Путешествие с закрытыми глазами

Предисловие

Александра Милованцева пишет о чуде. Том самом, которое происходит вдруг, ни за что, необъяснимо, нежданно-негаданно. Но, главное, о чуде, которое человек запускает в свою жизнь усилием души, трудной работой над собой и изменению жизни вокруг себя. На какой рычаг нужно нажать, чтобы направить свой полет в верном направлении? По какой пойти улице, какую дверь открыть – чтобы за ней ждало именно то, что нужно тебе? Многие люди мечутся в этом поиске, ошибаются и страдают – а счастье, может быть, совсем близко, но сделать к нему тот самый единственный шаг не приходит в голову. Герои Александры Милованцевой, сумевшие сбросить с глаз шоры, позволившие себе снять социальные маски, навязанные средой или просто тяжёлыми обстоятельствами, оказываются счастливейшими людьми. Их путь ясен, сошедшая на них гармония позволяет им быть открытыми миру – такому большому, такому разному, в котором можно найти место.

Убедительные и яркие, рассказы Александры Милованцевой позволяют увидеть наше время и нас – такими, какие мы есть, но, главное, такими, какими можем быть здесь и сейчас, просто только немного изменившимися. Изменившимися в сторону счастья. Которое заслуживают трудолюбивые, талантливые, но утратившие или никогда не имевшие веры в себя люди.

От автора

Меня часто спрашивают – основаны ли мои повести и рассказы на реальных событиях? И да, и нет. У моих героев нет конкретных прототипов и в то же время ничего не вымышлено. Во всех героях: и в мальчиках, и в девочках, есть кусочек меня и кусочек всех вас, мои друзья, мои читатели. События, драмы, переживания происходят в нашей жизни каждый день, иногда – в реальности, иногда – только в голове. Я просто живу, чувствую, слушаю, вижу. Я общаюсь с друзьями и знакомыми, а иногда просто случайно услышу обрывок разговора на улице.

Мне радостно и интересно видеть, как у моих знакомых и друзей что-то получается, находятся ответы на вопросы, происходят неожиданные повороты в жизни. Как журналист я часто беру интервью у незнакомых мне людей и порой всего за пару часов проживаю с человеком часть его жизни.

Повести, собранные в этой книге, написаны в разное время и в разном жанре. «Чайки с закрытыми глазами» – предельно реалистично рассказывает о том, какие цели мы ставим себе и для чего. «Уроки волшебства» – мой философский поиск. Она – о вере в чудо и о том, так ли, на самом деле, оно необходимо в нашей жизни. Рассказы «Фокус ЗД реальности», «Неоконченное путешествие», «Год лошади» – о выборе, чуде, предназначении, о том, как мы видим людей. Все эти произведения объединены идеей поиска смысла и неожиданных поворотов и изменений, которые происходят на этом пути.

Впрочем, готовых рецептов эта книга не дает, многие вопросы остаются открытыми. Причем ответить на них предстоит каждому читателю – самому для себя.

Что для меня профессия писателя? Пожалуй, это самое увлекательное путешествие, в котором порой удается разглядеть волшебство и удивительный замысел мироздания. Впечатления и вдохновение тогда переполняют меня, и хочется пригласить в это путешествие всех ищущих и всех любопытных и небезразличных, всех, кто, несмотря на трудности и каждодневную рутину, хочет обрести смысл и любовь.

Я искренне благодарна моим друзьям, которые поддерживали меня и были моими первыми критиками и читателями: Елену Нестерину, Владислава Москальчука, Светлану Херш, Софию Фроловскую, Анастасию Кислинскую, Марию Семенову, Елену Губанову, Шахнозу Ядгарову, Юрия Соколова, Оксану Рогаль и всех, кто меня вдохновлял.

Чайки с завязанными глазами

– Милая! Ну что ты там все строчишь? Статьи какие-то! Про путешествия рассуждаешь, мечтаешь с парашютом прыгать, в Индию ездить… Не тем ты занимаешься, не тем! Работают журналюги сутками. С такой работой не будет у тебя возможности. Свободного времени хватит только на то, чтобы суп варить и носки мужу постирать.

– У меня будет домработница.

– Ха! Ты знаешь, сколько платят журналистам? А домработницам – сколько? В интернете посмотри.

