Бессердечный рыцарь. Книга 2

Потому что голос звучал прямо в его голове.

И никуда от него не убежать.

Хоть захлебнись ты в этой крови.

И он захлебывался.

Тонул.

– Дами, проснись! – его кто-то тряс за плечи.

Мужчина подскочил с места, пробудившись.

Едва не сшиб встревоженную Эви, которая над ним склонилась.

– Ты в порядке? Принести воды?

В горле у него пересохло. Дамиан смог только кивнуть.

Голова до сих пор была туманной.

Все мысли смешались.

Кошмары давно преследовали его. С тех самых пор, как они расстались.

Эви передала ему стакан холодной воды, и он с благодарностью ее принял, осушив за пару глотков.

– Знаешь, ты говорил во сне…

Дамиан все еще сидел, повернувшись к ней спиной. Приходил медленно в себя.

Его футболка задралась, взгляд Эви на мгновение привлек какой-то след на спине мужчины.

– Что это… – она протянула руку, но он тут же резко оттолкнул ее, поправив одежду.

Отстранился. Напрягся.

Когда Дамиан повернулся к ней обратно, его лицо ничего не выражало. Пустая маска.

– Не нужно вторгаться в мое личное пространство. Спи, Эви.

Слезы обожгли глаза девушки, и она легла на другой бок, чтобы он не увидел их.

От обиды и боли хотелось свернуться клубочком и разрыдаться, как ребенку.

Но даже этой привилегии она была лишена.

Эви накрылась одеялом, пряча трясущиеся плечи и мокрую подушку.

Ему вовсе не нужно было знать, что он довел ее до слез.

Дамиан не смотрел в ее сторону. Был слишком напуган.

«Блядь, она почти их увидела. Спать в одной постели было худшим решением. О чем я только думал?»

Мысль о том, что Эви увидит его шрамы, что они покажутся ей уродливыми – он не мог дышать.

От ужаса.

От страха быть ей противным даже на физическом уровне.

И было вовсе неважно то, что следы были едва заметны.

Он видел их не такими, как другие.

Из-за посттравматического расстройства Дамиану казалось, будто он превратился в Квазимодо, хотя его тело было почти таким же, как прежде. Да, пришлось набить заново татуировки на ногах и спине, но он никак не растерял своей привлекательности.

Только вот это не унимало его страхов.

Йохансен прошел полную психотерапию, но некоторые шрамы не поддавались лечению. Только время могло это исправить.

Время и она.

И он бы открылся.

Бог свидетель, Дамиан жаждал это сделать.

Эви ворочалась в кровати. Видимо, ей тоже снилось что-то.

Дамиан наклонился к жене, аккуратно поправляя одеяло.

– Надеюсь, тебя не мучают кошмары, Огонек, – прошептал он ласково.

Девушка повернулась на бок, к нему.

Он заметил блеск в темноте.

На ее шее.

Цепочка, которую она не снимала даже во сне.

Это было странно.

Потому что Эви не была человеком, который очень любил украшения. Раньше она всегда носила только одно-единственное.

Любопытство победило.

Дамиан осторожно, чтобы не разбудить, подцепил пальцами цепочку.

Зеленые глаза расширились в потрясении.

Кольцо.

Это был не кулон.

Пальцы Дамиана дрожали, едва касаясь кольца.

Она носила его у сердца.

Пряча от других.

Оберегая.

Внутри него все перевернулось. В груди защемило.

Ничего она не забыла.

И не выбросила.

Казалось, он всплыл со дна и только теперь смог сделать долгожданный глоток воздуха. Окрыленность. Вот что Дамиан испытывал прямо сейчас.

Мир больше не был серым.

Даже его сердце билось чаще, чем могло. Кардиостимулятор работал, как часы.

Он наклонился, едва ощутимо целуя ее в щеку.

– Никогда не забывала меня, да, Огонек?

Девушка что-то сонно пробормотала, прижавшись к нему. Уткнулась ему в шею.

– Тш-ш.

Он бережно обнял ее, перебирая огненные волосы.

Эви перестала хмуриться. Полностью умиротворенная рядом с ним. Она безмятежно улыбнулась во сне, ее лицо расслабилось.

Сейчас она была похожа на ту девушку, которую он когда-то впервые встретил.

Мужчина нежно коснулся ее лба губами, крепче прижимая к себе.

Эви доверчиво устроилась на его груди, тихо посапывая.

