Говорит Брюква

Корректор Елизавета Лаврищева

Иллюстратор Мария Миронова

Дизайнер обложки Клавдия Шильденко

© Мария Миронова, 2020

© Мария Миронова, иллюстрации, 2020

© Клавдия Шильденко, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4498-8883-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я тебя подожду там, где небо встречается с океаном.

Или в пустыне с потолком из тысячи яростно сияющих звезд.

Может, на склоне горы расстелю снежное покрывало и наловлю в него убегающих солнечных зайцев.

Ладно, давай начнем с океана, это как-то проще.

Да и вообще, зачем ждать?

У Брюквы имелась суперсила. Быть мастером вымышленных диалогов.

В ее арсенале искрометные комментарии в эффектных позах толпились за портьерой, с нетерпением ожидая удобного момента для выхода на сцену. В своем воображении Брюква мастерски выдерживала долгие паузы, готовя почву для победоносного блицкрига одной емкой фразой. Артистизм и ненавязчивая, но хорошо просматриваемая эрудированность легко тасовались и увлекали оппонента в нескончаемый лабиринт дискуссии. Целый архив с файлами резких фраз-реваншей хамам и обидчикам без срока давности.

Расстраивало только одно. Как вы понимаете, ни один из великолепно срежиссированных диалогов ни разу не воплотился в реальности. Настоящие собеседники задавали совершенно не те вопросы, перебивали, отвлекались в свои телефоны, а то и вовсе отсутствовали.

И Брюква стала ткать ковры. Вот уж где все эти диалоги пригодились! Нити несостоявшихся бесед переплетались и скручивались. Колючие реплики и шелковистые эпитеты ложились рядом в орнамент, соприкасаясь теплыми боками. Бисер и стеклярус из восклицаний и саркастических междометий вспыхивали в полотне и подталкивали соседей локтями. Создавали бурлящую вибрацию.

Такой ковер нигде не купишь, очень уж масштабная получается работа. Но увидеть их можно из самолета, с высоты 3—4 километров. Одни из давнишних поделок Брюквы – на плато Наска. Современными же застелены многие равнины и возвышенности.

И те, что рядом с твоим домом, тоже.

В далекой галактике под названием Радужная Крыса есть одна специфическая планета. Она неустанно удивляет своих обитателей. Там нет ничего постоянного, кроме перемен. Сегодня день длится 27 часов, завтра – 2 минуты послезавтра полярная ночь на месяц, потом – вообще не известно. Извержения вулканов сменяются райским благоденствием. Сезонов нет. Два дня жара плюс 40, затем неделю минус 35 и три недели тропических ливней.

Флора и фауна этой планеты выглядит весьма занятно. Одни отращивают себе все, что могут, на разные случаи климатических неурядиц – мех, панцирь, крылья, жабры, ласты с когтями и щупальцевидные локаторы. Надо уметь приспосабливаться. Другие – наоборот, за минимализм. Все равно непонятно, что произойдет на планете завтра. Лучше оставаться беспечной инфузорией, никуда не развиваться и дожидаться благоприятных условий в уютной пещерке из розового кварца.

Одним из обитателей планеты был Слон. Конечно, у него были разноцветные стрекозиные крылья и пушистый фиолетовый мех. В свободное от выживания время слон выращивал чай. Чайные побеги могли стремительно ощетиниться колючками в случае засухи.

Расползтись лианами в период дождей и цвести как в последний раз сразу всеми оттенками оранжевого и ультрамарина на бархатистых лепестках.

Однажды после очередного послеобеденного катаклизма, кажется, это был сдвиг тектонических плит, от планеты откололся небольшой кусок. Аккурат со слоновьими угодьями, и отправился в межзвездное странствие. Нашего Слона это более чем устраивало, чаю у него было достаточно, виды открывались изумительные, и приключения он любил. Как долго он летел, через какие черные дыры и туманности пролетал, Слон рассказать уже не успел. Встреча с атмосферой Земли оказалась для нашего гостя непереносимо дружелюбной. Из- за возникшего когнитивного диссонанса жизненные системы Слона стали давать сбой одна за другой.

Эта короткая история – все, что нам удалось узнать посреди невадской пустыни, в городке Black Rock City.

Как правильно приготовить Саюлиту.

Во-первых, вам нужен штат Найяри́т в Мексике. Потом – большая керамическая чаша с сине-белым узором. Ее следует до краев наполнить теплыми, как только что обжаренные тортильи, водами Тихого океана. Добавить свежевыловленных фасадов цвета фуксии, мексиканского ультрамарина и карминового, точно лучший чили доньи Лупиты. Кактусов в меру, для текстуры и остроты. Сумасшедших граффити примерно четверть фунта, если будет недостаточно, подсыпать до желаемой густоты. Теперь внимание: мускулистых, татуированных, просоленных как следует серферов нужно предварительно укатать по волнам и только потом добавлять к остальным ингредиентам. Довольные серферы придают блюду гораздо более глубокий вкус, чем те, что успели уйти в мескалевый загул в ожидании волн. От таких блюдо может забродить раньше времени.

