Глава 1. Пробуждение бури.
Тьма сгущалась между зубчатыми стенами замка, обволакивая фигуру одинокого наблюдателя. Она была не просто отсутствием света – темнота была добровольной. Камни дышали сыростью, но даже они казались ненастоящими – как декорации, вот-вот готовые рухнуть.
Армандиус… Нет, Адриан, его истинное «я» пульсировало под маской отца, как рана под повязкой. Но разве имя меняет суть? Он сжимал пальцы, проверяя: плоть ли это, или просто привычный обман. Под кожей отзывалось что-то чужое – ложь, ставшая удобнее правды.
Он стоял неподвижно, впитывая сырость каменных плит сквозь тонкие сапоги, а где-то в отдалении, заросшая диким плющом башня хранила пленницу. Его возлюбленную.
“Она там… ”
Но была ли она вообще? Или это просто ещё одна иллюзия – сладкая, опьяняющая, чтобы заглушить боль реальности?
Луна, бледная и равнодушная, даже не светила. Она притворялась – пряталась за рваными облаками, как стыдливый актёр за кулисами. Звёзды мерцали ненадёжно, словно вот-вот признаются: «Мы не настоящие. Мы лишь дырки в чьём-то потрёпанном пологе». Лишь редкие отсветы дрожали на мокрых камнях, словно предупреждая: “Ты здесь чужой.” Но он уже давно привык к этому – быть изгоем в собственной судьбе.
Ночь была темной, словно сама природа помогала ему оставаться незамеченным.
Шаттл, оставленный в укрытии неподалеку, издавал тихий гул включенным двигателем, напоминая о возможном побеге.
Сбежать. Исчезнуть.
Стереть этот мир, как ошибку на пергаменте.
Но куда?
В другой обман?
Юноша прислушался – где-то за стенами замка раздавался смех, звон бокалов, праздник, на который его не позвали.
Опять.
Или, может, его там никогда и не ждали?
Летний ветер был теплым, но казалось, что это не просто воздух, а чьё-то дыхание на затылке – родное, знакомое. Матери? Нет, её не было здесь. Или была? Память слипалась, как мокрая бумага.
Где-то пела женщина, или это просто заскрипели несмазанные петли?
Родители Элеоноры… они смотрели на него, как на грязь под ногами, когда вышвырнули за ворота. А ее… заперли, словно драгоценность в ларце, которую он осмелился коснуться.
– Они не имеют права, – прошептал он, и слова застыли в воздухе, обжигая губы. – Она не их собственность. Элли… моя.
Но это был самообман.
Девушка никогда не принадлежала ему.
Внезапно ветер рванул с новой силой, и облака расступились, обнажив луну. Ее свет упал на дворцовые ступени – и там, в оконном проеме, мелькнул силуэт. С ловкостью, которой он научился в своих странствиях, Армандиус поднялся по стене, используя выступы и узкие карнизы. Его движения были бесшумными, словно он был тенью, скользящей в ночи. Вскоре он оказался на балконе, ведущем в её спальню. Сердце его заколотилось сильнее, когда он увидел свет, пробивающийся сквозь щели в шторах. Он замер на мгновение, слушая тишину, а затем осторожно приоткрыл дверь.
Элеонора стояла перед зеркалом, её фигура, окутанная белой ночной сорочкой, казалась почти нереальной в мягком свете свечей. Каштановые волосы рассыпались по плечам, а глаза, обычно такие яркие и полные жизни, сейчас были пустыми, немного печальными. Она не заметила его сразу, погруженная в свои мысли.
– Элли, – тихо прошептал он, его голос был хриплым от нахлынувших эмоций.
Она вздрогнула и резко обернулась, её глаза расширились от удивления, а затем загорелись радостью.
– Армандиус! – она радостно бросилась к юноше, обвивая руками шею. – Ты здесь! Я знала, что ты придёшь!
Он обнял девушку, чувствуя, как её тепло проникает в его холодную душу.
– Я не мог оставить тебя, – все также хрипло произнёс он, его голос дрожал ещё сильнее. – Они не имеют права держать тебя здесь, как пленницу. Ты свободна! И я хочу, чтобы ты была со мной.
Она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, её губы растянулись в хитрой улыбке.
– Ты хочешь, чтобы я улетела с тобой в Алькантар?
Он кивнул, его глаза вспыхнули решимостью.
– Да. Там никто не сможет нас разлучить.
Элеонора весело засмеялась, лёгко, почти игриво. Словно они обсуждали вовсе не побег из родного дома, а очередную развлекательную прогулку.
– О, Армандиус, ты не представляешь, как я этого хочу! – герцогиня сделала шаг назад, её глаза сверкали. – Мои родители думают, что могут контролировать меня? Они рассчитывают, что я позволю им решать, с кем мне быть? Нет, они ошибаются. И этот заносчивый граф Виан… – её голос внезапно стал холодным, – он ещё пожалеет, что отказался плясать под мою дудку. Будет ползать передо мной на коленях и вымаливать прощение.
Влюбленный юноша смотрел на неё, чувствуя, как его сердце наполняется смесью сомнения и тревоги. Она была такой сильной, такой уверенной в себе. Но в её глазах он видел не только жажду свободы, но и жажду мести. Он хотел верить, что это не поглотит её.
– Тогда идем, – нежно произнес он, протягивая ей руку. – Пока они спят, мы исчезнем. И начнём новую жизнь.
Элеонора с решимостью сжала его ладонь.
– Идём. Но сначала… – она оглянулась на свою комнату, ее глаза снова сверкнули. – Я оставлю им кое-что на память.
Девушка быстро подошла к столу, схватила перо и набросала несколько строк на листе бумаги. Затем, с лёгкой улыбкой, положила его на подушку.
– Пусть знают, что я ушла сама. Последнее слово будет за мной.
Вольный странник смотрел на неё, чувствуя, как его сердце наполняется гордостью. Она была непредсказуемой, сильной, и он любил её за это. Но в глубине души юноша понимал, что их путь будет нелёгким. Однако для него это не имело значения. Сейчас они были вместе, и это всё, что для него важно.
Заговорщики выскользнули из комнаты, как тени, и вскоре оказались на шаттле. Когда корабль взмыл в ночное небо, Элеонора смотрела вниз на замок, её глаза горели.
– Прощайте, – прошептала она. – И помните, я всегда добиваюсь своего.
Армандиус взял её за руку, чувствуя, как их судьбы теперь навсегда переплелись. Они летели в неизвестность, но он знал, что с ней он готов на всё. Даже если это означало бросить вызов всему миру.
Несколько недель в Алькантаре пролетели как один миг, подобно лепесткам, сорванным ветром с цветущего дерева – легко, невесомо, оставляя после себя лишь сладковатый привкус чего-то ускользающего.
Но для молодого человека они показались вечностью. Сначала всё было идеально: они с Элеонорой исследовали новые технологии и наслаждались свободой, которую так долго искали. Влюбленные летали над сияющими шпилями столицы, листали голографические дисплеи в лабораториях, смеялись над тем, как местные аристократы морщили носы при виде их простой одежды. Она касалась его руки, когда показывала что-то в небе, и в те мгновения мир сужался до точки – до тепла её кожи, до запаха дождя, что всегда витал вокруг неё.