Его дерзкая пленница

Melanie Milburne

RAVENSDALE’S DEFIANT CAPTIVE

Серия «Любовный роман»

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

© 2015 by Melanie Milburne

© «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

* * *

Глава 1

Юлий Равенсдейл понял: его экономка что-то задумала, когда она поставила перед ним его любимый десерт.

– Королевский пудинг? – Он приподнял бровь. – Я никогда не ем десерт в обед, если только это не особый случай.

– Сейчас особый случай, – ответила София и пододвинула к нему пудинг.

Юлий прищурился:

– Так. Что же происходит? София выглядела оробевшей.

– Я хочу взять на поруки девушку, она поможет мне по хозяйству. Это только на месяц, пока проклятое воспаление сухожилий не пройдет. Еще одна пара рук не будет лишней, тогда я точно смогу продолжать трудиться на ваше благо. Это… удобно.

Юлий взглянул на перебинтованное запястье – она носила повязку уже две недели – и вздохнул:

– Что за девушка?

– Да просто… ее нужно немного направить. Юлий мысленно закатил глаза. Из всех экономок на свете он нанял аргентинскую реинкарнацию матери Терезы.

– Я думал, мы договорились, что все ваши неудачники будут заниматься конюшней или садом.

– Я знаю, но эта девушка окажется в тюрьме, если…

– В тюрьме? Вы тащите сюда преступницу?

– Она пару раз попадала в беду. И в конце концов, может, парень заслужил это.

– Что она сделала с ним?

– Поцарапала ключами его новый спортивный автомобиль.

Юлия передернуло, он подумал о стоящей в гараже идеальной «астон мартин», – только что с выставки.

– Полагаю, она сказала, что это был несчастный случай?

– Нет, она совершила это намеренно, – ответила София. – Даже гордится этим. И еще кое-чем: она сделала надпись на его лужайке… при помощи гербицидов.

– Восхитительно!

– И все-таки, вы не против, если она побудет здесь?

Юлий вгляделся в лицо экономки, и его сарказм вдруг куда-то пропал. София была самым открытым и дружелюбным человеком из всех, кого он знал. Она всегда помогала другим, старалась изменить их жизнь к лучшему. Он знал, что она одинока, с тех пор как ее дети выросли и уехали на заработки за границу. Что плохого случится, если он пойдет у нее на поводу один раз? Юлий все равно будет занят своим делом – настройкой программного обеспечения для космического оборудования. Ему вообще некогда – осталось меньше месяца, чтобы все исправить и представить свою работу на рассмотрение исследовательской группе, пора было утверждать финансовую поддержку.

– Вы никогда не думали о том, чтобы заняться вязанием или вышиванием?

София широко улыбнулась:

– Просто подождите встречи с ней. Вы ее полюбите.

Холли планировала сбежать, когда машина остановится, но величина виллы и территории вокруг нее заставили ее призадуматься. Вилла была большой, даже слишком. Дом в четыре этажа с высокими потолками, построенный в неоклассическом стиле, окруженный великолепными садами и ухоженными полями, за которыми простирался густой лес. Вовсе не изолятор, как она воображала. Никакого высоченного забора с колючей проволокой поверху или охранных вышек с вооруженными людьми. Вилла напоминала отель высшего класса, частный курорт для богатых и знаменитых.

Холли удивлялась: зачем ее прислали сюда? Не то чтобы она ожидала цепи, хлеб и воду или что-то в этом духе, но все же.

– Это только на месяц, – сказала Наталья Варела, социальный работник, как только массивные кованые ворота распахнулись и машина поехала по длинной, широкой известняковой дороге к вилле. – Ты легко отделалась, учитывая твой послужной список. Многие были бы счастливы поменяться с тобой местами.

Холли хмыкнула. Скрестила руки на груди и положила нога на ногу. Почему она должна быть счастлива? Почему должна быть благодарна за то, что ее отправили жить в этот богатый, изысканный дом с каким-то мужчиной, о котором она никогда даже и не слышала?

Месяц.

Тридцать один день, прожитый с незнакомцем, который великодушно согласился «исправить» ее. Ха-ха. Как это будет работать? Кто такой этот парень вообще? Ей рассказали только, что он – помешанный на компьютерах чудак из Англии, который добился большого успеха в Аргентине, разрабатывая программное обеспечение для космических телескопов, которые использовались в пустыне Атакама в Чили. И скорее всего, он одинок. Холли закати ла глаза. И он из альтруистических соображений согласился взять к себе на поруки молоденькую оторву? А исправительные органы купились на это?!

