Искушение Снежной Королевы

Пролог

У Инессы, моей подруги-феи определённо великий дар творить вокруг себя хаос.

Она гениальный маг, не спорю.

Но её лаборатория напоминала последствия падения метеорита: повсюду стояли колбы с бурлящими разноцветными жидкостями, валялись свитки с чертежами, а с потолка свисало нечто, напоминавшее гигантскую серебристую медузу.

А должны были свисать сосульки.

Зря я их, что ли выращиваю?

Я стояла посреди этого хаоса, стараясь не прикасаться ни к чему лишнему, чтобы не испачкать платье из нитей инея.

В руках я сжимала свой верный жезл, элегантный, выдержанный в строгом, минималистичном стиле.

– Ваше Величество, смотрите! – Инесса, вся перепачканная в чём-то зелёном, с гордостью указала на высокий в два метра объект, прикрытый бархатным покрывалом. – Это перевернёт всё магическое сообщество! Избавит все миры от скверны!

– Надеюсь, это что-то ледяное, холодное и прекрасное? – сухо поинтересовалась я. – Напомню тебе, у меня от прошлого твоего эксперимента до сих пор в тронном зале бесформенные сугробы.

– О, нет. Перед вами Зеркало Истинной Сущности! Оно не показывает внешность. Оно отражает душу! И… исправляет её! Всё уродливое, злое, завистливое оно превращает в доброе и прекрасное! Представляете? Но действует мягко, постепенно. Нужно почаще смотреться и душа очистится.

Я представила. И мне стало не по себе.

– Милая, – сказала я, стараясь сохранить терпение. – А не приведёт ли твоё изобретение к тотальной безответственности? Зачем быть добродетельным, если можно пару раз посмотреть в волшебное зеркало и стать святым? Это подрывает саму концепцию личного роста.

– Вы просто осознайте грандиозность замысла! – Инесса с драматическим вздохом дёрнула за покрывало.

Зеркало было… действительно большим.

И аляповатым.

Рама была украшена резными розовыми единорогами, которые с невыносимым самодовольством улыбались на того, кто на них смотрел.

– Вкус, конечно, у тебя уникальный, – не удержалась я от шпильки.

– Это не главное! Главное всегда суть! – Инесса подошла ближе. – Взгляните, Ваше Величество! Вы увидите свою истинную, прекрасную душу!

Из вежливости я бросила взгляд на поверхность зеркала.

Увидела своё привычное отражение: безупречные белые волосы, собранные в причёску, кожу цвета первого снега, глаза холодного, как айсберг, голубого оттенка.

Всё было в идеальном порядке.

Никаких изменений.

– Ничего не произошло, – констатировала я. – Видимо, моя душа и так безупречна. Я же тебе говорила.

– Не может быть! – фея с размаху хлопнула ладонью по раме. – Оно должно работать, но, видимо, чуточку барахлит…

В этот момент одна из резных единорожьих голов отвалилась и чуть не упала прямо мне на ногу.

Я взмахнула жезлом, дабы вморозить сей уродливый розовый кусок прямо в пол. Но это было ошибкой.

Фея в этот миг со сосредоточенным выражением на лице снова стукнула по раме зеркала и оно накренилось в мою сторону.

И мой жезл угодил прямиком в центр зеркала.

Раздался звук, от которого заложило уши.

Тысячи сверкающих осколков разлетелись по комнате.

Один из них, самый наглый и шустрый, метнулся прямиком ко мне, вонзился мне в грудь.

Я почувствовала не боль, а странный толчок.

И тут началось.

Сначала по щекам потекло что-то тёплое и солёное.

Слёзы?

Я плачу?

Последний раз это случилось, когда… А вот никогда этого не было.

После слёз меня бросило в жар.

В жар!

Я, Снежная Королева Снежана, у которой даже постель выточена из вечного льда ощутила жар!

В ушах зазвучал какой-то навязчивый мотивчик, и я с ужасом осознала, что хочу напевать его вслух.

А ещё мне вдруг до боли захотелось… обнять Инессу.

Обнять!

Какой ужас!

– Что… что со мной происходит? – прошептала я, и голос мой дрогнул.

Я отшатнулась к стене, которая была из гладкого льда, и взглянула на своё отражение.

Мои прекрасные ледяные голубые глаза, в которых веками отражались звёзды и метели, сменили цвет.

Теперь они стали зелёными.

