- -
- 100%
- +
Глава 2:
Тихо. Комаров почему-то нет. Слышно, как в машине припираются
между собой Никифоров и Плеханов, выясняя причину неисправности мотора.
–– Прокладки ещё знаешь где бывают?– доносится до меня,– спроси пойди у Веры, только сразу потом линяй, Петровичу это не понравится. Валера хлопает дверью и направляется в кусты.
–– Иди, иди, спицилист,– ворчит Плеханов,– может гриб какой найдешь!
Вдруг, где-то в стороне, раздаются два отчетливых выстрела, один за другим. Вера тут же прижимается ко мне.
––Приехали,– глубокомысленно замечает уже стоящий у машины Валера.
Вера нервничает, её рука скользит мне по поясу, упирается в кабуру со
стволом.
––Это пистолет,– догадалась она, заглянув мне в лицо, очень близко. Глаза её при свете луны блестят. Лицо приподнято. Она ждёт ответа.
––Это у него пистолет,– вдруг за меня отвечает Валерий,– а второй у него тоже есть. По насмешливому голосу можно догадаться, что имел ввиду этот цинник, со своей идиотской шуткой.
––Зачем тебе два пистолета?– Спросила Вера недоуменно, к счастью, не поняв тонкого «английского» юмора Никифорова.
––Он любит стрелять по «македонски», с двух рук,– опять опередил меня этот негодяй, начитавшийся Владимира Богомолова, в «Моменте истины».
––Дядя шутит, я не взял сегодня второй, за спиной Веры я показал «негодяю» кулак. Луна освещает нас достаточно хорошо, и он должен был видеть эту конечность. Вера молчит. Я взял её за руку:
––Не переживай, стреляли охотники…
––За женщинами,– добавляет неисправимый «негодяй»,– точнее за девушками!– уточнил он.
––Ах, какие девушки в нашем городе, чёрт возьми! И чёрт их обязательно бы взял бы! Что будем делать, однако, командир?– Спрашивает Никифоров.
––Сражаться,– пошутил я, но тут сразу началась совсем нешуточная стрельба. Стреляли со стороны поджидавших нас «центральщиков».
Выстрелы, их было около шести, следовали один за другим, два из них практически слились. Отчего можно было сделать вывод о работе, как минимум, двух стволов. Через минуту всё стихло.
––Мать твою!– Плеханов, чуть пригнувшись, стоит у машины с обнаженным стволом в руке.
––Ты что-нибудь, как-нибудь по другому можешь?– Обозлено спросил я.
–– Он трудный,– сказал Валера,-и за машиной не следит.
–– Сей минут, сейчас все будет «о,кей»,-пряча пушку в карман,загадочно пообещал Плеханов.
––О,-протяжно, почти дуэтом воскликнули Вера и Валера.– Мы вам заранее благодарны, -добавляет Валера. Я скептически улыбаюсь. А Валера крутит пальцем у виска, когда Плеханов отворачивается и безнадежно машет в его сторону рукой.
––Это не тот, знаете, марксист, который Плеханов, это заурядная личность, дороги не знает, машина все время у него глохнет. И он снова безнадежно машет рукой еще раз.
Между тем, «маячок» со стороны «центральщиков» продолжает периодически вспыхивать, а у нас внезапно взревел двигатель.
––Наконец-то, Плеханов, ты оказывается настоящий герой!– поздравляю его с победой.
––Поехали, посмотрим, осторожно, что там за стрельба!
Плеханов сбавляет обороты, наскоро объясняет свой успех. Он обнаружил
и устранил подсос воздуха в карбюраторе.
С выключенным освещением тихо едем в сторону «маячка». Помоему
предложению берем чуть правее от предпологаемого водохранилища и
ориентира- «маячка». Должна же быть какая-то дорога возле этого «моря».
––Дивные, удивительные места! Зимой здесь должно быть тоже неплохо. Это можно назвать романтическим путешествием,-говорю в ушко притихшей Вере, и, желая её приободрить, бодро спрашиваю: «Где ваше оружие, лейтенант милиции?
––Мне его вообще не выдавали, на дежурство я почти не хожу, а сегодня дежурство капитана Завьялова. Он заболел и мне пришлось его подменить, он попросил…
––Забавно,-хмыкаю я,-у нас похоже схожая ситуация. Я тоже подменяю одного капитана. Это по вашему, а по нашему юриста 1 класса.
Он тоже… Он очень тяжело «заболел»! Хороший парень. И фамилия у него интересная, лесная такая- Дубков! Стойкая фамилия, однако!