– Юлий Равенсдейл сделал тебе одолжение, – сказала Наталья, когда они проехали через ворота. – И очень неохотно. Он согласился на это только потому, что у его экономки воспаление сухожилий в запястье. И ты будешь ее правой рукой. Возможность удивительная. Это место как пятизвездочный отель. И ты можешь научиться чему-то в профессиональном смысле.

Профессиональном? Для чего?! Холли цинично скривила губы. Она не собиралась становиться домработницей только потому, что совершила пару ошибок. Да и, честно говоря, ее отчим сам виноват.

Холли не собиралась смиренно намывать полы у каких-то богатых мужчин до мозолей на коленях. Дни, когда ею помыкали, прошли.

Этот Юлий будет сильно удивлен, если думает, что может использовать ее, чтобы удовлетворять свои гнусные потребности.

Может, он планировал, чтобы она работала не на кухне? Может, у него непристойные планы?! По личному опыту Холли знала: мужчины с деньгами думают, что могут иметь что хотят и кого хотят. Все это чушь о том, что он неохотно согласился взять ее в дом. Конечно, он должен был так сказать.

– О, я научусь, хорошо, – сказала Холли, улыбаясь соцработнику. – Можете быть в этом уверены.

Наталья устало вздохнула:

– Этого-то я и боюсь.

Экономка, с которой Холли познакомилась несколько дней назад, встретила ее у парадного входа, пока Наталья вынуждена была ответить на срочный звонок.

– Рада видеть вас в этом доме, Холли, – сказала она. – Проходите. Сеньор Равенсдейл сейчас занят, так что я покажу вам комнату, где вы буде те жить.

Холли конечно же не ожидала, что везде будут висеть приветственные плакаты и воздушные шарики, но хозяин мог хотя бы показаться. Если он согласился, что она будет здесь находиться, мог бы проявить вежливость и поприветствовать гостью.

– Где он? – спросила Холли.

– Его нельзя беспокоить, – ответила София. – Я покажу вам…

– Побеспокойте его, пожалуйста, – сказала Холли. – Сейчас.

София немного растерялась:

– Он не любит, когда его прерывают во время работы. И никому нельзя заходить в кабинет, если только дело не слишком срочное.

Холли мягко отодвинула ее с пути и подошла к двери, которая, как она думала, вела в кабинет. Это была единственная закрытая дверь в длинном широком коридоре. Она не стала стучать, а просто повернула ручку и зашла внутрь.

Мужчина поднял взгляд от компьютера и посмотрел ей прямо в глаза. Холли глубоко вдохнула, собираясь заговорить, но почему-то не смогла вымолвить ни слова. Мужчина разительно отличался от того, что она ожидала увидеть. Он был не стар, даже не среднего возраста. Около тридцати, красив, как кинозвезда, атлетически сложен и с восхитительным загаром. Роскошные темные волосы были взъерошены, будто он не раз пробежался по ним пальцами. Еще можно было подумать, что он всю ночь занимался страстным сексом. Рельефная линия скул, чувственные губы… От всего этого она почувствовала слабость в коленях.

Когда мужчина отодвинул стул и встал, комната заметно уменьшилась.

– Могу я вам чем-то помочь?

Холли никогда не ходила вокруг да около. Ее тактика была всегда нападать.

– Вы не знаете, что это невежливо игнорировать ваших гостей, когда они прибыли?

Он внимательно посмотрел на нее:

– Строго говоря, вы не мой гость, а Софии. Холли вздернула подбородок:

– Я хочу, чтобы вы знали: я здесь не для того, чтобы быть вашей секс-игрушкой.

Брови Юлия удивленно приподнялись. При темных волосах и оливковой коже она ожидала, что глаза будут темными. Но они были ослепительносинего цвета, как сапфиры, их обрамляли темные густые ресницы. Казалось, мужчина оценивающе рассматривал Холли некоторое время. Его взгляд задержался на крошечном гвоздике-пирсинге на носу девушки, а ее розовые пряди заставили его насмешливо улыбнуться.

Холли напряглась. Одну вещь она не могла терпеть ни от кого – быть высмеянной. Униженной.