Из-за страха, что она обнаружит его шрамы, он в очередной раз ее оттолкнул, ранил.

И чертовски сильно об этом сожалел.

«Тебе не нужно быть супергероем, чтобы завоевать девушку. Правильная девушка сама разбудит в тебе супергероя» – комиксы Кая не лгали.

Потому что она так и сделала.

Не встреть Дамиан на своем пути Огонька…

«Кем бы я был?»

Погруженный в безумие, состоящий в банде «Отбросов», калечащий людей…

От падения его всегда удерживала клятва, данная Эви.

«Ты не отнимешь чужую жизнь. Никогда».

Стал бы он очередным отморозком? Тем, от кого защищал сам других?

Выстоял бы среди этого мрака?

Превратился бы в героя страны?

Дамиан не был уверен.

Зато одно знал точно: без Эви он бы никогда не стал тем, кем является сейчас.

Она никогда не требовала от него ничего, кроме честности.

Ядовитые слова, которые мужчина ей бросил на берегу океана, были ничем, кроме как защитной реакцией.

Дамиан никогда в них не верил. Вовсе нет.

«Будем честны, если бы я хоть на одно мгновение допустил мысль, будто до моей жены кто-то дотронулся… Мы с моим топором замечательно уединились бы с этим человеком в темном месте».

Разумеется, он прекрасно был осведомлен о том, что к Эви никто не прикасался.

Если Дамиана не было в стране эти месяцы, это не означало то, что за его семьей не присматривали со стороны.

Это было одним из его условий, требований.

Полная их безопасность.

И случись что…

Он бы узнал первым о любом постороннем, сразу, когда ступил в Штаты.

«Безумен ли я? Предпочитаю называть себя предусмотрительным».

Дамиан жил уже почти месяц в Лос-Анджелесе, но никогда прежде до этого момента не чувствовал себя таким…

Действительно выжившим.

Уверенность и силы наполнили его.

«Я могу и дальше жалеть себя как слабак, а могу, блядь, перешагнуть через это. Я, как-никак, сам Дамиан Йохансен. Пошло все в пекло, я верну Огонька любыми путями. Никто не говорил, что я стану играть честно».

Он резко выдохнул.

Его жизнь вновь обрела смысл.

Сейчас, когда Дамиан знал, что все не зря, что она говорила не то, что чувствовала…

Все другое перестало для него иметь значение.

«Теперь я и правда дома».

***

– Чего это ты так на меня смотришь? – с подозрением покосилась на мужчину Эви.

Он стоял, облокотившись о дверной косяк рукой, и ухмылялся.

Слишком довольный.

Поразительная разница между агрессивным боссом, рявкающим на всех в офисе.

Сейчас Дамиан выглядел… игривым. Словно задумал что-то неподобающее. Она ощущала это по озорному блеску в полуприкрытых глазах. По тому, как нахально приподнялся уголок его рта.

Эви держала аппликатор от блеска в руке, когда их глаза снова столкнулись в зеркале. Сегодня на ней не было очков – девушка предпочла им контактные линзы.

– Зря накрасила губы. Все равно я все съем.

Хриплый, полный искушения голос.

От него вмиг пересохло в горле.

Йохансен определенно включил свой режим соблазнения.

«Мы поменялись местами? Почему он флиртует?»

Эвелин обернулась, бросив на высокую, мощную фигуру изумленный взгляд.

– Удивлена? Разве мы не будем сегодня разыгрывать счастливую парочку, жена? – промурлыкал Дамиан, направляясь к девушке и небрежно поправляя манжеты своей черной рубашки.

Одетый с головы до ног в черное, он соответствовал своему горячему образу миллиардера.

Хотя что-то подсказывало Эви: надень Йохансен даже мешок, этот гад умудрился бы и тогда оставаться раздражающе привлекательным.

– Или ты думала, я буду скромно держать тебя за руку, как какой-то неопытный подросток? Сама ведь сказала вести себя «как раньше». А мы никогда не отличались излишней скромностью на публике, – бросил он ей неопровержимый аргумент. – Так что будь готова к тому, что мои руки будут везде.

– Дамиан… – она судорожно сглотнула. – Что ты такое говоришь.

– На твоей спине. Талии. Пояснице.

– Какого…

– На твоей коленке, бедре или меж…

Эви смущенно прижала ладошку к его рту, обрывая грязные мысли.

– Совсем с ума сошел?!

