Часть 1. Открытие
Глава 1. Необычный пациент
Тёплый луч утреннего солнца проник сквозь окно в кабинет, падая на чёрный кожаный диван и стеклянный столик, за которым доктор Вольф только что завершил осмотр очередного пациента. Кабинет был идеально организован, как и сам Андрей, высокий, с аккуратно уложенными каштановыми волосами и глазами цвета морской воды. Сегодня он чувствовал в душе странный трепет, на приём записалась необычная пациентка, Елена Лавиния по паспорту Маркова, имя которой уже вызывало смутное чувство любопытства.
Войдя в кабинет, Елена нервно поправляла шарф, укрывавший тонкую шею. Её глаза, удивительно яркого зелёно-голубого цвета, сразу приковали внимание Андрея. Она выглядела как человек, которого судьба столкнула с чем-то, выходящим за пределы привычного понимания.
– Доктор Вольф? – спросила она мягким голосом, который на миг словно заполнил пространство кабинета.
– Да, пожалуйста, присаживайтесь, – ответил Андрей, указывая на удобное кресло напротив оборудования.
– Расскажите, что вас беспокоит.
Елена села, аккуратно сложив руки на коленях. Она казалась одновременно сдержанной и настороженной.
– Довольно странное состояние, – начала она, стараясь не смотреть прямо на Андрея. – Несколько месяцев назад я заметила, что мои глаза иногда видят, необычные символы. Как будто они появляются после взгляда на яркий свет. Я думала, просто усталость или стресс, но это не проходит.
Андрей записал её слова в электронную карту, затем поднял глаза, внимательно наблюдая за её реакцией. Его профессиональный интерес постепенно сменялся искренним удивлением.
– Символы? Вы можете их описать? – спросил он, слегка наклонив голову.
Елена замялась, но всё же кивнула.
– Это что-то вроде линий, похожих на коды, но я не уверена, может это всё моя фантазия. Как будто они вживлены в глаза, но я не знаю, как это возможно.
Её слова звучали невероятно, но во взгляде Андрея вспыхнуло намного больше, чем просто научный интерес. Он чувствовал, за этой историей скрывается нечто особенное.
Андрей, сначала проделал стандартные процедуры исследования, на рефрактометре, который показал 100 % остроту зрения, посадил Елену за столик с щелевой лампой и обследовал хрусталик на обоих глазах. Как и предполагал, они были прозрачны и чисты, приглушил свет, взял офтальмоскоп и приступил к осмотру глазного дна, но при обычном увеличении ничего не обнаружил, но опыт подсказывал, если и надо что-то искать, то именно там, на сетчатке. Решил осмотреть и сделать снимки с больши́м цифровым увеличением на фундус-камере. Он тщательно настраивал аппарат, пока Елена сидела неподвижно. Ультрасовременная офтальмологическая машина тихо зажужжала, когда началось сканирование сетчатки. Свет мягко отразился в его зелёных глазах, делая их такими же внимательными, как и точные движения его рук.
– Расслабьтесь, это займёт всего несколько минут, – мягко произнёс он, не отрываясь от монитора.
Елена, слегка сжав губы, молча кивнула. Почувствовав её напряжённость, Андрей решил отвлечь её
– Вы упомянули, что символы появляются при прямом ярком свете. Это происходит только днём?
– Нет, иногда и вечером, если я смотрю на что-то яркое. Например, на огни города или лампы, ответила она с лёгкой дрожью в голосе.
Аппарат закончил сканирование, и Андрей переключил внимание на экран, где стали проявляться детализированные изображения сетчатки. Он с интересом наблюдал за сложным узором сосудов, однако внезапно заметил нечто необычное.
На изображении появилась тонкая сеть линий, формирующих рисунок, похожий на шифр. Они выглядели как узор, не относящийся к анатомическим структурам глаза. Андрей прищурился, чтобы рассмотреть их ближе. Его сердце забилось быстрее, но он сдерживал себя, стараясь не выдать растущего удивления.
