Под северными небесами. Пока ты не полюбишь меня
- -
- 100%
- +
Джейден тянет доску, которую предварительно открутил шуруповертом, и она ломается пополам.
– Хорошо, что пол двухслойный, иначе кто-нибудь провалился бы, сидя на толчке. Надо что-то придумать с вентиляцией.
Я представляю, как Итан со спущенными штанами проваливается под дом, и усмехаюсь.
– С вентиляцией в ванной? – переспрашиваю я.
– От вентиляции в ванной здесь ничего не изменится. Нет, я имею в виду вентиляцию под домом. – Двумя пальцами он отдирает еще один гнилой кусок доски. – Нужно сделать так, чтоб внизу циркулировал воздух.
Я чувствую себя полной дурой. Откуда он все это знает? Ему три месяца назад стукнуло двадцать. Джейден всего на полтора года старше меня. И я представить не могу, что в двадцать буду интересоваться чем-то подобным.
– Я гуглил для романа, – объясняет он, словно прочитав мои мысли. – Давай доску!
Протягиваю и спрашиваю:
– Как ты думаешь, мама с папой во мне разочаровались бы?
Он перестает дергать доски и поворачивается ко мне. В один прекрасный день, возможно, я увижу его лицо на первой странице «Нью-Йорк таймс», с подписью «автор бестселлера». Джейден не такой, как мы. Он не похож на Лиама, который всю жизнь «ищет себя». Джейден понял, чему хочет себя посвятить, как только Эйвери впервые прочел ему книжку на ночь, и с тех пор неустанно идет к цели. Он, пожалуй, самый амбициозный из нас. Мама и папа им бы гордились. При этой мысли мне вновь становится больно.
Джейден устремляет на меня пронизывающий взгляд. На лбу у него сидят москиты.
– Глупости, – говорит он резко. – С чего ты взяла?
Я во всем признаюсь. Когда замолкаю, он присвистывает. Мне вовсе не становится легче.
– Итан скоро успокоится, – говорит Джейден.
Я понимаю, что он просто пытается меня подбодрить.
– Я эгоистка, да?
– Конечно.
– Джей, я серьезно! Что ты обо мне думаешь?
– Ты моя младшая сестра. Что я могу о тебе думать? Ты меня бесишь.
– Ну Джей!
– Ладно, ладно. По-моему, ты в общем нормальная.
Будь под домом просторнее, я бы швырнула в него пачкой шурупов.
– В общем?!
– Ну в общем и целом, так сказать оптом. Все твои качества идут комплектом.
Я вспоминаю одну нашу старую игру и прошу:
– Опиши меня тремя словами. Ну как будто для книжки.
– Никто такую книжку не купит…
Тем не менее это интересная задачка. Брат отвечает не сразу. Сначала он прикручивает новую доску и открепляет следующую. Половицы над нами скрипят. Видимо, Эйвери приехал и готовит спагетти. А может быть, Лиам закончил заниматься йогой.
– Ну?
– Ты веселая, эмоциональная и неуверенная, – с улыбкой отвечает Джейден и вкручивает шуруп в отверстие.
Надеюсь, он не пытается представить меня в качестве персонажа.
– Почему неуверенная?
– Потому что ты хочешь, чтобы другие тебе сказали, какая ты.
– А Итан говорит, что я легкомысленная, неразумная и проблемная.
– Ты сама так считаешь?
– А что, он неправ?
Джейден пожимает плечами. Это странно выглядит в положении лежа.
– Я сказал то же самое, но не забыл и о достоинствах.
