- -
- 100%
- +
Однажды он сказал продюсеру MGM:
«Люди любят истории об одержимости, потому что не знают, насколько это реально».
Его приглашали на ток-шоу, где он рассуждал о «опасности культов». Ирония в том, что он сам помогал их создавать. В 1974 году Уэст направил в Министерство обороны документ под названием «Психиатрия как инструмент национальной безопасности». Там содержалось тревожное заключение:
«Массы нуждаются в эмоциональных стимуляторах, чтобы подчиняться. Телевидение, наркотики, страх и культ – эффективные инструменты. Мы стоим на пороге новой эры – психологического управления цивилизацией.»
Отчёт попал в руки комиссии Конгресса лишь через 20 лет, после его смерти. Ни один из пунктов так и не был опровергнут.
Мир запомнил Мэнсона как убийцу, Руби – как фанатика, Освальда – как стрелка. Но за каждым из них стоял человек, который считал человеческий разум просто лабораторией. Доктор Уэст не нажимал курок, не писал манифестов и не стоял у алтарей культов. Он создавал условия.
«Когда ты научился ломать волю одного человека – ты можешь управлять миллионами. Нужно только подобрать правильный триггер»,
– Луис Джоллион Уэст, неопубликованная лекция для ФБР, 1971 год.
И если верить архивам, эти триггеры давно найдены. Один и тот же психиатр связан с главными фигурантами двух крупнейших американских трагедий – убийства Кеннеди и убийств в доме Тейт. В обоих случаях на поверхности – безумие, но за ним – контроль и обработка сознания. Уэст был не просто врачом. Он был оператором системы, которая тестировала, насколько далеко можно зайти в управлении человеческим поведением. А Руби и девушки Мэнсона – лишь разные стадии одного и того же эксперимента.
Глава 5: «Пешка в чужой игре»
Ли Харви Освальд появился на свет 18 октября 1939 года в Новом Орлеане, в семье, где с самого начала царил хаос. Его отец умер за два месяца до рождения сына, мать – Маргарет – была жесткой и холодной женщиной, не способной дать ни любви, ни стабильности. Одинокая мать после смерти мужа слабо контактировала с детьми эмоционально. По воспоминаниям соседей, она редко проявляла ласку или внимание к Ли:
«Она никогда не обнимала своих детей, не хвалила их. Казалось, для неё они были скорее обязанностью, чем радостью»
– свидетель соседства, архивные интервью.
Дети воспитывались строго, с акцентом на дисциплину и послушание, что для Ли, чувствительного и замкнутого ребёнка это воспринималось как холодность. Маргарет постоянно меняла место жительства и работу, стремясь обеспечить семью, но при этом требовала от Ли и братьев самостоятельности с раннего возраста. Психологи, анализировавшие её воспитание, отмечали:
«Её стиль был авторитарным, дистанцированным. Она контролировала поведение сына, но эмоционально от него отстранялась»
– заключение доктора Хартогса, 1953 г.
Ли с юных лет ощущал себя «одиноким», а требования матери воспринимал как давление, что усиливало его замкнутость. Биографы и психологи считают, что именно холодность и строгость матери формировали у Ли чувство отчуждения, неспособность доверять людям и желание действовать независимо. Эта черта позже сыграет ключевую роль в его жизни. Подросток обратится к радикальным идеям и будет искать собственные пути решения конфликтов с миром.
«Маргарет была женщиной эмоционально отстранённой. Её дети росли в тени дисциплины и нехватки тепла»
– Р. Сикорски, «Oswald’s Tale».
В школьных записях Освальда: «замкнутый, склонен к фантазиям, проявляет агрессию при малейших конфликтах».
12 лет. Он направлен на психиатрическое обследование в Youth House в Нью-Йорке после жалоб соседей на угрозы ножом. Заключение звучало как предвестие будущей катастрофы:
«Эмоционально незрелый, склонен к изоляции и уходу в собственный мир. Возможно, латентная психопатия».