– Как поживаете, мисс… эээ… – Он посмотрел на экономку, которая вошла следом за девушкой.

– Мисс Перес, – подсказала София. – Холлианна.

– Холли, – поправила девушка, сверкнув глазами.

Юлий протянул руку:

– Как поживаете, Холли?

Она посмотрела на его руку так, словно это была змея.

– Держите свои руки при себе!

– Ужасно сожалею, доктор Равенсдейл, но мне нужно было ответить на один срочный звонок, – сказала Наталья, входя в кабинет.

Холли нахмурилась, взглянув на соцработника:

– Доктор? Вы не говорили, что он доктор. Сказали, что он помешанный на компьютерах чудак.

Наталья улыбнулась Юлию, извиняясь за девушку:

– Доктор Равенсдейл имеет степень доктора в области астрофизики. Это вежливо называть его, используя ученое звание.

Холли перевела взгляд на Юлия:

– И как вы хотите, чтобы я вас называла? Сэр?

Мастер? Ваша ученость?

Его губы дрогнули, но он сдержал улыбку.

– Юлий.

– Как Цезарь?

– По-видимому, да.

– Вы любите Шекспира? – спросила она таким тоном, будто это была заразная болезнь, которую она могла подхватить.

– Нет, но мои родители любят.

– Почему вы согласились на мое присутствие в вашем доме?

– Я не хотел, – пояснил Юлий, – но некоторые обстоятельства вынудили меня согласиться.

Холли скрестила руки на груди.

– Я не умею готовить, – вызывающе сказала она.

– Уверен, вы сможете научиться.

– И я ненавижу работу по дому. Это неправильно ожидать, что женщина будет убирать за вами. Только потому, что у меня есть грудь и вагина, вы не смеете ожидать от меня покорности…

– Согласен, – быстро сказал Юлий. – Тем не менее вам придется выполнять определенную работу. Мне нужна помощь по дому, пока София не поправится.

Холли с шумом выдохнула и посмотрела на соцработника:

– Вы проверяли его через полицию, чтобы убедиться, что с ним все в порядке?

– Уверяю тебя, Холли, доктор Равенсдейл абсолютно благонадежен.

Девушка выпятила нижнюю губу и смерила Юлия взглядом:

– Пьете?

– В пределах нормы.

– Курите?

– Нет.

– Наркотики?

– Нет.

Холли позволила себе наглый вопрос:

– Секс?

– Холли… – начала было Наталья.

– Что?

– Ты смущаешь доктора Равенсдейла.

– Я не смутился, – ответил Юлий, – но я также не собираюсь отвечать на этот дерзкий вопрос.

Холли хрипло рассмеялась:

– Значит, и секса у вас нет, так ведь?

Юлий посмотрел на Холли таким взглядом, от которого она испытала дрожь.

– Раз мы обсуждаем эту тему, – произнес он, – я был бы благодарен, если бы и вы воздержались от того, чтобы приводить сюда мужчин.

– Так… вы можете заниматься сексом, а я нет? Если только… – ласково произнесла она, – мы не будем заниматься им друг с другом.

– Я должна идти, – сказала Наталья, увидев на своем телефоне сообщение. – Холли, я надеюсь, ты будешь вести себя хорошо. Помни, это твой последний шанс. Ты знаешь, где ты окажешься, если что-то пойдет не так.

– Да-да, – протянула девушка скучающим тоном. Она не хотела попасть в тюрьму, но и не хотела быть использованной еще одним человеком, который вообразил, что имеет какую-то власть над ней. Если Юлию Равенсдейлу нужна игрушка, почему бы ему не поискать ее в своем кругу? В кругу, к которому он принадлежал, кругу «богатых красивых людей». Она не могла претендовать на его внимание в этой дешевой одежде из секонд-хенда. Не говоря уж о ее грязном прошлом, которое накрепко прилипло к ней.

Юлий Равенсдейл неплохо зарабатывал. Холли заметила это по тому, как он был одет, как уверенно держался – холодно и надменно. Его богатство читалось в обстановке, вещах, которыми он себя окружил. Его детство точно прошло не в страхе, он не должен был бороться за выживание. Жизнь все преподносила ему на золотом блюдечке. Почему он согласился на то, чтобы она была здесь, если только не хотел ее использовать? Холли стиснула зубы.

Она первая использует его.