Я всерьез задумываюсь. Джейден продолжает работать – молча, как обычно, – а я лежу и размышляю. Выбравшись из-под дома, отправляюсь в душ. Потом ищу футболку с вырезом поменьше и не слишком короткие шорты. Моя «откровенная одежда» – еще одна причина наших с Итаном постоянных споров. Он считает, что одеваться сексуально – значит намекать парням, что я доступна. Или, хуже, что я из тех девушек, от которых парни не принимают слово «нет». Я спросила у Итана, о чем он сам думает, когда видит откровенно одетых женщин, но он просто отмахнулся. Ладно, неважно. Сегодня придется быть паинькой, поэтому я надеваю коралловую блузку с кружевными оборочками и темно-синие шорты чуть выше колен, а затем заплетаю косы, чтоб наутро волосы вились.
Когда я выхожу из комнаты, в доме уже витает восхитительный запах чеснока и свежего базилика. На кухне я украдкой хватаю со стола вяленый помидор, и Эйвери меня успокаивающе обнимает, пусть и наслышан о произошедшем в школе.
– Итан тебе все рассказал? – спрашиваю я.
Эйвери делает неопределенный жест. Внешне он похож на меня, черты у него мягче, чем у остальных братьев, поэтому он кажется намного младше своих двадцати восьми. Многие думают, что Лиам старше, хотя ему всего двадцать четыре.
– Итан велел тебе молчать, – догадываюсь я, когда пауза затягивается.
– Он хочет сам тебе все сказать, – отвечает Эйвери и помешивает спагетти в кастрюле, избегая моего взгляда.
– Дело плохо?
– Да, тебе не понравится.
– Эйвери, колись. Ну пожалуйста, я должна быть морально готова.
Я тяну его за рукав и смотрю щенячьим взглядом, который на Эйвери почти всегда действует безотказно.
– В этот раз ты перешла черту, – уклончиво говорит он.
– Поэтому ты готовишь мое любимое блюдо?
– Луиза… – Он вздыхает и поворачивается спиной к плите. Возможно, Эйвери тоже во мне разочарован. – Итан просто хочет, чтобы ты поступила в колледж. Тебе надо учиться, если не хочешь всю жизнь вкалывать на ферме.
– Но вам же нравится работать у мистера Гудмена.
– Я никогда ни о чем другом и не думал, но Итан… он ведь пошел на ферму только потому, что были нужны деньги.
– Но я не Итан! – возражаю я, стараясь не думать о том, что Итан, вероятно, многим пожертвовал ради нас. – Может быть, я не хочу в колледж!
– А куда ты хочешь?
– Пока не знаю…
– Ну вот. Если сама не знаешь, надо прилежно учиться. А ты даже не стараешься. И Итан думает, что тебе плевать на все его усилия.
Я достаю из буфета тарелки и расставляю их на столе.
– Ты сам говорил, что он слишком строгий.
Эйвери снова поворачивается ко мне, с ложкой в руке.
– Я просто тебе объясняю, что он думает.
Обычно объяснениями у нас занимается Итан. Мне стало не по себе, как только я увидела Эйвери у плиты, а после разговора с ним в животе стянулся узел. Я начинаю подозревать, что домашним арестом дело не обойдется.
Ужинаем мы в неприятном молчании. Итан с непроницаемым лицом сидит во главе стола, и остальные тоже не склонны болтать. Видимо, приговор им известен. От скрипа вилок по тарелкам у меня волосы встают дыбом, и я несколько раз давлюсь, потому что спагетти с томатами и кедровыми орешками застревают в горле. Я чувствую, что Итан не сводит с меня глаз. Он ни словом не обмолвился о том, как чисто в доме, – только спросил, сделала ли я уроки. Когда я призналась, что не решила ни одного уравнения, брат просто отвернулся и ушел. Лучше бы наорал.
После того как мы с Эйвери убираем со стола, начинается суд.
Итан невозмутимо перечисляет мои многочисленные грехи: я подделала подпись, купила вещи онлайн от его имени, воспользовалась кредиткой без разрешения, завалила контрольную по математике, врала, прогуляла урок, пробралась в столовую через заднюю дверь и подбросила в пюре краситель (и еще неизвестно, какие будут последствия). Кроме того, у меня плохие отметки по биологии и по физике, а еще мы с Авой написали на стене спортзала «Мисс Фитч – сука». И все это Итан выяснил сегодня.
