- -
- 100%
- +
– Ничего, – повторил я и чертыхнулся, когда еще один саморез выскользнул из-под нажима шуруповерта и улетел в грязь под ногами. – Те ссылки на свой канал я рассылал вообще всем контактам из смартфона. Канал я создал недавно, и он про творящееся сейчас в мире безумие, плюс там есть немало полезной информации, которую я стараюсь пополнять. А если ты вдруг можешь поделиться своими знаниями – вот и от тебя помощь немалая. В общем, присоединяйся, Велька! Очень рад, что с тобой все в порядке! И рад, что ты – это ты. Звучит странновато, но, думаю, ты понял.
– Я понял, – ответил он чуть смягчившимся голосом. – То есть клянчить ты у меня ничего не собираешься, как другие? Деньги. Укрытие, – его голос внезапно задрожал, за секунду снова стал злее, и уже совсем другим тоном Велька продолжил: – А то – если что – давай, проси. Не стесняйся клянчить! Вспомнил обо мне, когда припекло, да? До этого я никому нужен не был – а тут вдруг Тихон ссылочки шлет. Так чего тебе надо? Сколько тебе надо? Проси смело!
Аккуратно ввинтив еще один саморез, я с облегчением перестал прижимать упрямый лист к стене, выпрямился, прогнал в голове только что услышанное и почему-то невероятно обидное, чуть помолчал и произнес, стараясь говорить ровным спокойным голосом:
– Я у тебя ничего не просил, Велиор. И просить не буду. Ссылки на канал есть, надеюсь найдешь что-нибудь полезное. А так живи счастливо, пусть все у тебя будет хорошо. Удачи.
Щелчком по наушнику прервав связь, я… тут же начал мучиться жгучими угрызениями совести. Ну вот зачем я ответил так холодно, да еще и звонок прервал, не дав ему возможности как-то смягчить свою риторику, как модно сейчас говорить. Может, у него нехорошее что-то произошло, может, поругался с кем и я просто попал ему под горячую руку, так сказать. Ну потерпел бы я, ничего страшного не случилось бы, дай я ему выговориться. А теперь он наверняка обиделся… Может, перезвонить ему?
Стоп.
Я покачал головой и улыбнулся. Не. Не буду я перезванивать. Если человеку плохо из-за никак не связанных со мной проблем, то это не повод вываливать накопленное раздражение на меня. И вместо того, чтобы тратить на него время, я лучше займусь зашивкой стены своего дома, но не стану латать добрыми словами дыры в чужом настроении.
Со следующим листом я справился вообще без проблем, ни разу не уронив, ничего себе не ободрав и потеряв всего четыре самореза – и три из них я потом из принципа отыскал в грязи и подобрал. Отойдя от стены на несколько шагов, я упер руки в бока и с широченной улыбкой осмотрел дело рук своих. Сделал ведь! Сделал!
– Ну… норм, – оценил мою работу подошедший Виктор, затягиваясь сигаретой. – Перекуришь?
– Ага, – кивнул я. – И газировки холодной похлебаю. Упарился весь.
– Лучше чаю, – заметил он. – И лучше горячего. Сядь там, у костерка, цеди чаек мелкими глотками неспешно, сигаретку смоли. А потом дам тебе рулон изоспана со степлером, и вперед – дом дальше и выше по кругу защелкивать.
– А это трудно?
– Да нет, – усмехнулся он. – Легче, чем фанеру винтить. Да и я тебе помогу – с крышей почти все, парни сами там доделают. Ты рулон потянешь – я степлером щелкать буду. Обернем твою хибару изоспаном, потом вырежем, где надо отверстия, а остальное зашьем фанерой. Ты отдыхай давай – минут через десять уже начнем.
Велька перезвонил через несколько минут – я как раз сделал первую затяжку, задумчиво глядя на кружку с горячим чаем. В такую жару – и горячий чай? Звонок я сбросил. Вот вообще не хотелось портить себе настроение – денек и так выдался очень непростой. И где-то через четверть часа я уже шагал спиной вперед вдоль периметра своей постройки, разматывая вертикально поставленный рулон белого изоспана и попутно внимая информации о том, для чего вообще служит эта пароизоляционная пленка, почему важно не перепутать, какой стороной она должна быть внутрь, а какой снаружи, и чем она отличается от весьма на нее похожей ветрозащитной мембраны. И такая есть? Я прямо в иной мир окунулся с головой…
Первый круг оказался легче легкого – я шагал по земле. Дальше стало сложней – Виктор таскал за собой стремянку, а я вошел внутрь пристройки и там с грохотом двигал по дощатому полу самодельный табурет, чтобы мы смогли прощелкать второй уровень изоспана. С идущими на торцах крыши участками справились еще быстрее. Внутри пристройки впервые поселился легкий такой сумрак, что и неудивительно: крыша наконец закрыта металлом, а стены – полупрозрачным материалом. Вооружившись макетным ножом, я самолично прорезал вход, двигаясь по контуру дверного проема.
