- -
- 100%
- +
– Нифига я не туплю, – возразил я. – Наоборот – делаю все максимально продуманно.
– В чем твоя продуманность? У тебя было небольшое убежище с подачей воды, электричества, бытового газа и с отведением в канализацию всех отходов жизнедеятельности. Запастись продуктами, питьевой водой, солнечными панелями на подоконнике, оружием и прочим – и можно засесть надолго в полной безопасности. Главное – дверь кому попало не открывать.
– Вот ровно тоже самое я каждый день советую делать подписчикам моего канала в Телеграме.
– Советовать советуешь, а сам не делаешь?
– Делаю. Хватит считать меня тупым, Велька. И не пищи так надрывно в ухо, комар детства.
– Ах ты!..
– Сейчас мне нужны деньги – и большие, – тихо произнес я. – Нужны прямо сейчас – пока они стоят хоть что-то. И я их потрачу не только на постройку фанерного скворечника.
– Так строй хотя бы дом с бетонными стенами и фундаментом!
– На это пока денег не хватит.
– Тогда ты останешься без надежного убежища, дурак!
– Я не дурак. Я умею считать.
– Что ты умеешь считать?
– Смерти, – тихо произнес я в телефон и вытянул из пачки еще одну сигарету. – Люди погибают сотнями, Велька.
– Сам знаю!
– А их квартиры становятся бесхозными… скоро пустых бетонных скворечников будет предостаточно, если власти не обуздают хаос и не наведут порядок. Даже в моем поселке, где я строюсь, есть немалое количество капительных построек – постоянно проезжаю мимо и приглядываюсь. И если вдруг все пойдет по черному сценарию… то я живо переберусь в заранее присмотренное место и перетащу туда все свои припасы. Ну а пока мне нужны деньги, чтобы вложить их в доводку машины до нужной кондиции, чтобы прикупить различного оборудования вроде генераторов и нормальных солнечных панелей, чтобы купить еще один хороший ноут, пару дополнительных экранов и… короче, трат еще много предстоит. Я почти достроил что-то вроде жилого склада, занимаюсь забором, получаю навыки строительства, рыскаю по округе… и молюсь, чтобы вся эта хрень прекратилась. Мне тоже до усрачки страшно, Велька. И как раз поэтому я действую на пределе сил, хотя внутренняя паника, как мне недавно пояснили, настолько сильно туманит мозги, что я порой занимаюсь всякой ерундой вместо важных дел.
– Например? – его голос зазвучал иначе, растеряв злые интонации.
– Например, трачу время на разговор с тобой, хотя мне пора листы крепить на стены своего скворечника, – хмыкнул я. – Ну и пора в разведывательный рейд скататься предвечерний – осмотреться в поселке. А то я его толком даже не изучал. Так что давай прощаться, Велька…
– Погоди!
– Чего?
– А давай ко мне?
– Не понял?
– Прилетай ко мне. Пока ты тут душу изливал, я проверил рейсы. Из Шереметьево сегодня на Пхукет вылетает прямой рейс Аэрофлота. Лететь девять часов с копейками, бронирование жилья я тебе сделаю на всякий случай, чтобы погранцам тайским показать, если вдруг спросят, обратный билет тоже куплю. А, черт! Забыл спросить – ты далеко от Москвы-то умотал? Как понимаю, ты за городом.
– Я к югу от столицы. Ясногорский район.
– Самолет вылетает в начале восьмого вечера – успеешь?
Автоматически глянув на часы, я прикинул время и расстояние:
– Ну… в целом да.
– Отлично!
– Но я никуда не полечу, Велька. Обалдел?
– Да почему?! Маму ты похоронил – соболезную, кстати. От всей души соболезную. Земля пухом.
– Спасибо.
– Ты один, обязательства какие есть? Ты вроде не женат – я сейчас твой статус в ВК смотрю.
– Может, хватит меня проверять? Не встречаюсь я уже ни с кем. Не женат. Детей нет.
– Тебя ничто не держит! Прыгай в самолет – и давай ко мне.
– Зачем?
– Будешь работать на меня. Вообще, я бы тебе предложил один из своих объектов выкупить в собственность: сам в таком же сейчас сижу – и как у бога за пазухой, но вряд ли ты потянешь плату в три ляма зелеными.
– Ого!
– Но временно я тебя в таком поселю. Давай, Тихыч! Я предлагаю тебе увлекательное путешествие!