–– У вас какое звание?-Спрашивает Вера с интересом.
––У меня? У меня старший советник юстиции, это по нашему, а по вашему
полковник.
––Ого, -протяжно и уважительно произносит Вера.– У меня дядя в министерстве служит, тоже полковник.
––Ого,-тоже протяжно и уважительно восклицаю я,-в Москве значит…
Я знал капитана Завьялова. У нас его называли «пятнадцатилетний капитан», так как почти пятнадцать лет он находится в этом звании, «потолок» не позволяет подняться до майора.
Неожиданно появляется довольно неплохая грунтовая дорога.
Интуиция меня не подвела. Оказывается мы ехали почти параллельно ей.
На всякий случай, без освещения, накатом, вниз, к водохранилищу, с выключенным мотором, скатываемся метров на двести. До «маячка» примерно столько же.
––Теперь притормози,-говорю Алексею,-схожу как бы в разведку.
––Я с тобой,-собрался выходить Валера.
––Не надо, будь здесь. Охраняй Веру, если что…, то сходись в рукопашную, при этом следует помнить, что стрельба по «македонски», тебе не пригодится в виду отсутствия не только двух стволов, но и одного. Впрочем,
можешь использовать сотрудника милиции Плеханова с его табельным оружием.
В это время можешь качать в стороне «маятник». Это отвлечет внимание противника от бойца Плеханова, на которого в общем-то они внимания обращать и не будут, если они не идиоты. Это на тебя, якобы, вооруженного и очень опасного будут обращать вниние. Можно прыгать в разные стороны, чтобы в тебя не попали пули, прочие опасные штуки. Это по Богомолову, тебе понравиться и враги напугаются! Эту ситуацию используюет Плеханов, стреляя и задерживая…
––Стоп, ты много говоришь,-тормозит меня Валера.
Есть у меня такая беда, в тревожные минуты, иногда становлюсь излишне многословным, если это возможно. В данном случае лакмусовая бумажка на мою аллергию была Вера. Я не забыл про второй пистолет ниже пояса, в изложении Валеры.
Вера с тревогой смотрит, как я выхожу из машины, перекладываю
пистолет из кабуры в карман. В нарушении всех правил, патрон в патронник
я загнал еще дома, и пистолет стоит только на предохранителе. Опустишь
его большим пальцем вниз и нажимай указательным пальцем на спусковой
крючок, хоть все восемь раз подряд.
––Будь осторожен!-говорит Вера,напутственно и тревожно, когда я отхожу от них в темноту. Подлый Никифоров в это время несомненно ядовито улыбается, знаю этого негодяя…, но, мужик он надёжный.
«Центральщики» оказываются не одни, здесь же находятся многочисленные представители пригородного района и, даже, представители областного УВД, в лице майора Ухтимского. На границе двух районов, городского и сельского, их встреча была для них несомненно неминуема, необходима и даже обязательна. Я сначала подумал, что они друг друга при встрече, впопыхах, обстреляли. Затем увидел, за машиной, под светом боковой фары , двух, лежащих лицом вниз, мужчин, примерно одного возраста, лет тридцати. Одеты они были в темную, мокрую одежду. Но, это определилось потом, когда рассмотрел их поближе. Руки в наручниках завернуты назад.
Ещё, когда я осторожно пробирался к ним в темноте, со стволом в руке у пояса, обнаружилось, сквозь ветки кустов и деревьев, это живописное таборное скопление. Знакомые очертания автомашин с «мигалками», снующие при свете фар люди в форме, многие из которых были в фуражках.
Большое число автомашин и людей в форме означало выезд на место происшествия при убийстве от двух и более лиц. Такие же выезды организуются при «разборках», при устранении авторитетных партийных и государственных чиновников, либо, при выезде на спорную территорию. Залаяли собаки служебно-розыскные собаки и ко мне выскочили двое. Один из них был сержант, знакомый на лицо, но он меня не признал и потребовал документы.
–– Смотри, Огурцов!-Вспомнил я его не сложную фамилию и протянул к лицу служебное удостоверение, которое и так держал впереди себя, зная, что,
однако, всякое бывает.В такое время,в таком месте и тем более после серии выстрелов.В поселке «Градский прииск» покойный капитан Молоков,
поджидая меня на повторный осмотр места происшествия и,находясь одновременно в «засаде»,чуть не продырявил меня,открывая дверь на стук.Между тем,я «спецом» громко объяснял понятым,что мол,сейчас будем заходить в
квартиру и осматривать ее. Но, капитан был глуховат, и чуть не проткнул мне глаз своим выдвинутом вперед «дыроколом.»
