданную сессию или погоревать о неразделенной любви. Лет десять назад отец Веры снес старую развалину и на месте покосившейся избушки вырос небольшой, но крепкий кирпичный дом. Позже, родители перебрались в Питер, а дом стали использовать как дачу. Мы же с прежним удовольствием продолжаем сюда изредка наведываться. В Новолисино мы отмечали Верину и мою свадьбы, потом мой развод, крестины обоих детей Веры и еще десяток мелких и не очень поводов. Сейчас повод точно значимый. Я – шеф-повар самого фешенебельного ресторана Питера. И собираюсь получить свою заслуженную звезду Мишлен. Кстати, с Марком мы познакомились именно в Новолисино.
Увидев знакомые коричневые ворота, я останавливаю машину и пару раз жму на клаксон. Через несколько минут калитка отворяется, но мне удается рассмотреть только половину заспанного лица моей подружки.
– Ты чего это, телефоном пользоваться разучилась? – недовольно бурчит Верка, едва я выхожу из машины.
– А я его вчера разбила случайно. И решила, что это знак.
Вера скептически поднимает бровь.
– Не смотри на меня так. Выходные без телефона, что может быть лучше? Считай я приехала на дауншифтинг.
– Если ты хочешь дауншифтинг, я могу проводить тебя домой к дяде Васе, там как раз, то что надо. И огород надо вспахать и удобства на улице, а у нас, – она машет рукой в сторону идеально ровного и пустого участка, – какой уж дауншифтиг.
– Самый лучший, – я широко и совершенно искренне улыбаюсь. – Со всеми условиями.
Подруга довольно хмыкает, и ведет меня в дом. Позади бодро семенит Марсик, периодически отвлекаясь на попытку сожрать собственный хвост. За дверью нас уже ждет улыбающийся Кирилл, наш одногруппник и, по совместительству, Верин муж и отец ее двоих детей.
– А где Артем? – спрашивает Кирилл, забирая у меня пакеты.
– У него сегодня какой-то важный стрим, – на последнем слове я морщусь, и мои тактичные друзья поспешно меняют тему.
Когда с приветствиями и объятиями покончено, мы садимся за большой круглый стол. Верка суетится около плиты, а я с любовью оглядываюсь вокруг. Через огромные французские окна в комнату проникает много света. Большой стол, застеленный ажурной белоснежной скатертью, заставлен разными вазочками, в которых всегда можно отыскать орехи, печенье, сухофрукты, конфеты. Подруга расставляет чашки, разливает заварку и садится напротив меня. Я вдыхаю мятный аромат чая и закидываю в рот, выловленный из ближайшей к мне вазы, миндаль.
– Агат, а чего ты не предупредила, что приедешь? – Кирилл дует на чашку и подозрительно смотрит на меня.
– Телефон разбила. Случайно, конечно. Хотела вам позвонить как раз, а он выскочил у меня из рук. Вообще, у меня новости. – делаю многозначительную паузу и с удовольствием смотрю на заинтересованные лица друзей.
– Ну? – Терпением Вера никогда не отличалась.
Я гордо выпрямляю спину и торжественно произношу:
– Позвольте представиться, Агата Лушкевич, новый шеф-повар ресторана «Есенин».
Ребята хлопают глазами.
– “Есенин”, – Кирилл недоверчиво качает головой. – Это же ресторан Марка.
Я улыбаюсь ему и развожу руками, а затем Верка спасает меня от дальнейших расспросов. оглашает весь дом громким визгом и бросается мне на шею. С трудом оторвав от себя Веру и прервав поток ее восторженных охов, я оглядываюсь вокруг и удивленно спрашиваю:
– А где дети?
– У родителей Кирилла, – Вера смешно морщит нос.
– Ой. Кажется я испортила вам романтичные выходные, – ненавижу чувствовать себя лишней.
Но подруга только отмахивается от меня
– Они вчера вечером внезапно вспомнили, что у них есть внуки, которые уже и не узнают бабку и деда, если встретят на улице.
С другого конца стола раздается кряхтение.
– Что? – Вера поворачивается на звук к мужу и упирается руками в бока. – И не говори мне, что это не так!
Кирилл, откашлявшись, молча поднимает ладони вверх, показывая, что спорить с женой не собирается.
– Вер, ну что ты в самом деле, – я осуждающе смотрю на подругу. – Они же постоянно в разъездах, им некогда.