Тёплыми, как летний лес, глупыми и паникующими, как у оленёнка, впервые увидевшего волка.

На моих белых мраморных щеках заиграл настоящий румянец.

Я выглядела как расцветающий весенний луговой цветочек.

Это было ужасно.

Инесса издала звук, средний между визгом и стоном, потеряла сознание и рухнула на пол с изяществом мешка со снегом.

В дверь просунулась мохнатая голова моего верного снежного барса, Умника.

– Опять эксперименты? – меланхолично поинтересовался он, окидывая взглядом блестящие осколки, бесчувственную фею и меня, королеву вечной зимы, с лицом перепуганной невесты и глазами цвета весенней травы.

Он тяжело вздохнул.

– Ну вот, доигралась фея. Опять придётся всё разгребать. И чем это тебя, Величество, угораздило?

– Я… я не знаю, – выдавила я, чувствуя, как внутри моего сердца распускается… нежный, щемящий бутон, наполняя меня дурацким, паническим и совершенно неприличным желанием… любить.

И чтобы меня любили в ответ.

– Беда, – констатировал Умник и принялся вылизывать лапу. – Теперь и у меня из-за нервов шерсть клочьями лезть начнёт. Прямо катастрофа какая-то произошла.

Он был прав.

Это была самая ужасная катастрофа за всю историю моего правления.

Хуже сбежавшей метели в июле.

Хуже, чем глобальное потепление.

У меня в груди поселилась весна.

Глава 1

Быть Снежной Королевой – это не только про шикарные платья, украшения и возможность замораживать назойливых придворных на пару столетий для их же блага.

Это, в первую очередь, ответственность.

Чёткий график вьюг, метели, снегопада, контроль над температурным режимом и поддержание безупречного эстетического вида ледников.

Я столетиями оттачивала этот идеальный механизм.

А теперь он летел в тартарары с душераздирающим визгом.

Я металась по спальне, заламывая руки с такой драмой, будто играла в плохой театральной постановке под названием «Истерика Снежной Королевы».

– Что это со мной? Что это вообще такое? – стонала я, прижимая ладони к щекам, которые предательски горели. – Это же нарушение всех ледяных протоколов!

С утра я проснулась не от звона ледяных колокольчиков, оповещающих о рассвете, а от какого-то дурацкого щебета за окном.

Выглянув в идеально гранёное ледяное окно, я увидела стайку пушистых снегирей, которые щебетали так красиво, что я чуть не расплакалась.

Сердце моё, проклятое, отозвалось на эту вакханалию каким-то сладким, ноющим чувством.

«Ах, какие милые создания!» – пронеслось у меня в голове, и я сама себя чуть не прокляла от этой сентиментальной чепухи.

Я попыталась успокоиться, глядя на своё отражение в ледяной стене.

Большая ошибка.

Мои новые, идиотские, весенне-зелёные глаза сияли влажным блеском, а на губах играла глупая, несанкционированная улыбка.

Я выглядела как довольная собой булочка с корицей.

– Держи себя в руках, Снежана! – приказала я себе вслух и решила пройтись по дворцу, чтобы проверить хозяйство.

Дела никуда не делись.

В Бальном зале Хрустальных Снежинок, где лёд всегда был выточен с математической точностью, с потолка капала вода.

Капала!

На идеальный паркет из векового льда!

В зале приёмов, где я когда-то заморозила посла Южного Королевства за то, что он осмелился явиться в сандалиях, из-под снега пробивалась какая-то жалкая, но настырная зелёная травка.

А в моём личном саду, который по определению должен был быть эталоном стерильного зимнего великолепия, цвели подснежники.

Белые, хрупкие и наглые до невозможности.

Я застыла перед ними, ощущая, как по моей спине бегут мурашки.

От ужаса. И… от чего-то ещё.

Они были такими прекрасными, что у меня снова выступили предательские слёзы.

– Опять? – раздался у меня за спиной голос, полный философского спокойствия и лёгкого презрения.

Это был Умник.

Он смотрел на мою цветочную истерику с видом знатока, наблюдающего за дилетантом.

– Они растут, Умник! – прошептала я, указывая на подснежники дрожащей рукой. – Прямо из-под снега! Это колдовство!

– Нет, Твоё Величество, это ботаника и естественный процесс, – парировал барс. – И, если честно, они довольно мило выглядят. Можно будет потом в них поваляться.

– Не смей! – взвизгнула я, подняла голову, и тут же мой взгляд зацепился за небо.