– Я буду звонить каждый день, чтобы узнать, как она, – сказала Наталья, пожимая Юлию руку. – Очень хорошо, что вы участвуете в такой программе. Это помогло многим людям изменить их жизнь.

– Я уверен, все будет хорошо, – ответил Юлий. – Основная часть поручений ляжет на плечи Софии.

– И все равно, очень любезно с вашей стороны открыть для этой бедняжки свой дом.

– Это большой дом, – сказал он.

Юлий повернулся и увидел, что Холли, прищурившись, следит за ним.

– Сколько вам платят за то, что вы приняли меня в дом?

– Я распорядился, чтобы все пожертвовали в какой-нибудь благотворительный фонд.

– Ну надо же!

Юлий прислонился к подоконнику, изучая это дерзкое лицо, сверкающие карамельно-карие глаза, пухлые, цвета спелой вишни губы, нос, усыпанный веснушками. Мило, подумал он, если бы не выражение лица – унылое, но готовое к бою.

Вызывающая манера поведения Холли заставила Юлия напрячься. Но не только грубость в ней, казалось, бросала вызов. Холли окружала аура грубоватой чувственности. То, как она двигалась, как владела своим телом…

Ее лицо нельзя было назвать правильным, но в нем было что-то такое, что притягивало взгляд: Юлию хотелось смотреть на нее дольше, чем требовали правила приличия. Юлий отметил высокие скулы, густые длинные ресницы без грамма туши, сливочного оттенка кожу с вкраплениями веснушек и маленький камушек пирсинга в правой ноздре. Волосы свободно ниспадающими до плеч локонами обрамляли ее лицо. Родной цвет волос был темный, в нем выделялась пара ярко-розовых прядей.

Юлий все еще ждал, что она вспомнит о его родителях. Обычно так бывало. Он привык к этому.

«Ах, вы сын знаменитых актеров Ричарда Равенсдейла и Элизабет Альбетини? Можете достать мне их автографы? Билеты в первый ряд на премьеру? Пройти за кулисы? Прослушивание?»

Но мисс Перес или никогда не слышала о его родителях, или не была впечатлена его родословной.

Юлий должен был признать, что находил ее прямоту странно привлекательной. Это было как глоток свежего воздуха. Вокруг него всегда сновали подхалимы. Люди, которые хотели быть поближе к нему только из-за его связи с театральной богемой Лондона. Женщины, мечтавшие показаться с ним на красной ковровой дорожке только ради возможности быть замеченными агентами по кастингу. Сейчас было так хорошо находиться рядом с кем-то, кого не волновали его знаменитые родители.

Слово «благонадежен», которым охарактеризовала его соцработник Наталья, не впечатляло. Оно делало Юлия старше его тридцати трех лет. Холли конечно же была значительно моложе – лет на семь или восемь. Не больше. Ей явно всего около двадцати пяти, но жизненного опыта у нее достаточно. Юлий видел это по ее глазам. Там не было и намека на невинность. Холодный, циничный взгляд. Что заставило ее совершить все эти мелкие проступки? Он видел список ее преступлений: кражи, умышленное повреждение имущества, граффити, вандализм.

Да, благородная миссия Софии будет совсем не простой. Мисс Холли ворвалась сюда как вихрь, черт подери, она спрашивала о его сексуальной жизни.

Он понимал, что вел себя как занудный учитель. Но все-таки лучше будет, если он все скажет о правилах с самого начала, а не будет стоять в стороне, пока она устраивает вечеринки или пьяные оргии под крышей его дома.

Юлия не сильно волновали дерзкие вопросы Холли, но подумать только, она спрашивала о его сексуальной жизни, которая, увы, на данный момент была не на пике активности. Он был слишком занят – работал над сверхсекретным программным обеспечением. Юлий не походил ни на брата-близнеца Джейка, который занимался сексом так, будто готовился к Олимпиаде, ни на отца, имевшего заслуженную репутацию бабника.

Юлий наслаждался компанией женщин. Время от времени. Ему нравился секс, но не серьезные отношения, когда его пассии начинали заводить речь о семье. Если он захочет жениться, то сделает это только тогда, когда будет готов. Хотя, если честно, вряд ли это когда-нибудь случится. Будучи свидетелем брака родителей, закончившегося скандальным разводом, их повторного брака и полных хаоса и драмы отношений сейчас, он не думал, что вообще когда-нибудь свяжет себя священными узами.