– Ой, да брось. Это не мешает им видеть внуков, хотя бы раз в пару месяцев, а не раз в полгода.
Я понимаю, что спорить с Верой бесполезно и замолкаю. Отношения с семьей Кирилла у нее всегда были сложные. Родители ее так и не приняли и дают ей это понять снова и снова. Им не важно, что Кирилл безумно счастлив с женой, что у них двое детей и полностью устроенная жизнь. Поэтому даже спустя почти десять лет со свадьбы мама Кирилла сообщает сыночку, что его выбором она все еще недовольна.
Чтобы как-то развеять атмосферу, я перевожу разговор на работу Кирилла. Несмотря на то, что мы вместе учились в кулинарном техникуме, Кирилл, окончив его, понял, что поваром быть не хочет и нашел себя в реставрации мебели. Сейчас он владеет небольшой реставрационной фирмой, доход от которой позволяет Верке не работать и свое поварское мастерство проявлять исключительно на домашней кухне. Кирилл может обсуждать свое дело бесконечно и уже через десять минут мы с Верой идем за ним на чердак, чтобы полюбоваться домашней мастерской, в которой он реставрирует мебель, так сказать “для души”.
День мы проводим за вкусной едой и душевными разговорами. И только когда, убрав со стола, мы с Верой садимся на диван, прихватив с собой бутылку вина, подруга задает мне вопрос, явно мучивший ее весь день.
– Ты все-таки устроилась к Марку?
– Я устроилась не к Марку, я устроилась в ресторан к Марку.
Подруга закатывает глаза и наливает мне в бокал Каберне-Совиньон. На улице темно, поэтому мы закрыли шторы и включили свет. Мы так здорово провели день, что я ни разу не подумала ни про Марка, ни про первый рабочий день в “Есенине”, который стремительно приближается.
– От того, что ты добавила пару слов, смысл сказанного не изменился. И чем ты только думала?
– Не поверишь, Вер, головой.
– Не поверю, – резко отвечает она.
Подруга открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но натыкается на мой взгляд и замолкает. Я смотрю как она делает глоток вина, поднимаю свой бокал на свет и разглядываю как лучи от люстры красиво преломляются и рассеиваются красной дымкой. Мне не хочется оправдываться пред Верой. У нас слишком разные приоритеты, поэтому она меня не понимает. Для нее самое большое счастье – это подшивать новые шторы для их уютной квартиры, делать уроки с детьми и следить, чтобы вся семья вовремя пообедала. А мне все это не нужно. Я хочу творить магию на кухне, придумывать новые рецепты и смотреть из-за двери в зал с каким восторгом гости пробуют мои блюда. И звезду Мишлен. Поэтому для меня цель оправдывает средства, даже если ради звезды я вынуждена буду терпеть Михельсона. Вера трогает меня за локоть и вырывает из моих мыслей.
– Не обижайся, – подруга выглядит смущенной. – Я понимаю, что прошло почти пятнадцать лет, но я все еще помню как ты убивалась из-за него. А что если он снова причинит тебе боль?
Я пожимаю плечами, потому что мне нечего ей ответить. Все это было слишком давно.
– Он что, даже не узнал тебя?, – в голосе Веры отчетливо слышится презрение.
Я отрицательно мотаю головой.
– Я и не рассчитывала. Вернее, нет, не так. Я даже надеялась, что он не узнает меня. Пусть Марк знает меня как шеф-повара Агату Лушкевич и все.
Я, наконец, делаю глоток вина. Оно слишком терпкое, с явным привкусом черной смородины. Я ощущаю сухость на небе и морщусь.
– Мы довольно часто пересекались на разных мероприятиях. А однажды Боровиков даже знакомил нас. Он, кстати, и этого не вспомнил.
Верка удивленно поднимает на меня глаза.
– Он слепой что ли?
Я смеюсь, чуть не расплескав вино из бокала.
Мы знакомы с Верой такое количество лет, какое женщины никогда не произносят вслух. В первую встречу она огрела меня лопаткой по голове, во вторую вырвала клок волос из-под нарядного белого банта, а в третью съездила по носу хулигану Витьке, к тому моменту уже минут пятнадцать играющему в футбол моим ранцем. Витька в ответ выбил ей зуб и рассек бровь. С того дня мы с Верой не расставались.