13 лет. Он направлен в Дом для трудных подростков в Нью-Йорке. Психолог доктор Хартогс составляет заключение, в котором отмечает:
«13-летний мальчик с хорошими умственными способностями, но с хроническими прогулами, что привело его в Дом для трудных подростков. Не выявлено неврологических нарушений или психозов. Диагноз: нарушение личности с шизоидными чертами и пассивно-агрессивными тенденциями». National Archives
Доктор Хартогс настоятельно рекомендует, чтобы Освальд прошел лечение в детской консультационной клинике, а его мать получила психотерапевтическую помощь. Он часто избегает контактов с одноклассниками и преподавателями.
«Он не хотел иметь друзей и не любил разговаривать с людьми». National Archives
Учителя описывают его как замкнутого, не склонного к общению. Освальд растёт в нестабильной семейной обстановке. Его мать, Маргарет, часто меняет место жительства и место работы, что обостряет нестабильность его жизни.
«Мать и сын имели схожий взгляд на мир; оба ощущали себя жертвами, изолированными и окруженными людьми и государственными учреждениями, которые не понимали их особое место в мире». History News Network
15 лет. Освальд начинает интересоваться социализмом. В своем дневнике он пишет:
«Я искал ключ к своему окружению, и тогда я обнаружил социалистическую литературу».
В морской пехоте его сослуживцы вспоминали странное увлечение марксизмом и холодную отстранённость. Один сослуживец позже говорил:
«Он всегда был один. Читал „Манифест“ Маркса и молчал. Когда стрелял на учениях, было чувство, что он стреляет не в мишень, а во что-то внутри себя».
19 лет. Освальд дезертирует в СССР. После увольнения из Корпуса морской пехоты США в сентябре 1959 года, Ли Харви Освальд решает покинуть страну. Он отправляется в Европу, а затем в Советский Союз, где намеревается остаться на постоянное место жительства. 16 октября 1959 года Освальд прибывает в Москву. Он сразу же подаёт заявление о предоставлении советского гражданства. В интервью с представителями советских властей он заявляет, что является коммунистом и желает жить в Советском Союзе. Но 21 октября 1959 года Освальду сообщают об отказе в предоставлении гражданства. В ответ он совершает попытку самоубийства, порезав себе запястье. Советские власти помещают его в больницу, где он проходит психиатрическое обследование. После лечения Освальд отправляется в Минск, где устраивается работать слесарем на завод «Горизонт», производящий телевизоры и радиотехнику. Ему предоставляют квартиру и ежемесячную денежную помощь.
В своём дневнике он пишет:
«Советская система лучше, чем Америка. Здесь люди ценят труд и равенство. Я хочу быть частью этого мира, а не мира, который меня отверг.»
«Освальд был устроен на работу, ему предоставили квартиру, несмотря на то, что он официально не был гражданином. Это стандартная практика для иностранцев, которые хотели интегрировать.»
– архив КГБ Минск 1960.
«Он был наблюдаем и, конечно, идеальный объект для тестирования лояльности. Но факта подписанное вербовки нет.»
– Джеймс Уилсон, биограф Освальда.
1961 год, март. 19 лет, Ли Харви Освальд знакомится с Мариной Прусаковой, студенткой фармацевтического факультета из Ленинграда, на танцах в Минске. Через шесть недель, 30 апреля 1961 года, они женятся. Их брак регистрируется в доме её дяди, который работал в советской контрразведке. Это интересный факт.
В интервью Радио Свобода, Инесса Яхель, знакомая семьи, вспоминала:
«Освальд говорил о Кеннеди всегда очень положительно»
RadioFreeEurope/RadioLiberty
Это свидетельствует о том, что в период их знакомства и раннего брака Освальд не высказывал негативных мнений о президенте США. В одном из писем родителям в 1961 году, Освальд пишет:
«Я живу здесь, но не чувствую себя дома. Люди приветливы, но жизнь контролируется со всех сторон. Иногда мне кажется, что я просто игрушка в руках системы».
– Ли Харви Освальд, письмо родителям, Минск, ноябрь 1961 г.