Не забудьте также должным образом подготовить расписные коровьи черепа для декорирования. И яркие, словно карьера тореадора, уличные флажки, если под рукой больше ничего не оказалось. От души приправьте буйной тропической зеленью. Свежая зелень всегда радует поджелудочную и очень полезна для пищеварения. Ваша Саюлита готова! Подавать в холода, когда хочется к морю или на ручки, при дефиците витамина путешествий.

P.S. Sayulita – это серферская деревня на тихоокеанском побережье Мексики, штат Nayarít, как и было указано в списке ингредиентов.

На дальнем краю планеты, в лесистом подоле горы с названием на языке индейцев науатль. Умирает бабочка. За тысячи километров оттуда, в тундре, с кустика падает спелая брусника. На мох.

Если бабочек в том лесу погибает много, в саду Василь Сергеича, в Ивановской области, осыпается облепиха.

Но пока сотни бабочек наслаждаются жизнью. Собирают нектар, снуют между хвойными ветками и между вчера и завтра. Закрой глаза и услышишь шелест их крыльев. И как планета меняет заставку.

А леший читает вслух книгу времен, и про тебя там ничего не написано.

На одной зеленой планете в созвездии Лунного озера жили люди-зеркала. С многогранными и искривленными поверхностями. При встрече с сотоварищем можно было увидеть свое отражение – гиперболизированное, дробное, с трещинками… Как повезет.

Когда встречаешь того, в ком отражаешься красиво, возникает желание задержаться рядом подольше.

Внимательнее рассмотреть то, чего самому не хватает, но хочется очень. Закрепить эффект.

Бывает, внезапный солнечный блик на ломаной грани отдается резью в глазах, даже временами оглушает, и хочется закричать «за что!?!» И убежать, и развидеть.

Нелегко сразу понять, что и это отражение – твое, бежать некуда.

А взобравшись на гору повыше, можно видеть в себе лишь облака. Ощутить пространство между дождевыми каплями, ловить электрические разряды на кончики пальцев.

Корюшка Брыся легко верила людям, рыбам и овощам. Оппонент, вещающий уверенно и с напором, мог переубедить ее в чем угодно буквально за пару минут. Даже если Брыся только что прошла тренинг, закончила университет, посмотрела вебинар и прочла три книги по теме, скажем, квадратности кругов или аэродинамике – не важно. Ежели собеседник цветисто аргументировал и наглядно раскладывал по ступенечкам свои доводы, Брыся соглашалась немедля. И думала «ну какая же я бестолковая, что сразу не знала, что круги-то на самом деле треугольные, а квантовых полей-то и нету вовсе, никто их на базаре в развес не продает, не пощупаешь».

Со временем кое-что изменилось. Точнее – все. Нет, корюшка Брыся верить людям, рыбам и овощам не перестала. Но она прочувствовала многовариантность реальности. В то, что у каждого кунжутного семечка может быть своя теория. В законах есть лазейки, в правилах мильон исключений, многое зависит от угла обзора, проницаемости мозга для других идей и даже от того, получило ли кунжутное семечко достаточно света, воды и ласковых слов сегодня.

Правы все и сразу.

Панголин умел создавать сказочные миры из картонных коробок и светодиодов. Он мог выразить с помощью этих материалов ощущение беззаботного счастья, увлечь за собой в коридоры бесконечного развития и даже вкус чая с можжевельником изобразить. А это уже высший пилотаж, спросите у Гауди.

Аксолотль Евсей был консерватором. В прямом смысле.

Он очень любил делать заготовки. Укладывать в скрипящую теплую банку колючие кактусовые пласты, перемежая их листьями гуанабаны и бусинками душистого перца. Заливать это все горячим маринадом с эпасо́те. Долго помешивать в медном тазике с длинной деревянной ручкой крыжовенное варенье с пеплом баклажана. Мешать надо по его личному методу – пять полных оборотов по часовой стрелке и три раза только с часу до шести против часовой.

Он обладал спокойной уверенностью, что именно это сохраняет в его варенье отсвет закатных лучей и зеленоватые пузырьки июльского воздуха. А не пепел баклажана, как думал Панголин.

У приятелей был свой Большой камень у озера, где они любили пить чай, наблюдать за пролетающими журавлями и падающими звездами. Обсуждать прошедшие и предстоящие приключения.

Сурикат Эля потратила всю свою жизнь на беспокойства. Отрезала от себя лоскуты по лекалам чужих ожиданий. Действовала осторожно, лишь бы не опростошерститься. «Да не удобрю я почву для неодобрения!» – была ее тихая личная мантра.

Сурикат Эля старалась покрепче держать воробушка в потных ладошках. На свободно летающих, невозможных альбатросов и не засматривалась, про них поговаривали всякое.

Избегала Эля смелых сценариев с открытым финалом и простором для интерпретаций. А то вдруг?

В основном Эля вела нервное, печальное и довольно скучное существование.

А вот другую свою жизнь она прожила… Ой, постойте, не было никакой другой жизни.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.