Это не помогло. Потому что она вдруг ощутила, как его губы прижались к ее ладошке, нежно целуя. Кожу обдало теплым дыханием.

Девушка тут же одернула руку, будто обжегшись.

– Йохансен, ты что творишь? – прошептала сдавленно.

– Готовлю к тому, как пройдет наш вечер, – он провел языком по зубам, глядя на нее с таким голодом, что низ живота сводило судорогой.

Эви непроизвольно попятилась.

Он – шагнул навстречу.

Она отходила до тех пор, пока спина не ударилась о зеркало.

– Куда это мы убегаем, Огонек? – мужчина тут же положил обе руки рядом с ее головой, блокируя пути отступления.

– Я просила меня так не называть, – огрызнулась девушка, опуская глаза. – Что, забыл о моих словах на берегу? Так быстро простил? – подначила, стараясь скрыть за этим свое замешательство.

Потому что его поведение вводило в ступор, путало ее.

Он вел себя так, словно что-то узнал.

Выяснил какую-то тайну.

– Вовсе нет. Ты ответишь за каждое свое слово, дорогая. Будь уверена, – он наклонился, потеревшись кончиком носа об щеку. Почти невинно, бережно.

«Я вытрахаю это из тебя. И на этот раз не будет никакой пощады».

Дамиан уже знал, как именно все устроит.

И где.

Заплатить придется по полной.

– Ты такая красивая, безумно, – его руки обхватили лицо девушки, побуждая посмотреть на себя. – Ну же, Огонек. Я хочу видеть твои красивые глазки.

Сердце Эви колотилось с такой силой, словно хотело вырваться из груди. Она тяжело сглотнула, отрывая взгляд от пола. Заставляя себя столкнуться с глазами мужа. Они потемнели, превращаясь в насыщенный оттенок зеленого. Большой палец слегка оттянул ее податливую нижнюю губу.

«Умираю от желания, блядь».

Она казалась такой очаровательно смущенной, глядя на него огромными синими глазами, веснушки ярко выделялись на фарфоровой коже. Рыжие волосы огненным водопадом спадали по спине.

Дамиан едва сдерживал себя от того, чтобы не зарыться в пламенных локонах руками, не потянуть, заставляя запрокинуть голову и подставить его жадному рту горло.

Укусить. Пометить. Что угодно.

В нем поднимались охотничьи повадки.

Завладеть. Завоевать.

– Язви мне, трать мои деньги, зли, раздражай. Делай все, что захочешь, тебе можно, – хриплый шепот сводил ее с ума. – Я не возражаю, дорогая.

Дамиан провел языком по подушечке своего большого пальца, пробуя на вкус. Клубничный. Тот же самый, который он помнил.

Волна желания прокатилась по позвоночнику.

– Будут ли они такими же сладкими, когда мой язык войдет глубоко внутрь? – тяжелое, прерывистое дыхание – прямо ей в губы. Обжигая их. Вызывая тянущую боль внизу живота. – Как они будут ощущаться, когда я буду трахать своим языком этот язвительный ротик?

Его взгляд этим и занимался. Она буквально ощущала, как мужчина бесстыдно раздевает ее глазами.

Снимает каждый предмет одежды.

На Эви был дизайнерский укороченный зеленый топ с длинным рукавом и такого же цвета юбка в стиле тай-дай. Облегающие стройную фигуру модельных параметров. Дюйм за совершенным дюймом.

Было забавным совпадением, что они оба завершили свой образ обувью от Christian Louboutin – на нем были черные кожаные лоферы с красной подошвой, а она предпочла элегантные сандалии на высоком каблуке.

И даже так Эви едва доходила мужчине до плеча.

«От него так вкусно пахнет…»

Святой Господь.

«Сосредоточься!»

Рука Дамиана подхватила прядь ее волос, слегка наматывая на пальцы.

…Не желала, не могла сдаться… Но предательское тело изнывало по нему. Эви хотелось впиться ногтями ему в затылок, царапая, пока он будет ее агрессивно целовать, отдать ему все.

Она сжала руки в кулаки, позволяя короткой вспышке боли отрезвить ее от чар мужчины.

Звонок мобильного заставил ее подпрыгнуть на месте. Эви мгновенно оттолкнула мужчину от себя, прерывая игру, зашедшую слишком далеко.

«Спасибо Каю, что выручил меня».

– Да, сыночек, – мягко ответила девушка, прижав мобильный к уху. Попутно она быстро застегнула изящный алмазный браслет на запястье. – Ты как?