– Ага, – я рассмеялся и едва не подавился сигаретным дымом. – Девять часов полета в битком набитом людьми самолете, где в любой момент половина салона может превратиться в сумасшедших тварей. Нет уж, дружище. Как говорят в фильмах – я недостаточно смел для этого дерьма. Да и не хочу я в Тай. Что там делать? Судя по твоим словам, там куда хуже.
– Хуже, – подтвердил Велиор. – Гораздо хуже. Поэтому мне и не помешал бы друг, на которого я смогу положиться. А ты мыслишь здраво, ты уже сталкивался с тварями напрямую и смог справиться. А у меня пока одна голая теория и слюни на подбородке… Прилетай, Тихыч, давай. С меня вся организация полета, тебя встретят, здесь весь быт тоже с меня. Только скинь скан зарубежного паспорта и не говори, что у тебя его нет – ты же не дикарь какой.
– Извини, Велька, – вздохнул я. – Но я останусь здесь, в родных дебрях, и продолжу стучать молотком по скворечнику. Извини… Решение окончательное и пересмотру не подлежит.
– Да твою же так!
– Мою же так, – согласился я, бросая окурок в костер и нагибаясь за обрезками досок, чтобы подпитать пламя. – А можно вопрос? Про тварей, которые не зомби…
– Ты прилетай – и я тебе все в деталях расскажу и даже покажу.
– Ты уже слышал ответ, – сказал я, глядя, как пламя обугливает светлую древесину. – Да, честно говоря, я даже понять не могу, зачем я тебе там нужен.
– В каком смысле?
– Да в буквальном! Я обычный ботаник, причем не слишком яйцеголовый и последние годы делавший все, чтобы ни в коем случае не перетрудиться на работе, и для этого автоматизировавший все, что только можно. Я даже не помню, когда последний раз сам ходил за продуктами и таскал тяжелые пакеты – ну, до переезда в глушь, конечно. Здесь уже натаскался.
– Ты убил тварь, – напомнил Велька.
– Убил, но, можно сказать, чудом. Поверь – воин из меня тот еще… Ты ведь миллионер, Велька. А в мире еще много не спятивших и не порванных на части умелых, бывалых людей, что станут твоими надежными охранниками. Хотя… думаю, с моей стороны будет глупо даже затрагивать эту тему: уверен, что твой объект надежно охраняется и у охранников не бананы в поясных кобурах лежат. Или где они там пушки таскают? Под мышками промокших от пота рубах милитари-стайл?
– Да само собой, объект под охраной. Я строю для богатых людей, а им важна приватность. Всем уже второй год занимается полувоенная тайская охранная фирма. Пятнадцать человек. Работают круглосуточно в две смены, есть небольшой арсенал, рядом столовая и офис, чуть дальше построили для них гараж на три джипа – «Вранглеры Рубиконы» тюнингованные с зубастой полевой резиной и лебедками. Ребятки хваткие, молчаливые, жесткие. Они быстро отвадили отсюда всех любопытных и вороватых. И журналистов туда же отправили – пинками по дороге вниз к деревне.
– Это же нарушение святейших прав прессы…
– Да в задницу их всех! Задрали!
– Вот видишь – тебя очень надежно охраняют. Нападения вообще были?
– Пока нет. Мы на возвышении, обдуваемся ветерком, вниз ведут две дороги, но одна только в процессе строительства – сначала дали разрешение на вырубку джунглей под частную дорогу, а потом отозвали его, и подмазать пока никого не удается. Пытаюсь найти лазейку, но…
– Стоп, стоп, мистер бизнесмен! В общем, у тебя все схвачено. Ну и зачем я тебе там нужен?
После краткой паузы Велиор признался:
– Не знаю толком. Просто вдруг понял, что хочу видеть здесь родную душу. Из русскоязычных тут только я, плюс я близко никого не знаю, и как-то тоскливо мне стало…
– А повар?
– Она с Явы, мадурка по национальности, прошла обучение поварскому делу в Париже. Готовит хорошо.
– То есть опять же – у тебя все схвачено. Даже со стороны питания. Вот и получается, что миллионер хочет оплатить другу детства поездку в тропический рай лишь для того, чтобы унять свою жгучую тоску душными вечерами с помощью холодного мартини и разговоров о былом?
– Ну… можно и так сказать. А что в этом плохого?
– Да ничего. Хотел бы я иметь такие финансовые возможности, – проворчал я.