– Что-то не так? – спросила Елена, уловив перемену в его настроении.
– Нет, всё хорошо. Просто интересное наблюдение, – спокойно ответил он, хотя внутри него уже разгоралась буря вопросов.
Елена пыталась расслабиться, но чувство тревоги всё усиливалось. Андрей тем временем внимательно изучал изображения, стараясь найти объяснение увиденному. На мониторе линии складывались в необычные формы, напоминавшие древние символы, возможно, коды или даже сложнее.
– Андрей, вы что-то нашли? – спросила Елена, нарушая затянувшееся молчание.
– Пока ничего определённого, – мягко сказал он, стараясь не пугать её. – Но мне нужно провести ещё несколько тестов, если вы не возражаете.
Елена кивнула, хотя её руки слегка дрожали. Знала, что-то происходит, но боялась правды. Андрей же боролся с собственными мыслями. Эти линии не могли быть анатомическими, в этом он был уверен. Больше казались результатом чего-то искусственного, но как такое возможно?
Пока Андрей готовился к повторному сканированию, его мысли улетали далеко за пределы кабинета. Вспоминал свои университетские годы, лекции по микроструктуре и о патологии глазного дна. Но ничего подобного в памяти не обнаруживалось, и в голове начали всплывать ассоциации с экспериментами, которые якобы проводились в середине двадцатого века, эти конспирологические теории, он всегда считал вымыслом и недостойным вниманием серьёзного учёного.
– Вы часто видите эти символы? – спросил он, настраивая новый режим аппарата.
– Почти каждый день. Это пугает меня, доктор Вольф, – призналась Елена, голосом, полным напряжения.
Андрей остановился на миг и посмотрел ей в глаза. В них была не только тревога, смешанная с усталостью от долгого ожидания ответов.
Он глубоко вздохнул и вернулся к монитору, решив для себя одно, что не оставит эту загадку без ответа. Минуту посидев в раздумье. Потом взял полуавтоматический тонометр, подошёл к Елене, положил её голову на специальный фиксатор в кресле. И для очистки совести измерил внутриглазное давление, которое, как и ожидалось, оказалось в норме. И на этом отпустил необычную пациентку.
Андрей провёл ночь, просматривая литературу и научные статьи, пытаясь найти то, что хоть как-то могло бы объяснить обнаруженные аномалии. Комната в его квартире, обычно аккуратная, была захламлена распечатками, открытыми книгами. Тусклый свет настольной лампы отбрасывал тени на стены, придавая комнате атмосферу научного беспокойства.
Взяв в руки чашку давно остывшего кофе, он вновь перечитал статью о проектах, связанных с имплантацией микроструктур в человеческие органы. Это были старые исследования, времён холодной войны, в которых участвовали учёные разных стран. Большинство документов по этим проектам исчезли или были засекречены.
Его мысли прервал звонок телефона. Это была Елена.
– Доктор Вольф? Простите за столь позднее беспокойство, но я просто хотела узнать, есть ли какие-то новости, – её голос был немного взволнованным.
– Пока ничего конкретного, – ответил Андрей, хотя сомнения не покидали его.
– Но я собираю информацию. Завтра мы проведём ещё одно исследование. Вы сможете прийти?
– Конечно. Спасибо, доктор. Я очень надеюсь на вас, сказала она, и Андрей услышал лёгкое облегчение в её голосе.
После окончания звонка он несколько минут сидел в тишине, обдумывая услышанное. Эти символы не были просто случайностью и связаны с чем-то гораздо больши́м, чем могли предположить они оба. Ему предстояло понять, готов ли он шагнуть в неизвестность, оставив за спиной привычный мир медицины.
Андрей, вооружившись новым знанием, вернулся в клинику на следующий день с целью провести дополнительные тесты. Елена пришла точно в назначенное время, на этот раз выглядя более собранной, но её глаза выдавали следы бессонной ночи.
– Доброе утро! – поприветствовал он её, указывая на кресло. – Мы сегодня проведём более глубокое исследование. Это может занять немного времени.