– Помочь тебе дом фанерой дальше зашивать, или ты сам, а я дверь тебе сколочу? – спросил опять закуривший Виктор, и я моментально выбрал второй вариант.
Дверь! И покрепче! Услышавший меня парень кивнул, языком ловко перебросил окурок в уголок рта и, щурясь от дыма, принялся разбирать подходящие бруски. А у меня снова зазвенел телефон. И снова это был Велька. И снова я сбросил его звонок, уже досадуя на такое странное упорство и снова ощущая столь же странное чувство вины. Как избавиться от этого синдрома вечно виноватого?
Прошло примерно полчаса усердного труда, и новых звонков не было, хотя смартфон постоянно вибрировал от входящих сообщений. За это время я установил всего два листа – их приходилось поднимать наверх на шатающийся самодельный стол, сколоченный из обрезков досок, и, балансируя на нем, прилаживать лист на место, придерживать плечом и пытаться насадить хотя бы на два-три самореза. Пару раз я чуть было не упал, нехило так рассадил плечо о занозистый брусок, но меня это не остановило, и еще один участок стены был закрыт, подарив мне новую дозу малой радости.
Телефон зазвонил. Выругавшись, шипя от боли в плече, я глянул на экран… и это был не Велиор. Мне звонил риэлтор.
– Алло?
– До вас не дозвониться прямо…
– Только интернет, – подтвердил я. – Нахожусь в глуши. Есть новости?
– Как насчет сделки завтра в десять утра? Не слишком рано?
– Могу и раньше.
– Раньше никак, – голос девушки нервно подрагивал, но при этом она старалась говорить спокойно, хотя получалось так себе.
– У вас что-то случилось? – не сдержался я.
– Не совсем, – она всхлипнула в трубку. – Простите, пожалуйста. Это непрофессионально.
– Да прекратите. Такое в мире творится. Что произошло-то?
– Подруга… моя лучшая подруга Танюшка. Воспитатель в детском садике. Добрее ее никого на всем свете…
– Ох… с ней что-то произошло?
– Произошло… то самое…
– Да уж… она?..
– Ее застрелила полиция. Прямо у ворот нашей родной школы – она там бродила вся в крови, почти голая… а до этого убила двух детей и одну женщину.
– Господи!
Она уже откровенно плакала в трубку, а я не знал, как успокоить, и просто молчал, слушая ее всхлипывания и шмыганье носом. Потребовалось несколько минут, чтобы она смогла немного успокоиться, высморкаться и продолжить:
– Вы уж простите. Просто это все так…
– Ужасно, – ответил я за нее.
– И страшно, – добавила она, еще раз шмыгнула носом, и я даже представил, как она сейчас выглядит: холеное личико залито слезами, покрасневший нос, вспухшие глаза, дрожащие губы и потекший макияж. – Вернемся к нашей теме?
– Да, конечно.
– Сделка завтра в Ступино. Фирма выкупает напрямую с надеждой на будущую реализацию. Больше шести с половиной миллионов они не предложат. Это потолок. Рынок лихорадит, люди вокруг умирают… еще эти СМС с предупреждением… Завтра, возможно, последний день для заключений сделок, а потом обещают полный локдаун. Если отказываетесь – есть и другие клиенты на очереди, кто хочет срочно продать недвижку в Москве.
Врет она или просто привирает, я не знал – не насчет локдауна, а насчет последней цены – но сейчас меня это интересовало меньше всего. Я спросил о другом:
– Как быстро я получу деньги, если оформим сделку завтра?
– Ну… день на сделку, потом все документы уходят в Росреестр для регистрации перехода прав на собственность… это еще около недели, но иногда быстрее. Потом еще пара дней… и деньги у вас на счету.
Я тяжело вздохнул:
– Слишком долго. Деньги нужны мне быстрее.
– Насколько быстрее?
– Желательно завтра же.
– Это невозможно.
