Сказки атамана – СВО

Стоял прекрасный солнечный день. В казачьей станице, под навесом у хаты старого атамана, собралась большая компания ребятишек. Сам атаман в своём неизменном наряде, в красном бешмете, чёрных форменных брюках, и до блеска начищенных сапогах с кубанкой в руках, сидел во главе огромного дубового стола. Ребята собрались с окрестных домов, разные. Кто–то приехал погостить к родным, а кто-то жил в станице и не понаслышке знал старого атамана и его гостеприимство. А Павел, как звали атамана, был всегда рад своим маленьким гостям. Сын его служил на далёком севере и приезжал к отцу редко, вот и проведывали его местные мальчишки да девчонки, беря с собой друзей. Атаман всегда встречал их со всем Кубанским радушием, полным столом, и добрым словом. Огромный дубовый стол, всегда как солдат в карауле был готов принять любого гостя. На нём стоял и попыхивал дымком, как праздничный генерал, серебряный самовар. Весь стол был уставлен разными яствами, пироги и пирожные, вазочки с пахучим мёдом и вкусным вареньем, корзинки с печеньем да булочками. Гости пили чай и внимательно слушали рассказы Атамана. Так было и в этот раз. Но как только Павел закончил очередную сказку, распахнулась калитка и на входе появилась большая фигура человека в казачьей полевой форме. Казак держал в руках кубанку, и весело по-отцовски, с прищуром улыбался, было видно, что казак далеко немолод и даже старше хозяина дома.

–Здорова, «Медведь», и вам казачата, здравия. – Подходя к столу, поздоровался незнакомец. Павел вышел из-за стола и обнял вошедшего.

–И тебе здравия, Михалыч,– ребята тоже встали и поздоровались.

–Ну, рассказывай, чем занимался, пока я в отъезде был, чего нового. Присаживаясь на свободное место, спрашивал казак. На его груди ребята прочитали нашивку, в рамке чёрными буквами был написан позывной «Катран». Ребята стали перешёптываться.

–Да у меня всё по старому, учу молодых хлопцев, передаю знания да истории наши. – Сказал атаман.

–Это хорошо, смотрю, хорошо учил, узнали они меня. – Рассмеялся Михалыч. – Вон шепчутся.

–Что оробели, молодёжь, есть что спросить, спрашивайте? – Окинул взглядом удивлённых ребят Михалыч.

–А вы и есть «Катран», атаман района, что поднял казаков против Петрушки биться?– Спросил дрожащим от волнения голосом один из приезжих мальчишек. Местные мальчишки, конечно, узнали легендарного атамана, сидели тихонько и улыбались.

–Да это я и есть, а разве «Медведь» вам этого не сказал. – Рассмеялся атаман.

–А «Медведь», атаман станицы, что остался в тылу управлять за меня хуторами.– Ребята перевели взгляд на улыбающегося Павла, и открыли рты.

–Да ребятки, это мы. «Катран» и «Медведь» наши позывные при войне, я думал, вы догадались.– Сел во главе стола на своё место Павел. Ребята переглянулись. По их глазам было видно, что вопросов у них к обоим атаманам огромное количество.

–Что брат «Медведь», может и мне сказку расскажешь? А то твои гости заскучали, смотрю или от удивления застыли.

–Да расскажу, чего не рассказать слушайте…– Согласился «Медведь»

