Образец 274

© Павел Меркулин, 2021

© Александр Толстой, 2021

ISBN 978-5-0055-6035-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I Глава. Речь

«…Я рад вас всех поздравить: Япония начала распускаться. Благодаря тёплой весне уже отцвёл юг, доцветает столица – Токио, в префектуре Осака цветение в этом году совпадает с первым апреля – началом учебного года. В Хёго сакура обещала прийти в пятых числах, в префектуру Нара…»

– Печальный мир! – как бы для самого себя процитировал вслух парень, всё это время скучающе глядевший эту передачу, – Даже когда расцветает сакура, даже тогда…

На вид ему было лет восемнадцать. Он был высок, немного худощав, с бледноватым лицом, серыми глазами и тёмно-коричневыми волосами, ровной чёлкой спадавшими на лицо.

Взяв с пола сумку и перекинув её через плечо, он собрался было выйти из дома, но, с секунду задумавшись у порога, вернулся и, сунув себе во внутренний карман какую-то вещь, вышел, закрыв за собой дверь.

На улице светило яркое солнце, пронзая свежие ярко-розовые бутоны на раскидистых ветках сакуры.

– Эй, Хидеки! – прорезал шуршащую тишину оклик с противоположной стороны улицы.

Это был один из одноклассников Хидеки. Завидев своего знакомого, он быстрой походкой сократил разделявшее их расстояние.

– Привет, Хидеки! Скучаешь по любимой школе?

Чуть отвернув в сторону голову, словно бы не замечая его, Хидеки ускорился.

– Не вежливо игнорировать своих приятелей! – Не унимался Коу. – Или тебе за время каникул память отшибло?

– Мне помнится, мы никогда не были особо хорошо знакомы, так с чего же тебе захотелось поговорить?

– Я просто соскучился…

– Соскучился? По мне?

– Ну и зануда ты, Хидеки, никогда тебя за это не любил… Но неужели ты не скучал всё это время по своим одноклассникам?

– Знаешь, нет, я бы вас ещё век не видел…

Обоих говоривших уже начинала раздражать эта беседа, но если Хидеки хотел её прекратить, то Коу напротив, хотел хоть как-то растормошить своего унылого собеседника.

– Да чтож ты такой унылый то! – раздосадованный его ответами воскликнул он.

– Коу, если ты сейчас не отвянешь, я тебя взорву! – на полном серьёзе заявил Хидеки, резко останавливаясь и серьёзно взглянув своему собеседнику в глаза.

– Да и плевать! Кажется, теперь ты мне кое-что должен: моё безвозвратно утерянное настроение.

– На. – спокойно произнёс Хидеки, извлекая из внутреннего кармана прибор, прихваченный им из дома, сунул его в руки слегка прибалдевшему Коу.

Представлявший собой сломанный будильник прибор подозрительно тикал, отсчитывая последние четыре секунды. Это обстоятельство порядком взволновало, не ожидавшего такого поворота событий Коу, но он понятия не имел, куда это выкинуть. Обратный отсчёт на циферблате дошёл до нуля, сменился надписью «BOOM» и погас.

Наконец опомнившись, Коу яростно бросил то, что он вначале принял за бомбу, на землю и раздавил ногой.

А тем временем Хидеки, тихо посмеивающийся над человеческой глупостью, уже садился в автобус и заняв своё место поехал на нём в школу.

– О, Хидеки! – воскликнул севший рядом с ним пассажир, оборачиваясь в его сторону. – Не ожидал тебя увидеть.

Это был юноша примерно одного с Хидеки возраста, чуть ниже его, с весьма забавной привычкой постоянно перебирать пальцами в воздухе. На нём была схожая с Хидеки форма и солидных размеров ранец за спиной, с надписью на нём: «Субару. Ученик старшей школы города Осака». Поприветствовав Хидеки, он уселся рядом с ним и стал перебирать теперь уже по спинке соседнего кресла.