– Прикинем различные варианты твоего будущего финансового благополучия! Кстати, оплачу тебе перелет бизнес-классом!
– Мой ответ ты уже слышал, Велька. Вот бы еще твои ответы на мои вопросы по тварям услышать…
– Спрашивай уже…
– Ты вот сказал «избирательный инстинкт самосохранения». Что это вообще такое?
– Это? Это когда спятившая тварь подолгу бродит по третьему этажу здания с выбитыми стеклами, меряет глазами высоту до земли, но не прыгает, а ищет безопасный путь вниз – то есть ноги-руки ломать себе не собирается. Улавливаешь?
– Улавливаю. И?
– Но как только внизу появляется бегущая испуганная девчонка, спятивший мужик мигом оказывается на подоконнике и через секунду уже падает на ее голову. То есть прыгает с третьего этажа без колебаний – лишь бы достать человека и убить. Все это заснял с помощью подвижной камеры наблюдения один из тамошних жителей – дело на Филиппинах происходило, город Манила. И таких случаев уже поймано камерами и смартфонами немало. Сошедшие с ума с готовностью прыгают с высоких этажей, запрыгивают на подножки несущихся по трассе грузовиков, атакуют едущие на большой скорости машины, нападают на вооруженных стрелков.
– Это я уже знаю, – разочарованно вздохнул я. – Видел всякое.
– Еще у них нет фобий.
– Как это?
– Да просто. Нет фобий – и все. Вернее, они были – но кончились. К примеру, сорокалетняя жируха, всю жизнь проведшая взаперти из-за жутчайшей агорафобии, мгновенно перестала ею страдать и вышла на охоту. Парень, до смерти боящийся нырять даже в лужу, не могший никогда справиться с батофобией, легко и непринужденно нырнул в бассейне на трехметровую глубину, чтобы достать спрятавшуюся от него на дне инструкторшу по искоренению фобий… Хочешь видео пришлю, где он ее сначала вынимает со дна, а затем душит и отправляет труп обратно на глубину? Вообще, у меня разные видео есть.
– Очень хочу! Присылай все, что есть и чего не жалко. Слушай, а отсутствие прежде имевшихся фобий – это важно?
– Важно для чего?
– Да я даже и не знаю… просто задумался – ведь фобия в разуме, а не в мозге. Ну то есть это что-то мысленное, но никак не физическое и не затрагивающее саму мозговую ткань.
– Ты о чем вообще, Тихыч? Забубнил там что-то…
– Если это эпидемия, которую пока не могут понять, то ведь это что-то вроде бьющего по мозгам и по телу мощного вируса, который поражает и, скорей всего, необратимо меняет ткани организма. Так? Ускоренная регенерация, исцеление от хронических болячек и даже от онкологии – это же охренеть!
– Эй-эй… у тебя раздвоение личности, что ли, Тихыч? И сейчас со мной говорит профессор медицинских наук?
– Да я серьезно!
– А мне откуда знать?! Я даже не задумывался от таком! Но да, если так прикинуть, то мы ведь вроде как не рождаемся с фобиями, а приобретаем их? Не существует врожденных фобий, так?
– И я про это же. Мы сами приобретаем фобии, – я закурил еще одну сигарету, поправил в ухе наушник и пошел к дому, откуда продолжал доноситься стук молотков. – Приобретаем, а потом страдаем, пытаемся избавиться от них, ходим на контактную терапию: помнишь Серегу с его страхом перед змеями и как его лечили?
– Ага. Ящерицу давали держать, а он визжит тихонько так и ссытся… мы потом поклялись про это молчать. И что?
– Раз у этих спятивших исчезли фобии, то…
– То?..
– То это я никак объяснить не могу, – признался я. – Так ты пришлешь видео, Велька?
– Пришлю. Тебе в Телеграм сбросить?
– Прямо в личку. Отправляй все что есть. А я в ответ отправлю свое.
– Сделаю. Подумай о прилете. Вместе выживать проще.
– Вот это еще очень большой вопрос, – ответил я, высыпая в карман строительного пояса горсть саморезов. – Доверия больше нет ни к кому, Велька – по крайне мере до тех пор, пока не научатся определять, заражен человек или нет.
– Но ты все же подумай! Я все оплачу! Если все равно сдохнем – то, может, лучше это сделать на пляже под пальмами и с бокалом холодного мартини в руке?
– Мне и под родными березками неплохо помирать. Но я подумаю, – солгал я. – Обещаю.