Оно было пронзительно голубым, без единого облака.

Таким лазурным, таким безнадёжно красивым, что у меня в груди защемило.

– О, ты только посмотри на это небо! Оно же… оно же совершенно!

– Это просто небо, – констатировал Умник. – Чистое, голубое, как и всегда в ясную погоду. Ты что, совсем головой поехала?

– Если бы головой! Всё намного хуже! – заломила я руки. – В меня попал осколок зеркала! Я не могу так! Я должна всё это остановить!

Я помчалась в лабораторию к Инессе, по пути чуть не расплакавшись от умиления, увидев, как два маленьких снеговика-прислужника неуклюже играют в снежки.

Раньше я бы велела их расставить по углам за безделье.

Влетев в лабораторию, я застала Инессу за попыткой собрать осколки зеркала при помощи пинцета и сильного заклинания, от которого её волосы стояли дыбом.

– Инесса! – выдохнула я, прислонившись к косяку. – У меня из-за тебя и твоего эксперимента случился кризис! Экзистенциальный! Эмоциональный! Катастрофический!

– Вижу, – фея отложила пинцет и с опаской посмотрела на меня. – У вас, кстати, в волосы вплелись какие-то бутоны. Новый тренд вводите?

– Это не тренд, это симптомы! – закричала я. – Я не могу управлять эмоциями! То хочу плакать от красоты снегиря, то смеяться без причины! У меня во дворце трава лезет, лёд тает, а сердце… сердце…

Я прижала руку к груди.

– Моё сердце требует любви. Отчаянно. Бешено. Немедленно! Я хочу любить и быть любимой! Что мне делать?!

Инесса замерла с таким видом, будто её осенило величайшее откровение.

– Станьте птичкой! – предложила она с горящими глазами. – Летите на юг, найдите себе пару! Пение у вас, я слышала, неплохое!

Я посмотрела на неё с ледяным, как мне казалось, взглядом.

Но, судя по тому, что она не превратилась в сосульку, эффекта было ноль.

– Я, Снежная Королева, а не перелётный дрозд, – прошипела я.

– А, ну тогда всё проще, – Инесса всплеснула руками. – Действуйте как истинная королева! Не ждите, пока любовь свалится вам на голову. Созовите лучших из лучших! Объявите королевский смотр женихов! Пусть самые могущественные, самые храбрые, самые красивые мужчины со всех уголков мира и других миров явятся сюда и попытаются покорить ваше… э-э-э… отогревшееся сердце.

Идея была настолько бредовой, что у меня даже перехватило дыхание.

Смотр женихов?

Это же унизительно! Это… это…

– Блестяще, – прошептала я, чувствуя, как по мне снова бегут мурашки, но на этот раз от предвкушения. – Абсолютно блестящее предложение.

Мы обе повернулись к Умнику, который с невозмутимым видом явился в лабораторию, проверить, не случилось ли ещё чего-нибудь.

– Ну что, советник? – спросила я. – Каково твоё мнение?

Барс тяжело вздохнул, словно он нёс на себе все тяготы мироздания.

– Мнение у меня одно: достойных для тебя всё равно нет, – провозгласил он. – Все эти короли, принцы и маги, либо хвастуны, либо эгоисты, либо вообще ходят в грязных сапогах и будут пачкать наши идеальные полы. Но…

Он прищурился.

– Посмотреть на это шоу, пожалуй, стоит. Будет, над чем посмеяться за чашкой кофе. Одобряю. В рамках развлекательной программы.

– Вот и прекрасно! – воскликнула Инесса. – Решение принято!

Я подошла к окну, глядя на своё предательски расцветающее королевство.

Где-то там, в других мирах, ходили мои будущие возлюбленные.

Сильные, смелые, способные усмирить бурю в моей груди.

– Так и быть, – сказала я. – Устроим смотр женихов.

Идея, которая вчера казалась блестящей, сегодня утром предстала во всей своей пугающей конкретике.

Нужно было составить воззвание.

Текст, который облетит все уголки вселенной и возвестит о том, что Снежная Королева… ищет мужа.

Мои щёки снова вспыхнули румянцем, на этот раз от стыда.

– Хватит краснеть, – буркнул Умник, растянувшись на ледяном подоконнике, словно меховая скатерть. – Ты напоминаешь переспелый помидор. Не по-королевски это.