– А я ожидал, и очень даже, если учесть, что этот автобус идёт в школу. – слегка отодвигаясь от него, раздосадовано ответил Хидеки.

Не обращая внимания на эту реплику Субару продолжал:

– И как прошли каникулы?

– Ну почему же вы все задаёте один и тот же вопрос?! —возвёл руки к небу Хидеки. – Если не обращать внимание на то, что это банально, это унижение в чистом виде!

– Ты, кажется, не в очень хорошем настроении…

– Наша остановка, – ответил ему Хидеки, несколько обрадованный тем, что может прервать этот неловкий разговор.

Автобус остановился и все, кто в нём были, стали выходить наружу. Вставая со своего места Хидеки небрежно махнул в толпу рукой:

– Встретимся ещё.

И смешавшись с общей массой, двигавшейся к входу, прошёл в школу.

– Эй, постой! – догоняя его в коридоре крикнул Субару, видимо, не считавший их беседу оконченной, – Мы хотели, с Юмеко, поменяться местами… вернее не с Юмеко, но…

– Я понял. Меняйтесь, я не против. Или вам нужно моё на то благословение?

– Да нет же! А вот и он сам.

К ним двоим подошёл Юмеко и, поздоровавшись с Хидеки и его собеседником, встал рядом с ним.

– Я честно не понимаю, что вам от меня нужно. Хотите пересаживаться, пересаживайтесь, в нашей школе это не запрещено.

– Но ты же староста… – в два голоса жалостливо затянули они.

– Ясно. Иными словами, вы хотите, чтобы я сказал это всем учителям, и никто не смог бы вас рассадить, я правильно понял?

– Именно! Вот золотой ты человек Хидеки! – радостно воскликнул Субару, собираясь уходить. – Спасибо!

К школе подъехал второй автобус. Он остановился, раскрывая с шумом двери. Набитый доверху, с торчащими из окон от нестерпимой духоты руками, сейчас он извергал из себя бесконечные людские толпы. Невольно можно было удивиться, взглянув на это зрелище, а как они вообще все в него поместились? Но, увы, эта тайна так и останется нераскрытой, и иначе как искажением пространства в автобусе не удастся её объяснить. Вместе со всеми из этого «вместилища душ человеческих» выходил и Коу, что-то зло бубня себе под нос. На входе в школу он столкнулся с коренастым парнем его лет, скрестив руки стоявшим на проходе в роли некого охранника. При его виде понурое настроение Коу, не привыкшего, видимо, подолгу грустить в местах скопления его старых знакомых, вмиг рассеялось, и он с былым энтузиазмом весело заговорил с ним:

– Привет, дружище! Как же я уже соскучился по своим одноклассникам!

– И я рад тебя видеть. – не отвлекаясь от толпы поприветствовал его тот.

– Вот, сразу видно нормального человека, не то что этот псих Хидеки!

– Хидеки? – сказал коренастый парень, делая шаг к Коу. – А тебе-то он, что уже успел сделать?

– Он не стал со мной здороваться, ты представляешь!? Совсем забыл своих одноклассников! Но ладно бы так, так он ещё и разыграть меня вздумал!

– Будильник с обратным отсчётом, так? – слегка прищурив глаза спросил у него тот.

– Да, а ты откуда знаешь, Рьюго?

– Вот от куда, – извлекая из сумки точно такой же будильник, только с привязанным к нему куском резины, по форме напоминающим завёрнутый в оболочку кусок пластида, ответил ему его собеседник.

Делая тупое выражение лица, Коу удивленно спросил своего собеседника.

(Но Коу, видимо, был не очень силён в дедукции, и знакомая ему вещь вызвала иную, нежели ожидал Рьюго, реакцию:)

– Это ты собрал такую?

(-Так это ты такие штуки делаешь! А я-то думал, как Хидеки смог сам такую умную вещь сделать!? – поражённый умственным способностям своего друга и уже почти простивший ему эту шалость, воскликнул Коу.)