В письме к друзьям он описывает семью и работу:
«Марина хорошая девушка, она заботится обо мне, но мы живём под постоянным наблюдением. Работа на заводе скучна, но стабильна. Я думаю о будущем, о том, куда мне двигаться дальше».
– Ли Харви Освальд, Минск, декабрь 1961 г.
В июне 1962 года, после длительных бюрократических процедур, Освальд и Марина с дочерью покинули Советский Союз и прибыли в США, где их жизнь продолжалась под пристальным вниманием прессы и властей.
В январе 1963 года Освальд пишет другу:
«Возвращение в Америку – странное чувство. С одной стороны, свобода, с другой – ощущение, что все знают, кто я, и наблюдают за каждым шагом».
– Ли Харви Освальд, письмо другу, 1963 г.
Он также упоминает жизнь с Мариной:
«Марина и дочь – моя семья, но я чувствую себя чужим везде. Кажется, что моя жизнь была сценарной, как фильм, в котором я не знаю своей роли».
– Ли Харви Освальд, личные заметки, 1963 г.
В дневнике он пишет:
«Я одинок. Везде чужой. Никто не понимает, что я чувствую. Даже мои мысли кажутся чужими. Моя жизнь слишком мала, слишком незначительна. Я должен что-то сделать, чтобы быть услышанным.»
США. Когда Освальд вернулся в Америку с женой в 1962 году, вместо того чтобы попасть под жёсткий допрос, он получил достаточно мягкий приём. Его почти не преследовали ни ФБР, ни ЦРУ, хотя сам факт «возвращения перебежчика» должен был вызвать серьезное расследование. Более того, его оставили на свободе, хотя за меньшие вещи людей сажали. Это могло быть связано с тем что он мог одновременно находиться «под крылом» обеих систем – КГБ в СССР и спецслужб США после возвращения. Вопрос в том, кто его в итоге использовал как пешку, а кто – «сжёг», чтобы убрать следы. В СССР его окружает племянница сотрудника органов, в США – слишком мягкая реакция спецслужб. Совпадение? Сухие строки рассекреченных архивов иногда звучат громче любой теории. Вот как ЦРУ в 1960-х формулирует свою позицию. ЦРУ, служебный меморандум:
«Ли Харви Освальд не был связан с ЦРУ в качестве агента или в каком-либо ином качестве».
Формальное отрицание. Но само наличие отдельного 201-файла говорит об обратном – он был объектом пристального внимания.
ФБР, итоговое заключение после 25 000 интервью: «Освальд действовал один».
Фраза, которая больше похожа на приговор, чем на результат расследования.
Советский отчёт из Минска: «Освальд работает на заводе, женат на Марине Прусаковой».
Сухая регистрация, но именно этот брак связывает его с людьми, близкими к КГБ. Обе системы – советская и американская – держали Освальда в поле зрения. Но вопрос, был ли он пешкой или агентом? В этой игре Освальд мог быть одновременно объектом двух разведок. Но кто в итоге использовал его последним? И кто выключил свет, когда партия подошла к концу?
Сентябрь 1963 года. Освальд отправляется в Мексику, где посещает кубинское консульство. Он пытался получить визу для поездки на Кубу, но сталкивается с бюрократическими препятствиями.
«Освальд посетил кубинское консульство в Мехико 27 сентября 1963 года и снова 28 сентября» – из отчёта ЦРУ
В консульстве Освальд заявил, что намерен поехать на Кубу, а затем в Советский Союз. Однако кубинские дипломаты сообщают ему, что для этого ему необходимо получить разрешение от советских властей.
«Освальд заявил, что его конечная цель – Советский Союз, и что он хочет поехать через Кубу» – из отчёта ЦРУ
Несмотря на попытки, Освальд не может получить визу для поездки на Кубу. Это разочаровывает его, и он возвращается в США, не достигнув своей цели.
«Освальд не смог получить визу для поездки на Кубу и вернулся в США» – из отчёта ЦРУ
Некоторые исследователи предполагают, что Освальд мог поддерживать связи с кубинским режимом. Однако доказательства этой теории остаются спорными и недостаточными.