– Я не краснею, это аллергия на внезапную весну! – огрызнулась я и скомандовала: – Писцы, ко мне!

В кабинет вкатились три моих лучших снеговика.

Не те примитивные кучи снега с морковкой, что лепят люди, а элегантные существа с угольками-глазками, веточками для рук и в накрахмаленных ледяных воротничках.

Ледяной Писарь, Снежный Секретарь и Трескучий Архивариус.

– Ваше Снежество, – проскрипел Ледяной Писарь, доставая из-за спины идеальную сосульку-перо. – Готовы записывать ваши поручения-пожелания-письма-отчёты…

Я приняла величественную позу, откашлялась и попыталась найти нужный, властный тон.

– Так… «Всем королям, принцам, магам и прочим претендентам мужского пола, не обременённым брачными узами и дурными привычками…»

– «…имеющим собственный транспорт и стабильный доход», – лениво добавил Умник с подоконника.

– Умник, молчи! – прошипела я. – Куда торопимся? «…возвестить соизволила о своём намерении вступить в брак…»

– Слишком агрессивно, – заметила Инесса, появившись в дверях с чашкой дымящегося какао. – Звучит, как будто вы соглашаетесь на неизбежное зло. Нужно что-то с перчиком! «Внимание, холостяки вселенной! Самый завидный брачный лот сезона!»

Я посмотрела на неё с таким ледяным ужасом, что её какао покрылось тонкой корочкой льда.

– Я не лот! – возмутилась я. – Я, Снежная Королева, если кто забыл!

– «Снежная Королева, устав от одиночества, ищет спутника жизни», – старательно выводил сосулькой по ледяному свитку Писарь.

– «Устала от одиночества»? – взвизгнула я. – Звучит так, будто я отчаявшаяся старуха у разбитого камина! Я не устала! Я… осознала новый вектор развития своей судьбы! Перепиши!

Снеговик беспокойно зашуршал. Я заметила, что с кончика его носа-морковки упала капля.

– «Величественная Владычица Снегов, всех Льдов желает разделить свой трон и своё владычество…»

– Слишком пафосно, – фыркнул Умник. – Прямо просишь: «Ищу подручного для ношения ледяной короны». Сразу приедут одни альфонсы. Оно тебе надо?

– Ага, – подхватила Инесса. – Надо добавить что-то личное, трогательное! «Сердце, долго пребывавшее в холоде, жаждет тепла…»

– Ни за что! – закричала я, хватаясь за голову. – Это пошло и слащаво! Я не героиня дешёвого романа!

В кабинете повисла напряжённая пауза.

Три снеговика и двое моих советников смотрели на меня в ожидании гениального решения.

А я смотрела на снеговиков.

И заметила ужасающую деталь.

От жара моих переживаний и споров, от напряжения творческого процесса они все… подтаивали.

У Ледяного Писаря съехала набок голова, и он безуспешно пытался её поправить дрожащей веточкой.

Снежный Секретарь растерял всю свою угловатую элегантность и стал напоминать оплывший сахарный кубик.

А бедный Трескучий Архивариус и вовсе уменьшился в размерах, и его угольки-глазки смотрели на меня с немым укором.

Всё. Это был последний камень, перегрузивший и без того переполненную чашу моих чувств.

– Ой! – вырвалось у меня.

И тут же из моих зелёных глаз хлынули слёзы.

Рыдания потрясли меня с такой силой, что с потолка посыпались мелкие льдинки.

– Вы таете! Из-за меня вы таете! Я у-у-у-жа-а-асная ко-ро-лева-а-а! Я вас замучила!

Я плюхнулась лицом на ледяной стол, истерично всхлипывая.

В кабинете воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая только моими рыданиями и тихим шуршанием падающего со снеговиков снега.

Первым опомнился Умник.

– Ну вот, – философски заметил он. – Гидратация пошла в промышленных масштабах. Инесса, ты чего уставилась? Фея, а ну-ка срочно сотвори охладительно-сушильный заговор! А то мы останемся без дворца, и будет у нас королева бомж. И мы тоже станем бомжами.

– А? Да! Конечно! – Инесса взмахнула руками, что-то пробормотала, и в воздухе повеяло приятной свежестью февральского утра.

Я подняла заплаканное лицо.

Снеговики, благодарно похрустывая, возвращали себе былую форму.

Ледяной Писарь даже поправил свой воротничок.