Жил в одной станице на Кубани казачок и звали его Ирий. Силой большой не обладал. Ростом тоже не вышел. В детстве с лошади упал да покалечился, хромал сильно на правую ногу, да спина скривилась, да руки трястись стали. Завидовал он всей в станице. Казаки бравые рослые, силы в руках много. Девчата в его сторону почти и не смотрели, а если и смотрели, то с жалостью. Жил вроде бы не плохо, вот только друзей у него не было. В церковь ходил справно. Вот всё никак со станичниками поладить не мог. Отец Василий, что главой прихода в станице был, жалел его, совет вовремя давал, грамоте Ирия обучил. Чувствовал Василий, как растёт злоба в казаке на людей, всё хотел сердце его смягчить, да никак не выходило. А Ирий хотел людям, чтоб хуже, чем ему было, и делал для этого все возможное. Особенно ему нравилось, когда в гневе атаман казаков наказывал. Станица то приграничная была вот и стояли по очереди казаки в дозоре. Молодые хлопцы на пикетах1 иногда засыпали, а Ирий и рад был доложить про это атаману. Батька гневался сильно. Иногда и до ногайки доходило. А докладчик и радовался. А ещё рад был Ирий, когда в семью раздор внесёт. Увидит он, что казак другой казачке внимание окажет, как напридумывает и жинке2 этого казака рассказывает тишком3, а потом наблюдает, как они бранятся. Да так заигрался Ирий, что не заметил, как грань перешёл.

Решил он поссорить отца Василия и атамана. Стал приглядываться да прислушиваться к их разговорам. Да разговорам атамана с казаками, об отце Василии. И вот как то на службе в храме стоит Атаман, сзади Ирий уши навострил, глаза вытаращил, смотрит за ним, вслушивается, атаман видимо уставший был. Нагнулся к старику да пожаловался.

–Ох и затянул батюшка сегодня службу.

–Та не батька, то тебе с усталости показалось, помолись о силе духа, глядишь тебе легче и станет. – Улыбнулся в ответ старик.

Ирий обрадовался услышанному, как надумал много всего, что мог священнику рассказать, забыл о молитве. Расплылось его лицо в кривой ухмылке. Дождался он, когда служба кончится, да станичники по домам разойдутся. Забежал в храм, нашёл отца Василия, и хотел было ему всё, что придумал рассказать.

–Батюшка, а знаешь ли ты, что наш атаман про тебя старикам сказывает.– Задыхаясь от спешки и наполняющей его злобы начал было Ирий.

–Погоди сын мой, успокойся, смотри, видишь три подсвечника.– Ответил отец Василий.

–Да вижу, батюшка, но дело в том…

–Погоди, вот тебе три свечи, одна символизирует правду, если ты уверен в том, что ты мне хочешь рассказать, правда, поставь свечу. -Оборвал его святой отец, и продолжил. -Вторая свеча символ доброты, если весть добрая зажги вторую. Вот третья символ пользы для казачества и Бога, если ты считаешь, что сказанное тобой принесёт пользу, зажги третью.

–Батюшка, но он о тебе, это немыслимо, такие слова говорить атаману.– Упирался Ирий.

–Сын мой, я не вижу зажжёнными ни одной свечи, а значит в словах твоих нет ни правды, ни доброты, ни пользы. Посуди сам, если в них этого нет, зачем мне слушать их? В них нет чести, а если в них нет чести стоит ли их тебе мне говорить?

Ирий задумался, не получилось оклеветать атамана. Разозлился он тогда, выскочил из храма и пошёл по дороге. Долго шёл. Вышел со станицы, дошёл до леса, всё глубже в него заходил. Уж ночь землю укутала, сверчки затянули свои трели, лес пах хвоей, примолкли птицы, засыпая в своих гнездах. В чаще послышалось угуканье филина. Вдруг видит, Ирий вдалеке огонёк мерцает, между деревьев. Ускорил он шаг, ночи хоть и теплые на Кубани, но всё же зябко, решил погреться у огня. Вышел он на поляну, на ней костерок и человечек сидит. Да странный какой-то. С курчавыми рыжими волосами, нос крючком, изо рта зубы торчат в разные стороны, уши, растопыренные с острыми кончиками. Незнакомец был горбатый, с длинными руками, маленьким тельцем и кривыми ногами. Одет он в мешок, подпоясанный верёвочкой.

–Ну и чего ты пришёл, неудачник? – Злобно шамкая, спросил Ирия незнакомец.

–Я мимо шёл, погреться можно, и с чего ты взял, что я неудачник?– Удивился казак.

–Атамана со священником поссорить не смог с моими то подсказками. – Ответил незнакомец.