– Ты сама сказала, прошло почти пятнадцать лет, у меня другой цвет волос я похудела на десять килограмм и сменила фамилию. Было бы странно если бы он меня узнал. Тем более на каждое мероприятие его сопровождает новая модель, поэтому я думаю, что он даже их не всех помнит, куда уж тут мне.
Вера задумчиво смотрит на меня, как будто собираясь с мыслями.
– Агат…
– А.
– Какой он?
Я тяжело вздыхаю, закрываю глаза и откидываюсь на спинку дивана.
– Чертовски красивый.
– Не говори, что тебя угораздило снова в него влюбиться.
Я молчу, но отрицательно мотаю головой. Нет уж, не в этот раз.
– Ладно, а еще?
– Тебе хочется, чтобы я сказала, что он невыносимый сноб? Хамил мне, сидел в мятой рубашке и ковырялся в зубах?
Веру скручивает приступ кашля. Или смеха.
– Ну было бы неплохо, если честно. Мне было бы проще, если бы он оказался одноглазым, горбатым, дурно-пахнущим развалиной, но моим мечтам сбыться не суждено.
Теперь смеюсь я.
– Не суждено, это уже точно. Он, – я задумываюсь, – пожалуй он стал другим. Властным, что ли. Знаешь, он него исходит сила, уверенность. Он вроде доброжелателен, открыт, улыбчив, но взгляд серьезный, оценивающий. Еще он точно знает что делает. Не зря он стал таким успешным ресторатором. По его вопросам сразу становится понятно, что он разбирается в кухне, понимает какие могут быть слабые места и знает, какого шефа хочет видеть.
Не услышав ответа от подруги, я открываю глаза и поворачиваюсь к ней. Вера нервно кусает верхнюю губу.
– А тебе не обидно? Ну что он не узнал тебя?
Я задумываюсь.
– Нет, – и это чистая правда. – Мне было обидно четырнадцать лет назад. Когда я была юная, влюбленная и глупая. Сейчас я просто хочу хорошую работу.
Вера понимающе смотрит на меня.
– И звезду.
Я поворачиваюсь к подруге и смотрю на нее через бокал, прикрыв один глаз. Затем делаю очередной глоток вина и салютую бокалом Верке.
– И ее.
Глава 4. Марк
В понедельник, ровно в час дня Агата твердой походкой заходит в мой кабинет. Уверенная в себе и стильно одетая в элегантный брючный костюм, она максимально не похожа на ксероксных копий с которыми мне приходилось общаться последнее время. Ее каштановые волосы заплетены в тугой высокий хвост, всем видом она говорит о своем серьезном настрое и такой подход мне максимально импонирует.
А вот Илюхе она сразу не нравится. Вижу как его брови сходятся на переносице и, не до конца, понимаю, что происходит. Похоже, он думает, что она не справится. В пятницу Илья пытался дозвониться ей весь остаток дня, но все тщетно. И скорее всего поэтому настаивал устроить ей стресс-тест в понедельник.
– Добрый день, – широко улыбается Агата.
– Добрый, – прищурившись, киваю я и сходу спрашиваю. – Что с вашим телефоном?
Она смущается, потупляет взгляд, ее щеки розовеют.
– Я его разбила.
– Это печально, – я качаю головой.
– Но все в порядке, я купила новый, – она не дает мне продолжить, доставая из сумочки последний айфон про макс версии. – А что, вы мне звонили?
Я потираю переносицу пальцем, раздумывая как поступить дальше.
– Да, звонили. Но это не столь важно уже, – решаю я. – Познакомьтесь, это Илья – управляющий «Есенина» и ваш непосредственный руководитель.
Илья встает, протягивает ей руку и натянуто улыбается.
– Рад познакомиться, Агата, – неправдоподобно говорит он.
Она в растерянности пожимает протянутую ладонь, явно не понимая, что происходит.
– Я думала, что подчиняться буду напрямую вам, – выдавливает она из себя.
– У меня много проектов. Я не могу заниматься управлением каждого самостоятельно, – я развожу руками и вскидываю бровь. – Но вы всегда можете обращаться ко мне напрямую по любым вопросам. Итак, приступим.
Я не даю им обоим опомниться и встаю из-за стола.
– Агата, раздеться можете там, – я указываю на шкаф в углу. – Там же оставьте свои вещи. Илья проведет вам экскурсию по ресторану.