– Нет же, я тут ни при чём, Хидеки та ещё собака, и ради нас ему не жаль своего свободного времени, которого у него, пожалуй, слишком много, – усмехаясь ответил его приятель, – Он и меня уже так разыграл вчера, вот почему я сейчас стоял возле школы: чтобы вернуть ему его милый подарок.

– Однако, – вмешался в их разговор подошедший сзади юноша с гнусавым голосом – зачем обязательно кого-то бить, есть способы и получше, сегодня, к примеру, Хидеки читает вступительную речь, и было бы не плохо разыграть его, подменив один лист из его рукописей на другой – пустой.

– Хорошая идея! – воскликнул коренастый паренёк, но обернувшись уже не обнаружил гнусавого типа на прежнем месте. – странный он, но идея хорошая…

Человеческие толпы у входа стали постепенно рассасываться, переходя во внутренние коридоры верхних этажей, и двое собеседников тоже решили, увлечённые идеей безымянного автора, не терять своего времени и приступать к исполнению намеченного.

– Ну, я пошел, – разворачиваясь спиной к Коу, сказал Рьюго. – Если встречу Хидеки, передам и от тебя привет.

Махнув на прощание рукой, он ушёл вглубь толпы развевая за собой как флаг, выползавший из рюкзака алый шарф.

На третьем этаже здания проходило основное столпотворение. Постепенно продвигаясь с самого низа кучки школьников зависали сверху, мирно общаясь друг с другом. Их неспешный гомон, какой обычно бывает на базаре в полуденное время, постепенно усиливался. Наконец, на третий этаж поднялся Хидеки в сопровождении бесшумно, чуть сбоку, шедшего за ним Юмеко.

– Скоро начнётся вступительная церемония, – громко, так чтобы было слышно всем, объявил он. – проходите в спортивный зал.

– Уже объявили, – пронёсся негромкий гул по коридору. – пора.

Неспешно, лениво передвигаясь, школьники группами, продолжая разговаривать между собой стали продвигаться в противоположный от лестницы конец коридора. Вместе с ними прошли до середины коридора и Хидеки с Юмеко остановившись возле окна и облокотившись на подоконник они начали беседу. Хидеки стал что-то очень оживлённо рассказывать Юмеко, и сумка соскочила с плеча на сгиб руки. Разговаривая с ним, он от чего-то усмехался, разводил руками, и сумка явно мешала его жестикуляции, поэтому, когда она в очередной раз подскочила вместе с его рукой вверх, и брякнулась со звоном замком об стену, он отложил её на подоконник и продолжил беседу. Сзади быстрой походкой по направлению к спортивному залу двигался коренастый паренёк, тот самый, что разговаривал внизу с Коу. Однако заметив Хидеки, он резко сбавил шаг, бесшумно вместе с толпой подкравшись к ним взял оставленную на подоконнике сумку и так же незаметно скрылся в толпе.

– Однако, мне уже пора. – стал прощаться Хидеки. – До церемонии открытия остался час, а мне ещё нужно показаться на глаза директору.

Он развернулся, чтобы накинуть на плечо сумку и замер от удивления на месте.

В это самое время, когда Хидеки недоумевающе констатировал, что сумка пропала прямо у него из-под носа, она уходила вместе с вором вдаль от владельца. Спустившись этажом ниже, на лестничный пролёт, откуда уже ушла большая масса людей, и где сейчас было безлюдно, её вор наконец-то решил утолить своё любопытство и принялся небрежно обшаривать карманы. Быстро, как голодный волк, остервенело терзающий свою добычу, он совал руки во все карманы подряд, силясь что-то нащупать. Наконец найдя то что искал, добытчик расплылся в злорадной улыбке. Это была записанная на листках речь Хидеки: мысль гнусавого типа, брошенная в толпу, нашла себе подходящего исполнителя в лице Рьюго.