– Спасибо!
– И будь осторожен там, Велька. Надеюсь, двери у тебя прочные.
– Прикалываешься? Я же сказал – я строю особые объекты недвижимости. Хочешь, скину подробную презентацию? Она, правда, на английском, немецком и японском у меня.
– А нам не продаешь, что ли?
– Я планировал постройку такого же объекта и у вас, даже место выбрано уже и выкуплено, но фактических работ не начато, поэтому и презентацию переводить не торопился. Но ты же читаешь на английском?
– Да и онлайн переводчиков хватает, – хмыкнул я. – Скинь, пожалуйста, презентацию.
– Тебе понравится. Настолько понравится, что прилетишь уже завтра, чтобы построенное мной увидеть вживую, – в его тонком голосе зазвучала убежденность. – Это нечто!
– Хорошо, – улыбнулся. – Сегодня вечерком и почитаю… если ни в кого не превращусь и если меня никто не сожрет… Береги себя, Велиор!
– И ты себя, Тихыч!
Послевкусие после разговора осталось максимально странным и эмоциональным.
Это ж нихрена себе…
Не каждый день на тебя долларовый миллионер сначала орет и наезжает, затем истерично извиняется, а чуть придя в себя, вдруг требует приехать в солнечный Таиланд на некий таинственный объект только для богатых людей, охраняемый вооруженными бойцами на джипах «Вранглер Рубикон». И все это на каком-то возвышении, под которым деревни, где спятившие люди рвут на части других людей…
И все это мне предлагалось увидеть после перелета в бизнес-классе за чужой счет. Ну и вишенка на торте: предложивший это миллионер – мой друг детства, и он же знаменитый «сын маминой подруги».
– Н-да уж! – выдал я вслух.
– Чего у тебя там за разговор такой напряженный происходил-то, ежели не секрет?
Это поинтересовался Виктор, сидящий на корточках внутри прямоугольника из нестроганых брусков, являющегося контуром моей будущей двери. Каркас был уже скручен, и, судя по всему, осталось прикрутить внутри еще три коротких бруска для прочности всей конструкции, рядом лежали уже отрезанные по размеры куски все той же толстой стружечной плиты, а на нижней ступеньке бок о бок ждали своего часа четыре стальных уголка, три дверные петли, ручки и толстая щеколда. И вот это вот – лежащая на засыпанной стружками земле уже испачканная черноземом временная дверь со всеми ее будущими составляющими – обрадовало меня в разы больше, чем предложение улететь в далекие тропики. Я еще и заряд бодрости, помимо дозы хорошего настроения, получил и куда более упругим шагом двинулся трудиться в поте всей своей не слишком умелой и утыканной занозами городской тушки.
**
Парней-строителей я проводил еще до наступления темноты. Они торопились, но обещанный план работ сделали. Перед тем как захлопнуть дверь, я сделал финальную попытку задержать их у себя еще хотя бы на сутки, дождался вполне закономерного отрицательного жеста усталых голов и пожелал им доброго пути. Чуть покачивающая Нива свернула за поворот и скрылась за соседским забором, откуда донесся длинный автомобильный сигнал – тоже попрощались. Вот только я больше испугался, чем порадовался, и боязливой трусцой рванул на участок, что с этого момента было уже более сложным делом – у меня появились максимально простые ворота. Сваренный из металлических швеллеров каркас, на него привинчены листы заборного металлопрофиля, все это приварено к глубоко вкопанным в землю металлическим столбам. Ворота закрывались на обычный накидной засов, а имеющаяся рядом с ними узкая калитка запиралась на задвижку – ее я и задвинул первым делом, получив заряд глуповатого облегчения, ведь забора у меня по-прежнему не было. Парни и так сделали, что могли, но немалый кусок ограждения отсутствовал, и, скорей всего, закрывать эту брешь придется мне самому. Но от главной поселковой улицы я уже отделен не только узкой неприметной дорогой, но и зелеными воротами.
Стоило мне пройти мимо отдыхающего внедорожника, начался мелкий дождь, в лицо пахнуло прохладным ветром. Ускорившись до трусцы, я живо добрался до своего увеличившегося в разы домика и занялся накрытой пленкой кучей добра под стеной, принявшись перетаскивать все внутрь. Действовал я в потемках – там, в глубине, горела только лампочка в бытовке, ныне ставшей меньшей частью общего закрытого пространства.