Признаю, список внушительный, хотя, по-моему, ничего серьезного тут нет.
– Вообще-то, писала Ава, – кротко говорю я, и это правда: я караулила и натужно хихикала, чтобы Ава не решила, что я зануда.
Итан обращает на мой протест не больше внимания, чем на чистоту в доме.
– Я принял нелегкое решение, Луиза, – говорит он и обводит нас взглядом, как король, собирающийся огласить новый указ. – Короче говоря, обойдешься в следующем году без «Аида».
Его слова повисают в воздухе. Я не верю своим ушам.
– Весь следующий год?!
С ума сойти. Он шутит, наверное.
– Так нельзя! – Я в ярости бью кулаками по столу и стараюсь удержаться от слез. – Клуб-то тебя чем не устроил? Ты сам говоришь, что с людьми надо дружить!
– Ты правда думаешь, что у тебя там будут настоящие друзья? Да они придумали этот клуб, просто чтобы самоутверждаться за счет других!
– Ава и Мэдисон нормальные девчонки!
– У тебя и без них есть хорошие подруги. Эмма и Элизабет.
С Эммой и Элизабет мне скучно. Но лучше этого не говорить.
– Ты что, не мог придумать другого наказания?
Итан качает головой.
– А ты думаешь, это все?
У меня глаза лезут на лоб.
– Что еще?
– Никакой путевки в модельный лагерь. На каникулы поедешь с нами.
Я чувствую, что вот-вот упаду в обморок.
– С вами, на кемпинг, в какую-то глушь?! Ты с ума сошел?
Итан, не смущаясь, продолжает:
– Будешь наслаждаться природой и дышать свежим воздухом. Поживешь без соцсетей. Кстати, о соцсетях. Я деактивирую твой аккаунт на полгода. Интернетом можешь пользоваться, только чтобы делать уроки. И до начала следующего учебного года никаких тусовок.
– До начала сле… то есть до сентября?! Сейчас же май!
– Вот именно.
– А выпускной…
– Никаких тусовок, я сказал. И ночевать к подружкам нельзя. Точка.
Я теряю дар речи. Губы дрожат, но нет, я не заплачу. Я и не думала, что Итан зайдет так далеко. Вся жизнь, можно сказать, насмарку!
Эйвери кладет руку мне на плечо.
– Лу, вот увидишь, кемпинг – это весело. Поедем в национальный парк, будем жить в палатках. В Йосемите гигантские секвойи и водопады… лоси – может, и оленей увидишь…
Я отодвигаюсь. В голове теснятся мысли, но прежде чем я успеваю подобрать слова, Итан заговаривает вновь:
– Каждый вечер, после моего возвращения с работы, будем проходить параграф по математике. Надеюсь, к концу каникул ты подтянешься.
– Я буду заниматься на каникулах?
Итан улыбается. Я готова его удавить.
– Ну других развлечений ведь не будет. На кемпинг я тоже возьму твои учебники.
– Ты мне просто мстишь за то, что я сказала про маму с папой, – запинаясь, выговариваю я, и по моей щеке катится слеза.
Я нетерпеливо вытираю ее, встаю и устремляюсь к двери. По пути бросаю взгляд на остальных. Джейден смотрит в стол, Эйвери старается сохранять беззаботное выражение лица, Лиам скатывает самокрутку. Никто за меня не заступился. Итан, видимо, заранее их обработал. Разумеется, ради моего блага!
Предатели.
– Мне жаль, Луиза, – говорит Итан, вставая. – Но за свои поступки надо отвечать. Не стоит красить пюре в синий цвет и изливать душу в интернете. Я правда думаю, что так будет лучше для тебя.
Он хочет положить руку мне на плечо, но я отстраняюсь и гневно качаю головой.
