Бессердечный рыцарь. Книга 2
- -
- 100%
- +
На ее груди, спине, бедрах появились десятки рисунков, большинство были скрыты от посторонних глаз.
Она никогда не призналась бы себе, что сделала так много только потому, что жаждала боли.
Не первые пять.
Но последующие…
– Сколько у тебя татуировок? – спросила Эви.
– Около пятидесяти, сплошь по всему телу.
– Почему ты сделал так много?..
Она ожидала, что парень начнет рассказывать о потайном смысле каждого рисунка; о том, что видел в этом определенную эстетичность или что ему просто так нравилось…
Но ответ Дамиана выбил воздух из легких:
– Чтобы было больно.
Девушка рассеянно провела шариком пирсинга по зубам.
Прогулка.
Нужно было сосредоточиться на ней.
Напевая что-то себе под нос, Эви собрала свои волосы цвета топленого шоколада в пучок, распустив по бокам длинные пряди.
Выглядело просто, но элегантно.
Несмотря на то, что уже наступила осень, погода в Лос-Анджелесе была не слишком холодной.
Поэтому наряд она выбрала соответствующий. Белый твидовый пиджак с крупными золотистыми пуговицами и короткую черную юбку в сочетании с шелковым топом такого же цвета. Обула свои бутсы в стиле Bratz от Naked Wolfe. Любимые.
Черная сумочка с золотистым ремешком гармонично дополняла образ. На девушке не было лишних украшений, кроме изящных ролексов на запястье.
Она покрутилась у зеркала.
– Охренеть я горяча, – ухмыльнулась Эви своему отражению. – Готова покорять мир дальше. До тех пор, пока не получу все, чего только не пожелаю.
Нильде увлеченно игралась с игрушками, висящими на подвеске над колыбелью. Котята, звездочки и облачка порхали между ее смуглыми пальчиками. Она что-то лепетала, беседуя со своими безделушками.
Эви на скорую руку приготовила смесь, накормила дочь и поменяла одежду малышке, наряжая в теплый, пушистый комбинезон с капюшоном и аппликациями в виде ушек цвета пыльной розы.
Крис не удержался и привез эту очаровательную вещь с Милана своей любимой крестнице.
– Все тебя балуют, дочь, – сказала Эви, погружая в нижнюю корзину все необходимое и усадила ребенка в коляску.
Девочка издала веселое хихиканье в ответ на улыбку мамы.
Вскоре они уже гуляли у озера, наслаждаясь щебетанием птиц и прекрасной погодой.
В ожидании Кристиана она читала очередную манхву на телефоне, пока Нильде хлопала в ладоши, открыв для себя новое увлекательное занятие.
– А вот и мое солнышко, – Кристиан обнял девушку со спины.
Эви обернулась, радостно бросаясь ему на шею.
– Как же мне тебя не хватало…
Мужчина был в деловой командировке последнюю неделю и вернулся совсем недавно из Италии, где у них открылся новый холдинг.
– Тетя Эви! – сын Криса тут же подбежал и обнял девушку за талию следом.
– Скорпион, малыш, как ты? – Эви потрепала его по темным волосам, награжденная щербатой улыбкой.
– Отлично! Тренер говорит, что я круто играю!
– Привет, лучик, – пока сын с энтузиазмом делился своими великими успехами с Эви, Кристиан слегка присел, наклоняясь над черной коляской.
Нильде тут же расплылась в улыбке, глубокие ямочки украсили ее щечки.
Она уже узнавала людей и запоминала их.
– Это тебе, – мужчина протянул ей плюшевую коалу.
Очарованная, Нильде немедленно схватила игрушку, крепко сжимая крошечными пальцами. Счастливый звук вырвался из нее наружу, что-то между хихиканьем и восторгом.
День обещал быть замечательным.
***
Раздевалка пустовала.
Кайден вытер влажное лицо после тренировки. Светло-каштановые кудри непослушно вились. Он сжал зубы, когда боль в плече отдалась прострелом.
Неудачный выпад – и вот ты уже на скамейке запасных.
Приятного мало.
Мальчик был капитаном их команды, и теперь его заменили.
Спортивный врач пару дней назад осмотрел ребенка и сказал, что ничего серьезного. Небольшое растяжение.
Маме сказал, что получил травму на тренировке.
Но это было ложью.
Он подрался.
Поставил на место идиота, который обзывался.
Утверждал, что Кай сумасшедший, раз верит в то, что его папа жив.