Вся постройка под общей двускатной крышей из заборного металлопрофиля, стены пристройки полностью зашиты фанерой, а поверх нее закрыты пришлепанной степлером мембраной ветрозащиты, мало чем отличающейся, на мой взгляд, от того же изоспана. Дверь открывается наружу, изнутри я уже закрыл проем старым советским одеялом, ниспадающим до пола – чтобы и лучика света в щели не пробивалось. Рядом с дверью имелось закрытое сейчас досками с накрученной сверху фанерой окно, которое я мог при желании открыть настежь. Делал все сам, получилось надежно, но косовато. Изначально я не хотел вообще никаких окон, но потом задумался над тем, как буду проверять пространство перед домом, перед тем как выйти… и решил, что без хотя бы одного окна мне никак. А в остальные стороны смогу посмотреть через окна в торцах бытовки. Выходить без предварительной разведки нельзя – поступок самоубийцы. Я и сейчас то и дело озирался, замирал на некоторое время и вслушивался, а затем снова брался за ящики и свертки.
Вопрос с камерами видеонаблюдения встал максимально остро. Там в ПВЗ как раз пришло многое, и завтра по дороге на сделку обязательно все заберу. Хотя нет… не получится: выезжать собираюсь в восемь, а пункты выдачи заказов открываются позже. Значит, заберу на обратном пути – если успею до локдауна. Но на всякий случай сделаю все, чтобы в городе прикупить хоть какие-нибудь простенькие камеры наблюдения и что-нибудь для выработки электричества – если настанет черный день и в проводах иссякнет энергия.
Все эти мысли приходили и уходили. Я торопливо перетаскивал все внутрь, каждый раз надеясь, что это последняя ходка, но снаружи оставалось еще немало, а мне к тому же требовалось кое-что из строительных материалов. В лесополосе рядом с участком орали ночные птицы, кто-то пугающе громко плескался в овраге, где из-за дождей собралось немало воды. Надеюсь, это животные там шумят. Или утки… пусть это будут страдающие бессонницей утки…
И наконец я, уже изнемогая от почти переросшего в паническую атаку страха, буквально забросил внутрь пристройки на расстеленную на доски пленку охапку брусков и досок, подхватил со ступеней коробку саморезов, вбежал внутрь, закрыл дверь и моментально задвинул щеколду.
Снаружи ручки не было – это мне Виктор посоветовал не ставить ее, чтобы никто не мог за нее уцепиться и попытаться выдернуть дверь из проема. Да, скорей всего, оторвется сама ручка, а мощная дверь останется на месте, но зачем давать злодеям дополнительный шанс прорваться внутрь? Я к совету прислушался, равно как и к словам другого парня, принесшего брусок и показавшего, как его вставить внутрь П-образной ручки, чтобы концы уперлись в косяк, и таким образом у меня появился еще один засов, который я сразу и поставил как надо. И только после этого я уселся прямо у двери, вытянул дрожащие ноги, оперся на поставленные за спиной руки и, задрав мокрое от дождя и пота лицо к потолку, беззвучно засмеялся в одуряюще пахнущей свежим лесом темноте.
Охренеть…
Это ж просто охренеть, насколько близко я подвел себя к реальной панике… еще чуток к этой грани – и я бы бросил все недоделанным. Но кое-как справился с эмоциями и внес запасы внутрь. Я молодец. Действительно молодец. И буду еще большим молодцом, когда приму водные процедуры – тело свербит от грязи и ссадин буквально везде. Надо бы вымыть себя хорошенько хозяйственным мылом и пропшикать повреждения мирамистином. Но это потом – мои хлопоты еще не закончились. Глянув на экран смартфона – четверть десятого – поднялся на поднывающие ноги, со стоном расправил откровенно болящую спину, кое-как стянул с ног перепачканные в грязи кроссовки, стащил носки, воткнул ступни в резиновые шлепки и пошаркал на кухню. Пора ужинать…
Через несколько минут сковородка с кусочком сливочного масла уже стояла на включенной плитке, в широкогорлой тридцатилитровой канистре с водой плавал кипятильник, а я воткнул в розетку и потащил удлинитель в новое и кажущееся прямо большим помещение пристройки. Парой ударов вбив в один из брусьев каркаса гвоздь, я повесил на него провод с лампочкой, подключил к удлинителю, и вспыхнувший свет упал на кучу барахла и смятое полотно пленки на полу.