«Некоторые исследователи предполагают, что Освальд мог поддерживать связи с кубинским режимом»
– из статьи The Washington Post
«Мотивы Освальда для поездки на Кубу остаются неясными»
– из статьи The Washington Post
Сан-Франциско – «US Radar». Освальд кратковременно работает в фирме, связанной с электроникой и радиоприборостроением. Однако его пребывание там было недолгим: нестабильность и отсутствие карьерного роста заставляют его искать другие варианты.
«Он пришёл в Америку с мечтой, но оказался человеком без стабильной работы, без друзей, с идеями, которые мало кто понимал»
– исследователь Роберт Эдвардс.
Затем Даллас – Texas School Book Depository. В 1963 год. Освальд устраивается на склад учебников, где выполнял сортировку и упаковку. Коллеги отмечают его замкнутость и скрытность:
«Он был тихим, замкнутым, почти незаметным среди коллег. Никто не мог предположить, что этот скромный складской работник окажется в центре трагедии всей страны»
– историк Майкл О’Брайен.
«Освальд казался обычным работником, но он всегда держался обособленно, не поддерживал дружбы, почти не разговаривал»
– свидетель с Texas School Book Depository.
«Он выполнял работу ровно так, как требовалось, не проявляя инициативы. Но при этом создавал впечатление, что мыслит глубоко и скрытно»
– журналист Джон Марлоу, Washington Post.
Жизнь Ли Харви Освальда в США жёстко ограничена обстоятельствами, которые никак не соответствуют его внутренним потребностям и идеалам. Его низкооплачиваемые работы, социальная изоляция и постоянная нестабильность создают психологический разрыв между тем, кем он является внутри, и тем, кем ему приходится быть в реальности.
Сразу после убийства президента Кеннеди имя Ли Харви Освальда становится синонимом преступления. Газеты кричат о его «одиночном нападении», а полиция спешно утверждает, что стрелок найден. Но чем больше погружаешься в детали, тем отчетливее проявляется тревожная картина: Освальд был слишком слабым, слишком нервным и слишком неподготовленным, чтобы совершить столь точный и кровавый акт. Одно из первых сомнений возникло у очевидцев. Свидетели в районе Далласа утверждают, что видели «другого человека», который садился в машину с винтовкой. Мистер Хьюз, арендатор соседнего дома, делал записи для полиции:
«Я видел его ясно. Он поднял винтовку, аккуратно положил в машину. Освальд? Нет. Ни по фигуре, ни по походке. Слишком высокий, слишком уверенный… Освальд никогда бы так не двигался».
Другой свидетель, сосед Освальда, мистер Картер, вспоминал:
«Ли никогда не был аккуратным с оружием. Однажды он рассыпал патроны прямо на столе, дрожа от нервов. Он не мог бы подготовить винтовку для убийства президента. Я пытался ему помочь, он почти плакал от растерянности».
Коллеги и друзья описывают Освальда как человека, легко поддающегося влиянию и руководству:
«Он был как кукла на нитках. Всегда слушался указаний старших, никогда не проявлял инициативу… Если его использовали, он и не понял бы, что делает», – говорил один из коллег.
Даже сотрудники службы безопасности, которые впоследствии давали интервью журналистам, признавались в сомнениях:
«Мы знали, что Освальд – нервный и непрактичный. Он не мог бы самостоятельно организовать убийство. Кто-то использовал его как прикрытие, как козла отпущения».
Существует версия, что Освальд был частью группировки, но его роль заключалась не в стрельбе, а в создании удобного образа стрелка для общественности. Эта «идеальная жертва» оказалась одиноким, замкнутым и легковозбудимым – человеком, чьи ошибки и нервозность делали его легко управляемым. Один из дневников журналистов из Далласа содержит странную заметку:
«Неважно, кто стрелял. Освальд – идеальная жертва. Нервный, одинокий, легко направляемый. На него можно списать всё, и никто не станет задавать неудобные вопросы».