На лестничном пролёте снизу раздался быстрый топот торопливо поднимающихся ног. С разбегу, не глядя перед собой, бежавший влетел наверх и столкнулся с убиравшим себе за ворот лист вором сумок. Это был Субару. Он задержался внизу и теперь торопился, чтобы не опоздать. Налетев, он выругался и посоветовал ему идти по никому неизвестному адресу. Яростно блуждавший по помешавшему ему негодяю взгляд упал на сумку:

– Постой ка! – приглядевшись получше к ней он продолжил. – Да не будь я Субару! Это сумка Хидеки, какого чёрта она делает у тебя?

Не получив вразумительного ответа от несколько ошалевшего от такого наскока Рьюго, он выхватил её и вновь с той же скоростью полетел наверх.

Субару очень торопился, он мчался стрелой к залу сбивая новых неспешных прохожих на своём пути и бросая им гневные взгляды мчался дальше. Запыхавшийся, он долетел до спортзала и затормозил прямо перед разговаривавшими о чём-то Хидеки и статным пожилым мужчиной. Это был директор школы. Разговор шёл не очень приятный и потому Субару решивший не мешать им просто встал в стороне от них держа сумку у себя на руках.

– Да поймите вы меня! – восклицал, оправдываясь, Хидеки. – Я не вру, всё было, я трудился все каникулы…

– Юноша, это ваши проблемы, если вы такой растяпа, нужно было запоминать всё в голове. Теперь мне придётся отменить ваше выступление, вашей рассеянностью вы подорвали свою репутацию хорошего ученика и престиж школы.

– Я могу придумать новую, у меня хорошая память, начало я помню, а там…

– Да кого вы смешите! Вы выйдете с пустой головой! Если вы такой ротозей…

Субару начал понимать о чём идёт разговор и потому счёл своим долгом вмешаться:

– Простите…

– Молодой человек, – отмахнулся от него директор, – сейчас не до вас, подойдите после…

– Вот она! – радостно воскликнул заметивший свою сумку Хидеки, – Директор Сатоми, я нашёл свою речь!

– Это хорошо. Чтож молодой человек, в этот раз я поверю вам на слово, идите, вам уже давно пора выходить.

Под аплодисменты нетрепливо ждавшей публики Хидеки, вновь самоуверенный, выходил на сцену держа за спиной речь. Встав на небольшом расстоянии от микрофона, он выдвинул перед собой написанное и гордо выпрямившись, стал рассказывать, лишь изредка подглядывая на бумагу:

– Здравствуйте, дорогие учащиеся старшей школы города Осака. Я рад приветствовать вас после недолгих двух месяцев весенних каникул.

Шумевшая до этого публика немного притихла и обратила на него свои взоры.

– Вот и подходят к концу те мои недолгие три года, что я учусь вместе с вами. Впереди последний год обучения, выпускные экзамены. И потому, я бы хотел пожелать всем вам, тем, кто будет выпускаться со мной, и тем, кто ещё только готовится к этому, окончить школу с отличием. От этого будет зависеть ваша дальнейшая жизнь…

Монотонная созданная по стандартам всех вступительных речей речь Хидеки начинала надоедать взрослой, но всё ещё полной жизни публике, и потому шёпот на задних рядах стал усиливаться, постепенно подвигаясь к первым рядам. Любой сколь-нибудь внимательный человек мог заметить, что весь зал, помимо деления на ряды, делится так же на своеобразные «кучки» рядом сидящих людей. Одну из таких «кучек» составляли Коу с его коренастым другом Рьюго. Из всех скучковавшихся, эти были самые громкие. Они сидели на последнем ряду и совершенно не следя за тем что говорил со сцены Хидеки перешёптывались между собой, тиская в разные стороны какую-то бумажку.

Зачитываемый Хидеки лист стал подходить к концу.