«Совсем из головы вылетело с этими… нападками Йохансена».

– Хорошо. Мам, я котенка спас.

– Ты у меня такой молодец, – похвалила сына девушка, продолжая нежно улыбаться. – Расскажешь обязательно подробнее, когда с папой вернемся домой.

– Ага, расскажу, – радостно ответил Кайден. – Мамочка, а можно будет его к нам забрать?

Опасная территория.

Она сразу вспомнила про Абрикоса, который жил долгие годы у ее бабушки. Было так тяжело расставаться с питомцем. Эви ненавидела привязываться, а потом терять… Это было самое болезненное. По этой причине она не заводила домашних животных.

– А где он сейчас? – осторожно спросила.

– У дяди Рафаэля, но у него аллергия на шерсть. Так что держать его дома они точно не смогут. Он сейчас в гараже, и я его подкармливаю… Я не хочу бросать Мандарина, – голос Кая дрогнул. – Пожалуйста, мам.

Девушка колебалась.

И, словно заметив ее сомнения, Дамиан вопросительно поднял бровь.

– О чем говорит Кай?

– Погоди минутку, малыш, – обратилась она к сыну и кратко пересказала историю ожидающему Йохансену.

– Обожаю котиков, – честно признался мужчина, глядя на нее с надеждой.

– Я слышу папу, – оживился Кай. – Пап, скажи ей.

– Огонек, давай возьмем котенка, – присоединился Дамиан к сыну.

– Двойная атака, нечестно, – закатила глаза Эви. – Я подумаю, Кай. Даю слово.

– Мы его оставим, – заговорщически прошептал Дамиан в трубку, перехватив телефон у жены. – Береги котенка.

– Папа, ты лучший. Люблю тебя очень.

– И я тебя люблю. Хорошенько хулигань там, побеси дядю Рафаэля за меня, – ухмыльнулся Дамиан.

– Чему ты его там учишь?! – шутливо ахнула Эви.

В ответ послышался громкий смех Кайдена.

– Меня зовут ужинать.

– До скорого, сынок.

Эви взяла черную сумочку и повернулась к мужчине:

– Идем на вечер? Пора показать всем, что мы вернулись.

Она сияла.

Совсем непохожая на вечно напряженную, сердитую, несчастную. Ее глаза блестели. Смех ощущался искренним.

«Хочешь ты признавать это или нет, Огонек, я тебе нужен».

– Разумеется, – Дамиан подал ей руку.

***

Это было просторный светлый зал, где гости могли ощущать себя комфортно и спокойно, общаясь друг с другом. Репортеры тоже присутствовали, но они не вели себя навязчиво. Эви была уверена в том, что те получили некий запрет на вторжение в их личное пространство, потому что никто не осмелился насесть на Йохансена с вопросами.

Сначала они все сделали свои вклады и пожертвования на поддержку охраны окружающей среды во время аукциона и лотереи. Эви успела познакомиться с нужными клиентами, как и ее вездесущий муж во время приветственного коктейля в лобби-баре.

После, немного времени спустя, гостей пригласили к высоким длинным столам, украшенным свечами и живыми цветами.

Помещение было оформлено в минималистическом стиле, с преобладанием хромированных и стеклянных элементов, которые играли на контрасте теплых оттенков дерева и шелка.

Кристальные люстры отражали свет, создавая эффект мерцающих лучей.

На фоне играл тихий блюз.

…Если в Эви теплилась надежда на хорошее поведение мужа, она исчезла почти сразу.

Хотя, справедливости ради, стоит отметить – первые десять минут он держался прилично. Старался.

Они сидели на ужине, окруженные людьми, вели непринужденную, светскую беседу. В этом оба были хороши.

Только никто понятия не имел, что в это время смуглая рука скользила беззастенчиво по ее бедру, грубо лаская под столом.

Контраст его кожи – покрытой сплошь рисунками, загорелой, и ее – бледной, словно мрамор, был таким восхитительным.

Эви прерывисто выдохнула.

Кольца, надетые на него, слегка царапали нежную кожу. Вид татуированных пальцев, нагло касающихся ее под юбкой, только сильнее подстегивал.

Дамиан крепко сжал ее бедро, подушечки пальцев огладили внутреннюю сторону, выводя на коже ленивые круги.

Безоговорочно показывая, что ее место – рядом с ним.

Дрожь пробежалась по всему телу девушки.