– Ты ничего не понимаешь. Вот послушай меня! Знаешь, какую силу имеют СМИ? Вот буквально на днях какой-то актер сказал, что не будет голосовать за коммунистов, потому что спички будут тогда по талонам. Если вдуматься – глупость несусветная! Ну почему – спички, ну почему – по талонам? Но дальше интереснее – за последующие дни я трижды услышала эту мысль от трех совершенно разных людей, которых объединило только одно – они смотрели телевизор. Не хотим, говорят, спички по талонам. Яркий образ, вот и цепляется за мозг. А правда или неправда – не важно. Я хочу этим заниматься.

– Хочешь быть журналистом, надо удачно выйти замуж. За богатого толстого дядьку. А можно даже и не выходить, так – дружить, что называется. Может, тогда допустят к телевизору.

– Содержанка? Фи. Это пошло! Никогда такого со мной не будет! Уж я себя прокормлю, не беспокойся. И вообще, я учусь не на журналиста, а владеть умами. А за власть будут деньги платить.

– Мысль интересная. А пока что можно угостить тебя кофе, владычица умов?

Уже на третьем курсе факультета журналистики Аня понимала, что нужно что-то предпринять. Журналисток, даже с такими большими синими, как у Ани, глазами и длинными ногами, было пруд пруди.

Аня любила рисовать и даже ходила в детстве в художественную школу, окончила курсы компьютерной графики, потом подала документы на заочное отделение на маркетинг и к 22 двум годам являла собой выпускницу ЛГУ с дипломом журналиста, маркетолога, со знанием языков и компьютерной графики. С таким багажом и небольшим чемоданчиком она и рванула в Москву в поисках хорошей работы и счастья в личной жизни.

– Ты прямо Шура Балаганов: «Сколько вам нужно для счастья, Шура?» – «Сто рублей».

– Да, хочу разбогатеть и жить на проценты. Но мне сто рублей мало, а вот сто тысяч долларов вполне устроит. Это уже можно положить на счет и поселиться в деревне, смотреть на восходы и закаты, жить охотой и собирательством.

– Жить охотой и собирательством? Что-то слабо я представляю тебя с ружьем и корзиной, однако.

– Ну, нужно же иметь какую-то цель. По-моему, сто тысяч долларов вполне достойная цель. А вообще, мне нравится в нашей деревне. Город – суета, там, чтобы на речке искупаться, несколько часов надо добираться. А у нас – сел на велосипед и доехал.

– Эт точно. Только что же ты тогда все в Москву рвешься?

– Я, батя, съезжу на пару лет, заработаю сто тысяч и вернусь. Я здесь жить хочу. Пошли завтра за клюквой?

– Пошли. Что ж не сходить… А вечерком баньку затопим. Когда еще ты теперь в баньку-то попадешь? Вот уедешь – и жди тебя… Поминай как звали.

– Ну ты что! Я буду часто приезжать, каждые выходные. Ну, может, через раз. Попаримся еще!

– Ты только движок у «Мерседеса» Витькиного посмотри до отъезда. Новый мастер только в четверг приедет. Неудобно перед Витькой.

– Да сделаю, сделаю сейчас. Чай только допью. Холодало. Сумерки пахли печным дымком. Сидя в звенящей тишине на видавшей виды самодельной скамейке, отец грустно вздохнул, посмотрел в спину удаляющегося сына и прошептал:

– Да… Попаримся еще.

– Павел Семенович, с учетом сроков проекта «Свотч», мне нужна рабочая группа из трех человек. Мне нужны художник, организатор мероприятий и ассистент для бумажной работы и телефонных звонков. Теоретически я и сама могу сделать весь объем, но не меньше, чем за неделю.

– Да, Анюта, распоряжусь, чтобы художники отработали твой запрос в первую очередь, с ассистентом не проблема – возьмешь Леночку на полдня. С организаторами мероприятий у нас туго, ты же знаешь. Мы давно ищем такого человека, но пока безуспешно. Если хочешь, посмотри этих двух последних кандидатов, которые у нас есть сейчас. Если кто-то устроит, можешь взять на свой проект на испытательный срок. Больше никого нет. Но я уверен, ты справишься…

Павел Семенович набрал номер на телефоне:

– Алла Васильевна? У меня Анечка в кабинете, подключите ее к собеседованиям. Да. Она к вам сейчас подойдет.