Не давая себе времени на сомнения, снова всунул ноги в грязные кроссовки, вышел наружу, прикрыл плотно дверь и, спустившись со ступенек, обошел свой странноватый домик два раза, нервно сжимая в одной руке молоток, а в другой кухонный нож. Тщательный осмотр показал, что свет едва-едва сочится из многих щелей между стружечными листами, и с этим я ничего поделать не мог: сначала изнутри требовалось плотно уложить утеплитель, затем закрыть все новым слоем изоспана и наконец установить тот вариант конечного покрытия, что меня устраивал больше всего – фанеру, вагонку или еще что на свой вкус. Ну а затем пристройку снаружи надо закрывать пластиковым сайдингом. А пока что стен у меня, по сути, и нет.
Но тем не менее я добился главного: весь дом под спасающей от дождей металлической крышей, и есть стены, пусть тонкие, но все же защищающие мои припасы и меня от ветра, осадков и чужих недобрых взглядов.
Вернувшись в дом, я снова запер дверь, переобулся и занялся делами, периодически наведываясь в кухню. Используя внешнюю стену бытовки, ставшую одной из внутренних стен домика, на части слева от двери я примерно за час закрепил четыре широкие полки из досок и сразу начал заполнять их из кучи у входа. Попутно плотно поужинал яичницей с жареными сосисками и поджаренным хлебом – в первую очередь надо использовать скоропортящиеся продукты. Иногда делал паузы на то, чтобы проверить канал и чат, мельком просматривал мировые новости и каждый раз находил нечто новое и тревожное.
Еще семь стран объявили о внутреннем локдауне и полном закрытии границ на въезд и выезд. Большая часть государств дала еще сутки свободного перемещения всем желающим, но две страны заявили, что полная блокировка начинается с момента заявления, то есть прямо сейчас.
Уже без счета страны одна за другой объявляли пока что просто о введении комендантского часа, перевода работы и обучения в дистанционную форму, о выводе военных и гвардии на городские улицы. Там локдауна не было, и важные чинуши в дорогих костюмах с пеной у рта поясняли, почему полная изоляция страны максимально губительная для экономики и жителей, через каждый пять слов вспоминая эпидемию ковида.
И, наверное, впервые, во всяком случае, на моей памяти, многие официальные государственные новостные ресурсы максимально открыто заговорили о творящемся в мире кошмаре. Не выдержав, я сходил за ноутбуком, поставил его на краю одной из полок и включил зарубежные новости с параллельным переводом на родной язык, выбрав для озвучивания суровый мужской голос, звучащий примерно как закадровый рассказчик в большинстве постапокалиптичных сериалов и игр. Это добавило соответствующей мрачной атмосферы, что меня вполне устраивало: тут не осветлять, а затемнять надо, чтобы проникнуться этим ужасом и забыть о безмятежном валянии на кровати.
Вспомнив еще кое о чем, я пощелкал вкладками и в первую очередь залез на сайты АТ и ЛитРес, чтобы скачать давно купленные и так пока даже и не начатые книги в наспех созданную папку с бодрым названием «Чтиво на конец света». Я даже испустил смешок по этому поводу, но он получился слегка натужным и довольно грустным. Скачивал я урывками, бегая от мешков к ноутбуку, рядом с которым поставил планшет и вывел новости с другого канала.
Цифровых книг у меня было много, бумажных тоже, так что без чтения мне остаться не грозило, и убедившись, что я уже стал владельцем примерно пяти сотен художественных книг с редким вкраплением энциклопедий, я занялся покупкой новых – такой вот парадокс жадности – делая упор на книги по выживанию и позаботившись о том, чтобы среди них было что-то по установке видеокамер, по электрике, по проводке водопроводных труб и так далее.
Опомнившись, что трачу лишь на книги слишком много времени, переключился на скачивание документалок по всем интересующим меня жанрам, благо в Сети имелось все необходимое. Да, не факт, что все это обладает практической ценностью, но это я буду выяснять позднее. Параллельно в ноут потекли старые классические фильмы из различных стран мира, снятые еще до девяностых годов прошлого века. Мне то, старое кино всегда было куда ближе новомодных пиксельных блокбастеров.
Выбрав в Стиме несколько игр, поставил и их на скачивание. В результате я загрузил свой деревенский интернет чуть ли не на сутки вперед, а новости начали заикаться и лагать, но меня все устраивало. Пусть сначала текущий объем данных упадет на хард, после чего я перегружу все во внешнее хранилище и выберу новую порцию для скачивания.