Когда падают драконы

Успеть до

Скользящим шагом существа готового пройти по грани, и если потребуется то и за неё, спокойно относящегося к харакири, сожжению и прочим видам последнего доказательства героизма, тень скользнула в толпу народа.

Народ не расступался по одной простой причине. Не успевал. Тень скользила так стремительно, что отшатываясь, любой понимал, то, что ветерок уже далеко впереди, а его коснулось остатками сквозняка.

Мимо, мимо, мимо этой толпы жаждущей того, что нужно было тени, как глоток воды в пустыне, скользил неуловимый и почти не видимый, да и не осязаемый объект.

Ему нужно было успеть. Ему обязательно нужно было успеть! Это было вопросом нет, не жизни и смерти, зачем так банально?!

Это было вопросом того, для чего оно всё нужно. И жизнь, и смерть, и посмертие.

Всё ближе, ближе и ближе желаемая цель. Но как же плотно стоят здесь все эти люди! Не проскользнуть даже между ног! А если он не успеет…

Нет! О таком он даже не желал думать!

Пробираясь к своей цели, объект стер пот, обильно выступающий на его лбу, и выдохнул.

Ещё немного! Ещё совсем, совсем немного, и он получит то, что ему так необходимо!

Рывок, скользящий и стремительный, выброшенная в атакующем аркане безжалостная рука, и…

Ффффу! Больше можно не спешить! Цель достигнута. Он получил, то зачем так стремился.

– Дорогая, я дома! – на его негромкий окрик в коридор выбежала уютная домохозяйка, – смотри, это тебе!

– Ах, как тебе удалось их купить?! – она радостно открыла коробочку эклеров, – их же всегда разбирают ещё до обеда. Мне никогда не удавалось застать их после работы.

– Я успел, я просто успел до, – улыбнулся он ей целуя.

– Успел до чего? – кокетливо спросила она.

– До того, как ты меня разлюбишь! – совершенно серьезно ответил он.

– Зачем? – подняла она брови.

– Чтобы влюбить тебя в себя по новой, конечно! – улыбнулся он той, кого любил уже более сорока лет.

А эклеры или алмазы, да какая разница, право! Главное, успеть. А иногда можно и без них, правда же?

Потому что, я так думаю, превыше всего даже не успеть, а просто знать, что тебе есть к кому спешить. Считая каждый шаг, и ускоряя биение сердца. Зная, что там, куда ты так спешишь, тебя тоже ждут. И второе сердце так же рвётся к тебе навстречу.

Похищение не по плану

– Принцесса, – громадная морда дракона с трудом втиснулась в эркер, нависнув над чайным столиком, – имею честь вас скрасть!

– Ах, это так волнительно! – захлопала ресничками принцесса, её подружки, фрейлины поддержали её восторженными ахами и охами, – и когда произойдёт сие переживательное событие? – склонила на бок голову принцесса.

– Да прямо сейчас! – дракон, выбитый из равновесия нестандартной реакцией, мгновенно начал закипать.

Ему уже доводилось похищать принцесс. Там были писки, визги, оммороки. А не вот это вот – «волнительно!»

– Ах! – повторила принцесса, взмахивая изящными ручками.

От её неловкого взмаха вазочка с медом, поданная к восхитительно пышным оладьям, вспорхнула, будто имела собственные крылья, и…

Мёд растекся по всей морде дракона, начиная с бровей, заканчивая подбородком.

– Ой, я такая неловкая! – пролепетала принцесса, – вы не ушиблись?

– Неееет! – прорычал дракон, пытаясь длинным языком достать до глаз.

Чтобы хотя бы начать видеть!

– Ах, ваше высочество! Ах, как вы неловки! Ах, ах! – закудахтали фрейлины, кидаясь к дракону с платочками.

Попытки отбиться от помощи привели к тому, что одна из девушек смахнула розетку с вареньем. И, ах, ах, туда же, прямо на глаза дракона.

Вторая неуклюже так споткнулась о стул, внезапно оказавшийся на её пути, что тяжелая мебель вспорхнув, как пёрышко, совсем не мягко брякнулась прямиком на хвост дракона.