– Пожелав вам столь много, я не оставлю в стороне и тех, кто сможет вам это столь многое передать. Отдельную благодарность я бы хотел высказать нашим учителям.

Лист закончился. Хидеки судорожно сжимал в руке пустую бумажку, по ошибке принятую им за лист речи.

«Ничего не понимаю,» – ошеломлённо прошептал про себя Хидеки.

Из-за кулис раздался негромкий кашель директора. Постепенно собираясь с силами Хидеки нервно скомкал и убрал за спину лист и красный от волнения стал продолжать:

– Не стоит, пожалуй, этой однообразности. И вы, и я от неё уже так устали. Это мой последний год, больше мы с вами друг друга не увидим. Хотелось бы только пожелать вам удачи, этой причудливой вещи, так смело распоряжающейся нашей жизнью. Ведь все вы по-своему гениальны, не обязательно это значит, что вы преуспеете в учёбе и ваша дальнейшая жизнь будет с ней связанна… Нет, это только значит: запаситесь терпением, сдайте так хорошо, как можете экзамены и потом уже имея за спиной спасательный ранец, спокойно прыгайте в жизнь в поисках вашего счастья. Это и будет ваше предназначение. Вот взгляните, к примеру, на последний ряд, —

При этих словах все обернулись на сидевших сзади Коу и Рьюго.

– Вот вам и пример гениальности, не связанной с учёбой. Они наверно станут археологами: взгляните, с каким усердием они разбирают обрывок написанной мной речи. А поверьте, подчерк у меня не хуже древних иероглифов! Ну ладно, не будем их прерывать. Они, наверняка, занимались чем-то не подвластным нашему пониманию, может, подсчитывали действительную часть мнимого числа. – Притворно вздохнув, Хидеки продолжил с юмором в голосе, – Жаль только, что это всё, что останется в их головах! Хорошего вам учебного года друзья!

И, довольный собой и своей колкой шуткой, Хидеки ушёл со сцены с чувством победителя. Дальше церемония пошла своим чередом уже без неожиданных поворотов. Вскоре она закончилась, и ученикам сказали расходиться. Вместе со всеми выходили и серый от немой злобы Рьюго, и Коу с его типично недоумевающим лицом.

– Странный он какой-то, Хидеки этот. – многозначительно произнёс наконец Коу после долгой паузы. – А ловко ты у него речь отобрал! Вон он, аж с перепугу бред всякий стал нести, про числа какие-то, я его особо не слушал, но бред, одним словом. Знаешь, нужно над ним как-нибудь ещё пошутить, про археологов то его…

– Да заткнёшься ты, наконец! – не выдержав тупости своего союзника вспылил Рьюго.

– Что с тобой, братан? Ты не в себе? Думаешь, нашу роль в этой шутке не все поняли?

– И без тебя тошно! В том то и дело, что все поняли! Высмеял он нас, собака!

– Привет сверхразуму! – насмешливо прокричал пробежавший мимо младшеклассник, то зеленеющему, то заливающемуся краской как хамелеону Рьюго.

– Чёрт бы его побрал, Хидеки!

И стиснув зубы Рьюго со всех сил пнул ни в чём не повинную каменную чашу с цветами. Он отбил себе ногу и скорчившись от боли запрыгал на одной ноге.

– Братан, ты в порядке? – Недоумевающе переспросил Коу, настороженно взглянув на него. – Ты скажи, что он тебе сделал, я его порву за тебя!

– А сделал он очень много и это никак нельзя оставить безнаказанным, – сказал вновь появившийся из ниоткуда гнусавивший паренёк. – Этот Хидеки слишком много себе позволяет. Такие вещи у парней обычно решаются не пустыми разговорами, а дракой.

– Да я ему пасть порву! – не унимался всё ещё слабо что-то понимавший Коу.