– Спасибо, Павел Семенович. Я потом расскажу вам, как пройдут собеседования. Думаю, первые результаты по проекту покажу в среду, к вечеру.

– Давай, Анечка…

Аня не была довольна результатом встречи. Она бы хотела собственную рабочую креативную группу, а не временную.

Не секретаря Леночку на полдня, а собственного ассистента. И не приоритетное исполнение ее запроса художниками, а своего художника в команду. Ну, ничего. Это только первые шаги. У нее будет своя группа и свои подчиненные.

Приехав в Москву, Аня устроилась быстро, хотя и не слишком-то денежно. Но она понимала, что главное получить хороший опыт, а деньги и признание придут как неизбежное следствие профессионализма.

То было начало 2000-х, когда всяческий пиар, брендинг, ребрендинг еще только развивались, туда шли или из художественных ВУЗов, или из журналистики. Аня, являвшая собой сочетание обоих навыков и к тому же читавшая первоисточники на английском языке, была на голову выше других «начинающих» и действительно росла быстро и стремительно. Уже буквально через полгода ей стали поручать самостоятельную разработку пиар-кампаний для достаточно серьезных клиентов…

– Вам уже предложили чай или кофе? Здравствуйте. Меня зовут Анна Морозова. Я занимаюсь разработкой пиар-кампаний, и если мы договоримся, то вы будете работать в моей команде.

В небольшую переговорку просочилась секретарша, принеся зеленый чай и кофе для Ани. Во время интервью Аня держалась строго. Груз ответственности первого в жизни собеседования наполнял гордостью и расправлял плечи.

Он сидел перед Аней и оглядывался по сторонам немного рассеянно. То и дело поправлял очки. На вопросы отвечал как-то удивленно. Как будто вопрос «какие мероприятия вам приходилось организовывать?» или «какие основные компоненты пиар-мероприятия?» был каким-то неожиданным при приеме на работу организатора мероприятий.

«Типичное не то, – подумала Аня, – себя презентует. В глазах нет мечты работать именно в нашей компании, мыслями где-то не здесь… И резюме какое-то странное, какое-то непоследовательное: то менеджер по логистике, то по продажам, то вот театральные курсы, то фотография… Да, последние два года он проработал в ивент-агентстве, но что-то по нему это слабо заметно. И вообще, почему человек так резко меняет свою жизнь? Программисты должны работать программистами, юристы – юристами, аналитики – аналитиками. Тридцать лет парню! А сам не знает, кто он и чего хочет».

Видимо, Анины сомнения отразились на ее лице:

– Я понимаю, что мое резюме выглядит довольно странно. Но, знаете, я люблю работать с людьми, и мне нравится креатив. У меня есть опыт построения системной работы, что очень важно при проведении мероприятий. Важны ведь не только идеи, но и то, насколько все скоординировано и выполнено четко, в срок. Продажником я оказался не самым лучшим, но вот организатор и координатор я хороший. Причем, поскольку я и сам творческая личность, я легко нахожу язык и с актерами, и с дизайнерами. Поэтому я думаю, что у меня получится работать в вашем агентстве.

Ане не слишком понравился этот кандидат. Но второй вариант оказался и того хуже. А ей позарез нужен был подчиненный – и для проекта, и для самоутверждения. Других «быстрых» вариантов не было. Так что на следующий день Антон Кузьмин получил шанс на работу в компании с испытательным сроком в два месяца. В коллективе его сразу окрестили Кузьмич, не только за сходство с фамилией, но и за некую неторопливую обстоятельность.

В детстве Анечка любила гулять зимой. Она всегда брала с собой синюю пластмассовую лопатку и, выйдя во двор, прямиком направлялась к ближайшему сугробу и начинала копать туннель. Было что-то завораживающее в том, чтобы вонзить лопатку в белый, чуть примерзший снаружи снег Сначала снизу, потом сверху, слева, справа, так, чтобы был квадрат. А потом аккуратно, лопаткой, вынуть получившийся кирпичик. И сразу получалось окошко в какое-то таинственное пространство. Внутри. Внутри сугроба. В него можно засунуть голову и осмотреться. А можно, если снег достаточно липкий, продолжить рыть и соорудить небольшой туннель и даже комнатку. Туда. Внутрь. Аня чувствовала себя первооткрывателем. Это было так странно – что внутри у белого блестящего сугроба теперь есть пространство. Изнутри сугроб был совсем другим, чем казался снаружи…

Может быть, благодаря этой детской забаве, а может, благодаря особенностям доставшегося ей характера Аня и сейчас любила копать и открывать что-то новое. Правда, теперь уже не в прямом, а в переносном смысле.