Я посветил фонариком себе в лицо, хотя подсветки было достаточно от фар пяти или шести стоящих УАЗиков.
Но,Огурцов не стал смотреть аусвайс и заорал,что он 26 лет меня не видел
Тут он явно ошибался,так как мы не более чем два года назад выезжали с ним в камандировку в Пензу и чуть дальше за получением оружия.В то время
Огурцов был в составе конвойной команды,с подчинением непосредственно мне.Дальняя дорога на автомашинах нас сблизила и в ходе выплонения задания мы обходились без чинопочитания.Тем более необходимости в этом не
было. Ребята оказались на редкость добросовестные. Однако, как мне потом стало известно, из 8 человек, двое по разным причинам из рядов доблестной милиции выбыли.
–– Петрович, блин, ты как тут оказался? Огурцов с восторгом воткнул мне дуло автомата прямо в район пупка. Мне незахорошело от такого внимания и я осторожно отодвинул его ствол в сторону.
–– Дела, знаешь, заботы всякие. Но я отыграюсь. Речь шла о том, что при
последней нашей встрече, под славным городом Пензой, он выиграл у меня,серьёзно не играющего в карты,десять бутылок пива. Играли мы в казарме воинской части, где остановились переночевать, среди двухярусных кроватей,отчего сразу вспомнилась тогда былая воинская служба в шести гарнизо-
нах бывшего союза. Там же,в казарме, пили пиво с прицепом. Командир части,наш земляк,неплохо знал Урал,и всё удивлялся как нам удалось проехать
в горах зимой перевал «Уренгой», на наших «РАФах», с лысой резиной.Я же,
глядя на подвыпившего подполковника, время от времени вспоминавшего,
и все по разному,своего бывшего командующего округом Макашева,думал о том,что этот перевал нам придеться преодолевать ещё раз,но уже сильно груженными ящиками с оружием.
Майор Ухтимский не спешит меня встречать. Лежа на боку у небольшого
костерка, он не только курит и пьет из кружки чай или кофе, но и имеет воз-можность пронаблюдать происходящее на площадке 30 на 40 метров у бе-
рега водохранилища.За светлые волосы,брови и ресницы он получил прозвище: «Белый бим».Но у него есть еще шрам на лице и рванное ухо.Поэтому,более полно мы называем его иногда «Белый бим-рванное ухо». Площадка неплохо освещается стоящими автомашинами и по периметру окружается плотной стеной деревьев и кустарника.Я не сомневаюсь ,что он первый увидел меня,при подходе к месту происшествия.
На другой стороне водохранилища,за сосновым бором,просматривается
зарево огней большого спящего города,оттуда мы приехали.Посмотрел на часы,на циферблате 3 часа 03 минуты.
––Какие люди в Голливуде,-наконец «увидел» он меня.
––И почему на «пешеходе»?
Не слушая меня,он кричит,что приветствует в моем лице лучших сыщиков прокуратуры,которые так незаметно и незамедлительно прибывают по серьёзному и срочному вызову на место происшествия.
––Не пройдет и пару пятилеток,как они стремительно и скрытно…
––Кончай базар, Бим,-дружески обрываю его и усаживаюсь рядом.
Он протягивает кружку и я пью чай, похоже с коньяком или его заменителем, в виде коньячного напитка.
–– Давай ближе к телу, как говаривал не безызвестный истории Ги де Мопассан. -Меня передернуло.
–– Черт знает, чего больше в этом пойле, коньяку или чаю?
–– Это самогон, настоящий, настоянный с кофейными зернами и мускатом,-значительно поясняет Бим,-увидев,как я сморщился.
–– Замечательная штука, замечательное изготовление!Так чего так долго ехали,– и, не дав мне ответить,начинает перечислять,кто приезжал из его руководства и уже уехал,не дождавшись нашего прибытия.
–– А, что задержались? Ехали не иначе как через город Ташкент,а потом город Самару. Границы, таможни, девочки, дискотеки, вино и прочие шуры-муры…
Ухтимский,не давая мне возможности говорить,даже зажмурился,как бы представляя нашу поездку через славные города Ташкент и Самару.От этой поездки в которой ему пришлось побывать по убийству Скрипника и других,остались для него приятные и незабываемые впечатления.От чая с «коньяком» они усиливаются.