– Конечно, доктор, я полностью в вашем распоряжении, – ответила Елена и попыталась улыбнуться, но вышло как-то натянуто.
Аппарат снова ожил, готовясь к сканированию. Андрей установил требуемый режим, который позволял захватывать мельчайшие детали сетчатки. На этот раз он сосредоточился на анализе странных линий, которые ранее заметил. Их структура, казалось, имела повторяющийся узор, словно была частью таинственного и сложного механизма.
– Вы чувствуете какие-либо дискомфортные ощущения? – спросил он, наблюдая за процессом.
– Нет, всё в порядке, – ответила Елена, хотя её руки опять слегка дрожали.
На мониторе начали появляться новые изображения, и Андрей сразу заметил кое-что необычное. Узор, который ранее был размытым, теперь стал чётким и был похож на QR-код, только гораздо сложнее. Этот узор не мог быть случайностью – он был создан.
Его мысли прервал голос Елены.
– Вы что-то нашли?
Андрей на секунду замер, обдумывая, что сказать.
– Я вижу очень необычные элементы. Это не похоже на природное образование, но я пока не могу точно сказать, что это такое. Нам нужно провести ещё анализы, произнёс он, стараясь сохранять спокойствие.
Елена посмотрела на него, пытаясь уловить хоть намёк на правду. Но врач был неподвижен как статуя. Он был уверен, что открыл нечто.
Андрей провёл остаток дня за исследованием изображения, сгенерированным при повторном сканировании. Узор на сетчатке Елены теперь выглядел ещё более отчётливым, и чем дольше он смотрел на него, тем больше казалось, что это часть чего-то искусственного. Ему не давала покоя мысль о том, как подобное могло оказаться внутри человеческого глаза. Каждый новый вывод поднимал больше вопросов, чем ответов.
Дверь тихо приоткрылась. Это была Елена. Она стояла на входе в кабинет, её взгляд был полон сомнений.
– Простите за неожиданный визит. Наша последняя встреча мне никак не даёт покоя.
Андрей отвлёкся от монитора и пригласил её сесть.
– Я рад, что вы пришли. Нам нужно многое обсудить, – сказал он, показывая на кресло напротив стола.
Елена села, скрестив руки, словно пытаясь защитить себя от навалившегося беспокойства.
– Доктор, вы знаете, что это такое? – её голос был тихим, но в нём слышалась отчаянная просьба.
Андрей замялся, не желая сеять в ней ещё больше тревог, чем она уже испытывала.
– Я пока не могу сказать точно, – начал он, подбирая слова, – но это явно, что требует более детального анализа. И может быть связано с вашими симптомами.
Она молчала, раздумывала над его словами. Но её взгляд ясно говорил, что она не удовлетворена этим ответом.
– Может ли это быть чем-то опасным? – наконец спросила она.
Андрей глубоко вздохнул, чувствуя, что не может больше скрывать свои догадки.
– Елена, этот узор выглядит так, словно он создан искусственно. Возможно, это связано с какими-то экспериментами, или чем-то, что лежит за гранью известного современной науке.
Её глаза расширились от удивления.
– Вы хотите сказать, что это сделали специально? Но кто? И зачем? – спросила она, голос её дрожал.
– Я понятия не имею, – сказал Андрей, – но я постараюсь это выяснить.
После долгих раздумий он решил воспользоваться своими старыми связями. В университете, занимаясь наукой, был близок с профессором Михаилом Тихоновым, который специализировался на биоэлектронике и работал над государственными проектами. Если кто-то мог пролить свет на происходящее, это был именно он.
Позвонив Михаилу: переговорить получилось с ним кратко, но насыщенно.
– Андрей, если всё так, как ты рассказал, то это может быть связано засекреченными проектами, о которых мы только догадываемся. Уверен, что хочешь в это лезть? – голос Тихонова звучал настороженно.
– У меня нет выбора, Михаил. Я не могу оставить это без внимания, – твёрдо ответил Андрей.