– Тогда какой смысл мне торопиться? – спросил я. – Деньги нужны мне прямо сейчас – я закупаюсь и строюсь.
– Возможно, деньги поступят на счет в течении одной недели.
– Слишком долго, – повторил я. – Есть возможность получить часть денег сразу после оформления сделки?
– Нет, конечно.
– Почему нет? Если оформить все в договоре как задаток или условия продавца…
– Наши договора стандартные, и вносить в них изменения запрещено, – оттараторила она явно заученное. – Ничего не получится.
– Хотя бы часть средств мне нужна уже завтра, – повторил я.
– Сколько именно? – в ее голосе зазвучала деловитость.
– Миллион, – ответил я. – Можно больше.
– Слишком много. Но я пообщаюсь с главным и вернусь. Сделаю, что могу. Так бронировать время на завтрашнюю сделку?
– Бронируйте, – подтвердил я. – Если кто-то другой не сделает мне лучшего предложения – я буду на сделке. Если нет – предупрежу заранее.
– Но так ведь не делается, Тихон.
– Мне нужны деньги – и уже завтра, – спокойно произнес я. – И если сможете с этим помочь – отблагодарю вас лично сразу же, как только получу хотя бы часть суммы.
– Я… я ничего не могу обещать.
– Я понимаю.
– Время забронировала, адрес скину сообщением. Насчет вашей просьбы поговорю с начальством. Прошу не опаздывать.
– Постараюсь – улыбнулся я, хотя она и не могла видеть моей улыбки. – Всего хорошего вам.
– И вам! Ой! А можно спросить?
– Да?
– А что вы там строите такое? Разве время сейчас? Люди с ума сходят, локдаун обещают…
– Поэтому и строю, – я улыбнулся еще шире.
– И что же?
– Что-то вроде небольшого убежища. Кстати! Могу скинуть ссылку на очень полезный канал – там много нужной информации на тему выживания и вообще происходящего.
– Скидывайте! Это же ужас что происходит! Танюша вот… – она неожиданно снова всхлипнула. – Простите… всего вам хорошего еще раз…
– Всего хорошего, – повторил я и убрал телефон в кармашек на поясе. – Так… с планами на утро вроде определился… А теперь снова винтить листы!…
Я успел приподнять край стружечной плиты… и телефон зазвонил снова. Глянув на экран, чертыхнулся – это был Велиор. Тяжело вздохнув, я ткнул в зеленую пиктограмму и устало поприветствовал:
– И снова пламенный тебе привет, Велька. Я вспомнил значение твоего имени… помнишь, как ты в детстве сначала этим гордился, а став прыщавым подростком, этого стыдился и просил называть тебя Вениамином, а мы ржали и называли тебя Винь Ам Мином?
– Вот нашел что вспомнить! У всех свои комплексы – и мои я пережил, победил и устранил! И кстати, Винь Ам Мин – вполне себе корейское имя получилось с вполне себе корейской фамилией! И даже значения красивые!
– Надо же. А я думал, что Вениамин – обычное русское имя… а они все замаскированные оказались…
– Извинись перед всеми Вениаминами сейчас же!
Рассмеявшись, я спросил в трубку:
– Успокоился, агрессор писклявый?
– Задрал! Мне опять звонок оборвать?
– Так это ведь я сбросил…
– Уф-ф-ф-ф-ф…
– Успокоился?
– Успокоился, – признал друг детства. – И это…
– Да?
– Прости. Я повел себя, как наглый скот…
– Прощаю, – улыбнулся я. – Да я особо и не злился. Ну что, Велька-Велиор-Вениамин – поболтаем?
– Поболтаем, – пропищал Велька. – Хм… я даже соскучился по этим подстебываниям с вашей стороны… Буду рад поболтать, дружище… буду рад…
Глава 2
Глава вторая
Разговор я попытался продолжить с дежурной фразы, за что сразу и поплатился, получив максимально возмущенный ответ:
– У тебя что-то случилось?
– У меня? Да у всего мира случилось! Нашел что спросить, блин!
– Да не кипятись ты снова! Спрошу по-другому – лично у тебя все в порядке? Может, помощь нужна? Я, кажется, завтра все же продаю квартиру и сразу получу хоть какие-нибудь деньги. Могу подкинуть тебе…
После небольшого молчания Велька признался:
– Неожиданно.
– Что тебе «неожиданно»?
– Ты прикалываешься, Тихыч? Квартиру он продает и деньги получит…
– Я серьезно предлагаю.