Короткие светлые волосы на его голове четко просматриваются, как и шрам, надорванные мочки ушей. Всё это получено им в какой-то давней схватке, драке или может даже и битве. Ухтимский, как и Шаврин, любит посещать «горячие точки». Побывали они вдвоём в Баку, Сунгаите, Ош, Наурском районе Чечни и прочих.
От Ухтимского все-таки узнаю,что мешок прибуксировали к берегу рыбаки,которые лежат в наручниках возле УАЗика.Мешок,который оказался частично надорванным,они увидели в воде,в камышах.Вместе разрыва торчала кисть руки, что их сильно озадачило и потрясло.
Сообщив о находке через водителей автомашин, припаркованных на стоянке у плотины, в милицию, они стали быстро снимать «напряжение» водкой, а точнее упомянутым самогоном. Незадолго до нашего приезда, они полностью «разрядились» и «разредили» самодельный револьвер возле своей палатки, стреляя по пустым бутылкам.
–– Наши тоже постреляли в верх,-поясняет Ухтомский,-на всякий случай!
Подъезжает наш УАЗик, за которым ходил Огурцов.
В УАЗике заспанный Валерьян, впереди, а за ним с беспокойством выглядывает в окно Вера. Увидев меня, Плеханов подруливает прямо к нашему костерку.
Ухтимский, как маг, шепчет что-то в горлышко большой темной бутыли и брызгает из неё в огонь. Мгновенно вспыхивает полуметровое пламя.
–– Вот это самогон, «первач»!-удовлетворенно говорит он.
–– Не злоупотребляйте, майор,-предупреждаю его.
–– Да, я немного,-отвечает Ухтмский, не поняв меня.
Советую Ухтимскому снять с задержанных рыбаков «браслеты» и поместить их пока в заднюю часть одного из УАЗиков, предусмотренную для таких случаев.
Затем все, и пробудившийся, мрачный с короткого сна Валерий, Вера,
направляемся к кромке берега, где освещенный боковыми фарами автомашины лежит большой сверток, что-то навроде большого мешка.
Ноги, при подходе к этой страшной находке, начинают вдавливаться до застежек и шнурков в мягкую, податливую, размытую почву, состоящую из песка, земли, гальки и тины.Запахло застоявшейся водой.Если бы не слабо просматриваемая масса воды водохранилища, то можно было бы вполне предположить, что мы находимся на болоте.Валера как бы про себя замечает, что здесь водятся гады, имея в виду змей. Вера слабо ойкнула, а Ухтинский стал повыше поднимать свои итак длинные ноги в омоновских башмаках.
Идем молча, только под ногами чавкает, особенно под ногами Бима.
Ухтимский нарушает молчание, говорит, что им дали на стажировку молодого опера, гидом работал раньше, где-то в туристическом агенстве.
––Лишь бы не гадом,-говорит ему Валера и куда-одной ногой проваливается,но не матерится,а только чертыхается.Вера,услышав про гадов во второй раз очень внимательно и осторожно перебирает ногами в своих неподходящих для этих мест кросовках.
У воды прохладно.Откуда-то с середины водоема подуло ветерком,как раз между проходом в камышах.Камыши нагнулись в нашу сторону,дружно за-
шелестели.Затем опять все стихло.
Возле упакованного трупа,на ящике,с папкой на коленях,сидит следователь районной прокуратуры -«центральщик».Его «подняли»,узнав об убийстве,совершенном в условиях неочевидности.Метрах в 3-х,за его спиной,сидя
на корточках,курят 2-е рыбаков.Рыбаков в этих местах видимо много.Это понятые.
Все правильно.Везти сюда следователя пригородного района не стоило.
Труп скорее всего привезенный,это предварительно.Эта мысль пришла ко мне ещё в дороге.К тому же везти следователя с райцентра далеко. Труп привезли скорее всего из города.Ближе к нам находится рабочий поселок, но,мало вероятно,что жертву доставили оттуда.Вблизи поселка немало мест,где можно избавится от трупа.Та же река,в которую сбрасывается вода водохранилища.
Начинающий следователь Боря Ульянов,сын бывшего зонального прокурора Ульянова Владимира Михайловича,ушедшего на пенсию,нового по поводу обнаружения трупа ничего не сказал. Протокол писать он уже начал и «шапка» его уже готова.С моих слов в число участников он записывает и нас.Я интересуюсь житьем Владимира Михайловича и службой Бориса Владимировича.На это уходит не более пяти минут.В семье Ульяновых все в порядке.Борис краток и мне это нравится.