– На словах мы все хороши… – многозначно ответил ему тот. – А вот если бы кто-то, чисто случайно, задержался невдалеке от выхода из школы, к примеру, у забора где кусты гуще, и совершенно неожиданно повстречал там выходившего последним Хидеки… …Тогда мой взгляд на это дело был бы совсем другой.

Этот человек отличался редкой самоуверенностью, он говорил так, будто знал всё наперед и озвучивал свои мысли лишь для того, чтобы ввести окружающих в курс того, что им предстояло по его представлениям сделать.

Собираясь что-то ему ответить Рьюго осёкся, он к тому времени уже повернулся к нему спиной и уже уходил прочь.

– Эй ты, Кёске! Стой!

Никак не среагировав Кёске молча скрылся в толпе.

II Глава. Следователь

Безмятежная утренняя погода давно закончилась. Налетели тучи, подул резкий холодный ветер и сорвал с сакур только распустившиеся лепестки. Он гонял их за собой, вращая вокруг беззащитных перед его порывами деревьев, заставляя всё вокруг тревожно качаться в такт с ними. Вместе с облаками ветер принёс с собой ещё и пронизывающий, закрадывающийся под лёгкую одетую тёплым утром одежонку холод.

Все школьники уже разошлись и только Хидеки кутаясь в своё пальтишко и сутулясь неспешно шёл, не подозревая о грозившей ему опасности. Сейчас его мысли увлекала другая вещь. Напрочь забыв про все обиды, с лёгкостью отомстившего человека он мечтательно разглядывал выписываемые в воздухе причудливые спирали носимых ветром лепестков. Но вот территория школы закончилась, а вместе с ней и беззаботная жизнь мечтателя. Из-за ограды, невидимые всё это время вышли поджидавшие его Рьюго и Коу. Не проникавший за ограду ветер с неистовой силой ударил Хидеки в лицо.

– Вот и дождались. – сходу налетая на Хидеки зло поприветствовал его Рьюго. – Будешь впредь аккуратней шутить.

Хидеки не сразу понял, как он оказался лежать на земле, однако сразу же поднимаясь на ноги, смерил своих обидчиков взглядом:

(Не ожидав их увидеть Хидеки сначала смерил обоих взглядом поднимаясь с земли, а потом усмехнувшись заговорил:)

– Да ну? Вы понял мою «сложную» шутку?

– Ты нам зубы не заговаривай. – решил своим долгом вмешаться Коу. – Сам знаешь, за что будешь получать!

– Кажется не все. – не замечая его продолжал Хидеки. – Ну, чтож, не в том видать ваше призвание.

– Подожди Коу. Я с ним переговорю немного, а потом бей его хоть до смерти!

– Ух ты Рьюго, не думал, что у тебя такой решительный настрой! Связать свою жизнь с уличными боями, да в твои годы, смелое решение! Знаешь, я почему-то думал, ты будешь археологом.

– Сволочь ты Хидеки, и жизнь у тебя никчёмная – двухмерная! – усмехнулся Рьюго

– А вот это ты зря, мы все здесь знаем, кто здесь кого стал задирать, и кто за это поплатился. Я вам просто не по зубам.

– По зубам, по зубам, ещё как по зубам! Сейчас ты поймёшь для себя простую истину. Каким бы ты не был умным, от простого избиения в подворотне, от грубой силы это тебя не спасёт.

При этих словах Рьюго с резким хрустом схватил Хидеки за ворот пальто и со всей силы наотмашь ударил его по лицу. Сильно закачавшись Хидеки чуть не упал, но его спас схвативший его под руки Коу, столь заботливо и столь быстро заскочивший ему за спину. Рьюго, не унимаясь, остервенело избивал потерявшегося от ударов, и потому слабо вырывавшегося Хидеки и, казалось, окажись на его месте злосчастно подвернувшаяся под ноги Рьюго каменная чаша, не поздоровилось бы и ей.