– УУУУЙ!!! – взвыл похититель.

– Ой, ёй, ёй, ёй!!! – приложила к заалевшим щечкам ладошки принцесса.

– Ох, вам срочно нужна перевязка! – вскрикнула третья фрейлина.

– Да ничего мне не нужно!!! – взвыл липкий, полуослепший, почти дезориентированный дракон, – кроме того, чтобы принцессу уволочь!

– Фи, – сморщилась принцесса, – уважаемый дракон, как вы можете позволять себе так выражаться! Уволочь! Фи! Я вам, что?! Мешок с яблоками! Фи!

Принцесса брезгливо взмахнула ладошками. Как на грех в зоне взмаха стояло блюдо с теми самыми яблоками.

Получив крупными райскими плодами по маковке, дракон окончательно рассвирепел, и, сделав невероятное усилие, протиснулся в зал для чаепитий.

В этот самый момент в зал вошла горничная с подносом. Поднос был заставлен взбитыми сливками, и вазочками с мороженым.

Дракон сразу, всей своей обширной областью, всегда чуявшей всякие не те обстоятельства, понял, что дело пахнет…

– Ай! – вскрикнула четвертая фрейлина, поскальзываясь на ровном полу, и падая прямо под ноги горничной, – ай, яй, яй!! – завизжали они дуэтом.

Все смотрели остановившимися взглядами, как бабочками взлетают вазочки, креманки и золотые ложечки.

– Ой, ёй, ёй, ёй!!! – завопил дракон, начиная выписывать на скользких сливках, покрывших почти весь пол такие антраша, что чемпионы по фигурному катанию отдали бы ему свои золотые медали без боя.

– Ах! – вскричала принцесса, – вы же не можете меня похищать в таком липком состоянии! Вам срочно надо в ванну!

– ЧШШШТОООО?! – взвыл дракон, растянувшись в позе шестиконечной звезды, – меня в ванну?! Да меня туда бабушка вечно запихивала!

Делая невероятно сложные по исполнению, вращающиеся, спирально, извивающиеся движения, дракон сумел каким-то ему самому непонятным образом доползти до окна, и, цепляясь за подоконник когтями, зубами и кончиком хвоста, перевалиться через него.

Чего ему стоило отлепить намертво прилепившиеся к торсу крылья, он не любил вспоминать до конца своих дней!

Принцесса, посмотрев в окно на улепетывающего дракона, с извиняющей улыбкой, повернулась к горничной:

– Извини, за всё, что мы тут учинили! Приберись, пожалуйста, а то нам отмыться нужно.

И они с подружками поскакали в термы.

– Придумал, тоже мне! Дракон меня похитит, он меня спасет, и прям герой, герой! – фыркала принцесса, сидя с фрейлинами в душистой водице, – вот пусть дом мне построит, сад посадит, а тогда и поговорим, подарю я ему сына и дочь, или ещё подумаю!

Подружки, хихикая, дружно закивали головами.

На скале перед пещерой, печальный принц оттирал тряпочкой липкого дракона.

И думал, думал, думал, что же ему сделать, чтобы произвести впечатление на неприступную принцессу…

– Слушай, а может, мне для неё дворец построить, и сад посадить? – вдруг встрепенулся он, перебегая на сторону морды дракона.

– Ну,…попробуй, – ворчливо согласился тот, слизывая остатки сливок с крыла.

«А сливки-то вкусные!» подумал дракон, «может, слетать ещё к ней? На чай напроситься, … да и та, брюнеточка…вот очень хороша,…а как стульями кидается,…не засиделся ли я в холостяках…»

Утром принцессу разбудили звуки разгружающейся техники. Она подскочила к окну. Громадные телеги разгружались невдалеке от её дворца.

– Кхм, принцесса, – кашлянула морда дракона, просовываясь в окно, – как мы не с того начали, – его глаза поймали уже почти накрытый стол, – а что у вас сегодня на завтрак? А сливки будут?

–Ой, – сказала чернявенькая фрейлина, вся порозовев, – а что у нас гости к завтраку? Это так волнительно!

