Пункт мелким шрифтом

Глава 1

Вечер. Бруклин.

Комната с постером космического шаттла на стене, книжной полкой, где вперемешку – «Робототехника для начинающих» и «Человек, который шепчет сердцу». На коленях у мальчишки стоял ноутбук, а голубой свет экрана лег на его веснушки.

– Эй, профессор, – Ава присела на край кровати, шутливо щёлкнула его по носу. – Только не обижайся, ладно? Ты же знаешь, я столько работаю , чтобы ты… – она ткнула пальцем в его футболку с принтом микросхем, – был здоров и осуществил мечту.

– Стать инженером по биомедицине и придумать лучшее искусственное сердце на свете, – невозмутимо договорил он и опустил глаза к ноутбуку.

– Лукас, – Ава улыбнулась так, словно это слово могло остановить все тревоги мира, – уже поздно. У меня сегодня ночная подработка, очень закрытая вечеринка, платят по двойному тарифу. Ты постарайся уснуть, окей? Завтра с утра я буду дома.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула тётя Нора – пожилая женщина с мягким взглядом и упрямой осанкой, официальный опекун Лукаса.

– Ава, детка, собирайся, я справлюсь сама.

А ты, юный Эйнштейн, – она наклонилась к племяннику, ложись спать. Сейчас принесу тёплое молоко и без отговорок.

Лукас послушно закрыл крышку ноутбука и прижал его к груди.

В коридоре тётя Нора понизила голос:

– Мы сегодня были у доктора Хейла. Он сказал… – короткий вдох. – Нужно купить препараты, увеличить дозу бета-блокатора и заказать новый курс диуретика. Сердце пока держится, но перегружать его нельзя. И… Ава, помнишь, он говорил про очередь на операцию? Надо будет подтвердить депозит в клинике.

– Подтвердим, но чуть позже, – кивнула Ава. – Завтра сможем оплатить лекарства.

Тётя Нора мягко посмотрела на неё:

– Ты лучшая сестра на свете. Я знаю, ты работаешь на износ, но Лукас скучает по тебе. – Она обняла девушку, чуть тише добавила: – Он сегодня опять спрашивал, когда ты успеешь с ним поиграть. Сказал, что не хочет быть «вечно больным».

Ава едва заметно улыбнулась:

– Ему просто надоело сидеть дома. Когда всё это закончится, то он сам забудет, что когда-то был пациентом.

Тётя кивнула, стараясь не показать тревогу.

– Не забудь перекусить, ладно? Я сделаю тебе тёплые сэндвичи с собой.

Она зашла в ванную, стянула резинку с запястья, собрала длинные каштановые волосы в высокий хвост и плеснула в лицо холодной водой.В зеркале читалась знакомая усталость: бледное лицо, тусклые глаза.

Когда умер отец Лукаса, все расходы на лечение легли на её плечи. Ему было всего восемь – и Ава знала, что не может оставить его. Он заслуживал жить.

Она едва успела закончить колледж. Всю жизнь мечтала быть художницей, изучала искусство – цвета, свет, линии, человеческие лица. Но последние пару лет о мечтах пришлось забыть.С тех пор её жизнь превратилась в бесконечный круг: бессонные ночи, ранние смены и вечерние подработки, всё ради того, чтобы хоть немного приблизить день операции брата.

«Накоплю и тогда отдохну. И, может быть, наконец подумаю о себе», – сказала она себе в отражении, как мантру.

Ава стёрла влажные следы под глазами, натянула удобную футболку и джинсы, поверх – куртку с логотипом подрядчика EventTech.

Быстрый взгляд на часы – пора.

Закрытый клуб «Verve» на Манхэттене светился, как витрина с драгоценностями, а стоило попасть внутрь и мир менялся.

Зеркала, бархат, смех, звон бокалов. Шампанское по две тысячи за бутылку лилось, как водопад, официанты скользили между столиками, будто на рельсах. Женщины в платьях цвета жидкого золота, мужчины в костюмах, где каждая пуговица стоила, как чья-то месячная зарплата. Всё вокруг сияло – драгоценности, кожа, свет, даже воздух казался пропитан гламуром и самоуверенностью.

Ава стояла у технического пульта за колонной, отмечая в планшете чек-лист:

«Сцена – да. Плазма – да. Микрофоны – вернуть. Кабели – собрать после полуночи».