Услышав фамилию следователя наш медик насторожился,трогает за руку Веру,и многозначительно смотрит в сторону ковыряюшегося в моторе Плеханова. Затем качает головой и говорит,что всё это не к добру.Вера прыскает.
Ничего не поняв, на обоих строго смотрит наш следователь, но ничего не говорит.
Смотрю протокол. «Привязка» совсем не годится. Измерения от трупа производились от старой автомобильной покрышки, которая не может слу
жить постоянным ориентиром и от совсем не примечательного низкорослого дерева.
Советую Борису сделать измерения от двух опор проходящей поблизости линии электропередач, столбы которой несомненно имеют нумерацию. По большому счету,нам эта четкая «привязка» конечно не понадобится. Если бы необходимость в этом была,то и метод «независимых координат» можно было бы применить.
Теперь,самое интересное для меня,начинаю руководить работой эксперта-криминалиста,то есть Верой. Она по специальности и должности химик. Её работа эксперта связана в основном с исследованием наркоты. Сначала я думал,что не составит большого труда мягко уличить её в некомпетентности,
установив слабые познания в области применения судебно-оперативно
фотографии, в фотосъемке в затрудненных условиях,но она уверенно взяла фотоаппарат «Зенит-Е»,с объективом «Гелиус-44»,фотовспышку и довольно быстро и четко отсняла то,что было необходимо. Мы с Никифоровым, можно сказать, открыли рот. Используя фотопленку на 130 единиц, другой у неё не было, предельно открывая объектив, не забывая о выдержке в одну тридцатую секунды,она произвела несколько обзорных снимков с трех сторон,после чего замерла с фотоаппаратом,ожидая наших действий.
Я успел мельком посмотреть её кримкомплект.Он был полностью укомплектован и даже при двух масштабных линейках,которые очень часто теряются на месте происшествия, и, даже с запасом упаковочного материала.
–– Верочка, нет слов, вы делаете заметные успехи.–Никифор, где аплодисменты,-сказал я ей ободряюще,–если будет хорошая наводка на резкость,проявлена без потерь фотопленка,то есть полные основания расчитывать на ваши хорошие фотографии.
При фотосъёмке впервые с Верой мы и познакомились. Было это во дворе дома, где располагалась «следственная часть».По просьбе одного из высоких начальников областной милиции я помогал ей делать фотоальбом по судебной фотографии. Вера тогда училась на юрфаке в УРГУ,заканчивая второе высшее учебное заведение. Необходимы были её собственные фотографии,в фас и профиль.
Стоя с маштабной линейкой, она, покраснев, тихо просила, чтобы я снимал как можно быстрей,чтобы прохожие не подумали,что снимают какую-то проститутку. Сама фотографировать она еще не умела.Мы сфотографировались очень быстро и зашли в кабинет.
В кабинете,на вешалке,у нас тогда висели наручники,принадлежавшие Шаврину.Чтобы их никто не приватизировал,он одним концом наглухо пристигнул их на замок к стойке вешалки.
Вера,пока я ходил относить кримкомплект,умудрилась просунуть свою
руку в наручник,захлопнув его и,в таком положении,простояла довольно долго,так как наручник при её желании освободится,напротив затягивался ещё сильнее.Появившись,я пятнадцать минут освобождал её,открыв замок с помощью двух скрепок.На глазах у неё были набежавшие слезы.
Упаковка трупа состоит из двух мокрых,темных мешков,надвинутых один на другой к середине трупа и перевязанных бельевой веревкой с многочисленными узлами.
––Всю упаковку и веревку с узлами сохранить,как и одежду,-говорю оборачиваясь к Валере.
––Обижаешь,начальник,даже просушим и микрочастицы сохраним,
отвечаю, -бурчит он.-Давай разрезай,а то Ухтимскому не терпется.
Рука в разрыве ткани мешка выступает уже по локтевому сгибу,и находится на почве,ладонью в верх.По виду и размерам это женская рука.
Поворачиваю ладонь и вижу маникюр.Труп лежит на спине.На ощупь нахожу голову и лицо и,оттянув в этом месте ткань,ножом делаю разрез.По продольным полосам и размерам мешок похож на матрац.Показывается лицо женщины лет тридцати.Делаю разрез дальше.Полностью обнажается лицо и часть груди,одетой в какую-то футболку,с многочисленными,колото-резанными ранениями,в видимой части,в количестве не менее десяти.У женщины жутковато открыты глаза.
Приобщившийся,Валерий находит ранения и на голове.Он предлогает перенести дальнейший осмотр в секционную судебного МОРГа.
