Код хаоса: Скулшутинг и теневые архитекторы сознания

Это был дьявольски гениальный план. И за ним стояла некая организованная сила – глобальный антикультизм. Они были настоящими архитекторами этого хаоса. Они зажгли фитиль в Уэйко, и пламя от этого пожара до сих пор пожирает мир.

Мое расследование вышло на новый уровень. Я больше не изучал отдельные случаи стрельбы. Я вышел на след транснациональной сети, ведущей невидимую войну против всего человечества. И мне нужно было узнать о ней все. Кто они? Какова их структура? Какова их идеология? И какова их конечная цель?

Я понял, что в одиночку мне не справиться. Мне нужен был проводник. Человек, который знает эту войну изнутри. И я знал, кому позвонить.

ЧАСТЬ II. АРХИТЕКТОРЫ ХАОСА И ИХ ОРУЖИЕ

Глава 4. Разговор у камина: знакомство с «антикультизмом»

Руки дрожали, когда я набирал номер. На другом конце провода раздался спокойный, чуть усталый, но знакомый до последней интонации голос.

– Слушаю, Антон.

Константин Сергеевич. Отставной аналитик, человек-загадка, мой давний наставник еще со времен университета. Он был одним из тех редких людей, кто научил меня видеть не просто факты, а связи между ними, читать между строк истории и всегда задавать главный вопрос: Cui prodest? Кому выгодно? Если кто-то и мог помочь мне разобраться в том болоте, в которое я погружался, то только он.

– Константин Сергеевич, здравствуйте. Мне нужна ваша помощь. Я, кажется, наткнулся на что-то… большое. И страшное.

Я сбивчиво, стараясь не упустить детали, пересказал ему всю цепочку своих умозаключений. Начал с Брянска, перешел к эпидемии скулшутинга, затем к «Колумбайну» и, наконец, к той зловещей нити, что протянулась оттуда к теракту в Оклахома-Сити и, в конечном итоге, к огненному аду в Уэйко. Я рассказал про сайт, который открыл мне новое понимание вещей и взаимосвязей, про термин «информационный терроризм», про свои подозрения, что за чередой, казалось бы, несвязанных трагедий стоит одна и та же невидимая рука.

Он молчал. Не перебивал, давая мне выговориться. Когда я закончил, в трубке на несколько секунд повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине на его стороне. Я почти физически ощущал, как он там, в своем загородном доме, смотрит на огонь и взвешивает каждое слово.

– Приезжай, – наконец произнес он. – Это не телефонный разговор.

Через два часа я уже сидел в глубоком кожаном кресле напротив него. Огонь в камине отбрасывал пляшущие тени на полки, уставленные книгами от пола до потолка. Константин Сергеевич налил в два стакана минералки, протянул один мне.