– Нет, так будет лучше для тебя! Иначе ты не сможешь собой гордиться! – выпаливаю я. – Давай я просто уеду из дома! Тогда ты перестанешь переживать, а мне больше не придется тебя терпеть! И вот это реально будет лучшее событие в моей жизни!
Я вылетаю в коридор. Прежде чем захлопнуть дверь, останавливаюсь и слышу, что Лиам и Джей спорят с Итаном.
Никто из них меня не защитил.
Очень жаль, что на самом деле взять и собрать чемодан я не могу.
Глава 2
Я сижу на земле, скрестив ноги, и смотрю на тлеющие в гриле угли. Сухая хвоя колет ляжки, то и дело приходится смахивать с себя муравьев. Зашибись каникулы.
Мы пробыли на кемпинге меньше трех часов, а я уже чувствую себя тупицей. Сначала я сломала опорную стойку от палатки, когда ее ставила, потом случайно порвала острым концом обломка спальник Итана. После этого он велел мне сидеть и ничего не трогать.
Но, честное слово, я старалась быть полезной. Вчера я обещала Эйвери, что не буду падать духом. Вдруг каникулы окажутся лучше, чем я думала.
Машина и палатка стоят в кругу валунов и огромных секвой. Промежутки заросли диким боярышником, так что от соседей по кемпингу мы надежно отделены.
Пока мы ехали от информационного центра до лагеря, я заметила искристый горный ручей. Рядом стояла табличка «Осторожно, медведи». Никто, естественно, заранее мне не сказал, что тут водятся медведи. То ли братья не хотели меня пугать, то ли решили, что это очевидно. Так или иначе, завтра первым делом пойду и куплю отпугивающий спрей, просто на всякий случай. Мне становится не по себе при мысли о том, что к нам заявится медведь. Я всматриваюсь в заросли, но вижу только очертания чужих палаток. Никого крупнее бурундука.
Когда за спиной раздается шорох, я испуганно оборачиваюсь, но это всего лишь Лиам – он ставит раскладной стол возле вкопанной в землю скамейки для пикников. Немногочисленные лучи солнца пробиваются сквозь густые кроны и сияющими полосами ложатся на землю. Лес полон зловещих теней. Через час стемнеет, а до тех пор нужно поставить палатку и приготовить ужин. Я охотно помогла бы Лиаму, но Итан велел мне не лезть.
От скуки я беру палочку и начинаю ворошить угли.
– Лу, перестань! – кричит Итан. – Все же потухнет!
Даже сидя в палатке, он не сводит с меня глаз.
Я корчу рожу в ответ. Он обращается со мной как с ребенком. Назло ему я начинаю еще энергичнее перемешивать угли. В лицо валит едкий дым, глаза слезятся. Лиам смеется, и я, нахмурившись, бросаю палочку. Ава и Мэдисон сейчас тусят с красивыми ребятами в модельном лагере, а я торчу тут с братьями. В лучшем случае встречу небритых выживальщиков, увешанных всяким туристическим барахлом: «Эй, детка, спрей от медведей не интересует?»
Спасибо, Итан. С того ужасного вечера мы почти не разговаривали. Только по необходимости. Я хотела попросить хотя бы частичную амнистию, но помешала гордость.
Как ни странно, извиниться перед мистером Смитом оказалось проще всего, тем более что его не уволили и моя шуточка не имела никаких серьезных последствий.
Убедившись в этом, я попросила Лиама поговорить с Итаном. Но для Итана мнение Лиама не имеет особого веса, поэтому я пристала к Джейдену. Итан уважает Джейдена, однако на сей раз притворился глухим. А позавчера Эйвери попытался на свой лад меня утешить.
Теперь я стараюсь извлечь из ситуации максимум. Ради Эйвери, Лиама и Джейдена.
Помогаю Лиаму разложить стол. А потом иду к машине и достаю из рюкзака полиэтиленовую скатерть.
– Лу! – кричит Итан.
Не обращая на него внимания, лезу в багажник за посудой.