– Ты в курсе, сколько стартапов я запустил за последние годы?
– Откуда? Мы же не общались. Но все эти стартапы сгорают как ломанные спички – я уже таких стартаперов навидался. Сначала парни катаются на суперкарах, а через месяц просят скинуть триста рублей на карту, чтобы хватило на аренду электросамоката… Так что если ты в сложной ситуации и нужна помощь, то…
– Аж обидно, блин! Тихыч! Я уже лет шесть как миллионер!
– Да я тоже им завтра стану, если сделка не сорвется, – рассмеялся я. – И вообще, у нас из одноклассников и дворовых ровесников-друганов все, как один, потенциальные миллионеры – достаточно продать доставшуюся в наследство квартиру в Москве, и вот он – успешный успех на зависть прочим. Главное – потом не прожрать и не пропить эти деньги слишком уж быстро…
– Долларовый! Я долларовый миллионер! И из моих пяти стартапов не прогорел ни один, каждый принес существенную прибыль, и каждый из них я продал с большой выгодой, а деньги вложил в другие проекты.
– Хм…
– И это все, что ты скажешь?
Я хмыкнул в телефон и рассмеялся:
– Да прекрати, Велька. Как будто такому, как ты, нужно мое или чье-либо еще одобрение. Уверен, что тебе более чем плевать на одобрение или критику окружающих. Ну, может, тебе почешут эго слова близкого человека, но я точно не он.
– Ты как-то даже не удивлен.
– Я бы удивился, не стань ты уже долларовым миллионером, – признался я. – Мы все знали, что из тебя выйдет толк. Родители наши знали, бабушки и дедушки наши знали, вся школа знала и даже не знающие тебя люди сильно подозревали, что вот из этого скромного писклявого мальчика Велиора в не столь уж далеком будущем выйдет большой толк. Ты тот самый хрестоматийный «сын маминой подруги», которому все удается. И нам постоянно ставили тебя в пример, что нехило так подбешивало. Но мы все равно любили тебя, Велька.
– «Любили»? А сейчас всем на меня стало плевать?
– Ну… ты давно пропал со всех радаров. Плаваешь в чужих и более теплых водах среди больших рыбешек не чета нашим?
– Ну… я не в России.
– Даже не сомневался. Про страну спрашивать не стану, но за тебя очень рад. А вообще, главное – чтобы тебя самого все устраивало.
– Я и не скрываю местоположения – на Пхукете я. Таиланд. Но тут я временно. Я вообще гражданин мира, кочующий следом за бизнесом. А здесь, в Тае, реализуется один из моих проектов особой недвижимости. Идею мне почти случайно дал один из не самых известных наших писателей, я разглядел в ней мощный потенциал, вложил немалую сумму в начальное строительство, разослал информацию для людей весьма обеспеченных, скатался с желающими на лайнере и особом поезде, презентуя идею… И вот уже все мои затраты многократно окупились, я стал еще богаче и познакомился с немалым числом полезных людей, заодно получив кусочек объекта в свою полную собственность. Ну и остался в Тае еще на полгода – тут у любого иностранного бизнеса куча препон и своих заморочек, так что приходится разгребать и разгребать, попутно всех подгоняя. Их еда мне поперек горла уже, но нанял личного повара – и все стало в разы проще.
– Ты молодец! – искренне и не без зависти произнес я. – Нет, реально – это не дежурная похвала, Велька. Хотя теперь ты уже не Велька, а действительно Велиор. Удивляешься порой, да? Кто-то из нашего класса пашет в офисах, кто-то электриком, часть подалась в таксисты, а ты вон куда взлетел. Молодец!
– Молодец?
– Молодец!
– Да уж… было бы чему радоваться – из-за вспыхнувшего безумия по всей планете мои планы и проекты трещат и начинаются разваливаться. Хорошо, что успел продать оставшиеся стартапы и вложить высвободившиеся деньги в надежные активы. Ты вообще в курсе о происходящем в мире?
– Да уж поверь – я в курсе, – тяжело вздохнул я. – И поверь – половина моего радостного настроения просто наиграна. Я бы поплакал даже, но в депрессуху сваливаться сейчас не время. Но за тебя я действительно рад от души.
Он испустил ответный тяжелый вздох:
– Вот спасибо… Не то чтобы мне стало легче от твоих слов – но спасибо.
– А чего ты вообще сходу орать начал?
– Ну… тот телефон, куда ты мне отослал сообщение, я давно не использую. На симке автоплатеж висит, а сам девайс включаю раз в столетие. В наших соцсетях меня тоже давно нет.