–Кто ты, откуда ты знаешь?– Испугался Ирий, и руки затряслись ещё больше.

–Кто я, а сам не догадался? Я должен был быть великим Лядом, бесом склок, раздоров и сплетен. А ты кого из меня сделал? Так бесенка второсортного, даже остальные надо мной смеются да потешаются. Вон батька даже пнул сегодня, да больно так, хвост болит до сих пор. Мне стыдно из-за тебя, ты не можешь простых вещей, хотя такие надежды подавал. Бес отвернулся к костру и махнул рукой.

–Да я вроде бы старался, вот отец Василий со своими свечами проклятыми.– Задумчиво проговорил, Ирий садясь рядом.

–Да раскусили тебя казаки давно да насмехались, вот смотри.– Сказал бес и протянул ему зеркало. А в нём поплыли картинки, как Ирий пытался поссорить казаков, и пока он смотрел, они ругались, искоса поглядывая на него, а как только он довольный уходил, они обнимались и были лучшими друзьями.

–Как же это, почему, они же…– Удивлялся Ирий.

–Тебя просто жалели, ты даже поссорить ни кого не можешь, как же я маху дал, что за тебя взялся, время потратил, зря отцу своему про тебя рассказал.– Выдохнул Ляд.

–Но можно же ещё что-то сделать?– Не унимался Ирий.

–Можно, заулыбался бес, давай я тебя в шакала превращу, хоть кусаться будешь, всё от тебя польза какая-то. Вдруг когда осмелишься да священника укусишь.

–Не, Ляд, не надо, я придумаю что-нибудь, я поссорю, я сумею.– Взмолился Ирий.

–Ладно, поверю, но только смотри, если постигнет тебя неудача, в тот же миг ты станешь шакалом и всю жизнь, оставшуюся, в шкуре шакала и проходишь, понял меня? Зачем тебе жизнь человеческая, честь ты уже потерял, а как говорят твои казаки «Честь дороже жизни». Вот и посмотрим, правда ли.

–Хорошо, хорошо я справлюсь, Лядушко, я не подведу, я покажу им всем кто такой Ирий.– Затараторил казак.

–Да умолкни, я всё тебе сказал.– Зло отмахнулся от него Ляд.

Утром открыл Ирий глаза лежит он на поляне, кострище рядом потухшее, ни кого нет рядом, как будто и не было. Вспомнил он угрозу Ляда, встал и побежал обратно в станицу. Бежал сломя голову, спотыкался, падал, гнал его страх быть превращенным в шакала. Прибежал в станицу. Кинулся было к храму, но вспомнил, что отец Василий ему сказал, не получится. Тогда созрел в голове Ирия план, побежал он в дом атамана. Глянул через плетень4, сапоги атаманские у приступков5 стоят, дома атаман. Вошёл во двор заглянул в хату.

–Батька ты дома?– Еле отдышавшись, крикнул с порога.

–Дома заходи Ирий, садись к столу, почуйся6.– Откликнулся атаман, приглашая его в дом. Ирий зашёл и не перекрестясь на образа, висевшие в святом месте хаты, сразу говорить стал. Атаман глянул, на него нахмурился, но решил дослушать.

–Не, атаман, разговор у меня к тебе, важный.– Начал прям с порога хлопец.

–Разговор, важный…– Протянул атаман и ухмыльнулся.– Ну, слушаю я тебя, только если худое усмотрю, ты не обижайся. Поднял со скамьи ногайку и положил подле себя на стол.

– Не что ты, батька, дело серьёзное, слышал своими ушами всё, отец Василий тобой не доволен, со стариками совет держал, сместить тебя хотят.– Начал было Ирий.– Да и не заметил, как в хату зашёл священник. Отец Василий потихоньку перекрестился на красный угол, сел у двери на табуреточку.

Атаман, улыбаясь, сказал:

–Так это не новость, я сам просил батюшку поговорить с дедами может, недоволен кто чем, мне то не расскажут, а ему как на духу.– Стал подыгрывать хлопцу атаман. Смотря ему за спину на священника.