Она была здесь от подрядчика EventTech и следила, чтобы всё оборудование работало идеально: звук, свет, трансляция. Ничего особенного, просто одна из тех, кого никто не замечает, но без кого шоу не происходит.

В своих джинсах и простой белой футболке она чувствовала себя лишним пикселем в картине глянца. Среди этих безупречных платьев и бриллиантовых улыбок она выглядела чужой, но это её даже устраивало. Так легче выполнять работу: незаметно, точно, быстро.

Помещение было наполнено тяжелым запахом табака и дорогих духов, от которых кружилась голова. Смех становился слишком громким, воздух слишком густым.

Ава вышла на улицу, чтобы хоть немного подышать.

На дворе стояла ранняя осень, воздух был свежий, чистый, и она вдохнула его полной грудью, чувствуя, как уходит гул из головы. Она распустила свои длинные волосы, каштановые пряди упали на плечи, и тут же нахмурилась: запах табака въелся в них намертво.

– Прекрасно, – пробормотала она вполголоса, с сарказмом. – Теперь я пахну, как пепельница из VIP-зала.

Дверь за её спиной с грохотом распахнулась. Оттуда вылетели двое. От неожиданного толчка Ава упала, ладонями ударившись о холодный камень. Подняла глаза и застыла.

На террасу выкатились два мужчины. Один – высокий, широкоплечий, с острым профилем и злым прищуром; другой – худощавый, в мятой рубашке, с кровью, стекающей из-под носа. Оба были изрядно пьяны.

Высокий бил худощавого. Удар. Ещё один. Металл запонок блеснул в свете фонаря. Тот рухнул на землю, выронил бокал и осколки рассыпались по асфальту, как ледяная крошка. Он попытался закрыться руками, но следующий удар пришёлся в плечо.

– Скажи ещё раз, – выдохнул широкоплечий, – что без денег отца я никто.

И ударил снова.

Мужчина захрипел, кровь хлынула из рассечённой губы. Высокий сделал шаг назад, дыхание сбилось, взгляд стал тёмным, стеклянным. Рядом стояла бутылка шампанского, оставленная кем-то на полу. Он поднял её за горлышко и замахнулся, будто собирался разбить о голову лежащего.

Ава огляделась – вокруг никого. Глубокая ночь, пустая улица. Даже охраны не было.

Она видела, как в его глазах вспыхивает что-то опасное, почти безумное.

– Эй! – сорвалось у неё. Она кинулась вперёд, не думая. – Хватит!

Он не сразу понял, кто перед ним. Рука с бутылкой всё ещё была поднята.

Ава прижала ладонь к его груди, чувствуя, как под пальцами тяжело бьётся сердце под тканью, наверняка безумно дорогой рубашки. Второй рукой она быстро, но осторожно выхватила бутылку, и их взгляды встретились. Чёрные, бездонные глаза смотрели расфокусированно, но, кажется, он немного успокоился.

Он опустил руку, словно отпуская злость, и бутылка с глухим звоном упала на асфальт.

Из-за двери донёсся смех и в тот момент на пороге появился его друг, с двумя девушками под руки. На нём была расстёгнутая рубашка, а на них короткие блестящие и довольно вульгарные платья, яркий макияж и пустые взгляды.

– Чёрт, – протянул он с пьяной ухмылкой, – ты опять устроил шоу? Машина уже подъехала. Я взял нам выпить. Пошли, дружище, здесь уже нечего ловить.

Худощавый мужчина поднялся, пошатываясь, вытер кровь рукавом мятой рубашки и процедил сквозь зубы:

– Ты пожалеешь, Блэкстоун.

Он бросил на него злой взгляд и, спотыкаясь, ушёл обратно в клуб.

Ава стояла в стороне, тяжело дыша.

Она посмотрела на мужчину, который секунду назад чуть не раскроил другому голову, и впервые увидела, что он сам не до конца осознаёт, что сделал.Потом перевела взгляд на его друга и девушек. Уже было ясно, чем закончится их вечер.

Конечно, – пронеслось в голове, – можно просто вот так взять красивых женщин и потащить с собой, как покупку из бутика. Почему они думают, что им можно всё? И зачем я, чёрт побери, полезла в эту драку? Ещё бы получила бутылкой по голове. Идиотка. Почему ты всегда лезешь туда, куда не надо?

Она резко отвернулась и пошла обратно внутрь. На часах было уже три ночи. Шум не стихал, запах дыма снова ударил в нос.