Вечером он отправился в университетский архив, где хранились старые материалы по биоинженерии. Пыльные полки, покрытые толщей забытой истории, наполняли Андрея смесью любопытства и тревоги. При тусклом освещении лампы наткнулся на статью, которая описывала проект под названием «Сфера» программу, разработанную в эпоху Холодной войны для создания имплантов, способные хранить информацию.
С каждой новой страницей, которую Андрей перелистывал, становилось ясно, что «Сфера» была далеко не простой научной инициативой. Документы указывали на то, что целью программы было использование генетических структур в качестве носителей данных. Андрей был потрясён, подобные технологии значительно опережали своё время.
Сделав несколько снимков документов, вернулся домой, чтобы продолжить исследование. Елена, с которой созвонился позже, слушала его, с нарастающим беспокойством.
И не выдержав задала вопрос:
– Хотите сказать, что внутри меня, хранится некая информация?
– Это возможно. Но пока я не уверен, что это за данные и почему они там, – произнёс он, ощущая груз ответственности.
На следующий день Андрей решил пойти дальше и провести дополнительный анализ. Договорившись с Тихоновым о встрече в лаборатории, где находилось оборудование, способное расшифровывать сложные структуры.
Елена, хоть и не, без сомнений, но согласилась идти с ним.
Лаборатория, куда они приехали, выглядела строго и холодно. Монохромные стены, приглушённый свет и механический гул создавали впечатление, будто они находятся в центре научного детектива. Михаил встретил их с серьёзным видом.
– У нас мало времени, но я постараюсь сделать всё возможное, – сказал он, показывая им место, где Елена должна была пройти процедуру.
Результаты анализа, проведённого с использованием новейшего оборудования, показали, что в узоре содержатся данные, закодированные в виде символов. Михаил, внимательно изучая экран, выглядел так, будто перед ним раскрывается тайна, которую он никогда не ожидал увидеть, но старался не показывать своё волнение при Елене. И сказал, что ничего страшного он не увидел.
Предложил гостям проводить их до выхода. И когда они уже немного отошли, он окликнул Андрея и попросил подойти, как будто что-то вспомнил.
Когда подошёл к нему, Михаил сказал:
– Это не просто данные. Это послание. И его автор явно знал, что делает. Но я ничего не говорил, и тебе не советую ввязываться. Это может быть не просто опасно, а смертельно опасно!
И направляясь обратно к Елене, Андрей сказал:
– Завтра вас жду на приём, я вечером ещё раз всё изучу и подумаю, что делать дальше, чтобы понять происходящее с вами.
Глава 2. Первые встречи
Елена пришла в клинику на следующий день, как он ей и назначил. Её походка была уверенной, но глаза выдавали скрытую тревогу. Андрей встретил её в холле, и на мгновение их взгляды сошлись. Про себя отметил в её облике нечто особенное, это была смесь уверенности и хрупкости, словно одновременно несла в себе две противоположности.
– Доброе утро, Елена, сказал Андрей, слегка улыбнувшись.
– Здравствуйте, доктор Вольф, – ответила с попыткой произнести это нейтрально, но в её голосе угадывался интерес.
Они поднялись на лифте в его кабинет, где стояла техника. Андрей открыл дверь и предложил Елене пройти вперёд.
– После нашего вчерашнего разговора появились кое-какие гипотезы, которые хотел бы обсудить, – начал он, показывая ей на кресло.
Елена села, аккуратно положив сумку на колени. Выглядела спокойно, но её пальцы слегка нервно касались ремешка.
– Гипотезы? Звучит интересно, – сказала и приподняла одну бровь.
– Я не хочу вас напугать, – осторожно начал Андрей. – Я увидел, то, чего нет и никогда не встречалось в обычной офтальмологии. Ваши глаза, они словно скрывают какую-то тайну.
Елена чуть напряглась, её взгляд устремился к окну.
– Вы хотите сказать, что это что-то необычное?
– Именно так! – подтвердил Андрей.
– Это больше похоже на шифр или код. И если это так, то мне нужно понять, как и почему это могло произойти.