–Не батька, там заговор против тебя плетут, тебе мало скажут, молодого поставить хотят, сам отец Василий это предложил.– Продолжал наговаривать Ирий. – А тебя со станицы позором выгнать, не люб ты стал Священнику, сына своего он предложил на твое место, мол, и грамотен и удалой и сильный. Ты ему не чета мол.

–Ладно, будет тебе врать то.– Не выдержал атаман.

–Не вру я, батька, вот тебе крест.– И Ирий перекрестился.

–Ах, ты бисова7 душа, при входе креститься надо, ты, на что крестом свою ложь осеняешь, чести в тебе вообще не осталось?!– Взревел атаман, схватил ногайку со стола и подошёл к нему.

–Ох и пропащая же ты душа, сколько в тебе злобы на род людской.– Сказал священник и покачал головой, перекрестился. Только сейчас Ирий увидел отца Василия. Побледнел, понял, что не сможет он поссорить атамана, упал на пол и стал превращаться в шакала. Схватил его за хвост атаман и стал сечь нагайкой, приговаривая:

–Выгоню из тебя бесов, что ж ты превращаться удумал при священнике да образах, чести в тебе нет, даже бесовской.

Ирий-шакал пытался вырваться, да крепко держал атаман, больно нагайка билась, и стыдно ему стало, вырвался он всё же и удрал в лес. Только отец Василий в след успел крикнуть:

–Береги тебя Господь, сын мой, я всю жизнь за тебя молиться буду.

Бежал Ирий–шакал и по морде слезы текли, и злоба в нём росла на весь людской род. Не сможет он вернуться обратно, не сможет жить человеком. Остановился только ночью. Полная луна ярко светила, горевал Ирий–шакал о жизни своей, да понял поздно, что станичники его любили даже когда он им гадости делал. Вот и взвыл он от своего горя.

Вот такой случай был, хлопцы, вот так честь потерять от злобы можно. А Казаку честь дороже жизни. Закончил свой рассказ, атаман.

–Да хорошая сказка, главное мудрость для ребят есть.– Похвалил рассказчика «Катран», а дети сидели задумавшись. Сразу вспомнились им их проделки и как ругали их родители за них с полными доброты и любви глазами.

Как казаки детей спасали.

Как хороша гроза на Кубани. Особенно когда без ветра. Летняя с освежающей прохладой. А начинается как? Сначала полдня жарит солнце. Духота стоит такая, что дышать тяжело. Ласточки снуют туда-сюда над самой землёй. И вот поднимается лёгкий ветерок. Небо мрачнеет, надвигаются сине-чёрные тучи. Сначала маленькие капли стучат по пыльной дороге. Потом они становятся всё больше и больше, где-то вдалеке вспышка, это небо разорвала молния. Где-то далеко прогремел гром.

–Деда, мы наверное домой пойдём.– Посмотрели ребята на атамана.

–Глянь, как гроза разыгралась, она часа на три. Так что чая вы успеете попить, ну что наливать?– Кивнул в сторону калитки батька и потянулся к самовару. Мальчишки посмотрели в сторону калитки, её из-за стены дождя было уже трудно рассмотреть. Ручьи стекали в водосток, но пространство под навесом оставалось сухим.

–Да, похоже, мы влипли,– подытожил второй мальчишка. – Значит, у вас переждём, да чаю выпьем, раз предлагаете. Атаман рассмеялся.

–Да, погода она брат такая, а родителей я ваших предупрежу, знаю я их. Так что ругать не будут. – Вытащив мобильник, атаман кому-то позвонил.

–Спасибо, батька. – Поблагодарили мальчишки.– Сейчас только на лодке домой плыть.

–Ага, на «ЯГАСПА́СЕ» ещё скажи.– Сказал атаман, и все рассмеялись.

–А что разве есть такое?– Удивился мальчуган.

–Да был, вот только он летает, а не плавает.– Подмигнул ему старик.