Говорил мерзкие вещи.
Кайден бы не стал тратить свое время, если бы дело касалось только его.
Но тот перешел на оскорбления отца. А этого Кай вынести не мог.
Он выбил из него дерьмо и плевать на все.
Рука заживет.
Справедливости ради, тому мальчишке досталось больше – он разбил ему нос.
– Ну, хотя бы не наябедничал на меня, хоть какой-то прок от этого тупицы, – Кайден просунул руки в рукава черной толстовки.
Одевшись, он не спешил выходить.
Внезапная усталость обрушилась на мальчика.
«Хотел бы я быть обычным ребенком. Ничего не знать, ничего не чувствовать. Не так остро, не так глубоко…»
Кай всегда ощущал себя другим, но этот год только сильнее это доказал.
Мальчик уронил голову на колени.
Казалось, он был против целого мира.
И все же ни разу у него не возникало мысли о том, что отец мог его обмануть.
Пусть все твердят, что он умер.
Пусть мама больше не говорит о папе.
Пусть мальчишки из команды его сторонятся.
Сомнений не было.
Главное, во что верил он сам.
А верил Кай только Дамиану.
– Я очень по тебе скучаю, пап, – он вытер глаза, но слезы все равно скатились из-под темных ресниц. – Люблю и всегда буду на твоей стороне. Когда ты вернешься, я больше не отпущу тебя. Мне нужен супергерой. Мне нужно, чтобы ты меня спас.
***
– Не против, если я тебя оставлю с крестной, сынок? – спросил Кристиан у сына. – У меня появились срочные дела.
– Ура! Обожаю играть с тетей Эви! – Скорпион широко улыбнулся.
Они чаще проводили время, когда он был младше, а мамы еще не было, но мальчик все равно был до сих пор привязан к Эви.
– Пойдем в парк аттракционов? Комнату страха? Куда пожелаете, мистер, – она ласково потрепала его по волосам.
– Хочу пострелять из лазеров!
– Отличный выбор, я с тобой, – Эви дала ему «пять» и повернулась к Крису. – Езжай спокойно.
Мужчина наклонился, целуя ее в щеку.
– Спасибо, солнышко.
Они долго гуляли, девушка повела малыша в развлекательный центр, где Скорпион вдоволь наигрался своими лазерами, а потом пытался ее переиграть в играх на автоматах, что малышу, конечно, не удалось.
Правда Эви ему позже выиграла игрушку в тире, поэтому Скорпион остался полностью доволен.
На улице, у причала, он стал выпускать мыльные пузыри, и Нильде восторженно наблюдала за прозрачными разноцветными шариками, пытаясь их лопнуть ладошками.
Эви помогла ей, подняв на руки, и девочка радостно рассмеялась, когда ей наконец удалось поймать пузырь.
Нильде раскрыла ладошку, удивляясь, когда ничего не нашла в ней.
– Он растаял, – поясняюще улыбнулся ей Скорпион.
– Можно тебе задать вопрос? – осторожно спросила Эви.
Мальчик поднял голову, вопросительно на нее глядя.
– Знаю, о причине ссоры вы с Кайденом говорить не хотите. Но скажи мне, как ты к нему сейчас относишься? Ненавидишь?
– Разве я могу ненавидеть Кая? – печальная улыбка появилась на губах мальчика, он пнул носком ботинок камешек. В серых глазах отразилась такая боль, что Эви пожалела о заданном вопросе. – Что бы ни случилось, я всегда буду его защищать. Это же Кайден. Он мне дорог, – словно само собой разумеющееся, заметил.
– Ты тоже ему дорог, Скорпион.
– Знаю, – мальчик крепче сжал ее ладонь. – Неважно, что он больше не хочет со мной дружить.
Эви надеялась, что однажды это изменится.
***
– Как хорошо быть дома, – Эви плюхнулась на диван в гостиной.
Она благополучно передала Скорпиона в заботливые руки Кристиана, забрала Кайдена с баскетбола, и вот теперь мальчик помчался в свою комнату переодеваться, а она, слишком уставшая даже для такого простого действия, легла на диван вместе с дочерью.
Уже был вечер.
Нильде игралась с золотыми пуговицами на ее пиджаке, в которых отражался свет.
Эви рассеянно гладила ее по рыжим волосам. Тонкий голос дочери, что-то беспрерывно лепечущий, умиротворял. Мысли бродили далеко отсюда.
Пока в дверь не постучали.