Из главного входа, ничего не видя за изгородью, вышел неспешной походкой Юмеко оглядываясь по сторонам. Поискав кого-то взглядом, он стал медленно прогуливающимися шагами двигаться к выходу с территории школы. Но причудливо двигавшиеся за изгородью силуэты неожиданно привлекли его внимание. Ещё мало что-то понимая он всё же ускорился, заподозрив неладное. Едва он зашёл за ограду, картина избиения его друга ярко предстала перед глазами Юмеко. Не растерявшись он окрикнул охранника школы и быстро подскочив к стоявшему к нему спиной Коу, что есть сил ударил его коленом промеж ног. Вскричав от пронзившей его боли Коу разжал сцепившиеся за спиной у Хидеки руки и тихо стоная сполз на землю. Но озверевший от драки Рьюго всё ещё рвался к недобитой жертве. Не унимаясь он рывком бросил прочь вставшего у него на пути Юмеко и подскочил к еле стоявшему на ногах Хидеки. Его рука уже занеслась чтобы вновь уродовать столь ненавистное ему сейчас лицо. Неизвестно что ещё он ему сделал, если бы охранник не подбежал на крик Юмеко. Оттащив Рьюго и прогнав его прочь с угрозами вызвать полицию, он стал помогать всему побитому Хидеки приходить в себя. Как это происходит почти всегда в жизни, самые хитрые и самые главные участники занимают скромную позицию наблюдателя в своих же делах. Единственный настоящий виновник всего происшедшего дождавшись окончания действий убрал себе в сумку только-что выключенную камеру и, потерев замерзшие руки, чуть вздрогнув от холода, встал из своего укрытия, как ни в чём не бывало зашагав прочь. Заковылял и Коу, поддерживаемый своим дружком. Оставались только чудом уцелевший Юмеко и избитый с затёкшим глазом и вспухшими разбитыми от ударов щеками Хидеки.

Отряхивая на себе пальто, Хидеки неожиданно прервал молчание своим нервным смешком:

– Никто, одним словом. Думал я весь такой из себя, подшутил над ними, обсмеял, ловко выкрутившись из их западни, а в итоге!

На его опущенном к земле лице нервно задёргались разбитые щёки.

– Не говори так, – смерив весь нанесённый ему ущерб взглядом, ответил ему Юмеко. – Они не имели права тебя бить, просто ты вёл себя слишком вызывающе.

Слабо улыбнувшись, Хидеки потёр ушибленную челюсть и, подняв с земли разбросанные во время драки вещи, вдруг замер запрокинув голову вверх и слегка съёжился.

– Дождь.

Бушевание погоды получило развязку: уже стихший ветер нагнал тучи, а тучи принесли с собой мелкие капли дождя, нежно падавшие на ссохшуюся от холода кожу. Мягко начавшийся дождь постепенно становился крупнее и переходил в ливень порывами ложившийся на землю. Подгоняемые погодой два путника поспешили забежать под крытую остановку и теперь стояли молча в ожидании автобуса. Хидеки молчал, потому что сейчас он глубоко в себе боролся с минутной слабостью, жалостью к себе и яростью, хищным зверем вцепившуюся в него. Юмеко тоже молчал, потому что не знал, что сказать и где-то глубоко в душе понимал, что его слова будут только лишними в эту минуту. Наконец подошёл автобус, хлопком дверей забрав с собой Хидеки. Именно в таком побитом и промокшим виде он встал на порог дома и немного промедлив, открыл ключом дверь.

Из квартиры пахнуло теплым воздухом. На часах было уже восемь, на целый час больше того времени, когда Хидеки должен был быть дома – он попытался незаметно прокрасться. Сзади предательски хлопнула дверь. На шум к входу вышла его мать. Воцарилось неловкое молчание, на протяжении которого Хидеки бессильно пытался скрыться от внимательно изучавшей его побитый вид матери. Первым молчание нарушила она, взволнованно спросив у Хидеки, что с ним произошло.