Елена задумалась, пытаясь осмыслить услышанное. Её взгляд снова встретился с ним.
– А вы уверены, что это не просто ошибка техники или игра света?
– Я не исключаю ничего, – мягко сказал Андрей, – но ваш случай, он требует внимания. Я чувствую – здесь может быть что-то важное.
Елена задумалась, её пальцы перестали двигаться. На её лице появилась тень, похожая на решимость.
– Если вы считаете, что это нужно изучить – я готова.
Андрей улыбнулся, почувствовав, как между ними установилось невидимое, но важное доверие.
Елена сидела в уютном кресле кабинета Андрея, стараясь удержать взгляд на стенах, украшенных нейтральными картинами. Её мысли возвращались к прошлому, словно оживающие тени. Ещё несколько лет назад она играла на лучших сценах Европы. Её концерты собирали аншлаги, и каждый аккорд, сыгранный её тонкими пальцами, находил отклик в сердцах зрителей.
Но в какой-то момент изменилось всё. Память о том, как она внезапно потеряла уверенность, была ещё слишком свежа. Один из таких вечеров остался ярким пятном в её воспоминаниях, переполненный зал, ожидание выхода, и внезапно слепящие прожекторы, которые, казалось, пробили её насквозь. Именно тогда она впервые увидела эти символы. Они мелькнули перед глазами, как вспышки, как шёпот неизвестного языка, и музыка, которая была убежищем, уютным домиком и вдруг превратилась в тяжкий груз.
Андрей заметил, что она отвлеклась, и мягко произнёс:
– Похоже, вы задумались. Это связано с вашими симптомами?
Елена встрепенулась и кивнула.
– Я вспомнила момент, когда впервые заметила эти символы, – начала она.
– Это было на сцене, несколько лет назад. С тех пор они стали появляться все чаще. Иногда мне кажется, что всё сложнее, чем просто игра света или усталость.
Андрей, сложив руки перед собой, внимательно слушал.
– И как вы это воспринимаете? Они пугают вас или, наоборот, вызывают интерес?
– Сначала был страх, – честно призналась она. Но потом я стала замечать, что они появляются в самые неожиданные моменты. Будто хотят мне что-то сказать.
Его глаза заискрились любопытством.
– А вы пытались понять их смысл?
Елена покачала головой.
– Я не знаю, с чего начать. Мне казалось, это просто разыгралась моя фантазия.
Андрей улыбнулся, но его голос звучал серьёзно.
– Возможно, ваше воображение ближе к истине, чем вы думаете.
После их разговора в кабинете Андрей предложил Елене немного прогуляться. Они вышли из здания клиники, где их встретил мягкий осенний воздух. Солнце едва пробивалось сквозь облака, создавая тёплый, но приглушённый свет. Елена шла рядом с ним, слегка прижимая к себе сумку.
– Вы всегда любили музыку? – спросил Андрей, желая немного разрядить атмосферу.
Елена остановилась, словно обдумывая вопрос.
– Да, сказала она, глядя вдаль. Музыка была моим убежищем с детства. Когда мир становился слишком шумным или хаотичным, я садилась за пианино. Это было единственное место, где я чувствовала себя по-настоящему свободной.
Андрей посмотрел на неё с интересом.
– А теперь? Вы всё ещё играете?
Елена вздохнула, её взгляд помрачнел.
– Раньше музицировала каждый день. Но последние два года, эти символы начали мешать. В какой-то момент испугалась: они отнимут, то, что больше всего люблю.
– Может, символы хотят открыть вам что-то новое? – предположил Андрей, стараясь произнести это не слишком навязчиво.
Елена посмотрела на него с удивлением.
– Вы говорите о них, будто они живые.
– Возможно, так и есть, – задумчиво ответил он.
– Мы ещё не знаем, как работает наш мозг. Может быть, это ваш способ интерпретировать что-то, что не укладывается в привычные рамки.