Нильде вскинула голову, морщась от неприятного шума. Ее лицо жалобно скривилось.
– Только не это, – девушка стремительно поднялась с дивана, прижимая девочку к себе, поглаживая по спинке.
Когда дочь начинала плакать, успокоить ее было чрезвычайно сложно.
Стучать не перестали.
– Мам, кто это? – крикнул Кай из своей комнаты.
Нильде начала тихо всхлипывать, сердясь за нарушение своего покоя.
– Спокойно, все хорошо, – напевала девушка ребенку.
Очередной стук.
И еще.
Снова.
– Да кто там… – пробормотала Эви. – Настойчивый.
Укачивая жалобно хнычущую дочь на руках, она направилась к входной двери.
– Тш-ш-ш. Тише, Нильде, – девушка протянула ей соску с комода, но малышка сердито вцепилась в нее, яростно швыряя на пол, отказываясь принимать. – Что только на тебя нашло?
Ребенок не умолкал.
– Веди себя прилично, дочь, – укорила ее Эви. Крошка хмурилась, крайне раздраженная громкими звуками снаружи.
Девушка потянула ручку вниз.
Дверь открылась.
Плач Нильде мгновенно прекратился. Она притихла, с огромным любопытством рассматривая незнакомого человека по ту сторону.
Глаза Эви расширились в потрясении.
Дыхание застряло в горле.
А голос, который она не надеялась больше услышать, произнес:
– Ну, здравствуй, Огонек.
Глава 2
«All I needed was the last thing I wanted
To sit alone in a room and say it all out loud
Every moment, every second, every trespass,
Every awful thing, every broken dream.
A couple years back and forth with myself in a cage,
Banging my head against the wall, tryna put words on a page.
All I needed was the last thing I wanted
To be alone in a room, alone in a room…»
Asking Alexandria ― Alone In A Room
«Это мираж. Невозможно…»
Первое мгновенье Эви стояла, подобно каменному изваянию.
Не могла поверить глазам.
Ведь облик Дамиана ей являлся и раньше.
Во снах, мелькал туманным силуэтом в мечтах, когда она представляла – только представляла, каким могло сложиться совместное будущее, если бы он выжил.
И сейчас…
– Малыш, – вывел из оцепенения родной голос.
Слезы мгновенно заслонили глаза Эви.
Даже если это мираж, она не хотела, чтобы он рассеивался.
Мечтала задержать эти секунды.
Не помня себя, девушка опустила Нильде в коляску, прежде чем повернуться обратно.
Панически боясь, что мужчина исчезнет.
Что он растворится в воздухе слишком рано.
Что она не успеет поговорить с ним даже в иллюзиях…
– Эви, это я, – голос звучал, будто настоящий.
Слегка хриплый, уставший, но полный бесконечной нежности.
Она так давно не слышала его, что горло сдавило.
Эви тихо всхлипнула.
– Пожалуйста, останься. Не уходи сразу, – попросила она едва слышно, подходя к силуэту на негнущихся ногах.
Вскинула голову, внимательно рассматривая мужчину.
Черная водолазка, подчеркивающая широкие плечи и скрывающая крупное тело. Такого же цвета брюки. Черная кожаная куртка.
Волосы…
Обычно в мыслях Эви они были такими, какими она видела их в последний раз.
Но не сейчас.
Коротко постриженные.
Легкая щетина на лице.
Глаза – прекрасные глаза самого глубокого оттенка зеленого, который она только встречала.
Губы, которые она целовала бессчетное количество раз. Слегка потрескавшиеся. Пухлые.
Скулы, более ярко очерченные.
Серебристый шарик пирсинга на брови.
Он казался все таким же безумно красивым. Совершенным. Родным. Ее Дамианом.
Эви медленно опустила взгляд на его руки.
Протянула свои, осторожно, бережно касаясь ладоней.
Теплые. Всегда теплые.
Татуированная, смуглая кожа.
Он слегка сжал ее пальцы в ответ, огладил костяшки, лаская.
Нежно, едва ощутимо.
Пробирая до мурашек.
Эви прикрыла глаза, стараясь запомнить это чувство, уверенная в том, что вскоре его лишится.
Конечно, он пропадет. Как пропадал всегда…
Но это редкое чувство всепоглощающего счастья было таким ценным…
Она не могла, не желала от него отказываться, каким бы коротким оно ни было.
– Любимая, – мягко сказал Дамиан.
Эвелин открыла глаза, сталкиваясь с ним глазами снова.