Таинственный лес

Здесь таинственный лес, будто сказкой воскрес,

Обойдя все законы природы.

Осторожно к себе пробудит интерес,

Странной смесью времен и погоды.

Шаг шагнёшь, и пропал, нет обратно пути,

Больше ты не прагматик суровый.

Остаётся тебе только чудо найти,

И познать мирозданья основы.

Лес негромко шумит, песней вечных времён,

И шуршит фолиантами листьев.

Хитро манит тебя хрусталя чистый звон,

Мелодичный, малиновой кистью.

На уютный пригорок ты тихонько войдёшь,

И присядешь ковром покорённый,

В изумрудной траве вдруг источник найдёшь,

Будто золотом весь напоённый.

Чуть прикроешь глаза, и забудется всё,

Что тревожило, будто заноза.

Остановится вмиг суеты колесо,

И поэзией сменится проза.

Отдохнёшь, и со вздохом вернешься домой,

В суматоху обыденной жизни.

Вспоминая в конце бурных дней тот покой

Что царил в шепотке тихих листьев.

Но однажды, возможно, когда всё пойдёт

В перекос, не туда, и не эдак,

Когда сил уже нет, и досада печёт,

Будто бьёшься меж спутанных сеток,

Вдруг, внезапно, нежданно, без спросу войдёт

Лес в твой дом, не стучась у порога.

Тебя тихо и нежно за руку возьмёт,

Ограждая от шумной тревоги.

И поправив подушки, велит всем уснуть,

Чтобы сказка приснилась живая.

Сила мира войдёт, словно истины суть,

В сердце, радостной жизнью играя.

И ты снова, как в детстве, силён и могуч,

Победитель и вечный везунчик.

Выжимая полезный для себя сок из туч,

Все дела, как из сказки Щелкунчик

Ты движеньем одним, как орехи грызешь,

Всё решаешь мгновенно и ладно.

А устанешь слегка, снова к Лесу пойдёшь,

Где все мирно, надежно и складно.

Про то самое

Там где нет ни адреса, ни тени,

Где на каждой горке рак свистит,

Поселился, не скрывая лени,

Древний, весь обросший троглодит.

Ел руками, и не мыл тарелок,

Даже брюк себе не гладил никогда.

И гонял сурово мелких белок,

Мамонтов к десерту сохраня.

Не тужил, и даже не бросался

Ни в какие там депрессняки,

С тигром саблезубым покусался,

Территорию себе освободив.

Так и жил он в принципе неплохо,

Где захочет, там и ляжет спать.

И совсем не ожидал подвоха,

Вдруг с девицей в гости заявилась мать.

Та была прекрасна, кари очи,

Шкура на всех плечиках лежит.

Макияж из угольных и прочих,

Так что аж прическа как стоит!

На неё смотрел, пуская слюнки,

А она в пещере мигом прибралась,

Палец в рот засунув, на рисунке

Сделала немыслимый коллаж.

А когда по всем-то по пещерам

Прокатился нежный аромат еды,

Согласился научиться он манерам,

Без манеров ни туды, и ни сюды.

Так и стал потом приличным человеком,

Перестал за белками гонять.

Пересел в пикап, спустя …три века,

И доставку стал предпочитать.

Но с тех, как видно атавизмом

Среди нас оно и повелось.

Если хочешь мужа, героизмом

Поражай его на кухне, чтоб зажглось

Между вами вечное то пламя,

Что не даст нам людям в тень уйти.

Вам обоим громко просигналя,

Даст потомкам доброго пути.

На милость победителя

Рыцарь, по согласованию с королем, ясно дело, шел проведать принцессу. В руках рыцаря был тяжелый букет. В уме все слова, которые он хотел бы произнести самым лирическим и романтическим тоном, поэтому репетировал он прямо на ходу.

Услышав жуткий грохот и странные, почти на ультразвуке визги из апартаментов своей любимой, рыцарь забыл все слова, и откинул букет, резко выхватывая меч из ножен.

Рывком и без стука открыв дверь в покои принцессы, рыцарь застыл на пороге.