– Я знаю, почему вы согласились на мое присутствие здесь, так что не надо притворяться. – Дерзкий вызывающий взгляд, который Холли бросила на Юлия, вызвал всплеск гормонов. Он почувствовал, как кровь быстрее понеслась по венам. Юлий был удивлен и раздражен своей реакцией. Как он смог оказаться замешанным во все это?! Ему следовало бы позвонить в агентство и нанять профессионала. Обученного человека, который знает о правилах и приличиях. Почему он позволил Софии уговорить его взять такую нахалку, как Холли? И она будет жить под его крышей. Месяц!

– Вы ошибаетесь, мисс Перес, – холодно произнес он. – Вкус у меня куда более утонченный.

Холли приняла позу роковой женщины. Она хорошо знала свое тело.

– Конечно же, – промурлыкала она.

Юлий почувствовал, как его плоть напряглась. Секс – вот все, о чем он мог сейчас думать. Горячий, безудержный, дикий секс. Прикоснуться к ее телу, войти в нее… Как давно он последний раз занимался любовью? Видимо, очень давно, если так реагирует на простой флирт.

Холли двигалась по его кабинету с кошачьей грацией. Тихая, чувственная, опасная. Хотя у нее не было коготков: они были коротко подстрижены, вернее, обкусаны. Юлий заметил это, когда она подняла руку, чтобы убрать волосы от лица. А также заметил белый шрам на ее запястье.

– Откуда у вас это? – спросил он.

Как будто надев маску, Холли одернула рукав, стараясь прикрыть шрам.

– Сломала руку в детстве. Мне пришлось вставлять штифты и зашивать.

Юлий заметил, что на ее лице появилось хмурое, задумчивое выражение. Его заинтриговало, как быстро она переключилась с женщины-вамп на злого мальчишку.

– Хотите осмотреться?

Она равнодушно пожала плечами:

– Все равно.

Юлий собирался поручить Софии устроить экскурсию для Холли, но решил сделать это сам. Так он сможет убедиться, что она не украдет его вещи и не напишет свои инициалы или какое-нибудь бранное слово на предметах антиквариата. И почему он согласился на это? И что случится, когда она окажется вне поля его зрения?

– Я услышал легкий английский акцент, – сказал Юлий, когда они шли по коридору. – Вы родом из Англии?

– Да, – ответила Холли, – мы переехали сюда, когда я была совсем маленькая. Мой отец был аргентинец.

– Был?

– Он умер, когда мне было три года. Я его не помню, так что не нужно говорить все эти сентиментальности и жалеть меня.

Юлий посмотрел на нее, идущую рядом. Она едва доставала до его плеча.

– А ваша мать жива?

– Нет.

– Что случилось?

– Она погибла.

– Как?

Холли удивленно посмотрела на него:

– Разве Наталья не показывала вам мое дело?

Юлию было немного неловко, ведь он не читал его. Он не собирался иметь с этим ничего общего. Помимо Софии, он не общался со своими сотрудниками лично, они делали свою работу, он – свою. Юлий прочитал только список ее преступлений, пытаясь понять, почему она это сделала. Некоторые люди родились уже с определенными склонностями, других что-то вынуждало ступить на криминальный путь. А что произошло с Холли?

– Я бы хотел, чтобы вы сами сказали.

– Она покончила с собой, когда мне было семнадцать.

– Мне жаль.

Девушка небрежно пожала плечами:

– А что насчет ваших родителей?

– Они живы и здоровы. – И сводят его с ума, как обычно.

– А братья или сестры? – спросила Холли после долгого молчания.

Это было ново для Юлия – встретить кого-то, кто не знал о его семье. Неужели у девушки нет смартфона? Выхода в Интернет? Она не читает журналы со светскими сплетнями?

– У меня есть брат-близнец и сестра на десять лет моложе меня.

Девушка остановилась, чтобы взглянуть на него:

– Вы абсолютно одинаковые?

– Да.

В ее глазах блеснул огонек озорства, от улыбки появились ямочки на щеках и все ее лицо преобразилось.

– Вы когда-нибудь менялись местами?

– Несколько раз.

– А ваши родители отличали вас?

– Сейчас да. В детстве – не очень. – В основном потому, что их не было дома большую часть времени. Они были больше заняты своей славой, чем семьей. – А вы? Есть братья, сестры?