Утопая в свете родного взгляда.
Дамиан вечно смотрел на нее так, будто она была сокровищем, особенным и незаменимым.
После его гибели она и позабыла, как на нее могут смотреть.
От этого слезы с новой силой обожгли глаза.
Эви не стерла их, боясь выпустить его руки, вцепилась в них изо всех сил.
– Дамиан, Дамиан, Дамиан… – шептали ее губы. – Не уходи, Дамиан.
– Не уйду.
– Пожалуйста, не уходи, – повторила вновь сквозь всхлипы. – Я не хочу просыпаться. Останься тут.
– Огонек, это не сон, – руки мужчины обхватили ее лицо, бережно стирая слезы. – Я правда здесь. Дома. Вернулся к тебе.
– Я видела это слишком часто во сне, чтобы поверить, – покачала девушка головой, горько усмехнувшись.
– Родная, как мне доказать, что я реальный? – мужчина так и стоял перед распахнутой дверью, не ступая внутрь. Ожидая, пока она поймет, что это вовсе не сон.
Он провел грубыми руками по ее каштановым волосам, зарываясь в них пальцами. Притягивая вплотную к себе.
Эви встала на носочки, крепко обхватывая его шею руками.
Сделала глубокий вдох, вбирая в легкие запах. Вкусный. Все тот же одеколон, который она помнила, с нотками хвои.
Девушка дышала им, снова и снова. Подушечки пальцев до боли впились в его широкую спину через кожаную ткань.
– Как настоящий.
– Детка…
– Нет, ничего не говори.
Она панически боялась, что мужчина скажет, что наступила пора просыпаться, что ему нужно идти…
Эви уткнулась носом в мужскую шею, все так же обхватив его руками за спину.
Ее маленькое тело было окутано им, целиком и полностью, как и раньше.
Он что-то беспрерывно шептал, гладил по голове, но она не вслушивалась. Не могла.
Сконцентрировалась на ощущениях.
Большой руки, которая легко могла сломать кости любому, но ее касалась так бережно, словно она сделана из хрусталя.
Стука сердца, смешанного с мерным тиканьем кардиостимулятора.
Тяжелого дыхания. Его, ее.
Жара, который обжигал сквозь одежду.
Губ, которые утешающе прижались к ее макушке.
Голоса, который залез в грудную клетку и схватил за само сердце, заставляя его бешено колотиться.
– Огонек, я вернулся, – смогла она разобрать сквозь пелену.
Встрепенулась, высвобождаясь из объятий.
Задирая голову, чтобы вновь заглянуть в лицо, потому что каблуки валялись где-то у входа. Эви сняла их, как только пришла домой.
– Дамиан… – умоляющий шепот.
«Если допущу мысль, что он настоящий, то будет слишком больно снова разочароваться, когда призрак растает…»
– Эви, прости меня. Слышишь? Прости.
Касаясь его лица дрожащими пальцами. Не веря глазам.
Теплый. Щетина слегка колола кончики пальцев.
– Огонек мой.
Мужчина легким движением подхватил жену на руки, побуждая обвить свое туловище ногами. Желая доказать – он живой, из плоти и крови. Не галлюцинация.
– Дами… – она погладила его по щеке, коротким волосам, татуированной шее, затылку, лихорадочно провела руками по предплечьям, груди, убеждаясь в том, что он настоящий.
– Это и правда ты? – недоверчиво повторила, с отчаянием вглядываясь в его глаза.
Пальцы девушки скользнули по его щеке слева, замечая глубокий порез.
То, чего никогда не было в фантазиях.
Чего она не помнила.
Что-то новое.
Он уже зажил, оставив после себя кривой длинный шрам, рассекший лицо мужчины чуть выше брови и тянущийся до самой скулы, где разделялся надвое.
Отметина никак не уродовала его, но сердце Эви сжалось от боли, когда она представила, как было больно получить ее.
Вторая полоска расходилась вниз, словно луч молнии. Такая же глубокая, как первая часть.
– Что это? Как… – только и смогла произнести Эви.
Понимание обрушилось на нее, подобно цунами.
Дамиан…
Ее мужчина был жив.
Это его сильные руки сейчас держали ее тело.
Это он с ней разговаривал.
Это его запах проникал в легкие, оживляя ее.
Пробуждая от долгого сна.
– Дами? Ты жив, живой, – бессвязно пробормотала девушка, пока Йохансен улыбался ей.