По потолку, по стенам носился дракон, тоненько визжа, и снося всё на своём пути. За ним носилась принцесса.

Но так как у неё всё же было посложнее с гравитацией, то по стенам и потолку она бегать не могла, поэтому бегала по своей большой комнате, высоко подскакивая и вопя:

– Ну, дракошечка, ну, миленький, ну ещё немножко!!!

Дракон дико визжал, и пытался найти щель в балконной двери, плотно закрытой предусмотрительной принцессой.

Увидев рыцаря, дракон ринулся в его сторону, и ни слова не сказав, завалился ему под ноги, с громким воплем:

– Ах, меня победил храбрый рыцарь! Ах, я умираю! – потом приоткрыл один глаз, и злобно щурясь на рыцаря, почти шепотом прошипел, – выдирай чешуйку в доказательство! И под мышку её и к папеньке!

Ступор был моментально смыт восторгом рыцаря, уловившего основную мысль.

Через полчаса весь дворец, а через два и вся столица, знали, что отважный рыцарь победил дракона, и теперь принцесса выйдет за него замуж.

Рыцарь перед свадьбой отправился на мальчишник. Конечно же, к дракону. Вы же не сомневались в этом, да?

Когда они уже изрядно отметили это дело, дракон начал плакаться:

– Пока она делала мне маникюр, я терпел, пока она наводила мне педикюр, я стискивал зубы, но молчал. Но когда она предложила мне выщипать брови…

– А у тебя есть брови? – удивился рыцарь, всматриваясь в трех драконов, сидящих напротив.

– Она нашла! – горько икнул дракон, – но тут на моё счастье вошёл ты.

Свадьбу принцессы и обожавшего её рыцаря сыграли широко и шумно.

Наутро после брачной ночи молодая зачем-то вытащила хорошенький, гламурненький несессер, и с каким-то странным, рыцарю показалось хищным выражением, посмотрела на молодого супруга.

– Милый, мне кажется что у тебя слишком волосатая грудь, и ноги тоже, ты же позволишь…?

– А зачем тебе эта баночка с воском, милая? И какие-то полосочки? – наивно спросил молодой супруг.

– Сейчас сам всё увидишь, – промурлыкала жена, – только давай поиграем? А? Протяни руки, я тебя привяжу…

Рыцарь с интересом смотрел на её действия. А когда воск разгорелся…

Бежать уже было некуда. Привязан, да ещё и женат. Тот же дракон, каким бы друганом не был, вернет жене и ноздрей не пыхнет…

– Что ж, приступим…– принцесса подошла к мужу.

– ААА!!! ООО!!! УУУ!!! – могучий мужской рёв, преисполненный всех мук преисподней пробил всю звукоизоляцию во всём королевском дворце.

И у рыцаря не нашлось ни одного настолько храброго друга, чтобы ворваться в спальню молодоженов, чтобы спасти его от депиляции.

Продвинутый пользователь

Мархлион Премотинович был весьма и даже очень продвинутым пользователем. Всего.

Он очень умело продвигался в сторону кухонной обстановки, чтобы там уверенно пользоваться плитой для жарки яичницы и прочих деликатесов.

А уж как уверено он продвигался в день зарплаты в сторону банкоматов, так это все лоцманы самых сложных фарватеров начали бы биться в истерике, если бы он захотел обойти их на дистанции!

Он уверенно пользовался всеми своим благами и преференциями, решительно выбивая себе скидки по коммунальным платежам и прочим затратам.

И даже то, что скидки почему-то не выбивались, не выбивало его из себя. Он всегда, после каждого выдвижения его за порог конторы, говорил себе, что в следующий раз у него всё точно получится продвинуть в нужном направлении.

Итак, вы уже понимаете, насколько Мархлион Премотинович был продвинут в сторону пользы для себя любимого.

И единственное в чём ему не удавалось продвинуться ближе, чем на проехаться вместе в лифте, была прекрасная Салистанда Изумиловна.

Что он только не делал, чтобы достичь своей цели в более близком продвижении к ней! Что только не делал!