Ава протиснулась к своему рабочему месту, проверила пульт, кабели, свет.

Осталось совсем немного. Главное – дожить до конца смены. Её грела только одна мысль, что этой оплаты хватит на лекарства для Лукаса.

Утро в пентхаусе на Верхнем Ист-Сайде начиналось не с кофе. Солнце безжалостно пробивалось сквозь панорамные окна, отражаясь от холодного стекла и бетона. Воздух стоял тяжёлый – смесь вчерашнего алкоголя, духов и чужого смеха.

Дамиан открыл глаза, моргнул от света, сел. Голова гудела, во рту все пересохло.

На соседней подушке лежало это самое «вчера»: блондинка, волосы спутаны, ресницы прилипли, платье и бельё валяются на полу, туфли лежат у двери.

Он потер виски, пробормотал сквозь зубы:

– Отлично. Очередное гениальное утро.

Кто она? – мысли лениво пролистали воспоминания о ночи, но всё сливалось в алкогольный туман. На полу пустая бутылка виски, рядом пиджак, сорванный галстук. Хотелось воды, тишины и чтобы этот день никогда не начинался.

Он поднялся, прошёл в ванную и включил холодную воду. На щеке проступил фиолетовый синяк, и сначала он не понял, откуда он взялся.

А потом вспыхнуло в памяти.

Кулак.

Крик.

Челюсть.

Мэттью Лейк.

Сын владельца Marston Global, главного конкурента Blackstone Media Group.

Наглый, ухоженный, самодовольный.

– Без денег папочки ты – никто, – его голос до сих пор звенел в голове.

Ответ не заставил себя ждать.

—Показал место, пусть теперь знает— усмехнулся он, глядя в зеркало.

Но усмешка тут же съехала.

Холодная волна трезвости прошла по телу. Он знал что отец не простит. Ни драку, ни огласку, ни этот чёртов синяк, который теперь станет символом его очередного «позора».

Он открыл воду, встал под ледяной душ. Холодные струи били по коже, смывая остатки ночи и жуткого похмелья. Капли стекали по плечам, по спине, собираясь на кафеле в мелкие лужицы.

Он выдохнул, вышел, обмотался полотенцем и провёл рукой по волосам, отбрасывая их назад.

– Дамиан… – протянул тягучий женский голос.

Он обернулся.

Блондинка уже сидела на кровати, поправляя волосы, лениво вытягивая ноги в сторону окна. Простыня сползла, открывая её плечо и грудь.

– Как насчёт утреннего секса? – спросила она, прикусывая губу и глядя на него с намёком.

Он не ответил сразу. Подошёл к комоду и взял с него бумажник, вытащил несколько купюр и бросил их на край кровати, как будто просто закрывает счёт в баре.

– Как насчёт уйти, – произнёс он ровно, даже без раздражения. – Охрана вызовет тебе машину.

Она замерла, потом натянуто улыбнулась, будто надеялась, что он шутит.

Но встретила его холодный, непроницаемый взгляд и поняла, что нет.

Сделала вид, что ей всё равно, быстро оделась и вышла, хлопнув дверью. Через минуту лифт бесшумно увёз её вниз, стирая любой шанс на «ещё увидимся».

Тишина.

Он стоял у окна, глядя вниз на Манхэттен.

День был в самом разгаре, а город кипел, гудел, жил по своим правилам. Машины сигналили, люди спешили, сделки заключались каждую минуту. Он знал что этот город у его ног. Здесь всё покупается – внимание, репутация, люди. Вопрос только в цене, а цена не имела для него значения.

Он взял с полки телефон.

На экране двенадцать пропущенных. Все от одного человека. От отца.

Секунда тишины и телефон снова завибрировал.

Он закрыл глаза.

– Ну конечно, – выдохнул он. – Как же без этого.

Снова звонок. На этот раз он взял трубку.

– Что ты, чёрт возьми, творишь? – голос Уильяма Блэкстоуна был ледяным, сдержанным, но в нём чувствовалась ярость, от которой хотелось отодвинуть телефон подальше. – Я не успел допить утренний кофе, а твою морду уже обсуждают все новостные каналы. Приезжай. Немедленно. В офис.

Пауза.

– И, Дамиан… если ты ещё не понял, – его голос стал ниже, опаснее, – ты вляпался по-крупному.

Связь оборвалась.

Дамиан открыл бутылку воды, сделал несколько глотков и, не меняя выражения лица, открыл новости на телефоне.