Итан ведет себя так, будто все в полном порядке. Ну естественно, он своего добился, так что, с его точки зрения, все просто отлично! Он сломал мне жизнь, но это его ни капельки не волнует. В своем последнем посте я написала, что на некоторое время выхожу из соцсетей. Я не стала объяснять почему. Признаться, что меня наказал родной брат, слишком унизительно. Вместо этого я выложила в блоге наш маршрут. Итан, разумеется, снова разозлился. Не знаю, зачем я это сделала, просто мне показалось, что так надо. Если не буду появляться в Сети, пусть люди хотя бы знают, где я. Иначе я как будто перестану существовать.
– Луиза! – опять зовет Итан, уже с раздражением.
Притворяюсь, что поглощена делом.
– Принеси фонари! Здесь быстро темнеет!
Я вспоминаю обещание, которое дала Эйвери.
– А где они?
– Откуда я знаю? Ты должна была их упаковать. Я специально оставил их в твоей комнате.
– Черт, – вполголоса произношу я, открываю багажник и начинаю рыться в рюкзаке, хотя и знаю, что ничего там не найду.
Фонари остались дома.
– Кажется, я их забыла, – говорю я, когда Эйвери возвращается из информационного центра с вязанкой дров, пакетом картошки и упаковкой пива. Он сваливает дрова и картошку на скамью, ставит пиво и плюхается рядом сам.
Итан подскакивает ко мне.
– Ты издеваешься?
Он хватает рюкзак и вышвыривает из него вещи. Шорты, кружевные топы, футболки с оборками летят во все стороны.
– Осторожно! – восклицаю я и отбираю у Итана белую блузку.
– Только не говори, что другой одежды ты с собой не взяла, – произносит он и в замешательстве смотрит на приталенную футболку, которую держит в руках. За ворот зацепились яркие бусы.
Я складываю руки на груди.
– Не взяла, а что?
– А брюки? А свитера? А ботинки?
– Буду ходить в кедах.
– Ага, и в этих штуках, за которые ты мне еще не вернула деньги, – язвительно говорит Итан, указывая на сандалии с серебристыми бусинами.
Он продолжает обшаривать мой рюкзак и тихо ругается, обнаружив косметику и украшения.
– Где, ты думала, мы будем жить? На курорте?
– Если уж вы потащили меня с собой, я буду носить что хочу.
– Где фонари? – мрачно спрашивает Итан.
– Я уже сказала, что забыла, – отвечаю я и внутренне сжимаюсь, готовясь к выволочке.
Итан делает глубокий вдох.
– Какой от тебя вообще прок?
Его голос разносится, наверное, на сто с лишним футов.
– Я тебя попросил только взять два фонаря и скатерть. И все. Три вещи. Даже ты в состоянии досчитать до трех.
– Извини, – огрызаюсь я, стараясь не выдавать обиду.
– Ты, наверное, их нарочно оставила, – с обреченным вздохом говорит Итан.
Я вспыхиваю от гнева.
– Нет! Правда забыла!
– Как учебник по алгебре?
Итан отталкивает меня от машины и захлопывает багажник, а потом достает из кармана несколько долларов и сует мне.
– Иди в информационный центр и купи два фонаря. Быстро.
Он разговаривает со мной как с идиоткой, и это очень унизительно. Но фонари нам действительно нужны, и я сама виновата.
– Можно я куплю еще спрей от медведей? – спрашиваю как можно спокойнее.
Итан, похоже, думает, что я вконец рехнулась.
– Я тебе не доверю спрей, даже если от этого будет зависеть наша жизнь. Ты обязательно обольешь нас, а не медведя. И потом, у тебя духу не хватит им воспользоваться.
– Но я боюсь медведей! – упрямо говорю я.
Итан смотрит на меня с нескрываемым презрением.
– Купи фонари. И точка. Понятно?
– Я лучше сяду на автобус и поеду домой! – выпаливаю я, не удержавшись.