Замечаю под правым плечом трупа кусок синей бумаги.ВытаскиваюЭто тетрадка.Обложка подписана синей пастой.Школа и фамилия ученицы читается легко.Вера сопровождает наши действия фотосъемкой,вспыхивает переодически лампа-вспышка.
––Ну и что?-спрашивает Ухтинский,решавший вопросы,связанные с транспортировкой трупа.-Ужасное самоубийство,-говорю я, закуривая.Валера снимает свои многоразовые перчатки,промывает в воде и перемещает их в полиэтиленновый пакет.Он предлагает Ухтимскому закрыть рот,так как у меня он наблюдает «черный юмор».
––Какое самоубийство, Бим!? Труп в мешках, перевязан, множественные, больше десятка, колото-резанных ранений, причиненных скорее всего орудием типа ножа, с одностороней заточкой клинка. Параметры ножа и все остальное узнаешь после осмотра в «судебке» и «вскрытия».Можешь работать как по убийству, совершенному с особой жестокостью. Это на этот данный момент.
Я передаю ему тетрадь со словами, что это ему в награду за примерное терпение в ожидании нашего приезда и как руководство к действию. В тетрадке он может найти фамилию и школу ученицы, а дальше дело техники. Мастерство не пропьёшь! Похоже должны раскрыть и, что я не глазливый.
Ухтимский собирает в кружок своих сыщиков и «озадачивает» их.Часть
«оперов» уезжает.Начинаем собираться и мы.
Наша тройка возвращается к машине.У неё опять «колдует» Плеханов.
У соседней,уже без наручников,стоят рыбаки,прибуксировавшие труп.
Спрашиваю у ближнего ко мне,как его фамилия.
––Комлев Иван Карлович,-отвечает с готовностью он,уже вполне трезвый.
–– Отец у него,папа Карло,-тихо шепчет Валера Вере,-смотри сколько сегодня совпадений.Узнав,что второй рыбак тоже Комлев,только Андей Павлинович,оба уходят от нас метров за пять и тихо хихикуют.Замечаю,что смех у Валеры обычный, а у Веры какой-то нервный,–У второго папа был Павлин,-этого смешливый Никифоров вынести уже не мог и я подумал,что хорошо, что с нами не было Шаврина.Это была бы сплошная клоунада.
Комлев Иван мужчина лет за тридцать,среднего роста.Он стоит незавимо, засунул руки в карманы брюк,перед машиной,освещаемый фарами.
Лицо выглядит устало,худощав.По внешнему виду похож на русского. Темные короткие волосы,лобастый,с глубоко посаженными глазами.Щёки впалые,нос прямой,довольно большой рот.Его словесный портрет можно было дополнить свежей,малозаметной небольшой царапиной на левой щеке.
––Где ты был в момент убийства,-спросил я Комлева.Ответ его меня удивил.
––В момент убийства я был дома,-ответил он.
––Откуда тебе известен момент убийства?-С большим интересом спрашиваю его.Поскольку Комлев не отвечает ни на этот,ни на последующие вопросы,предлагаю Ухтимскому и Ульянову разобраться более детально с обоими Комлевыми,как с Карловичем,так и с Павлиновичем. Необходимо сделать смывы с рук и лица на наличие продуктов выстрелов с обоих Комлевых,освидетельствовать,установить по адресам,время препровождение до рыбалки,по возможности во время рыбалки и так далее.
Озабоченный Ухтинский остается с двумя операми и одной машиной,у него предстоят беседы с рыбаками.Одна машина уходит с Ульяновым и задержанными рыбаками.Мы,с вновь починившим машину Плехановым и нашим экипажем «мухой» доезжаем по теперь известной дороге до города,завозим в дежурную часть Веру,где и оставляем её.Здесь вижу пробудившегося Дубкова.Вид у него вполне приличный.Он только,что проснулся и считает,что дежурство проходит у него нормально,без вызовов.
––Ху а ю?-говорю ему,как мне кажется на хорошем английском,-ху эзепсон ту дей? Дубков смотрит на меня очень удивленно, и я ему говорю по русски:
«Кто ты?Кто сегодня дежурный?».Дубков говорит: «ай эм!».
Исчерпав запас англицких слов,накоротке,на чисто русском,
Простонародном, с добавлениями,объясняю,кто есть кто!Это его очень удивляет.Он говорит,что у него было небольшое растройство желудка.Перед дежурством в профилактических целях выпил таблетку,да видно перепутал со снотворным.