Робко, бесконечно нежно.
Глубокие ямочки появились на его щеках.
Аккуратно придерживая девушку одной рукой, Дамиан накрыл ее губы своими.
Это было едва заметное, мягкое прикосновение.
Но ее обожгло, словно открытым огнем.
Губы горели.
Дыхание Дамиана перехватило.
Он все еще не мог поверить в происходящее сам.
Что был здесь.
Рядом со своей семьей.
Рядом с ней.
Его рука бережно обхватывала тонкую талию девушки, другая касалась ее лица, невесомо скользила по мягкой, бархатистой коже.
Ее нежные губы ощущались под его губами как что-то совершенно естественное, как сама суть – уюта, теплоты и всего, в чем он нуждался, чтобы жить.
Очередное касание теплого рта на ее губах.
Раз, второй, третий.
Со вкусом отчаяния и нежности.
Разбивающей сердце вдребезги.
Их губы не размыкались.
Пробуя на вкус, впитывая в себя.
Глаза Дамиана открылись.
Никто больше не произнес ни слова.
Их просто не было.
«Все так же прекрасна».
Хрупкая, маленькая, но полная огня, готового его испепелить.
Даже сейчас, когда синие глаза блестели от слез. Эта воинственность никуда не исчезла.
И он был рад. Искренне рад тому, что его Огонек продолжал светить. Боролся.
Жил дальше.
Независимо от всего.
Он гордился ею.
Огненные волосы были цвета шоколада, короче, чем отпечатались в памяти. Раньше эти кудри спадали до самой поясницы. Теперь локоны обрамляли ее бледное лицо и красиво опускались на плечи и грудь.
Мужчина протянул руку – они были такими же мягкими, как он помнил.
Ничего не изменилось.
Эви носила очки, и он легонько коснулся черной оправы, прежде чем скользнуть ладонью по ее щеке, лаская в своей грубоватой манере.
– Мой Огонек, – шепот, который выворачивал ее наизнанку.
Она уперлась лбом в его лоб, руки девушки дрожали, обхватив затылок Дамиана. Слегка царапая. Нуждаясь в подтверждении реальности происходящего. Зацепки. Чего угодно.
Ладонь мужчины легла на ее шею. Ощущая пульсацию крови под тонкой кожей. Слегка сомкнулась.
И от этого миллиарды искр разнеслись по всему телу.
Заставляя грудную клетку лихорадочно опускаться и подниматься.
Чувствовать себя живым.
Тяжело дыша, глядя на нее. Не мог насытиться.
Ее глаза сияли, губы приоткрылись, делая глоток воздуха.
Как после долгой, мучительной жажды.
Выбираясь из склепа, куда давным-давно закрыла часть себя.
Закопала под гниющую землю.
И вот теперь…
– Пап?! – послышался голос, полный надежды.
Дамиан опустил свою драгоценную ношу на пол и обернулся.
– Папа… – дрожащий выдох.
– Кай, – он опустился на корточки, раскинув руки в стороны. – Мой любимый сынок.
Мальчик бросился в распахнутые объятия отца с разбегу, повиснув у мужчины на шее.
Страшные тени, постоянно мучавшие Кая, отступили. Присутствие Дамиана казалось спасением от любых бед. Он прижался щекой к его плечу, шмыгая носом.
– Ты долго не приходил, – тихо сказал мальчик, пока папа ласково, крепко обнимал его.
– Прости меня за то, что заставил ждать, сынок.
– Ничего. Главное, что теперь ты рядом, – он так сильно сомкнул свои тонкие руки вокруг шеи Дамиана, что глаза мужчины стали влажными. Потому что он ощущал этот страх. Осязаемый. Страх Кайдена. Что папа исчезнет сейчас.
Мужчина гладил его по каштановым волосам, целовал в лоб и щеки, позабыв обо всем на свете. Ничего не значило для него больше, чем он.
Его понимающий, искренний, терпеливый мальчик с огромным сердцем…
Самого трясло.
– Мне так жаль, что я сделал тебе больно, Кайден.
– Это не твоя вина, папа, – малыш поднял голову, серьезно вглядываясь в глаза отца. Такие же, как у него. Зеленые-зеленые. Словно наступившая весна. Несмотря на то, что на улице был конец сентября, ничто так не грело, как любовь, отражающаяся в них.
Кайден протянул руку, касаясь глубокого шрама на его лице.