В голосе звучат жалобные ноты, и я себя за это ненавижу. Итан довел меня, и я обижаюсь как ребенок. А ведь мне уже восемнадцать, почти девятнадцать.
Он небрежно отмахивается.
– Да, да, конечно. Только номер не перепутай.
Усмешка у него жестокая. И снисходительная. От ярости я забываю обещание, которое дала Эйвери.
– Ты думаешь, что можешь заменить мне папу! – ору я. – Но папа надо мной бы не издевался! Он не сказал бы, что от меня нет никакого проку! Никогда! Ненавижу тебя!
Я разворачиваюсь и ухожу. Вот бы ветка секвойи упала на него и убила!
Шагая по гравийной дорожке к информационному центру, я пытаюсь выкинуть этот разговор из головы, но слова Итана не дают мне покоя: «Даже ты в состоянии досчитать до трех. Какой от тебя вообще прок?»
Хочется сесть на автобус и уехать, просто чтобы досадить Итану. Это будет детский поступок, но Итан хотя бы получит по заслугам за хамство. Пересчитываю смятые в кулаке деньги и понимаю, что за тридцать баксов до дома не доеду. Мрачно запихиваю купюры в карман. Сую руки под мышки, потому что мерзну. Такое ощущение, что за минуту похолодало на двадцать градусов. В лесу становится темнее. И тише. Раньше я не замечала, как громко скрипит гравий под босоножками.
Я оглядываюсь. На большом мусорном контейнере сидят две огромные вороны и что-то клюют.
Робко озираюсь в поисках медведей, но вижу только зеленые и коричневые палатки, костры, людей в походной одежде… и сотни деревьев. Рядом с гигантскими стволами туристы кажутся крошечными, как куклы. Тени начинают поглощать солнечный свет, они его словно душат… и чудится, что из сумрака кто-то может наброситься.
Ага. Вон там, между двумя деревьями, движется что-то темное. То ли человек, то ли медведь. Я замираю, затем начинаю медленно пятиться. Прищурившись, смотрю в заросли… и качаю головой. Какая глупость. Ну конечно, там что-то движется. Вокруг полно народу, пусть даже в этой части кемпинга и нет палаток. Наверное, рядом стоят туалеты, о которых нам говорили в информационном центре.
Я шагаю дальше. Информационный центр уже недалеко, на другой стороне дороги, ведущей через парк. Я уже вижу ярко освещенный вход. И все-таки не могу избавиться от ощущения, что вдоль тропинки, параллельно мне, кто-то идет – и прячется за ближайшее дерево, едва я повернусь.
Чувствуя, как колотится сердце, я поправляю ворот тоненькой блузки. «Ты слишком откровенно одета, – раздается у меня в голове голос Итана. – А потом скажут: она бы одевалась скромнее, если бы не хотела неприятностей».
Я снова смотрю в заросли и уже не сомневаюсь, что там что-то есть. Длинное, страшное, сливающееся с тенью. Как будто оно само – часть леса.
Я ускоряю шаг, глядя прямо перед собой. Уже недалеко. Вот стоянка трейлеров. Чтобы добраться побыстрее, сворачиваю на узкую дорожку, которая петляет между машин, впопыхах врезаюсь в натянутую меж деревьев бельевую веревку и, громко выругавшись, пускаюсь бегом.
Рядом хрустит ветка. Чья-то рука ложится мне на плечо. Я даже крикнуть не успеваю. Кто-то властно разворачивает меня к себе.
– Лу! Да подожди!
Я инстинктивно шарахаюсь, а потом, задыхаясь, выговариваю:
– Джей! Я чуть не умерла! Зачем ты крадешься за мной?
– Я не крадусь, я просто срезал, – он улыбается, и я на мгновение задумываюсь, не устроил ли он это нарочно, чтобы потом описать в книге. Как отреагирует восемнадцатилетняя девочка, столкнувшись в лесу с опасностью? Но нет, Джей так далеко не зайдет.