Невероятно, но даже друзья Освальда вспоминали случаи его полного провала с оружием. Один раз, когда он пытался вставить патроны в винтовку, они рассыпались, и он растерянно собирал их по полу, дрожа от страха и растерянности. Как такой человек мог выстрелить точно в движущуюся цель?
Вопрос о винтовке, из которой было убито сердце американской нации – Джон Кеннеди – остаётся одним из самых спорных в истории расследования. Mannlicher-Carcano M91/38 стал символом версии Комиссии Уоррена, но вместе с тем породил десятки критических анализов и теорий заговора. Ключевой вопрос: мог ли Освальд, человек со средними навыками стрельбы, в одиночку совершить три точных выстрела за 5,6 секунды с этой винтовки, при условиях шумного, хаотичного движения автоколонны в Далласе? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно углубиться в технические и исторические аспекты винтовки, а также оценить реальную подготовку Освальда.
Винтовка Carcano была разработана в Италии в конце XIX века. Модель M91/38 – короткая, облегчённая версия стандартной M91, использовавшая патрон калибра 6,5×52 мм. Она была принята на вооружение итальянской армии в 1891 году и использовалась вплоть до Второй мировой войны. Характерные особенности модели M91/38: длина: около 102 см, масса: 4,3 кг, магазин на 6 патронов, прицел – четырёхкратный оптический. Для стрелка без серьёзной подготовки эта винтовка не считалась оружием высокой точности – её точность значительно снижалась на расстояниях более 100 метров.
Освальд приобрёл винтовку через почтовый заказ под именем «Алек Хиделл». В комплект входил недорогой оптический прицел, производство которого не отличалось качеством. Низкая стабильность прицела приводило к тому что крепление смещалось после каждого выстрела, что требовало перенастройки. Для точной стрельбы, особенно из этой винтовки необходимы регулярные тренировки и хорошая устойчивость положения. На дистанции свыше 200 метров винтовка Carcano теряла значительную точность. В деле Кеннеди расстояние до цели составляло примерно 72 метра, что технически входит в предел возможностей винтовки. Но важным остаётся вопрос: смог ли Освальд правильно навести прицел, учитывая движение лимузина и собственную неопытность.
Mannlicher-Carcano – винтовка с поворотным затвором, требующая усилий и времени на перезарядку. Согласно официальной версии, Освальд сделал три выстрела за 5,6 секунды. Это означает, что он должен был произвести выстрел, перезарядить винтовку, точно прицелиться и сделать следующий выстрел – повторив процесс трижды.
Множество экспериментов, проведённых в рамках независимых расследований, показали, что для неподготовленного стрелка выполнить это невозможно без значительных тренировок. Даже опытные стрелки с хорошими навыками отмечали, что для трёх таких выстрелов требуется как минимум 8—10 секунд. Это добавляет сомнений в версии о том, что Освальд действовал в одиночку.
Ли Харви Освальд имел опыт службы в Корпусе морской пехоты США, где он изучал стрельбу, но его результаты не были выдающимися. В одном из тестов он показал средний уровень точности и не получил высокого разряда. Кроме того, врачи и эксперты, анализировавшие его физическое состояние, указывали на нестабильное здоровье и не самую высокую физическую подготовку. Всё это делает крайне сомнительным сценарий, где он совершает три точных выстрела за короткое время в стрессовых условиях.
Изучение винтовки Mannlicher-Carcano и обстоятельств её использования породило массу вопросов. Эксперты сходятся во мнении, что, хотя технически оружие могло сделать выстрел на дистанцию 72 метров, совокупность факторов – прицел, перезарядка, условия стрельбы и навыки Освальда – делает официальную версию крайне сомнительной.
Доктор Филип Маршалл, эксперт по оружию, писал:
«Версия Комиссии Уоррена о трёх выстрелах за 5,6 секунды с Mannlicher-Carcano требует очень высокой степени подготовки стрелка, которой Освальд, судя по его данным, не обладал.»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.