Агата снимает пальто и вешает его на плечики. Я не могу не остановить взгляд на ее идеальной заднице, которую так соблазнительно обтягивают черные брюки. Сколько времени потрачено в зале на это чудо природы? И это при том, что она работает в общепите, а значит постоянно ест. Мой друг смотрит синхронно со мной, но, когда она оборачивается, в отличии от меня, не успевает отвести взгляд, за что получает изогнутую бровь Агаты, полную возмущения.
– Так, пойдемте, – я не даю разразиться буре, меняя тему. – Илья, давай приступай.
– Да! Начнем, – поспешно произносит друг. – Пойдемте, Агата.
Он стремительно выходит из кабинета, а Агата на каблуках еле поспевает за моим управляющим. Илья, не обращая на это внимание, летит по помещениям ресторана. Я неспеша иду сзади, не переставая облизывать взглядом идеальную задницу.
– Здесь у нас комната отдыха персонала. Тут туалеты, подсобка уборщиц. Это выход в главный зал, здесь выход к бару. Вот здесь по коридору, пойдемте, здесь – первый банкетный зал, по этому коридору – второй, а за ним – третий.
Агата пытается что-то вставить, вроде «ого», «прекрасно», «замечательно» и «впечатляюще», но управляющий ее не слышит и продолжает лететь вперед как ошпаренный.
– А где же кухня? – внезапно Агата резко останавливается, чтобы на нее обратили, наконец, внимание.
Я чуть не сталкиваюсь с ней, но вовремя успеваю затормозить. Ее волосы взмывают вверх и легкий запах цветочных духов обволакивает мой нос. Сладкая роза, легкий весенний жасмин и еще что-то горьковатое – мне нравится.
– Да, сейчас мы перейдем к самому главному – вашей обители, – поспешно кивает Илья.
Мы снова быстро идем по коридору, проходя мимо огромного количества дверей, пока не утыкаемся в двойные створки с надписью «Stuff only».
– Здесь у нас выдача и прием заказов, здесь горячий цех, там холодный, здесь приготовление заготовок, там посудомойки, за той стеной холодильники.
Мы проходим мимо огромного количества столов из нержавейки, вокруг которых роем кружатся повара, нарезая, переливая, туша и поджигая сковородки. Некоторые из них успевают поднять голову, не переставая стучать ножами по доскам, кивнуть мне и разглядеть всю делегацию. Один из таких порезался и выбежал из кухни – сам виноват.
– А здесь, святая святых – кухня шеф-повара, – объявляет Илья.
Мы заходим в просторную комнату, с такими же столами из нержавейки, духовками и несколькими конфоркам. Здесь царил покойный Жак Петрович Мартен. Его отца звали Пьер, и мы периодически звали его по имени-отчеству. Он не обижался.
Я прохожу мимо застывших на пороге шеф-повара и управляющего, давая понять, что теперь инициатива снова за мной.
– Теперь это ваше, Агата, – говорю я, распахивая руки в стороны. – Здесь вам придется творить собственную магию.
Я оборачиваюсь и смотрю на нее. Мне кажется, она восхищена. Все-таки Жак был своего рода легендой в узких кругах шеф-поваров.
– Я бы хотел посмотреть на вас в деле, Агата, – прищурившись, говорю я.
Восхищение спадает с ее лица и меняется на недоверие.
– Прямо сейчас?
– Да.
– Я думала, что принята на работу, – нахмурившись, произносит она.
– Да, но что нам мешает устроить небольшой обед? – я открыто улыбаюсь, стараясь как можно сильнее сгладить неловкий момент.
– К тому же бумаги еще не подписаны, – угрюмо вставляет Илья.
Вот, молодец! Фраза прямо к месту. Я бросаю в него испепеляющий взгляд, моя верхняя губа раздраженно подрагивает.
– Могли бы предупредить заранее, – сухо произносит Агата. – Я не совсем готова – у меня нет ни формы, ни фартука, ни чепчика.
– Это же ресторан, мы все вам выдадим, – я киваю Илье, чтобы он сходил за реквизитом и тот удаляется.
– Ладно, – сдается девушка. – Все-таки, сегодня мой первый рабочий, хоть бумаги еще и не подписаны.
Последние слова сказаны язвительно, но не настолько, чтобы обращать на них внимания. В конце концов, мы оба виноваты – я забыл об этом на собеседовании, а она разбила телефон. Один-один, все честно.