Елена улыбнулась, но в её глазах мелькнуло сомнение. Они продолжили идти по парку, где ветер качал пожелтевшие листья. Андрей заметил, как внимательно она наблюдает за каждым движением деревьев, словно пытается уловить природные ритмы.
– Музыка, это тишина, которая обрела форму, – вдруг произнесла она.
– Это красивое определение, сказал Андрей, остановившись. Возможно, ваши символы, это тоже музыка, только на другом языке.
Елена пригласила Андрея на чашку кофе в небольшое уютное кафе неподалёку от клиники. В помещении витал тёплый аромат свежеиспечённых булочек и молотого кофе. Елена выбрала столик у окна, через которое можно было наблюдать за редкими прохожими на улице. Андрей отметил, как легко она выбирает место, где кажется, что мир можно наблюдать, оставаясь незамеченной.
– Часто бываете здесь? – спросил он, развязывая шарф.
– Раньше приходила почти каждый день, – ответила Елена, изучая меню.
– Это место мне напоминало, что жизнь не останавливается, даже когда у тебя сложный период.
Андрей взглянул на неё, почувствовав, как за этими словами скрывается что-то личное.
– И что помогало справиться? – осторожно спросил он.
Елена усмехнулась и положила меню на стол.
– Музыка! Каждый раз, когда казалось, что я потеряна, я садилась за рояль. Но, знаете, Андрей, иногда я чувствую, что музыка требует от меня чего-то, чего я не могу ей дать.
Андрей сделал глоток кофе и задумался.
– Возможно, музыка пытается показать вам что-то большее, чем просто мелодии. Может быть, ваши символы, это часть этой истории?
Елена посмотрела на него с лёгкой улыбкой.
– Вы говорите, как философ, доктор Вольф.
– Иногда это помогает разобраться в сложных вопросах, – признался он. – Особенно в таких загадочных, как ваш случай.
Их разговор постепенно перетёк в более лёгкие темы. Елена рассказывала о детстве, первых уроках игры на пианино. Вспоминала учителя и, как он любил повторять: «Музыка, это не то, что слышно, а то, что чувствуется». Андрей слушал с неподдельным интересом, делая для себя заметки не только о ней, но и о своей растущей симпатии.
Когда они вышли из кафе, день уже подходил к концу. Улицы залило мягкое золотистое свечение заката. Андрей предложил проводить её, и Елена, поколебавшись, согласилась.
– Вы знаете, сказала она, – когда они остановились у её дома. – Удивительно, как просто с вами говорить.
– Это взаимно, – ответил он, слегка кивнув.
Вернувшись к себе, Елена включила свет в своей небольшой квартире, наполненной уютом и звуками прошлого. В углу гостиной стояло старинное пианино, подаренное учителем, которого она вспоминала в беседе с Андреем. Инструмент был покрыт лёгким слоем пыли, она не играла уже несколько месяцев.
Елена медленно провела пальцами по клавишам, как будто приветствовала старого друга. Ей никак не удавалось избавиться от слов Андрея, «Может быть, ваши символы, часть этой истории» – эхом отдавалось в сознании. Что, если он прав? И всё происходящее имеет более глубокий смысл?
Сев на табурет, опустив пальцы на клавиши – начала играть. Сочиняя прямо на ходу, музыка лилась, постепенно набирая силу, наполняя комнату мелодией. Каждая нота рождалась из переживаний, словно вырывалась из души. Символы мелькали в сознании, как загадочные знаки, и казалось, что музыка помогает им ожить.
Внезапно мелодия оборвалась, когда в голове Елены вспыхнула чёткая картина, тот самый концерт, где она впервые увидела эти странные линии. Она вспомнила, как зал затаил дыхание, как свет прожекторов окутал её фигуру. А потом тишина. Это был момент, когда всё изменилось.
Елена поднялась и подошла к окну. За стеклом был город, погруженный в ночной сон. Она смотрела на мерцающие огни и думала, что они похожи на те самые символы, мелькающие перед её глазами.