– Больше не смей меня пугать! – резко говорю я, чувствуя, как колотится сердце. – Я думала, что это… ладно, неважно.
И вдруг до меня доходит.
– Итан велел тебе проследить, чтобы я не сбежала?
Джей качает головой.
– Ты не думай, он просто тебя бережет.
– Ты пришел, чтобы сказать мне это?
– Я пришел убедиться, что все хорошо.
– Итан меня ненавидит! Он говорит, что я никчемная дура!
Я произношу это вслух и, к своему удивлению, вдруг понимаю, что согласна с Итаном. В сердце поселяется тяжесть. Гнев постепенно отступает, досада тоже. Но презрение бьет больнее. С ним трудно бороться.
– Фигня, – энергично возражает Джейден. – Итан тебя любит. Претензии у него только к себе самому. За то, что он все время срывается.
«Какой от тебя вообще прок». Уж не знаю, что и думать. Наверное, я слишком часто разочаровывала Итана, и в конце концов он начал меня презирать. Поэтому ему плевать на мои оскорбленные чувства.
Я отворачиваюсь.
– Отстань, ладно? Дай мне спокойно сходить за фонарями.
Может быть, я хотя бы раз не подведу Итана.
– Точно? – с тревогой спрашивает Джей.
Я поворачиваюсь к нему и натянуто улыбаюсь. Лишь бы он отвязался.
– Точно.
В туристическом центре тепло и светло, стены и потолок обшиты деревом, атмосфера очень уютная. От киоска в дальнем углу пахнет картошкой фри и свежим кофе. Вот бы провести ночь здесь, вместо того чтобы дрожать от холода в палатке, слушая, как храпят братья. Ну какой же Итан дурак, притащил меня сюда. Теперь придется впятером втискиваться в четырехместную палатку.
Стоит подумать об Итане, и мне снова становится неприятно. Не люблю, когда на меня злятся, и совсем не выношу, когда смотрят с пренебрежением. Может быть, нужно постараться и доказать Итану, что я не такая безответственная. Если все лето буду себя хорошо вести, он, наверное, передумает и осенью разрешит вступить в «Аид». Кроме того, я обещала Эйвери не скандалить.
Потираю озябшие руки и обвожу взглядом информационный центр. Это приземистое здание, разделенное на две части. На одной половине расположена стойка с брошюрами, в другой наживаются на туристах, которые что-то забыли дома. За задней дверью – площадка, где, по словам рейнджера, есть нормальные туалеты и души, слава богу.
Я брожу вдоль полок, ища фонари. Цены взвинчены до небес. Маленький стаканчик кофе – десять долларов. Сандвич – одиннадцать. Серьезно? Я думала, кемпинг – это дешевый отдых.
Наконец я подхожу к вешалке с худи. Вот серое с зеленым капюшоном, спереди большими буквами написано «Национальный парк “Секвойя”». Может быть, лучше купить его вместо фонарей? Я действительно не взяла никакой теплой одежды, и мне холодно. Смотрю следующее худи. «Только спокойствие». И картинка с гризли. Очень смешно. Иду дальше и вскоре оказываюсь в нише с туристическим снаряжением. В первую очередь взгляд падает на спрей от медведей.
Я рассматриваю баллончик: «Для отпугивания животных. Действует на расстоянии 30 футов[3]». Пятьдесят долларов.
Супер. Пятидесяти долларов у меня не наберется, даже если я попрошу Итана авансом выдать мне карманные деньги на месяц. Плюс я ему по-прежнему должна за онлайн-покупки. Я со вздохом ставлю баллончик на место и краем глаза замечаю, как через боковую дверь входит какой-то парень в темной одежде. Поворачиваюсь и смотрю на него как загипнотизированная. Черные брюки с карманами, черное худи. Но меня интересует не одежда, а выражение лица. Сама не понимаю, в чем дело, но есть в нем что-то необычное.