Я прохожу вглубь комнаты и сажусь за барную стойку перед столом из нержавейки. Мы часто так сидели – я, Илья и Жак. Мсье Мартен делал нам фантастические закуски, пил русскую водку, и рассказывал смешные истории из своей поварской жизни. Мы пили французский коньяк, закусывали его произведениями гастрономического искусства и от души смеялись. Вряд ли теперь такое возможно повторить. Хотяяя, если Агата пьет водку… Я был бы не против.
Девушка тем временем моет руки, вытирает их бумажными полотенцами и опирается на стол передо мной.
– Что бы вы хотели, сэр? – с вызовом произносит она.
– Удиви меня, – хмурясь произношу я. Хватит ей язвить, я здесь босс.
Илья возвращается с реквизитом, отдает его шеф-повару и садится рядом со мной. Агата облачается в фартук, чепчик и закатывает рукава.
– Продукты в холодильнике? – спрашивает она.
Я киваю.
Следующие двадцать минут происходит магия. Она быстро, но грациозно перемещается по кухне, успевая буквально все. Пока оливковое масло шкворчит на сковородке, пропитываясь ароматами кусочков чеснока, она мелко нарезает кубики курицы. В сотейнике рядом, топится сливочное масло с базиликом и веточкой тимьяна. Курицу в сковороду, лук и красный перец тоже под нож и следом к курице. И снова помидоры. О, я никогда не видел, чтобы так снимали кожу с помидор. Агата режет их на четыре части, вырезает плодоножку и, прижимая нож к доске, тонким слоем снимает кожицу. Слой такой же тонкий, как если бы помидоры ошпаривали и снимали вручную, но так гораздо быстрее. Колбаски на отдельной сковородке, фасоль, четыре яйца, гренки и…
– Шакшука, сэр, – она ставит перед нам огненную сковородку.
– Оригинальный рецепт, – бормочу я.
– Да, никогда не видел фасоль в шакшуке. Бред, – фыркает Илья.
Я кошусь на него, а Агата смеряет его убийственным взглядом.
– Это вкусно! – восклицаю я, снова не дав разразиться буре. – Черт, это реально божественно, – я закатываю глаза, отправляя в рот очередную вилку.
Илья неторопливо пробует блюдо, которое он назвал бредом. Ему нравится, по глазам вижу, но признавать свой промах он не будет…
– Это вкусно, – говорит он. Я удивлен. – Беру свои слова обратно. Фасоль здесь достаточно гармонична, есть текстура, и вкус сбалансирован.
Агата, кажется, оттаивает.
– Но справитесь ли вы с новым меню Жака? Оно еще не проработано, – Илья перечеркивает всю похвалу.
Теперь ясно к чему он вел.
– Что? О чем вы? – подозрительно смотрит на него Агата.
Илья откладывает вилку в сторону, выпрямляется и, прищурившись, смотрит на нее.
– Вы здесь, чтобы продолжить дело, которое начал Жак. Его новое меню гарантирует нам звезду Мишлен, и нам важно понимать насколько вы компетентны в этом.
Как ни крути, а он прав. Мы уверены на сто процентов, что новое меню это просто бомба. И если новый шеф не сможет с ним справиться, нам с ним не по пути. Как бы ни жаль было прощаться… Хотя, я мог бы попробовать ее на другом проекте, в «Ля Руж» или «Монтпелье».
Но у Агаты Лушкевич похоже другие планы и серьезный настрой. Ее лицо не выражает эмоций, оно холодное и сосредоточенное, руки скрещены на груди.
– Давайте. Сюда. Меню Жака, – чеканит по словам она.
Этот взгляд ни с чем не спутаешь. Взгляд уверенной женщины, которая знает, чего хочет и сделает все, чтобы этого достичь. Я видел такой много раз у своих партнеров по бизнесу. Именно с людьми с таким взглядом наш проекты всегда удавались.
Илья откуда-то из под стола достает папку с листами А4, исписанные французской рукой мелкими, почти печатными, русскими буквами.
– Хотите, что-то конкретное или я могу выбрать сама? – спрашивает девушка, задумчиво рассматривая содержимое папки.
– Можете выбрать сами, – учтиво кивает Илья. – Лучше то, что быстрее готовится.
– Из того, что тут есть, быстрее всего готовится тыквенный сок, – не отрываясь от меню, говорит Агата. – Или стакан воды. Подойдет? – Агата поднимает голову, изгибает бровь и пристально смотрит на Илью.
Я сдавливаю смешок и пытаюсь сохранить серьезность.