Казалось, каждый участок, до которого он дотрагивался, вспыхивал, словно опаляясь открытым огнем.

Эви сделала глоток вина, ее пальцы впились в стеклянную ножку бокала. Это была мучительная пытка, потому что ей хотелось отчаянно большего, но мужчина был намерен лишь дразнить ее и выводить из равновесия.

Девушка достала мобильный из сумочки и набрала ему сообщение.

Надеясь, что он прочтет и…

«Оставит в покое? Или продолжит?»

Никакой реакции. Его телефон лежал в кармане, он завибрировал, но Дамиан и глазом не моргнул.

Эви отправила еще одного сообщение.

Ноль реакции.

Он специально?..

– Дамиан, – прошептала она достаточно тихо, чтобы никто другой не услышал.

– Любимая, звала? – произнес мужчина в ответ, хитро глядя на нее.

«Почему так громко?! Придурок».

Щеки Эви вспыхнули.

– Проверь свой телефон, вдруг тебе пришло что-то важное, – она выдавила из себя фальшивую улыбку.

– Не думаю, все важное – под моей рукой, – двусмысленно ухмыльнулся он, по-собственнически приобняв ее за талию свободной ладонью.

– Дами, – прошипела Эви

– Да, мой Огонек? – на этот раз мужчина понизил голос, зарываясь носом в ее волосах, жадно вдыхая сводящий его с ума запах кокосов.

– На нас же смотрят…

– А я веду себя, как влюбленный мужчина. Разве не этого мы добивались? – промурлыкал. – Завтра снимки нашей милой беседы разлетятся повсюду, отметая все нелепые слухи, – его рука мягко гладила ее по спине, пока вторая двигалась вверх по колену.

И обратно. Снова. Повторяя.

Заставляя ее грудную клетку быстро вздыматься и опадать. Прикусить до боли кончик языка, чтобы не застонать.

– Я лишил тебя дара речи, дорогая?

– Твоя игра…

– А игра ли? – он отодвинулся, с легкостью включаясь в беседу со своими знакомыми, пока Эви с трудом переводила дыхание.

«К такому меня жизнь не готовила».

Она привыкла к его ярости, злости, но не к тому, что мужчина станет ее открыто и беспощадно соблазнять. Настроенный весьма решительно.

«А не я ли хотела первого шага? Вот он, получите, распишитесь».

Его рука все еще лежала на ее коленке, но теперь почти целомудренно. Послушно не двигалась выше, согревая кожу.

«Не зря говорят, бойтесь своих желаний…»

***

Эль улыбалась отцу, пока они медленно прогуливались по парку.

Со стороны она выглядела, как его маленькая женская версия. Те же черты лица, смуглый цвет кожи, темные волосы, зеленые глаза.

На душе царило полное умиротворение.

Скорпион, сжимая руку дедушки, тоже выглядел абсолютно счастливым.

– Пап, ты поведешь меня к алтарю, когда мы с Крисом поженимся? – с надеждой поинтересовалась Эль.

Глаза Найта заблестели.

– Конечно, милая. Для меня это будет честью.

– В моей жизни случалось так много плохого… Но я рада, что теперь у меня появилась семья, – она робко улыбнулась отцу. – И ты… присутствие тебя тоже изменило мою жизнь. До этого она была неполноценной.

Об этом Эль мечтала много лет.

В детстве, когда лежала в постели, дрожа от страха побоев в приемной семье.

На улице, когда видела счастливых родителей, гуляющих за руку со своими детьми.

Из окна, слушая счастливый детский смех и представляя себя на их месте.

Эль не могла изменить прошлое, но будущее – оно было только в их руках. И они его медленно меняли, строили, кирпичик за кирпичиком. Вместе.

Найт проводил с ней очень много времени, он гордился ее творчеством – каждой картиной, созданной Эль, и подарил ей галерею. Эштон помог на открытии, он поддерживал свою дочь во всем. Она очень быстро смогла коснуться его сердца.

– Я всегда чувствовал вину за то, что случилось с твоей мамой. Все эти годы провел, не подпуская никого к себе. Боялся привязаться и снова потерять. Считал себя недостойным любви и счастья. Но твои слова, присутствие… Вы изменили мою жизнь со Скорпионом, – улыбнулся он искренне. – Я горжусь тем, что твой отец, Эль. Знай, что ты всегда можешь доверять мне.

– Знаю. И ты, пап.