–Я не знал, а расскажите о нём.– Попросил мальчишка.

–Да расскажите.– Загалдели все.

–Хорошо, хорошо, уболтали. Помните вы, что я рассказывал вам про специальную военную операцию, и про Петрушку, что колдуном заморским Байдом был заслан на окраину Руси матушки.– Начал было атаман.

–Да, там атаман «Катран» сражался, и победили они с отцом Михаилом, Петрушку этого.– Вскочил парнишка, что не первый раз у атамана гостил.

–Правильно, но был на этой войне случай один, когда казакам на помощь сказка пришла. А помогла им в этом горлица душа казачки. Вот она в серванте моём стоит.– Сказал атаман, указывая на большой шкаф, стоящий у входа в хату, где под стеклом лежала разная утварь. Среди неё была и неприметная глиняная свистулька, в виде голубки, расписанная разными завитушками.

–Как это, батька, как же сказка помочь могла?– Удивились ребята. Да и свистулька, как она могла помочь. Встал из-за стола мальчуган, подошёл к шкафу, разглядывая голубку.

–А вот ты чаек возьми, да ватрушки с пирогом, и слушай, что атаман расскажет.

Было это летом, какого года уже не помню. Зной стоял. Ласточки летали высоко, высоко. Ковыль, как волны на море колыхался лёгким ветерком. По степной дороге бежал казачий обоз. Вот уже и воронки разрывов показались, рядом, где то цель колонны. Давно машины вышли из станицы. «Брат» проверил и помог со своими друзьями погрузить обоз. От себя, конечно же, добавить не забыл, знал, куда едут казаки. Как он говорит, «На благое дело ни чего не пожалею, а это «Медведь», лично «Катрану» передай» – сказал он перед отъездом и отдал пакет казаку. Машины шли по разбитой дороге. Вот и блок пост. Обоз тормознул, из первой машины выскочил рослый казак и спешной походкой подошёл к солдату, облокотившемуся на шлагбаум.

–Здорово, служивый, к «Катрану», атаману с отряда «Барс–11» идём, подскажешь дорогу?– Спросил казак.

–Так вон в той дальней посадке они стоят. Махнул солдатик. А вам что с того?

–Да гуманитарку везём казакам да солдатам.– Ответил казак и махнул рукой солдату идти за ним.

–Вот держи привет с Кубани тебе, отдал пакет с пирожками.– Машина завелась, и обоз помчался дальше к посадке. Солдат улыбнулся, нырнул в пакет рукой, достал пирожок и откусил кусочек. «Храни вас бог ребятки, уж год не пробовал домашнего, всё на солдатской каше да на сухом пайке» подумал про себя служивый и пошёл в блок пост обрадовать сослуживцев.

Небо вдруг почернело и с него на обоз что то начало пикировать. По тенту, что то полоснуло, послышался звук рвущегося брезента. Из посадки раздались выстрелы зенитки. Машины петляли по дороге. А на них падало что-то непонятное, но уже и не живое. На скорости грузовички обоза влетели в посадку.

К машинам подошёл казак большого роста, в разгрузке с автоматом и камуфляже.

–Здорово, «Медведь»!– Крикнул он выходящему из первой машины, рассматривающему капот и огромную кляксу на нём, казаку.

–Здорово, «Катран», а это что было?– Удивлённо спросил казак, обнимая здоровяка.

–А это недавно появились новые игрушки у «Петрушки», чтоб людей обращённых не терять, нас теперь вампиры атакуют. Во как мы их достали.

–Да не плохо,– улыбнулся «Медведь». Хлопцы, разгружаемся. Обернувшись к машинам, крикнул казак.

–Ты самовар то привёз?– Спросил «Катран».

–Да, только зачем он тебе?– Удивлённо спросил атамана «Медведь».– Ты же брал с собой, тут ещё «Брат» лично тебе сказал передать.– Нырнув в кабину вытаскивая пакет, отдал его «Катрану».