– Что ты хочешь мне сказать? – тихо спросила она, словно обращаясь к загадке, скрытой в глубине её существа.
Утром Елена вновь оказалась в кабинете Андрея. Встретив её дружелюбной улыбкой, в его глазах была видна усталость, как будто всю ночь провёл в поисках ответов. Елена отметила эту деталь, но решила не задавать лишние вопросы.
– Здравствуйте, – сказала она, присаживаясь на кресло.
Доброе утро, – ответил Андрей. – Я рад, что вы пришли. У меня есть несколько идей, которые, возможно, помогут нам разгадать вашу головоломку.
Он включил монитор, где уже был загружен новый снимок её сетчатки. Изображение, которое они сняли ранее, было увеличено до мельчайших деталей. Елена наклонилась ближе, чтобы разглядеть узоры.
– Вы видите это? – спросил Андрей, указывая на мало различимый участок.
Она удивлённо произнесла.
– Похоже на древний символ, или даже рисунок.
Андрей повернул монитор в её сторону.
– Это больше, чем просто узор. Если внимательно присмотреться, можно увидеть закономерность, похожую музыкальную партитуру.
Елена замерла. Её сердце забилось быстрее.
– Вы хотите сказать, что это связано с мелодиями?
– Возможно, – ответил Андрей.
– Я пока не уверен. Но есть идея, если это действительно музыка, то она может быть ключом к разгадке.
Елена смотрела на экран, ощущая, как мелодии начинают звучать внутри её разума. Линии, узоры, напоминали о композициях, которые она раньше писала, но никогда не исполняла. Она чувствовала одновременно страх и надежду.
– Как мы можем это проверить? – наконец спросила она.
Андрей улыбнулся.
– У меня есть друг, музыкант и специалист по расшифровке старинных партий. Мы могли бы показать ему изображение.
Елена чувствовала, как внутри неё что-то живёт. Она не была уверена, куда это приведёт, но доверилась ему.
– Давайте попробуем, – сказала она, готовая сделать шаг в неизвестность.
Андрей и Елена договорились встретиться с его другом, музыкантом и исследователем старинных партий Сергеем Ковалёвым.
Композитор жил в ветхом доме на окраине города, где каждое окно дышало своим характером. Войдя в просторную квартиру, Елена чувствовала себя как бы в музее, стены были украшены портретами известных композиторов, на полках стояли древние рукописи, а в центре комнаты красовалась статуя Римского императора Нерона.
Сергей встретил их в сером вязаном свитере и с доброй улыбкой. Его глаза зажглись любопытством, когда Андрей показал снимки сетчатки.
– Уникально, – сказал Сергей, проводя пальцем по экрану. – Линии действительно похожи на мутные символы. Где вы это нашли?
Елена посмотрела на Андрея, а потом заговорила:
– На моей сетчатке. Символы появились там несколько лет назад.
Сергей удивлённо поднял брови.
– Ваши глаза? – он замолчал на мгновение, рассматривая изображение. – Это необычно. Я попробую, расшифровывать. Вы мне позволите?
Елена поворачивается, чувствуя, как волнение переплетается с надеждой.
– Конечно. Если поможет нам понять, что всё это значит.
Сергей сел за рояль, поместил распечатку изображения перед собой и начал подбирать мелодию, следуя узорам на картинке. Пальцы скользили по клавишам, издавая звуки, которые казались одновременно знакомыми и чужими. Елена слушала почти не дыша. В этой фонеме было, то, что напоминало ей о давно забытых мелодиях.
Андрей наблюдал за её реакцией, стараясь уловить каждую эмоцию. И заметив, как глаза Елены засияли, понял: она нашла что-то потерянное.
Когда Сергей закончил игру, обернувшись к ним, с удивлением сказал:
– Это не просто музыка. Это послание, которое имеет смысл.
Она не могла сдержать дрожь в голосе, когда спросила:
– От кого?
Он развёл руками.