– Вот почему никто из наших так и не смог до тебя достучаться в прошлые годы, – понял я.
– Так из-за них я телефон и вырубил! И из-за дальних родственничков! Никому не было до меня дела, пока я не стал зарабатывать реально большие деньги. А теперь я всем разом понадобился! Но речь не об этом… я бы телефон и включать не стал, но сейчас… – его голос дрогнул. – Но сейчас я просто сижу взаперти вместе с поваром, передо мной десяток экранов с мировыми новостями… и я понимаю, что мне становится все страшнее и страшнее. Поэтому я и достал запыленный смартфон с российской симкой. Мир рушится, Тихыч… мир распадается на гремящие куски, и никто не может с этим ничего поделать.
– Власти справятся, – возразил я. – Просто им надо время. У нас тут уже жесткач творится. Грузовики с трупами, вооруженные солдаты на дорогах общего пользования, эсэмэски о локдауне пошли.
– Да я видел. Чушь все это! Как можно справиться с тем, что не можешь понять?! Вот поясни – как?! Ты знаешь, почему в старые времена не могли лечить такие болезни, как оспа, холера, чума, бешенство, грипп?
– Медицина была неразвита?
– Мы не понимали природы этой болезни! Чумные доктора с набитыми в маски пахучими травами ходили по забитым гниющими трупами улицам, прижигая чумные вздутия, выпуская больную кровь из вен и прикладывая пиявки… Само собой, заразе было плевать на эту чушь, и она опустошала целые города и страны!
– Ого…
– Того, блин! – от его чуток истеричного писка зазвенело в ушах, я отодвинул девайс подальше, но продолжил слушать. – Мы сумели победить эти болезни гораздо позднее – спустя сотни лет, когда впервые поняли природу инфекционных заболеваний, когда смогли выработать вакцины и анализы, которые четко давали понять, болен ли человек и является ли переносчиком, когда появился общий и действенный карантинный регламент! Вот что спасло нас от этих болезней! Потом тоже самое происходило с ВИЧ, унесшим сотни тысяч жизней – пока ученые не разгадали природу болезни, не научились ее определять и пока не разработали антиретровирусную терапию. И не спорь со мной, Тихыч! Я за последние недели проглотил десятки книг и статей на эти темы!
– Да я и не…
– И вот именно по этой простой причине никакие сдерживающие меры против творящегося сейчас в мире дерьма не помогут! Почему? Да потом что никто до сих пор не понимает, что происходит: как заболевают люди, как долго идет инкубационный период, почему в организмах врубается режим омоложения и оздоровления и почему они не умирают, а превращаются в безмолвных убийц с избирательно работающими инстинктами самосохранения! Человечество поразила какая-то безумная по силе болезнь – и ученые до сих пор не поняли ее природу. А если ты не видишь врага в лицо, Тихыч… то значит, он стоит у тебя за спиной с уже занесенным для удара ножом! И ему плевать на все твои тупые танцы с бубнами вроде блокпостов на дорогах, локдауном в городах и сжигание трупов в огромных кострах!
– Как-как? «Сжигание трупов»?
– Не знаю, как у вас там, а здесь сжигают. Бульдозерами роют широкие рвы, сваливают туда тела как зомбаков, так и погибших от их рук, бензовозы щедро льют дорогую горючку – и пух!.. – дым столбом, а вокруг солдаты в противогазных масках – прямо как чумные доктора прошлого. И толку ровно столько же – ноль!
– Они не зомби, – вырвалось у меня, но Велька меня даже не услышал, продолжая говорить:
– У меня есть видео, так на нем трое солдат на блокпосте у въезда в деревню разом превращаются в таких тварей, сдирают противогазы и нападают на своих же. И в этот момент из зарослей – словно ждали в засаде! – вываливаются еще четверо спятивших местных! В результате там случилась бойня, а чудом выживший оператор, заходясь визгом от боли, добил последнюю тварь… и в кадр попала орущая женщина с занесенной над головой мотыгой, которую она опустила на голову оператора… Даже и не знаю, кто потом этот ролик в сеть выложил. А почему он мне в душу запал, знаешь?
– Ну…
– Потому что эта деревушка расположена между двух холмов в пяти километрах от меня, и через селение идет единственная проходимая для машин дорога – мы по ней как раз доставляли все для стройки.