–Да понимаешь, сидим в блиндаже, хлопцы языка взяли, а он оборотнем оказался. Это ещё одна новость от Байда для Петрушки.

–Ну, это понятно, а самовар то тут причём?– Не понимал «Медведь».

–Как причём? Он превращаться надумал, а «Старый» ему нашим самоваром по лбу и объяснил, что мы такого не любим. Так самовар и смяли, не выправить тут. А чудика этого в клетку. Вон он сидит, думает над своим поведением. Атаманы подошли к клетке, в которой сидел полуволк получеловек и гладил лапой набитую шишку на лбу.

–Да…– протянул «Медведь».– Жаль ты меня в станице оставил, такой кураж казачий пропускаю.

–Не, браток, радуйся, много уже наших казаков в небесное воинство ушло и околдовано «Петрушкой». Так что пока мы справляемся, ты молодых лучше учи.

–Всё ровно плечом к плечу и сражаться веселее было б.– Не унимался «Медведь».

–Ладно, разговор этот пустой, я принял решение, пошли в блиндаж самовар опробуем, пока машины разгрузят. Да расскажешь как там дома, как отец Михаил, чем с казаками заняты, наверное, уже к уборке готовитесь, хлебушек поспел?

Так разговаривая, зашли они в блиндаж, а там и атаманы уже собрались, стол накрыли, новый самовар принесли, затопили. С дома им то печенья то конфет передали, кому сала с лучком, кому рыбки солёной. Надоедает в окопах тушёнка да каша, а тут и помидорки и огурцы, яички домашние, пироги. Радуется солдат, когда с дома вкусный привет приходит, ни кого не забыли станичники, а солдатиков что рядом стояли, казаки тоже угощали. Закон такой в окопах, что имеешь, на всех делишь, да не жадничаешь.

Только сели атаманы за чай, как гонец от войскового атамана приехал. Вбегает казак.

–Где тут «Катран», атаман?

–Да ты, хлопец, передохнуть то сядь, я «Катран», запыхался совсем.– Молвил ему атаман.

–Некогда мне хлопцы, вот депеша тебе.– Протянул вестовой жёлтый запечатанный конверт.

«Медведь» завернул в газету кусок сала да пирога.

–Ну, раз некогда в дороге поешь, вот держи.– И протянул вестовому свёрток.

–Так, батьке скажешь, сделаем.– Оторвал взгляд от письма «Катран».– За меня тут «Старый» остаётся.

–Понял, передам.– Сказал вестовой, козырнул и вышел из блиндажа.

«Катран» дочитал депешу и поднял глаза на атаманов. Худо дело, братцы, «Петрушка» возле моря зажал роту солдат наших. Они детей да людей эвакуировать должны были, да сами теперь помощи просят, а кроме нас и помочь им не кому, вот и просит войсковой атаман подсобить им. Я туда пойду, «Мариенталь», ты пойдёшь?

–Да я бы пошёл, да «Старый» без моей помощи слаб будет.– Стал юлить атаман.

–Понятно, тогда тут останешься, а ты «Кубанец»?

–Нет, батька, куда я без друга своего пойду, мы как-нибудь тут останемся.– Опустил глаза бородатый казак.

–«Пётр», «Беркут», вы то со мной?

–А куда нам деваться, не бросим же мы тебя, с тобой пойдём.– Отозвались бравые казаки.

–А сколько ты людей возьмёшь?– Спросил с опаской «Мариенталь»,– тут то не оголим позиции?

–Не бойся, я с собой только полсотни казаков возьму, больше у нас в резерве нету.– Успокоил его «Катран».

–Батька, разреши с тобой пойти?– Спросил вошедший казак.

–Да и я пошёл бы сейчас, только в машине старшего назначу!– Встал «Медведь».

«Ток», берите с «Петром» да «Беркутом» и «Гансом» свои десятки. Я ещё одну десятку отберу, и грузитесь на БТРы. С тобой, «Медведь», мы у машины поговорим. Казак надеясь, что батька изменил своё решение, вышел из блиндажа и пошёл к машинам, что уже были разгружены и могли трогаться в обратный путь.