– Простите меня, – всхлипнула я, вытирая лицо рукавом. – Я не хотела…

– Всё в порядке, Ваше Снежество, – проскрипели они в один глас. – Это наша работа. Таять и писать. Писать и таять.

– Значит, так, – сказала я, наконец, взяв себя в руки и чувствуя прилив странной решимости. – Пишем просто и по делу. Без пафоса, без слащавости. «Мы, Снежная Королева Снежана приглашаем ко двору достойных претендентов для знакомства с целью возможного замужества. Самовлюблённых, неряшливых и страдающих непереносимостью низких температур просьба не беспокоить Нас. Обязательное условие: пришлите ответ, если собираетесь явиться пред Наши очи».

Снеговики радостно закивали, и их угольки заблестели.

Инесса одобрительно подмигнула.

Умник фыркнул, но на этот раз одобрительно.

– Ладно, – сказал он. – Теперь хоть понятно, куда ехать и зачем. А то распустили тут сопли ледяные и…

– УМНИК!

– …риторические, – невозмутимо закончил он.

Через час десятки ледяных ласточек с примёрзшими к лапкам свитками разлетелись во все концы вселенной.

Я наблюдала за ними из окна, чувствуя лёгкую тошноту от содеянного.

– Ну, поехали, – вздохнула я. – Теперь осталось только дождаться, когда на порог явятся первые… кандидаты в мужья. Ох, какое ужасное слово.

– Не бойся, – сказал Умник, тычась мордой в мою руку. – Если кто-то будет совсем уж негодным, мы его… охладим.

В его тоне было столько тёплой угрозы, что мне на мгновение стало спокойно.

Почти.

Глава 2

И тут до меня дошла вся глубина ужаса.

Я поспешила отправить письма «счастья».

В мои владения должны будут хлынуть гости.

Женихи.

А мой дворец…

Я окинула взглядом свой безупречный, стерильный, идеально-холодный чертог и с ужасом поняла: он абсолютно не готов к приёму гостей, жаждущих романтики.

– Здесь, в моём дворце нет ни души уюта! – заявила я, обходя тронный зал.

Инесса сидела в кресле и пила какао, она удивлённо на меня посмотрела, а Умник от моих слов скривился.

– Ни капли гостеприимства в моём дворце. Всё кричит: «Убирайся прочь, или превращу тебя в ледышку!»

– А разве не в этом был смысл? – проворчал Умник.

– Смысл поменялся. Теперь нам нужна… атмосфера!

Я закрутилась на месте, пытаясь охватить мысленным взором грядущий апокалипсис.

– Нам нужен план! Много планов!

Первым делом я созвала совет.

Кроме Инессы и Умника, на него явились главный управитель дворца, старый Вьюг по имени Буран Бураныч, и шеф-повар, грузный снеговик по имени Пломбир.

– Итак, – начала я, расхаживая перед ними. – Грядут перемены. Я выхожу замуж. Жених пока неизвестен. Но нам уже предстоит масштабная подготовка. Буран Бураныч, с чего начнём?

Старый Вьюг сдул с усов изморозь и важно произнёс:

– Первым делом, ваше Снежество, надо полы натереть. Лёд должен блестеть, как слеза младенца… э-э-э… то есть, как бриллиант!

– Прекрасно! Мобилизуйте всех снеговиков-уборщиков! Пусть скребут до бриллиантового блеска!

– Уже мобилизованы, – кивнул Бураныч, послав мысленный приказ. – Так, их пятьсот штук. Правда, двести из них внезапно растаяли, но мы сделаем новых. Ещё нужно заменить льдины в окнах. Старые уже подмутнели от векового холода.

– Сделать! – скомандовала я. – Чтобы в каждом окне играл радужный свет. Чтобы каждый гость, глядя в него, думал: «Какая у неё тонкая душевная организация…»

Инесса фыркнула в своё какао.

– Дальше… – продолжила я, обращаясь к Пломбиру. – Кухня. Какие у нас планы на угощение? Событие ведь важное, замуж иду…

Пломбир надул щёки, отчего он стал напоминать перезрелую тыкву.

– Ваше Снежное Величество! Мы подготовим меню «В плену у Снежной Королевы». Холодец «Ледяное Сердце», мороженое «Ледяная Страсть», замороженный щербет «Последний Вздох» и ещё будут ледяные коктейли «Поцелуй Холода»… Так, ещё…

Я уставилась на него в немом ужасе.