Толкало его на этот шаг некоторое обстоятельство. А именно разница в аромате, издаваемой его пельменями из магазинной пачки, и её, самолепными.

О! Это была такая разница, что…ах, мда, но…

Откуда он знал, что прекрасная Салистанда лепит пельмешки сама, своими нежными ручками?

Так запах же, запах!

Ему ни разу не удалось продвинуться в сторону такого продвинутого аромата, сколько бы специй он не кидал в кипящую воду, после того, как туда уже были заброшены пельмени. Ни разу!

И это обстоятельство, точнее два, то что пельмени пахли не так, и то, что великолепная Салистанда отодвигалась сразу же, как только Мархлион делал попытки продвинуться в её сторону, лишали вышеозвученного уверенного и продвинутого пользователя всеми жизненными благами, попадающимися на его жизненном пути, самообладания и веры в свою продвинутость.

Вот на самом-то деле, дамы и господа, как можно быть в чём-то таком уверенным, если ты завязываешь свой лучший галстук, гладишь полдня брюки до ровной стрелки, натягиваешь лучшую рубашку, а тебя, окинув предварительно пронизывающим взглядом, выбивают из продвинутости одной единственной фразой:

– Что-то кепка на вас сидит как-то…лежаче!

Мархлиону Премотиновичу оставалось только продвигаться в сторону свекольной окраски и пачкам замороженных пельменей.

Правда, иногда, очень редко, когда ему удавалось продвинуться не только в сторону зарплаты, но ещё и премии, он позволял себе безудержное мотовство, и покупал замороженные чебуреки.

И вот как вы думаете?!

Из окна неприступной Салистанды Изумиловны тут же начинало ароматизировать домашними, наверняка из трех сортов мяса, и чудесного пузырчатого теста, самолепными чебуреками!

Мархлиону Премотиновичу уже сниться начали эти ароматы!

Вот! Аж до бессонницы, еле, еле утешаемой солидной яичницей, из десятка яиц.

Но яичница уже начинала вставать поперек всего Мархлиона Премотиновича, до такой степени, что иногда ему снилось, как он идёт и громит птицефабрику, разбивая все яйца всмятку, и с наслаждением выливает их куда-то под забор.

Так что, как вы уже ясно видите, задвинут, был наш продвинутый пользователь в самый, самый что ни на есть узкий угол.

И вот что вы думаете?! Ничто, ничто не помогало Мархлиону продвинуться к Салистанде! Ничто!

Он менял галстуки и брюки, он даже сменил цвет рубашки на более продвинутый, но она всегда отодвигалась от него с новыми и новыми критиками!

Как-то раз Мархлион Премотинович в свой личный обеденный перерыв печально и тоскливо жевал очередной шедевр фастфудного произведения, пытаясь сквозь сонм приправ понять, где же там обещанное мясо, как его вдруг нагнало воспоминание об ароматах из заветного окна.

Не иначе как на волне отчаяния, он предложил такое продвинутое предложение в рабочем процессе, что начальство продвинуло его на премию, и даже больше.

Ему выдали два, ДВА билета в большой театр. В очень большой. И целый два!

Воодушевленный своей продвинутостью Мархлион Премотинович задвинулся по дороге домой в цветочный, продвинутый магазин, и, выбрав самый, самый продвинутый букет, двинулся к Салистанде Изумиловне.

Она открыла ему дверь, вытирая руки об милое полотенчико. На её милом носике тоже был след её деятельности, в виде очаровательной припудренности мукой.

Глаза Мархлиона выразили всю муку мужчины, питающегося замороженными пельменями.

Он, нервно сглотнув, протянул Салистанде букет, и предъявил два билета.

Во время антракта в театре, продвинутый кавалер повел свою очаровательную даму в буфет.

Она благосклонно приняла пончик с малиновым вареньем и чашечку кофе.

Но всё же Мархлион Премотинович уловил неодобрительный взгляд, и напрягся всем собой, думая, что же опять с ним не так.

Но дама молчала. И тогда он не выдержав, спросил:

– Что не так, о, владелица, всех моих мечтаний?!

Салистанда поморщилась, слегка. Ей не хотелось портить впечатление от всего остального. Но потом не выдержала.

