Велесариум

Глава 1: Земли Беловодья. Обретение новой родины

Спуск с последних отрогов Каменного Пояса был подобен рождению в новый мир. Суровые, оголенные скалы и пронизывающий ветер сменились пологими холмами, покрытыми ковылем, шептавшим нам приветствие на языке, который мы почти забыли – на языке жизни. Воздух, больше не отравленный запахом гари и соленой пучины, был напоен ароматами полыни, влажной земли и цветущих лугов. Птицы, настоящие, живые птицы, пели в зарослях по берегам бесчисленных рек, серебряные ленты которых сбегали с гор и терялись в бескрайних просторах.

Мы шли, не веря своим глазам. Ноги, привыкшие за пятнадцать лет к острым камням и льду, тонули в мягкой траве. Дети, родившиеся в пути и видевшие только серое небо и унылые склоны, с визгом бежали вперед, пугая табуны диких лошадей. Старики, опираясь на посохи, плакали, глядя на эту благодать. После моря смерти мы вышли к океану жизни.

Первые лунные циклы мы провели в состоянии благоговейного шока. Мы разбивали временные стойбища на берегах самой большой реки, которую назвали Ирий, что значит «Тишайший». Вода в ней была настолько чистой и сладкой, что казалось, мы пьем сам свет. Рыба в реках кишела, и достаточно было забросить плетеную сеть, чтобы накормить десяток человек. В лесах, подступавших к степи, было полно дичи, ягод и орехов.

Но мы не были теми наивными детьми природы, какими когда-то прибыли в Антлань. Горький опыт выковал в нас стальную осторожность. Мы помнили цену безмятежности. Прежде чем строить первые постоянные жилища, мы отправили разведчиков во все стороны света – оценить угрозы, найти лучшие земли, понять душу этой новой страны.

Я, взяв свой посох с кристаллом, уходил на долгие дни в одиночестве. Я не искал дичи или пастбищ. Я искал душу этой земли. Я припадал ухом к почве, слушая ее пульс. Я касался руками стволов древних дубов, пытаясь прочесть их память. Эта земля не была девственной. Она была древней, мудрой и помнила времена, возможно, еще до нашего рода. Но она не была враждебной. Она была… терпеливой. Готовой принять тех, кто придет к ней с уважением, а не с желанием покорить.

Вернувшись в стойбище, я собрал совет из глав родов.

– Эта земля – не просто территория, – говорил я им, глядя на уставшие, но полные надежды лица. – Она – живая. Она соглашается быть нашим домом. Но мы должны помнить заветы Предков. Мы не хозяева здесь. Мы – часть ее. Мы должны вплести свою жизнь в ее ритм, а не разорвать его.

Мы назвали новые земли Беловодьем. Не только за белизну снегов на далеких северных пиках, но и за чистоту, которую эта земля даровала нашим сердцам, омытым горем и отчаянием. Беловодье – земля белой, святой реки Ирий и белого, святого начала, к которому мы поклялись вернуться.

Строительство началось не с дворцов и храмов. Оно началось с землянок, с плетеных из ветвей хат, обмазанных глиной. Мы строили их не на открытых местах, а на опушках лесов, укрываясь от ветров и чужих глаз. Мы пахали землю не железным лемехом, вывезенным из Антлани, а заостренным деревом, чтобы не ранить землю. Мы брали от леса и степи ровно столько, чтобы выжить, и благодарили их за каждую добычу.

Жизнь постепенно налаживалась. Слышимым стал смех детей, не омраченный голодом. Женщины стали петь за работой. Мужчины, глядя на тучные стада и полные закромы, распрямили плечи. Мы обрели не просто землю. Мы обрели шанс.

Но по ночам, глядя на небо, где теперь сияли лишь Фатта и Месяц, я чувствовал старую боль. Пустота на месте Лели была вечным напоминанием. Мы были спасены. Мы были дома. Но мы были другими. Радость наша была тихой, осторожной, словно мы боялись спугнуть свою удачу. Мы научились ценить каждый мирный день, ибо знали – ничто не вечно. И в глубине души я хранил предчувствие, что испытания для нашего рода еще не окончены. Тень, что поглотила Антлань, была слишком велика, чтобы просто исчезнуть. Она ждала. А мы, тем временем, готовились построить город, который должен был стать новой свечой в ночи, – Асгард Ирийский.

Глава 2: Основание Асгарда Ирийского. Город Богов на берегу Ирия

Прошли годы. Не годы скитаний и лишений, а годы труда, наполненные шумом строительства, запахом свежеспиленного леса и звоном молитв. Беловодье постепенно преображалось. Разрозненные стойбища сливались в поселения, поселения – в укрепленные городища. Роды Расы Великой, как реки, текли по этой земле, находя свои устья в долинах и на берегах великих рек. Но сердцу нашего народа требовался не просто дом. Ему требовался символ. Центр, который стал бы средоточием нашей воли, нашей памяти и нашей надежды. Место, где пульсировала бы живая связь с утраченным, но не забытым наследием Антлани.

И такой центр был нам явлен. Во время одного из своих одиноких странствий я пришел на высокий холм у слияния рек Ирий и Омь. Место это обладало невероятной силой. Энергия земли била здесь ключом, чистая и мощная, а небо казалось таким близким, что можно было дотянуться рукой до плывущих облаков. Стоя там, я закрыл глаза и прикоснулся к своему кристаллу. И он отозвался – не холодной тяжестью, а теплым, ровным свечением, словно нашел, наконец, родную гавань.

Я собрал Совет Старейшин. Мы сидели вокруг костра на том самом холме, и я говорил им о силе этого места.

– Здесь, – сказал я, – мы воздвигнем не просто город. Мы воздвигнем Храм нашей веры, Крепость нашей воли и Хранилище нашей памяти. Мы назовем его Асгардом Ирийским – Городом Богов на берегу Тишайшего Ирия. Чтобы все, кто будет жить здесь и приходить сюда, помнили: мы – дети Богов, и дух наш должен стремиться к их свету, даже если плоть наша живет на земле.

Идея была встречена с воодушевлением. Устав от скитаний, люди жаждали не просто утилитарного пристанища, а Великого Дела, которое сплотило бы всех. Строительство Асгарда стало общенародным подвигом.

Мы не стали рубить лес вокруг. Мы вписали город в него. Деревья стали частью улиц, их кроны – естественным навесом над площадями. Дома мы строили не из мрамора, а из могучего кедра и лиственницы, но возводили их с таким искусством, что бревна притирались друг к другу без единой щели, а резные наличники и коньки были покрыты древними рунами, оберегавшими покой жителей.

В центре города, на самой высокой точке холма, начали возводить Великое Капище. Его стены, сложенные из отборного белого камня, привезенного с вершин Каменного Пояса, росли медленно и осознанно. Каждый камень был обтесан, освящен и установлен на место с молитвой. Крышу венчал не шпиль, а огромный, сложный символ – Коло Сварога, Колесо Мироздания, сплетенное из металла, добытого в самых сокровенных недрах земли.

Главной же святыней Капища стал Кристалл Хранилища, который я спас из руин Антлани. Для него в центре зала воздвигли каменный пьедестал, и когда я установил его на место, произошло чудо. Кристалл, все эти годы лишь тускло светившийся, вспыхнул ослепительным внутренним светом. От него по стенам Капища побежали живые узоры – голографические лики Предков, карты звездного неба, изображения трех Лун и сияющих городов прошлого. Связь была восстановлена. Мудрость Антлани не умерла. Теперь она жила здесь, в новом сердце нового народа.