Проект «Свотч» дался Ане потом и кровью. Художники не хотели рисовать то, что говорила им Аня. Их творческие натуры бесило, что девчонка, специалист без году неделя, критикует их работу и рассказывает, в чем суть и принципы визуализации пиар-кампании. Аня не хотела открытой войны, поэтому стучать Павлу Семеновичу не стала, а нарисовала все сама. Как говорится, хочешь сделать что-то правильно – сделай это сам. Это, конечно, абсолютно неправильно с точки зрения менеджмента, но Аня пока не имела времени их воспитывать, ей нужно было в срок сделать проект. Секретарша Леночка, правда, не подвела, она хорошо чуяла, куда дует ветер, и догадывалась, что Павел Семенович имеет на Аню большие виды.

С Антоном тоже было не все просто. От него так и веяло комплексами. Он испытывал затруднение при налаживании контактов с другими членами коллектива, хотя в итоге всю работу сделал, и сделал хорошо.

Но Аня была рада всему этому. Ей было сложно, но интересно. Шаг за шагом отвоевывала она результат. Все было в новинку, в кайф. По-настоящему. Аня работала взахлеб и была счастлива от того, что у нее получается.

Кадровик очень сильно удивился, когда ему на подпись принесли приказ о приеме на работу Михаила Николаева. Всего три дня назад он «собственноязычно» отказал ему во втором собеседовании. Такое могло случиться только в одном варианте – личное распоряжение генерального директора. Заместитель по производству не решился бы идти на конфликт с персональщиком. Как-никак тот вел учет рабочего времени и информировал вышестоящее начальство о всяких там причинах для депремирования – таких, как опоздания, прогулы и прочие провинности.

«Как же этот хлыщ в костюмчике оказался снова здесь с приказом о приеме на работу да еще завизированным самим хозяином? Если он «его», тогда почему сначала пошел на собеседование на общих основаниях? Непонятно. Надо будет выяснить. Опасный хлыщ. Не зря он мне сразу не понравился», – отметил про себя чуткий к таким нюансам бывший военный. Но нарушать волю начальства не осмелился.

А дело было так.

Вообще-то Миша метил в финансовые директора какой-нибудь крупной компании, а еще лучше – стать генеральным директором или вообще – владельцем. Но как более реальную цель он видел должность финансового директора. Однако Миша не мог не отдавать себе отчет в том, что с дипломом о заочном образовании Саратовского сельхозинститута и с опытом работы электрослесарем в автосервисе на такую должность его вряд ли возьмут. А значит, нужны промежуточные цели и разумная стратегия.

Михаил подошел к поиску работы фундаментально. Еще до приезда в Москву он составил список автоцентров, которые, по его мнению, имели потенциал роста, то есть тех, где он хотел бы работать. Идея заключалась в том, чтобы устроиться на должность механика, а затем, проявив себя, стать своим для собственника. Вдобавок параллельно он поступил на вечернюю программу повышения квалификации для финансовых директоров.

«Гиперикус» попал в его список, поскольку располагался в красивом здании современной постройки, и находился на МКАД между Рублевкой и Минкой. Он сходил туда на собеседование и получил отказ. Директор по персоналу, бывший службист, сразу увидел в нем карьериста, а ему хотелось найти спокойного надежного работягу, коим Михаил, безусловно, не был.

Мише причина отказа была в целом ясна, и это его только подзадорило. Если здесь набирают персонал по принципу, чтобы «сидели и не возникали», то у него будет меньше конкурентов и больше шансов. Надо только попасть внутрь, а там уж дайте волю.

Для проникновения Миша выбрал очень простую тактику – пошел поговорить с мастером ремонтного цеха. Тему для разговора Михаил планировал изобрести на ходу. «Может, предложу парням шабашку после работы, может, скажу, что шурина ищу…» Но судьба была благосклонна и предоставила ему шанс.