– Пломбир, дорогой, – заговорила я, стараясь сохранять спокойствие. – Ты представляешь, что будет с принцем с огненных земель, если он съест твой холодец? Он чихнёт, и от нашего дворца останется лужица! Нет, нам нужно что-то… нейтральное. Тёплые булочки. Глинтвейн. Горячий шоколад. Может, даже… о ужас… овощное рагу…

Пломбир побледнел, то есть, стал ещё белее и с трудом сглотнул.

– Т-тёплое? Ваше Снеженое Величество, но это же нарушение всех гастрономических традиций…

– Традиции меняются, Пломбир. Иначе наши гости сбегут от нас. От меня… – я щёлкнула пальцами, поймав мысль. – И кстати, Пломбир, а ты хоть представляешь, как готовить тёплые булочки?

Шеф-повар сглотнул с таким звуком, будто проглотил гигантскую сосульку.

– В теории, ваше Снежество, – просипел он. – Я читал свитки… Нужна какая-то… печь. И огонь. – Он произнёс последнее слово шёпотом, словно это было ругательство или проклятие.

– Огонь? В моих владениях? – я почувствовала, как у меня подкашиваются ноги. – Но это же… святотатство…

– Можно поставить печь в самом дальнем гроте, – предложила Инесса, чьи глаза горели азартом изобретателя. – Я придумаю охлаждающий амулет, чтобы жар не растопил дворец. Это же так весело! Настоящие, тёплые, румяные булочки в королевстве Снежной Королевы!

– Они же будут… пахнуть, – с ужасом прошептал Пломбир. – Этот запах дрожжей и тепла… Он перебьёт все ароматы свежего инея и ледяной свежести! Наша кухня потеряет свою аутентичность!

– Наша кухня будет кормить гостей, а не мумифицировать их, – парировала я, уже чувствуя этот чужой, но манящий запах где-то на краю сознания. Какой кошмар. – Сделайте это, Пломбир. Это приказ. Начни с малого. С… с одного пирожка, например. Для тренировки.

Пломбир смотрел на меня с видом ледяного существа, которого только что приговорили к вечной ссылке в жаркие тропики.

– А музыка? – внезапно вспомнила я. – Нам нужна новая музыка! Где наш капельмейстер?

Инесса хлопнула в ладоши и послала мысленный приказ явиться капельмейстеру.

И в зал мгновенно выплыл маленький, вечно мокрый человечек по имени Капель Диезович.

– Я здесь, ваше Вечное Снежное Величество! – прочирикал он. – Я уже в курсе событий и дал задание сочинить что-то новое. И мы создали новый марш для встречи ваших женихов! Называется «Фуга с сосульками в ля-миноре»! Очень строго и торжественно!

– Забудьте этот марш! – взмолилась я. – Никаких фуг! Нам нужно что-то лёгкое, романтичное… Что-то, под что можно… – я сглотнула, – танцевать медленный танец.

В зале повисла шокированная тишина.

Даже Умник раскрыл широко глаза.

– Лёгкое? Романтичное? – прошептал Капель Диезович. – Но наши музыканты, все тридцать вьюг, умеют только завывать минорными третями.

– Научите их играть что-то позитивное! Найдите ещё музыкантов! У нас огромное королевство, что музыканты перевелись? Спросите у Инессы, она подскажет

Фея, пойманная врасплох, поперхнулась.

– У меня есть пара заклинаний для создания музыки ветра, – предложила она задумчиво. – Но она обычно звучит как смех гиены в метель.

– За что мне это, – простонала я, потирая виски. – Ладно, разберёмся. Дальше. Охрана.

– Охрана будет усилена, – отрапортовал Буран Бураныч. – Расставим ледяных големов по периметру. Любой незваный гость будет заморожен на подлёте, подъезде и любом другом приближении.

– НЕТ! – закричала я, и все вздрогнули. – Никаких големов! Они пугают даже меня! Мы же не крепость, мы… мы дом любви. Поставьте вместо них… снеговиков-швейцаров. С добрыми улыбками. И морковок им добавьте. И чтобы морковки у них стояли торчком, это будет… жизнеутверждающе!

Буран Бураныч смотрел на меня так, будто я только что предложила дворец пустить на дрова.

– И ещё, – сказала я, чувствуя, как от всего этого у меня начинает подтаивать мозг. – Мне нужно новое платье. И… – я сделала паузу для драматизма, – новая корона. Побольше. Солиднее.