– Нам бы хотелось быстрое и что-то более сложное, – не смутившись, отвечает управляющий.
– Ну, хорошо.
Агата захлопывает папку, убирает ее под стол и на кухне снова начинается магия.
Через тридцать минут перед нами стоит идеальная котлета де-воляй с припущенными овощами. От нее поднимается легкий дымок, а кухню наполняет запах сливочного масла, панировочных сухарей и курицы. Румяная корочка блестит от масла и переливается на свету. Подачу Агата слегка изменила, а возможно, просто не попала в задумку Жака. Но надо признать, что так мне больше нравится.
Я обмениваюсь взглядом с Ильей, он глазами указывает мне на блюдо, мол – ты первый. Ну что ж, приступим. Я беру вилку и нож, смело разрезаю котлету по середине и оттуда выливается сочная начинка из грибов, лука и сливочного масла. Выглядит все более чем аппетитно.
Восхитительно! Курица просто тает во рту, смешиваясь с сочной начинкой. А припущенная брокколи нежно хрустит, придавая всей композиции хорошую текстуру и законченный вид. Я стараюсь не выдать эмоций, откладываю приборы и смотрю на друга. Тот пытается считать мою реакцию, но у него не получается.
– Это восхитительно! – цитирует мои мысли Илья, еще жуя кусок курицы.
Я, наконец, улыбаюсь и смотрю на Агату. Та стоит оперевшись руками на край поварского стола. Самодовольная улыбка не сходит с ее уст. Спорю на что угодно, внутри она злорадствует, что утерла нам нос.
– Я полагаю, теперь мы можем перейти к оформлению бумаг, – произносит девушка.
– Пока, что нет. Еще одно, самое главное испытание, – спокойно говорит управляющий.
Глава 5. Агата
Я смотрю на мужчин передо мной в надежде, что у них не все в порядке с юмором. Потому что, в противном случае, их проблема куда серьезней. С головой.
– Вы хотите, чтобы я прямо сейчас пошла на кухню, взяла на себя обязанности шефа и справилась с полной посадкой? Ни разу не видя меню и технологические карты? Вы должно быть шутите?
– Именно этого мы и хотим, – управляющий с вызовом смотрит на меня.
Я перевожу взгляд с Ильи на Марка, но он выглядит слегка отстраненным, как будто его это не касается. Мое единственное желание сейчас – это развернуться и уйти из этого дурдома. Но, к сожалению, я не могу. Слишком велика цена.
Они хотят устроить мне краш-тест? Значит так тому и быть.
– Хорошо.
Я сжимаю ладони, разворачиваюсь и выхожу в основное помещение кухни. Мне не интересно идут ли мужчины за мной. В бесконечно движущейся массе поваров замечаю одного с нашивкой су-шефа и уверенно подхожу к нему.
– Здравствуйте, – бросаю беглый взгляд на нашивку. – Андрей. Меня зовут Агата и я… Новый шеф-повар ресторана. Прошу вас прямо сейчас дать мне меню и технологические карты.
Су-шеф удивленно смотрит на меня, но через секунду стремительно убегает, надеюсь что за меню. Пока его нет, я перевожу взгляд на свою обувь и морщусь. Разворачиваюсь в поисках Марка и Ильи и нахожу их, стоящими в дверях. Шоу решили посмотреть? Будет вам шоу. В пару шагов преодолеваю расстояние до двери.
– Мне нужны поварские сабо тридцать восьмого размера, – я смотрю Илье в глаза. – Прямо сейчас.
Он выше меня. Не такой высокий как Марк, но даже не каблуках я вынуждена немного задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Странно, но сейчас это обстоятельство не вынуждает меня чувствовать себя «маленьким человечком», злость подстегивает меня. Илья теряется под моим напором, поворачивается к Марку, но тот лишь равнодушно пожимает плечами. Управляющему ничего не остаётся как удалиться в поисках правильной обуви. Пока я жду его, возвращается су-шеф и протягивает мне меню. Я бегло пролистываю его и сглатываю тугой комок, образовавшийся в горле. Меню не раздутое и, слава кулинарным богам, я не встречаю там ни одного незнакомого блюда. Основное, что мне требуется почерпнуть из него – подача. Я признаю, что она хороша. Утонченная, разумеется авторская. Блюда выглядят аппетитно и элегантно. Кивнув Андрею в знак благодарности, я беру технологическую карту, и в этот момент возвращается Илья.