Зайдя в цех, он услышал следующий разговор:

– Вася, снимай с подъемника «Крузер», надо машину Михалыча загонять, он скоро придет, а мы все еще не посмотрели движок.

– У меня клиент в коридоре сидит. Уже давно сидит, злой такой. Если увидит, что я машину снял и недоделал, он такой шум поднимет, что мало не покажется. Ты глянь на выражение его лица! И, кстати, шум весь будет при Михалыче, за что он тоже по головке не погладит.

– У тебя по графику сейчас время свободно. Почему клиентская машина недоделана? Она же вчера еще приехала?

– Ну, я устал вчера, ушел пораньше, но сейчас-то мне что, разорваться, что ли?

– Ты сам подставился, я тебя отмазывать не буду!

– Парни, давайте помогу. Я как раз собирался на работу наниматься, вот вы и посмотрите, на что я годен, – встрял в разговор Михаил.

«Парни» разом обернулись.

– А ты кто? Не положено тут чужим быть!

– Положено или нет, а я вас выручить могу. Работяги спрятали Михаила от начальства, но от помощи не отказались. А когда он ловко разобрался с барахлящим инжектором белого «Мерседеса» шефа, начальник смены хлопнул Михаила по плечу и сказал:

– Ты парень нормальный! Попробую замолвить за тебя словечко шефу.

– Молодцы, ребята! Хорошо машинку сделали. Двигатель поет, как новенький. Молодцы! Берите отгул! Полдня за хорошую работу.

– Не надо отгул. Рук у нас не хватает. Электромеханик нужен еще один, Юрий Михайлович.

– Так ты ж написал уже заявку. Ищут, ищут.

– Юрий Михайлович, я знаю, что ищут. А я вот тут паренька и привел на пробу. Дал ему гайки покрутить под присмотром. Толковый. Может, возьмем на испытательный срок?

Следующим этапом Михаил наметил для себя покорение бухгалтерии. Делал он это двумя способами. Во-первых, взял на себя всю отчетность по цеху, чему работяги были несказанно рады. А во-вторых, регулярно носил конфеты объемистой Марии Никитичне, строгой женщине в очках, которая взялась за нелегкую задачу внедрения управленческой отчетности в салоне и на производстве. Ее все недолюбливали за то, что она требовала заполнять какие-то бесконечные таблички и отчеты. Мария Никитична несказанно обрадовалась союзнику, и вскоре Михаил заполучил дополнительно полставки аналитика в бухгалтерии.

Была ночь и весна. Ранняя такая весна, когда днем все тает, а ночью лужи затягиваются льдом с неровной, бугристой поверхностью, особенно на дороге. Потому что ледяную корочку на лужах многократно давят и ломают сапогами и ботинками, и она снова застывает – до нового прохожего.

Кузьмич с тоской смотрел на Анин стол, сидя за которым она с горящими глазами шурудила что-то в компьютере.

– Аня, сколько еще примерно? – тихонечко, но решительно спросил Антон. Он разрывался: нужно ехать в типографию, чтобы сделать к утру тридцать цветных буклетов, а поезд с посылкой из Санкт-Петербурга неумолимо приближался, и, кроме него, встретить эту чертову посылку от матушки было некому.

– Да, Антошик, совсем скоро, еще пять минут. Мне не нравится вот этот визуальный ряд – в варианте «Б», и еще я жду подтверждения даты совместной акции с «Космополитеном». Не хочется вписывать потом от руки. Они обещали до одиннадцати ответить, уже скоро. Я пока картиночки поправлю.

Антон застонал. Становилось очевидным, что заехать в типографию перед поездом он не успеет.

– Аня. Аня… Я больше не могу ждать. Я должен ехать.

Аня разом перестала молотить по клавишам и удивленно уставилась на Антона.

– Уехать?

– Ну да… Мне поезд надо встретить…

– Слушай, ну пусть человек такси возьмет. Не каждый день сдаем проект. У тебя это первый проект в компании, между прочим.

– Да некому там такси брать. Посылку мне надо встретить. Не будут проводники мне на такси посылки возить.

– Посылку? А что там? Лекарства? Документы? Что-то срочное?

Антон начал заливаться краской.

– Мама отправила. Дневным поездом. Что-то там из погреба набрала. Капуста там, огурчики. Домашние…

Антон еще гуще покраснел, смущенно улыбнулся, поправил очки.