После работы над расшифровкой символов Андрей решил отвезти Елену домой. В машине царила тишина, нарушаемая только мерным шумом дороги. Молча смотрела в окно, наблюдая, как огни города меняются деревьями. Внутри неё переплелись ощущения облегчения и напряжения. Она, наконец, нашла людей, которые готовы ей помочь, но одновременно боялась, куда может завести этот путь.
– О чём вы думаете? – тихо спросил Андрей, не отрывая глаз от дороги.
Елена немного помедлив, ответила:
– О том, что если эти символы – действительно послание, то кто его автор? И почему оно связано со мной?
Андрей нахмурился, как бы обдумывая её слова.
– Возможно, ответ скрыт где-то в вашем прошлом. Что давно забыли, а теперь не придаёте этому значения.
Елена посмотрела на него с лёгкой усмешкой.
– Вы, кажется, очень уверены, что у всех загадок есть ответы.
– Не всегда, – признался Андрей улыбнувшись. – Но мне нравится думать, что если искать достаточно долго, то можно найти.
Елена повернулась к окну, её взгляд скользнул по проносящимся мимо зданиям. Она вспомнила своего отца, исследователя, который часто говорил о тайнах науки. Внезапная смерть родителя оставила много вопросов, на которые так и не нашла ответов. Были, эти символы связаны с ним? Или это просто совпадение?
– Мой отец был учёным, – неожиданно произнесла она не оборачиваясь.
– Он всегда говорил, что природа хранит больше тайн, чем мы можем себе представить.
Андрей чуть замедлил скорость, чтобы уловить каждое её слово.
– Думаешь, это как-то связано с его работой?
Елена повернулась к нему, в глазах блеснула печаль дочери.
– Я не знаю. Но иногда кажется, что всё это больше, чем просто странная аномалия.
Машина остановилась у неё дома. Андрей выключил двигатель и повернулся к ней и сказал:
– Похоже, всё связано с тем, чем занимался ваш отец. Мы выясним, так ли это.
На следующий день Андрей и Елена встретились снова, но теперь уже в библиотеке университета. Он заранее подготовил доступ к архивам, в которых могли находиться записи, связанные с работой отца Елены. Это был тихий и немного мрачный зал, наполненный запахом ветхой бумаги и звуком скрипящих стульев.
– Здесь хранятся старые научные журналы и записи проектов, – сказал Андрей, ведя её к одному из длинных деревянных столов.
– Возможно, мы найдём что-то, что поможет нам.
Елена внимательно осматривала ряды полок, переполненные папками и пыльными книгами. Ей казалось, эти хранилища знаний скрывают ответы на вопросы, те, что задавала себе годами.
– А что именно мы ищем? – спросила она, садясь напротив Андрея.
– Всё, что может быть связано с биологией, генетикой или исследованием сетчатки, – ответил он, доставая список архивных документов. – Если ваш отец работал в этой области, следы должны остаться.
Они начали перелистывать страницы журналов, просматривать слайды, изучать схемы. Елена была поглощена процессом, хотя её взгляд время от времени возвращался к Андрею. Сосредоточенность и профессионализм которого вызывали у неё восхищение.
В какой-то момент она наткнулась на статью, заголовок которой заставил её сердце замереть: «Исследование структуры сетчатки как носителя информации».
Быстро передав статью Андрею, сказала дрожащим голосом:
– Это может быть связано с моим отцом.
Он внимательно проштудировал статью. В ней упоминались проекты, финансируемые научными организациями в конце прошлого века, и один из соавторов статьи имел фамилию – Марков.
– Это действительно важная находка, – подтвердил он. – Мы должны узнать больше о проекте.
Вместе со вспыхнувшей надеждой, её охватило и беспокойство. Маркова начала понимать: есть документальное подтверждение загадки, связанной с её глазами, может быть не просто медицинской аномалией, а чем-то гораздо более значительным.
Они скопировали информацию уже поздно вечером. На улице царил влажный холод, и свет фонарей отражался в лужах на асфальте. Елена закуталась в шарф, стараясь не показывать дрожь, которая была вызвана не только погодой, но и нахлынувшими мыслями.