– Охренеть…
– Еще как охренеть! Это случилось сегодня утром. И о тех солдатах, занявших пост у деревни, мне сообщил сам староста, которого я подпитываю денежкой, чтобы дорога была всегда свободной от упавших деревьев, ленивых слонов и прочих проблем. А потом он позвонил мне снова, чтобы сообщить о случившемся, и поведал, что уходит к Большому Будде молиться за спасение родины.
– Охренеть… – повторил я. – А что за Большой Будда?
– Храм тут на вершине, неподалеку.
– А ты сам надежно заперся? Судя по всему, у вас там куда хуже, чем здесь.
– Да. В тропиках все происходит в разы быстрее – и не спрашивай почему. Я не знаю. Никто не знает. Поверь, я – и не только я, а люди повесомее звонили куда надо и спрашивали. Нет ни намека на понимание происходящего с научной точки зрения, а все прочие безумные теории ничем не подтверждены.
– Так вот почему ты был такой злой, – вздохнул я. – Ты просто напуган, Велька.
– Само собой, я напуган! До усрачки, млять! И не понимаю, чего ты такой безмятежный! Еще не сталкивался напрямую, как я понимаю, с такими вот тварями?
– Сталкивался. Несколько раз. И даже убил одну женщину. Работницу «Пятерочки». Она превратилась прямо на смене и вроде как оприходовала сначала в подсобке нескольких коллег, а потом вышла в торговый зал и наткнулась на меня. Ну и мне пришлось как-то действовать, чтобы выжить.
– Ох ты! Погоди… насмерть?
– Сказал же – убил.
– А полиция? Тебя ищут?
– Я сам им позвонил. Сказали вызовут, но уже пара дней прошла, а звонка так и нет.
– И не будет звонка, – убежденно произнес Велиор. – Потому что таких случаев – сотни! Каждый день!
– Я примерно так же думаю, – согласился я. – Пока везде царит хаос. Еще не выработали стратегию и тактику, так сказать. Но и неудивительно: кто мог такое заранее предположить и провести учения? Тебе бы чуток успокоиться, Велька. Я работой отвлекаюсь. А ты, как я понял, перед экранами взаперти сидишь и всю боль мира воспаленными жабрами впитываешь. Отвлекись, займись чем-нибудь.
– Сам ты жабры! Да я отвлекся уже! Старый смартфон вот вытащил, подзарядил, включил… и на меня полились жалобные сообщения и звонки от всех подряд. Велька помоги! Велька спаси! Велька, у тебя бабла дофига, подкинь мне на билеты, чтобы я мог выехать из Индии… Велька скинь миллион! Некоторые просто просили перезвонить, а когда звонил сходу начинали трясти из меня бабло. Причем таким тоном, словно я должен им был! В общем, я пока по списку до тебя дошел – уже закипел весь…
– Не волнуйся – я у тебя просить ничего не буду.
– А зачем ты квартиру продаешь? Это которая в Москве, где ты с мамкой жил?
– Она самая. А продаю, чтобы денег выручить.
– Зачем тебе такая сумма? – в его тонком голосе зазвучала деловитость. – Какой-нибудь стартап? Все риски просчитал? Уверен, что в это безумное время стоит вообще таким заниматься? А вторая квартира у тебя где?
– Нет у меня второй квартиры. Деньги нужны, чтобы стройку продолжить и завершить. Я – как ты, тоже строю себе объект. Дачный.
– А?
– Строю, говорю, себе дачу. Перед тем как начался весь этот бардак, я принял твердое решение и даже план разработал по коренному изменению образа жизни. И продолжаю строго следовать плану. Сейчас сижу у костерка, пью чай, закурил сигаретку, а как отдохну – вернусь к своему каркасному объекту и продолжу обшивать его фанерой.
– Чем?
– Фанерой.
– Деревянный каркасный дом? Ты такое строишь?
– В точку.
– Давай я попробую еще раз все в своей голове уложить и воспаленными жабрами впитать: ты продаешь квартиру с бетонными стенами, чтобы на эти деньги построить фанерный скворечник?
– Э-м… ну… как бы это ни звучало, но – да.
– Ты дебил…
– Фига ты грубо как предположил…
– Я не предполагаю, я утверждаю: Тихыч – ты дебил. А я и не подозревал все эти годы. Считал тебя одним из самых умных из нашей прежней компании.
– Ну а мы тебя гением считали – и не ошиблись.
– Бросай свою стройку! И не вздумай продавать квартиру! Обалдел?! Ты понимаешь, насколько тупишь?