–Постой «Медведь».– Догнал его «Катран». Сам видишь сил у меня мало. Иди на Кубань, на Дон. Может там атаманы помогут, подкрепление дадут, у оборотня мы выведали, что «Петрушка» ещё больше нечисти собирает, с севера Европы к нему гоблины идут да орки какие-то. А у нас с тобой только люди праведные, боюсь не выстоять им супротив этаких сил зла. Так что иди, ищи помощи. А и вот ещё, коли сильно туго в поисках твоих будет, вот возьми горлицу, ещё мать моя говорила, если заплутаешь у неё путь узнать можно. Она в нашей семье давно, женщины передавали друг другу, матери бабушка отдала, а ей прабабушка.

–Это как, батька, компас что ли?– Удивился «Медведь».

–Та не, я если честно не верил во всё это сказочное да потустороннее, но глядя на наших врагов, как то сомнения закрадываются.

–Так, а пользоваться ей как?– Крутил глиняный свисток в руках казак.

–Мать говорила, коли заплутаешь, посвисти в неё да слова заветные скажи.

«Ты голубка посвисти,

Душу свистом тереби.

Пусть ты милая из глины

Да откроешь нам былины.

Как душа казачки плачет,

Как казак вдали маячит,

Что не свидеться вовек

Напророчил вам абрек8.

Ищешь путь к заветной цели,

Помоги нам своей трелью.

Укажи цветами путь

Зло абрека ты забудь.

По твоим цветам пойдём

Цель свою в конце найдём».

Ну как то так.

–А что потом?– Посмотрел на казака хлопец.

–Не знаю, брат, я же ей так и не пользовался, ты то всё понял, да запомнил?

–Понял я тебя, батька, не подведу, найду помощь!– Запрыгнув в машину, махнул казак рукой на прощание.

Долго ли коротко ли возвращался «Медведь» в станицу. Приехав собрал стариков да священников, рассказал им, что видел сам да слышал от казаков, воюющих с «Петрушкой» и его нечистью. Да как «Катран» помощи просит. Напугались старики, эка невидаль с нечистой силой биться, помнили они предания, так это ж предания были, все думали байки да сказки.

Поднялся самый старый старик и молвит.

–Сынку, да кого же мы тебе в помощь дадим, свободных казаков нет, кто в поле, кто на заводе работает, остальных «Катран» с собой забрал, да и вряд ли тебе Кубань поможет, езжай на Дон, там обратись к атаманам, может они подсобят.

–Хорошо старцы, тогда заберу я свою полусотню, с ней на Дон пойду помощи искать.

На том и порешили, собрал «Медведь» полусотню свою помолились в родном храме и отправились они к Донскому атаману.

Не долог путь был, приграничной с Доном была станица. Прибыли они в славный город Новочеркасск. Там и встретил их Донской атаман, хлопцев разместил на постой да ночлег, а «Медведя» к себе пригласил, погуторить9 да думу обдумать. Собрались в хате старики да священники, и рассказал гость, зачем пришёл. Задумались старики да атаманы. Отказать в просьбе не могут, да и помочь нечем. Ушли казаки с Дона воевать супротив сил не чистых, то же положение, как и на Кубани. Долго совещались. И тут встал атаман юрта Цимлянского, «Сокол».

–Эх, была не была, батьки, у меня полусотня молодых казаков есть, в бой рвутся. Да не пускал я их доселе. Видимо пришёл их черёд удаль свою показать. Вот только больше сил у меня нет.

–И на том спасибо, брат Донской.– Поклонился ему «Медведь».

–Ты погоди кланяться,– прошамкал старый беззубый старик и поднялся со своего места, перекрестился и продолжил.– Силой малой Батьке своему «Катрану» ты не поможешь тут, если такая нечисть на вас навалилась, нужно силу искать под стать ей.

–Отец дорогой, так где ж нам её сыскать?– Спросил «Сокол».