– Знаю, что мир считает тебя героем… Вся страна восхищается тобой, но я хотел… – мальчик искренне улыбнулся, но Дамиан видел, чувствовал, как он сейчас был уязвим. – В первую очередь, ты мой герой, папа. И я очень горжусь тобой.
Дамиан прижал его голову к своей груди, прямо к колотившемуся сердцу. Тиканье кардиостимулятора отдавалось в его ушах грохотом.
– Я так сильно тебя люблю, – мужчина поцеловал сына в висок и прошептал. – Это благодаря тебе, малыш. Твой рисунок меня всегда оберегал как талисман.
Конечно, он сгорел, но задачу свою выполнил.
Дамиан держал сына в объятиях до тех пор, пока они оба не успокоились.
– Папа вернулся. Я же говорил, мам! А ты не верила! Я говорил, что папа всегда держит свое слово! – дернул Кай за руку Эви.
Она стояла, не в силах отвести взгляда от мужа и сына.
– Да. Ты всегда говорил…
– Я и на кладбище не ходил. Потому что тебя там не было, – Кайден сверкнул ямочками на щеках. – Знал, что папа жив. И самый сильный в мире.
Дамиан вытер глаза и ласково улыбнулся ему.
Умиротворение – вот, что он испытывал.
Эви переводила взгляд с сына на мужчину и обратно.
Копии.
Кай был его уменьшенной мини-версией. Даже жестами он становился похожим на папу с каждым днем все больше.
– А это кто у нас тут? – Дамиан подошел к черной коляске, где лежала Нильде.
Он уже знал о ее существовании. Почти сразу, как приземлился в Штатах.
И это было шоком.
Почти то же ощущение ошеломления, безумного волнения и бесконечной радости – спектр чувств, который он испытал, впервые узнав о том, что у него есть Кайден.
– Я… можно ее взять на руки? – прошептал Дамиан с благоговением.
Эви кивнула, пока у самой ладони холодели.
– Да…
Пятимесячная крошка.
Когда Дамиан наклонился к ней, то больше всего боялся, что малышка расплачется.
Подумать только: он, двухметровый спецагент, герой страны трясся от страха расстроить крошечное создание.
Но девочка вовсе не огорчилась. Она вскинула голову, внимательно рассматривая лицо мужчины, нависшего над ее коляской. Голубые глаза расширились. Полные любопытства и удивления. Секунда, и Нильде расплылась в широкой улыбке, неловко замахав ручками, слово упрашивая себя забрать.
Сердце Дамиана перевернулось. На секунду он даже перестал дышать.
И прямо сейчас мужчина отчетливо понял: эта девочка забрала его сердце в свои крошечные пальчики и будет удерживать его там навечно.
Взгляд Кайдена приободрял.
– Маленькая, идем к папе, – Дамиан очень бережно, но крепко удерживая ее обеими руками, поднял малышку из коляски.
Замер, волнуясь, не расплачется ли она.
Но ребенок продолжал лепетать своим сладким голосом, пухлые пальчики потянулись к лицу Дамиана, изучая его.
Он слегка наклонил голову, позволяя ей касаться себя, знакомиться. Не переставая улыбаться.
– Привет, королева, – проворковал Дамиан. – Я твой папа. Прости, что немного опоздал. Но ты дождалась меня, правда, маленькая? – Дамиан усмехнулся, когда Нильде издала гуканье, словно соглашаясь с его словами. На ее щеках появились глубокие ямочки.
Мужчина поцеловал их.
– Папа больше никуда не уйдет, будет с тобой всегда, – он поцеловал следом крошечные пальчики и прижал малышку к груди, ощущая, как сердце его исцеляется.
Эви вытерла слезы тыльной стороной ладони. Это было слишком.
Все было слишком. Она не могла этого вынести.
Девушка выбежала на улицу, нуждаясь в пространстве.
Слишком тяжело. На нее давило, словно заваливая валунами.
Загоняя в пропасть под их весом.
Изначальное ощущение свободы заменилось чем-то удушающим.
На миг она испугалась, что вот-вот потеряет рассудок. Просто сойдет с ума.
Время остановилось.
Девушка ничего не видела вокруг. Застыла на крыльце.
Кайден едва не сбил Эви с ног, когда ворвался в дом. Он сразу помчался в детскую.
– Папочка! Смотри, я принес мою новую картину из мастерской!
– Показывай их все, солнышко, – Дамиан уселся на край кровати, все еще держа дочь на руках, и усадил сына на колени, тоже крепко обнимая.