– Нет. – Холли опять нахмурилась.

В ее голосе звучала боль. Юлий не думал ее жалеть. У него были твердые представления о том, что хорошо, а что плохо. Закон есть закон. И нарушать его только потому, что у тебя было плохое детство, недостаточно хорошее оправдание. Но что-то в Холли заинтриговало его. Она была как сложная головоломка, и на решение давалась лишь одна попытка. Может, миссия его экономки окажется интереснее, чем он ожидал.

Холли остановилась у окна, из которого открывался отличный вид на английские сады.

– Вы живете здесь один?

– Не считая моих работников, да.

Девушка повернулась и посмотрела на него в упор:

– Довольно много места для одинокого парня.

– Мне нравится пространство.

– Должно быть, вам дорого обходится поддерживать все в рабочем состоянии.

– Я справляюсь.

– Ну, деньги и имущество не впечатляют меня, – сказала Холли, отворачиваясь к саду.

– А что впечатляет?

Она снова повернулась к Юлию лицом и посмотрела на него задумчиво.

– Дайте-ка подумать. – Девушка приложила пальцы к губам, как бы размышляя. – Меня впечатлит мужчина, который знает, как обращаться с женским телом.

У Юлия было чувство, что она проверяет его. Проверяет его мотивы. Собирается выяснить, будет ли он использовать ее? А раньше ее использовали? И что она думает о мужчинах? Что они манипуляторы и нахалы, которые силой навязывают ей свою волю?

Юлий мог быть упрямым, высокомерным, но он был твердо убежден, что к женщинам надо относиться с уважением. Он также выступал против всех форм насилия по отношению к слабому полу.

– И все? Только это?

– Да, – сверкнула глазами Холли. – То, как человек занимается сексом, может многое рассказать о нем. Эгоист он или нет. Обычный человек или скованный. Вот возьмем вас, например.

– Ваша теория ужасно увлекательная, но я думаю…

– Вы человек, который любит все держать под контролем. Вам нравится порядок и предсказуемость. Вы не подвержены импульсу. Вся ваша жизнь распланирована в высочайшей степени. Я права?

Юлию не понравилось, что она так быстро разложила все по полочкам. Ему хотелось думать, что он не такой предсказуемый. И он был уверен: у него есть черты, которые она не увидела сейчас. Ведь для того, чтобы разглядеть человека, нужно время.

Юлий шагнул к ближайшей двери.

– Это библиотека, – сказал Юлий. – Вы можете читать любые книги, если только у вас нет привычки загибать уголок страницы и не возвращать их на место.

– Видите? – Она хохотнула. – Я угадала.

Юлий посмотрел на Холли и двинулся к другой двери:

– Это музыкальная комната.

– Позвольте мне угадать, – сказала она с озорной улыбкой. – Мне можно играть на инструменте, если только у меня не липкие пальцы и я не сыплю крошки между клавиш. Правильно?

Ее манера общения немного раздражала. Как она вообще могла судить о нем?

– Вы играете на музыкальном инструменте?

– Нет.

– Хотите научиться? Музыка успокаивает, так ведь?

– Что? – Ее глаза цинично блеснули. – Вы думаете, что сможете научить меня играть на фортепиано за месяц?

– У меня есть другие инструменты.

– Готова поспорить, что есть.

– Флейта? Саксофон? – Он улыбнулся ей. Она насмешливо посмотрела на него:

– Впечатляет. Готова влюбиться в мужчину, который умеет обращаться со своими губами и руками. Юлий засунул руки в карманы, стараясь удержаться от соблазна показать ей, что он умеет. Почему она ведет себя так вызывающе? Чтобы доказать, что он так же предсказуем, как и другие мужчины, с которыми она имела дело? Чего она добивается? Он не собирался играть в ее игры. Она может флиртовать с ним и насмехаться над ним, но он не попадется в ее ловушку. Он не такой, как его отец.

– Я попрошу Софию показать вам остальную часть виллы. – Его тон был формальным, даже пренебрежительным.

В глазах Холли прыгали смешинки.

– Вы не покажете мне мою комнату?

– Я не уверен, что знаю, какую комнату София приготовила.

«Но надеюсь, не рядом со мной», – подумал Юлий и, повернувшись, зашагал прочь.