Заголовки били в глаза один за другим:

«Наследник империи Blackstone избивает конкурента на закрытой вечеринке»

«Кулаки вместо договоров: драка в Verve»

«Богатому можно всё? Вопрос риторический»

– Твою мать. Он провёл рукой по лицу, сдерживая раздражение.

– Отлично, – пробормотал он. – Доброе утро, Нью-Йорк.

Офис «Blackstone Media Group» возвышался в самом сердце Манхэттена – стеклянная башня, сверкающая на солнце, как символ власти.

Это был не просто медиахолдинг, а целая империя контента. Компания производила масштабные шоу, сериалы и документальные проекты для крупнейших стриминговых платформ, запускала собственные цифровые форматы и управляла рекламными кампаниями мировых брендов. Практически каждый успешный медиапроект последних лет был создан Blackstone Media Group – от развлекательных шоу до премиальных сериалов, задающих тон индустрии.

А во главе стоял человек, которого боялись даже партнёры, – Уильям Блэкстоун.

Мужчина, превративший фамилию в инструмент влияния. Власть, упакованная в идеальный костюм. Даже в свои тридцать лет Дамиан знал, ослушаться отца невозможно.

Он вошёл в кабинет.

Отец стоял у панорамного окна, в идеально сидящем костюме, держа в руке свежий выпуск The New York Times. На первой полосе фото, где Дамиан замахивается на Мэттью Лейка.

– Акции упали, – произнёс он, даже не оборачиваясь. Голос был ровным, от чего звучал ещё опаснее. – Ты хоть понимаешь, что натворил?

Он резко обернулся, и газета с глухим хлопком легла на стол.

– Ты опять решаешь вопросы кулаками. У нас – партнёры, инвесторы, съёмки, премьеры, – каждое слово он будто бросал в него. – А у тебя – пьянки с моделями и драка с конкурентом.

Я купил тебе чёртов пентхаус, чтобы ты устраивал свои… развлечения там, а не в клубах под прицелом папарацци.

Зачем ты туда поехал? Чтобы все знали, какой ты идиот?

– Он сказал… – начал Дамиан, но мистер Блэкслоун поднял руку.

– Ты не говоришь. Слушаешь.

Ты – не Дамиан.

Ты – Блэкстоун.

И всё, что ты делаешь, отражается на компании, которую я построил. На имени, которым ты живёшь.

– Да чёрт возьми! – вспыхнул Дамиан, шагнув вперёд. – Ничего такого не произошло! Просто… вышло из-под контроля. Этот ублюдок Лейк сам спровоцировал! Он всегда лезет, где не просят.

Отец резко поднял взгляд, в котором сверкнула раздражённая насмешка.

– У вас что, личная неприязнь? Или шлюху не поделили? – бросил он холодно. – Не смей мне устраивать мелодрамы, Дамиан. Это не улица, это бизнес.

Он сделал шаг к столу, опираясь ладонями о край.

– И не забывай, кто такие «Marston Global Entertainment». Наши прямые конкуренты. Те же форматы, те же звёзды, те же контент-права. У них меньше влияния, зато больше наглости.Они уже не первый месяц пытаются перехватывать контракты через инсайдеров, слухи, утечки. И теперь ты, своим идиотизмом, дал им идеальный повод атаковать нас.

Он подошёл ближе, положил ладони на стол, наклонился перед ним.

– Ты дал им оружие, Дамиан. В твоём лице.

Воздух между стал густым и тяжелым.

Дамиан сжал челюсть, сцепил пальцы, заставляя себя не отвечать.

– В конференц-зал, – наконец произнёс мистер Блэкстоун, выпрямляясь. – Живо.

Он уже шёл к двери, не оборачиваясь зная, что сын всё равно последует.

В зале уже сидели пиарщики.

Холодный свет стеклянных ламп отражался от полированного стола, заваленного распечатками, планшетами и свежими выпусками таблоидов. На всех фото: Дамиан с перекошенным от ярости лицом заносит кулак над Мэттью Лейком.

– Комментарии в соцсетях ужасные, – сухо отчеканил младший PR-специалист, прокручивая ленту на экране. – «Богатенькие снова творят, что хотят».

«Если бы это сделал обычный человек – его уже посадили бы».

«Очередной мажор, который думает, что закон на него не распространяется».

Он поднял взгляд. – Это вирусится повсюду.