Аня сидела, разинув рот. Если бы она ела, пожалуй, она бы поперхнулась. Но нет, обошлось.

– Капуста… Понятно. Давай координаты типографии. Я сама съезжу…

– Слушай, ты только отвези им макет, а я посылку возьму и сразу к тебе, чтобы тебе не тащить тяжесть.

– Посмотрим. Давай телефон и адрес.

Антон переслал данные по почте. Помялся еще немного. Действительно, совсем некстати была эта посылка. Но как это объяснить матери? А бросить посылку у проводников – узнает мать, обидится… Нехорошо. Антон взглянул еще раз на Аню, потом на часы и побежал на вокзал.

Время, как известно, уходит безвозвратно. Вот и для Антона оно ушло, утекло, растаяло. Он бежал по замерзшим лужам в ботиночках на тонкой подошве, в офисных таких. Они проскальзывали, цеплялись за ледяные наплывы, ноги разъезжались в разные стороны, замедляя бег и все больше отдаляя его от времени прибытия на вокзал…

Он примчался на опустевший перрон, навел справки, сбегал в камеру хранения. Посылки не было… Продолжать поиски, ночью, было бессмысленно. Антон набрал Аню. Она ответила, что уже забрала брошюры и едет спать, желая ему того же сразу после дегустации огурцов и капусты. Он поехал домой измученный и опустошенный. К тому же было стыдно перед Аней. «Как-то удивительно я все время нахожусь не там. Гонюсь за двумя зайцами. Хочу успеть все и не успеваю ничего».

Аня тоже шла по замерзшим лужам. Тяжелая пачка брошюр мешала удерживать равновесие. Острые каблучки сапожек съезжали с ледяных бугорков, превращая движение в сущую муку. Аня сердилась на Антона, он подвел ее с этой своей посылкой в самый ключевой момент, украл у нее несколько часов сна. А ведь ему не нужно было ехать завтра на презентацию к девяти утра. Они заранее договорились, что брошюры он возьмет на себя, доставит их в офис, а на работу утром придет попозже.

Теперь она тащила брошюры домой, а завтра придется взять такси. Дойдя до своего подъезда, Аня в изнеможении рухнула на скамейку, чтобы перевести дыхание.

Ночь была промозглая, неуютная. Тяжелое серое небо нависало над головой. Воздух был сырой и морозный. Ветерок пробирался под пальто. Аня попыталась прислушаться к тишине, но мысли возвращались к работе.

«Боже, ну как можно быть таким размазней в тридцать лет? – удивлялась Аня. Обещал ведь… Но нет, огурцы с капустой оказались важнее. Как такое может быть? Ведь нормальный, толковый парень, да и симпатичный, а вид, как у побитой собаки. При первом же случае надо будет его заменить. Нет, конечно, он не обязан сидеть в офисе до одиннадцати, но если хочешь чего-то добиться…»

А Аня хотела добиться… Она поежилась и посмотрела на темные голые кусты и деревья, обдуваемые ветром. «У меня будет свой дом. И сад. И ночь будет теплая и звездная».

Презентация прошла успешно. Клиент был доволен, Павел Семенович – горд. Результатом стали премия и повышение.

Теперь у Ани появилась собственная креативная группа, что существенно увеличило возможности и степени свободы.

Один из клиентов даже сделал попытку переманить ее к себе. Ане, однако, не улыбалось заниматься одним и тем же каждый день. Поэтому предложение клиента она использовала «в мирных целях» – принеся Павлу Семеновичу контракт на пилотный проект по обучению персонала магазинов «Свотч». До Ани их фирма «Орион» обучением персонала не занималась. Павел Семенович оценил Анину идею, которая заключалась в том, что вся пиар-кампания бессмысленна, если продавцы и сотрудники не разделяют ее ключевые моменты и не доносят их до клиента. А значит, обучение сотрудников – это самая что ни на есть главная задача любого агентства по продвижению. Так Аня стала руководителем нового направления внедрения брендинговой политики.

Но это все произошло чуть позже. А сейчас Аня возвращалась в офис с видом победителя.

– Сегодня на обед десерты! Кто любит чизкейк или тирамису, – приглашаю на кухню – по случаю завершения проекта «Свотч»!

– Ой, Аня, поздравляю!