– Вот не понимаю я, как можно тратить такую сумму на такое…фастфудное изделие?

И вот тут-то Мархлион проявил всю свою изобретательную продвинутость!

Он так ловко и красочно описал ей все свои муки по поводу ароматов из её окна, что Салистанда зарделась и даже потупилась.

Короче, спустя небольшое время Мархлион Премотинович стал питаться исключительно домашними, самолепными пельменями!

И его способности к продвижению увеличились.

Супруга объяснила ему, что как надо двигаться в правильном направлении. Что он с радостью воспринял.

И теперь после работы наш уверенный пользователь уверенно двигался в сторону скидок.

И умудрялся с такими умом тратить свою зарплату, что у его супруги появился законный повод хвастаться подругам его умениями.

А что? Не каждый мужчина сумеет выхватить из цепких лапок впереди стоящей дамы кусок шикарной свинины по скидке. Не каждый!

Отныне Мархлион Премотинович всегда двигался после работы к дому, точно зная, что его ждёт вкусный, домашний обед.

А заслуга его в этом в том, что он всегда, всегда умел двигаться в правильном направлении. И если даже не получалось с первого раза, находил новые пути для продвижения.

А это дорогого стоит! Ведь так?

Так ему и надо!

Горыныч, возвращаясь с крайне ответственного задания, выданного Горочкой, довольно думал, что записку подруге жены доставил, и теперь, возможно, я говорю, возможно, его отпустят на рыбалку. На случай, если супруга заартачится, у Змея был запасной туз в рукаве. Но это уж на совсем крайний случай. Ибо Горынят в пещере уже и так чуточку с перебором.

Странные движения вокруг высоченного, векового, а может, и трёх, дуба привлекли его внимание не сразу, настолько он погрузился в мечты о ныряющем поплавке.

И только громкий выкрик заставил его повернуть головы в ту сторону.

На самой, самой макушке, самого, самого высокого дуба сидел богатырь. Тот са…кхм, богатырь, короче.

Вокруг дуба бегала царевна и грозно и сурово вопила:

– Слезай, низкий трус! Сам слезай! Не то позову тридцать трёх богатырёв, велю им дуб спилить!

– Не спилишь! – жалобно спорил с раскачивающейся верхушки рыцарь, – его ещё твой прадед посадил!

– Ничего! Стол из него сделают с троном, буду сидеть и прадеда вспоминать! Сам слезь! Хуже будет!

– Хуже уже не будет! – всхлипнул богатырь, с ужасом глядя на такую далекую землю.

И согласно закону относительности, такую близкую царевну на той самой далекой земле.

– Горыныч!!!!!!!!!! – счастливый богатырь, случайно, краем глазам увидев зависшего на ним Змея, чуть не разжал руки, – спаси, родненький, век должен буду!

– Сейчас! – кивнул головами Горыныч, зачем-то набирая воздуха в грудь.

А надо сказать, что воздух, набираемый тремя глотками, набирался очень, очень быстро.

– А это ты зачем?! – не понял богатырь.

Царевна, поняв, что сейчас её зоила спасут, досадливо топнула ножкой, закусывая губу от разочарования. От сознания, что месть прямо сейчас ускользнёт от Горынычевых крыльях, у царевны даже слезы на глаза решили набежать!

– Лови его! – гаркнул Горыныч, – пыхая в богатыря огнем из всех трёх пастей.

– Поймала!!! – счастливо взвизгнула царевна, хватая за …ну,…то что сзади и ниже пояса, пытающегося слинять богатыря.

Он и сам не понял, как слетел с дерева! Никогда ещё, даже в детстве, когда ловили за хищением яблок, ему не удавалось так стремительно спуститься вниз!

– Ну, а теперь поговорим! – ухватив второй ручкой богатыря за ухо, нежная царевна потащила богатыря в терем.

– Горыныч, как ты мог?! – взвыл утаскиваемый на расправу богатырь.

– А вот нечего было вчера в трактире из моих кружек квас воровать, да ещё плеваться в них! Думал, я не вижу?!