– С Лейком договориться не удалось, – добавила Карен Уэллс, директор по коммуникациям, подтянутая женщина с холодным взглядом и идеальной осанкой.

– Его отец в ярости. Готов подать заявление. Это может ударить по будущим сделкам. Шум растёт с каждой минутой, все каналы уже подхватили историю.

– Мы не можем просто заплатить, как обычно? – раздражённо бросил Дамиан, откинувшись в кресле.

– Лейк хочет крови, не денег, – спокойно ответила Карен.

Она повернула планшет и провела пальцем по экрану.

– Возможно, я знаю, как обернуть всё в нашу пользу.

На мониторе сменились кадры.

Сначала – он, замахнувшийся на Лейка.

Потом – девушка, упавшая на асфальт.

И ещё один снимок: Дамиан стоит рядом с ней, её рука лежит на его груди, а их взгляды направлены друг на друга.

– Посмотрите сюда, – Карен ткнула стилусом в экран. – Визуально вы выглядите так, будто обнимаете её. А вот здесь она на земле, а вы между ней и оппонентом.

Люди не читают факты, они читают эмоции. Если подать это правильно, то это будет не «агрессия», а «защита».

Отец медленно снял очки, бросил их на стол и посмотрел на неё.

– И что ты предлагаешь?

– Всё просто, – ответила Карен спокойно, уверенно, будто заранее знала, что её предложение примут. – Мы покажем, что у него давно есть девушка. Скромная, из обычной семьи. Та, ради которой он изменился, стал сдержаннее, ответственнее, «ближе к народу». Публика такое любит.

Карен говорила спокойно, чётко, как будто читала из внутреннего сценария.

– Проще говоря нам нужно показать идеальные отношения. Фиктивные, но убедительные. Несколько совместных выходов, благотворительные вечера, где он держит её за руку. Одно-два интервью для «People» или «Vanity Fair» с правильными цитатами о том, как любовь изменила его взгляд на жизнь. Пара постановочных, нарочито интимных снимков, которые «утекут» в сеть – прогулка по парку, ужин при свечах. Всё должно выглядеть естественно, но в то же время идеально.

Она перелистнула страницу, добавив:

– Люди любят такие истории. Влюблённый мужчина, который не сдержался и вступился за свою девушку. Это переворачивает нарратив. Он не агрессор, герой. А то, что Лейк – конкурент, только усилит эффект. Мы подадим всё так, будто он оскорбил девушку, позволил себе грубость, и Дамиан не стал это терпеть. В результате все встанут на его сторону.

Карен достала другую папку, раскрыла, быстро пробежав глазами список.

– С утра я подняла все данные: списки гостей, подрядчиков, техперсонала, кто был в клубе той ночью. Девушку зовут Ава Миллер. Подрядчик EventTech. Биография чистая: никаких скандалов, никаких связей, ни одного упоминания в прессе. Никаких фотографий, никаких следов личной жизни. Абсолютно прозрачный фон.

Она отложила папку, скрестила руки и посмотрела на Уильяма и Дамиана.

– Идеальная кандидатура для образа «той самой». Карен сделала короткую паузу и добавила:

– Мы уже пытаемся с ней связаться.

– Отлично, – сухо произнёс Уильям Блэкстоун, вставая. Его голос был твёрдым, без малейшего оттенка сомнения. – Согласен. Найди её. Позаботься о договоре – чтобы она потом не разболтала ничего. Сумма не имеет значения. Сделай всё, как сказала.

Он перевёл тяжёлый взгляд на сына, и в воздухе сразу похолодало.

– И, Дамиан… – голос стал ниже, почти угрожающе. – Ты будешь делать всё, что скажет Карен. Улыбаться, держать её за руку, изображать влюблённого идиота если это поможет спасти компанию. Если ты хоть раз попытаешься возражать… забудь о фамилии. И обо всём, что с ней связано. Включая наследство.

Он сделал паузу, взял со стола газету и добавил, тихо, но жёстко:

– Вечно приходится убирать за тобой дерьмо.

Он развернулся и вышел, закрыв за собой дверь с таким спокойствием, что тишина после этого звука стала почти невыносимой.

Карен перевела дыхание, поправила очки и, уже собранно, деловым тоном произнесла:

– Хорошо. Я составлю договор и разумеется, пропишу все возможные риски и пункты о неразглашении. Попробую встретиться с ней как можно скорее. Это займёт немного времени, но если всё сделать правильно – общество проглотит эту историю, и скоро всё уляжется.