Мужчина ласково потрепал ее по волосам и обратился к внуку:

– Куда хочешь пойти теперь?

– Каруселька, – заявил важно мальчик.

– Еще один, – фыркнула Эль. – Весь в Криса.

– Деда, пойдем на карусельки, – начал он активнее упрашивать Найта.

Тот не мог сопротивляться просьба любимого внука.

– Как пожелаешь.

Подхватил малыша на руки, услышав его счастливый смех в ответ.

Сердце сжималось от теплоты.

Имела ли жизнь смысл, пока тебя никто не любил?

Не было семьи – родных людей, которые всегда будут тебя помнить?..

Не имела.

Найт ценил каждый миг, проведенный с близкими. Оберегая, окутывая любовью и заботой.

Надеясь, что проведет с ними целую вечность…

***

Эви смогла добиться расположения сложного клиента, которого хотел получить мистер Гринберг. Она внимательно изучила его дело сегодня утром и была готова к любым вопросам и пояснениям. Девушка с легкостью очаровала крупного инвестора из Австралии.

Место для проведения вечеринки было разграничено тематически, кто-то развлекался на украшенной террасе, проводя время на свежем воздухе, кто-то предпочитал танцевальную площадку, а Эви была там, где ей было уютнее всего – в зоне бара с коктейлями и закусками.

Темное помещение с красивыми сиреневыми вставками у стойки с напитками и круговыми лампами на потолке. Такого же цвета удобные диваны, где Эви, довольная, сидела.

…Ей не терпелось найти Дамиана и поделиться своими успехами.

Каким бы Йохансен ни был порой вредным, ее достижениями мужчина всегда гордился.

Так было раньше, во время их брака.

И, учитывая его хороший настрой сегодня…

Эви поймала себя на мысли, что не может полноценно радоваться, когда эту радость не с кем разделить. Особенно – с самым важным для нее человеком.

«Полетел мой план держаться от него подальше к чертям…»

Возможно, в ней говорил алкоголь. На радостях девушка выпила пару шотов.

«Куда он запропастился?..»

Эви выискивала глазами мужа.

Если так подумать, она не видела его уже около часа, пока была занята клиентом.

Они немного разминулись – девушка прибыла на вечеринку гораздо позже, чем Дамиан. Она достаточно долго общалась с клиентом, мужчина отправил ей на почту все необходимое и подписал документы.

Эвелин была талантливым юристом и, подобно своему мужу, обладала удивительным даром убеждения. Казалось, она могла склонить на свою сторону кого угодно.

Гринберг высоко ценил это свойство, именно поэтому он доверил ей руководство отделом консультаций в свое время.

«Да, не зря я лучшая в своем деле», – без капли скромности подумала Эви.

Не в ее духе было принижать свои заслуги.

Послышался хриплый, низкий смех.

Она тут же рефлекторно вскинула голову.

Его голос Эви бы узнала где и когда угодно. Даже несмотря на посторонний шум.

Йохансен только вошел в эту зону, но уже привлек к себе внимание всех окружающих.

Мужчина беседовал с каким-то бизнесменом – Эви не знала его, но люди подтянулись к ним, словно мотыльки на свет.

«Свет он, как же», – проворчала она, украдкой разглядывая мужа.

Он возвышался над другими. Одна рука у него была в кармане, а в другой мужчина небрежно держал бокал. Неприступный, сдержанный.

Ее глаза скользнули по татуировкам, покрывающим каждый дюйм его смуглой кожи. Они виднелись из-под закатанных рукавов черной рубашки. Красивые.

Эви нравилось, когда он был одет, как сегодня – в классический костюм.

Хотелось схватить его за галстук, резко притянуть к своему рту и…

«Это все Йохансен, гад такой, виноват! Ходит тут весь из себя красивый. Тянет свои руки куда не надо под столом… А мне теперь страдать!»

Неудовлетворенность зудела под кожей.

Эви прекрасно справлялась этот год без мужского внимания, она не была человеком, который жить не мог без секса, и даже самоудовлетворением ни разу не занималась. Но теперь, когда он был здесь и вел себя, словно оголодавший… Это пробудило и ее скрытые желания.

Девушка опустила взгляд ниже, цепляясь за татуированные пальцы, которые почти изящно держали стеклянную ножку бокала, дорогие часы на запястье, за пряжку ремня и…

«Я совсем потеряла стыд. А хотя… С чего бы?» – тут же осеклась она. «Это мой законный муж. Хочу и смотрю».