Дамиан взял одно из фото со стола, поднял ближе к свету. Девушка с тёмными волосами, серьёзный взгляд, рука на его груди – кадр, случайный, но идеально сыгравший им всем на руку.

Он хмыкнул.

– Ладно, – сказал он спокойно, положив фото обратно на стол. – Найдите её.

И давайте закончим это как можно быстрее.

Глава 2

Утро началось, как и все предыдущие – с усталости, которую не смог бы смыть даже холодный душ. Ава открыла глаза, взглянула на потолок и сразу поняла что спала максимум четыре часа. В комнате пахло кофе и поджаренным хлебом, с кухни доносился тихий стук ложек.

Она спустила ноги на холодный пол, потянулась и поплелась в ванную. В зеркале была всё та же уставшая девушка с тёмными кругами под глазами и вечно собранными в небрежный хвост каштановыми волосами. Холодная вода обожгла кожу, но не прогнала сон.

На кухне сидел Лукас, аккуратно отламывая кусочки тоста.

– Доброе утро, – пробормотала Ава, доставая из шкафа чашку. – Как себя чувствуешь?

– Нормально, – пожал плечами брат. – Только опять таблетки эти… горькие.

– Потерпи, – мягко сказала она, наливая кофе. – Они делают своё дело.

В комнату вошла тётя Нора, в шерстяном халате и домашних тапочках.

– Доброе утро, – сказала она бодро. – Ава, ты опять не выспалась? На тебе лица нет.

– Всё как обычно, – Ава пожала плечами. – Я уже не помню, где сегодня работаю.

Тётя улыбнулась.

– Ну, тогда загляни в свой календарь, детка, – сказала она, ставя перед Лукасом тарелку с овсянкой. – Сегодня вроде не вечерняя смена?

Ава достала телефон, пролистала заметки.

– Кофейня, – выдохнула с облегчением. – Хоть не ночная.

– Это уже прогресс, – усмехнулась Нора. – Перекуси нормально, не на ходу.

– Обещаю, – сказала Ава, хотя обе знали, что соврала.

Кофейня на углу Пятой авеню просыпалась вместе с городом: гул кофемашин, звон чашек, музыка на фоне. Ава натянула фартук, собрала волосы в хвост и заняла своё место за кассой. Рабочий день тек в привычном ритме – заказы, улыбки, чаевые, очереди.

Ближе к полудню телефон завибрировал. Незнакомый номер.

– Алло, – сказала она, уходя в подсобку и поправляя бейдж.

– Добрый день. Это Ава Миллер? – женский голос звучал уверенно, почти официально.

– Да, я, – отозвалась Ава.

– Меня зовут Карен Уэллс, – представилась собеседница.

– Эм… да, – Ава чуть нахмурилась. Она оставляла резюме где только могла, и звонки с предложениями подработки стали привычным делом. – Вы по поводу работы?

– Можно и так сказать, – мягко ответила Карен. – Мне нужно встретиться с вами лично. Сегодня, если возможно.

Ава удивилась, машинально взглянула на часы.

– У меня смена… – она на секунду задумалась. – Но с часу до двух будет перерыв. Я работаю в кофейне «Morning Cloud», на Пятой авеню. Если успеете, то приходите.

– Подходит, – быстро сказала Карен.

– Я совсем недалеко. Буду вовремя.

Ровно в час зашёл человек, который никак не вписывался в уютную атмосферу кофейни.

Карен Уэллс – высокая, безупречно собранная женщина в строгом костюме цвета графита. Ни одной лишней детали: идеальный макияж, стальные серьги, кожаная папка под мышкой. Она села за столик у окна и жестом пригласила Аву.

– Мисс Миллер, спасибо, что нашли время, – начала Карен, открывая папку.

– Да, конечно. Но, если честно, вы немного заинтриговали, – сказала Ава, вытирая руки о фартук. – Что за работа?

Карен посмотрела на неё внимательно.

– Вы знаете компанию «Blackstone Media Group»?

– Конечно, – кивнула Ава, всё ещё не понимая, о чём идёт речь.

– Прекрасно, – сказала Карен и плавно перелистнула несколько страниц, доставая фотографию. Ава взглянула и нахмурилась.

На снимке была она. И мужчина. Тот самый из клуба.

– Пару дней назад вы, вероятно, стали свидетелем одного инцидента в клубе «Verve», – сказала Карен, поправляя очки.