- -
- 100%
- +
© Максим Мирошниченко, 2017
ISBN 978-5-4485-2520-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предупреждение
В книге содержаться описание сцен насилия и убийств.
Также, она ни в коем случае не призывает к убийствам или расизму, который описаны далее. Использование этих слов, только показывает то, что могла или содержала речь некоторых людей на юге США в 1917 году. Автор ни в коем случае не поддерживает те негативные моменты, что описаны в книге и не призывает к их совершению. Диалоги или действия персонажей, это лишь неотъемлемая часть жизни, и без них, невозможно показать истинное поведение людей.
Пролог
На острых, устрашающе красивых скалах, которые были покрыты зеленым полотном, располагалась деревушка Вик, что на юге Исландии. Покрытые мхом и травой, плавно сливались с обычными более знакомыми большинству домиками, которые на тот миг, казались самыми современными на 1908 год. Крыши же старых домов плавно сливались с равниной. Их легко можно было спутать с маленькими холмиками. В этой деревушки было все то, что нужно для нормальной жизни. Тут и цирюльня с мистером Альбертом, который очень сильно любил натирать окна по утрам своей старой щеткой. Он думал, что это как-то сильнее привлекает постояльцев. Как будто в поселении с 425 человек постояльцев будет все больше каждый день, словно их волосы растут все быстрее и быстрее. Здесь и церковь с местным священником, похоже он был приезжим немцем, который уже жил здесь несколько десятков лет, с его маленьким сыном. Я все думал, что что-бы святой отец не сказал, люди бы это сделали и даже и не спросили, плохо ли это. Все побаивались его, видя на его лице, большой шрам на всю щеку. Как он тогда говорил, это от согнутого острого старого гвоздя, который был прибит к концу доски, которая одним краем проскользнула, по его щеке. Но все таки люди все равно очень часто заглядывают в церковь, в особенности по воскресеньям. Мы тоже с матерью и отцом заглядываем сюда. Мой отец был в не очень хороших отношениях с преподобным. Однажды, они чуть даже не подрались в церкви, из за того что отец пришел пьяным. Тут и местная лавка с мясником, морской порт, в который почти каждый день приплывают торговые суда. И рыбная фабрика которая стояла на окраине деревни, для того чтобы запах не так расходился по округе. В основном все предпочитали работать на этой фабрике, так как заработная плата была больше той, что могли предложить, работая в местной лавки или цирюльни.
Мои родители, тоже там работали, отец выходил на шхуне, с остальными моряками, в море и ловили рыбу. Мать же работала в фасовочном цехе, где она своими нежными, мягкими руками, трогала, эту на запах ужасную, как ей казалась рыбу. В общем дела у всех шли неплохо, за исключением парочке семей, которые не хотели работать, а только лишь ходили по улочкам и попрошайничали.
Ах да, забыл представиться меня зовут Эйнар Хельгасон, мне на тот момент было лет тринадцать. У меня темные волосы, я был худощавым, что даже легкий исландский ветер, мог меня снести. Некоторые из местных людей даже рекомендовали мне, в карман кирпич положить. Я всем любил указывать как правильно что-либо сделать, наверное поэтому у меня почти не было друзей, за исключением сына пастора, который был на один год младше чем я, но и ему не сильно нравилось когда я говорил как правильно смастерить лук или как правильно садиться на лошадь.
В общем я радовался жизни и не о чем не думал, кроме как ловить кузнечиков или заставить катиться по земле с помощью ударов палки старый обруч от дубовой бочки.
Мы жили недалеко от рыбной фабрики почти одни, если не считать еще два отдельно, стоящих дома по бокам. В нашем доме всегда присутствовал запах рыбы.
Сидя в своей комнате, ко мне в дверь постучались. Открыв ее, я увидел Адама.
– Пошли, я тебе кое-что покажу! – произнес он. Быстро одевшись, я пошел вслед за ним. Дойдя до скал, которые были около побережья, Адам произнес:
– Посмотри вниз и скажи мне что ты видишь.
– Посмотреть прямо туда? – уточнил я, указывая пальцем.
– Да прямо вниз! – ответил он. Подойдя к обрыву и посмотрев вниз, я увидел раненого оленя, который лежал на песке и на нем виднелись пятна крови.
– Ну как тебе? – поинтересовался у меня Адам.
– Он раненый?
– Он упал вниз и сорвался! – воскликнул он.
– Откуда ты знаешь?
– Я бежал за ним.
– Но зачем?
– Не знаю, просто было интересно как поведет себя животное когда его загнали в угол.
– Ему нужно помочь.
– Ну тогда давай спустимся. За этим я тебе и привел сюда. Потыкаем палками в его тело.
– Стой! Там какая-то девушка. – воскликнул я, смотря вниз.
– Девушка? – спросил Адам. Продолжая наклоняться над пропастью, я увидел как женщина подошла к раненому животному. Я заметил как она посмотрела наверх, как бы пытаясь разглядеть наши лица.
– Это вы сделали? – прокричала она. Посмотрев на Адама, он посмотрел на меня и стиснув зубы, влево-вправо начал двигать головой. Я снова наклонился, и сообщил:
– Нет.
– Хорошо, – сказала она – можете посторожить оленя чтобы он никуда не убежал? Я схожу за ружьем.
– Но зачем? Он же никуда не убежит. – теперь Адам прокричал, наклонившись над пропастью.
– Ты же не знаешь, верно? Если он сбежит, его рана будет гноится и возможно будет инфекция. Потом его кто-нибудь съест и сильно заболеет. Вы меня понимаете? – она ушла, и мы с Адамом начали спускаться вниз.
– Только держись крепче, а то упадешь и сломаешь что-нибудь. Здесь добрых метров шесть! – произнес Адам. Уже примерно наполовину спуска, камень из под ноги Адама, сорвался.
– Нет! – прокричал я, и постарался подлезть к нему ближе. Я лез и лез к нему, пока из под моей ноги, тоже не сорвался маленький камень. Я почувствовал как начал падать, а потом темнота. У меня было чувство что я в той темноте, и слышались какие-то голоса. Я не мог понять чьи они. Они были такие неразборчивые, и так быстро произносились. И тут я очнулся. Я лежал в своей кровати, в своей комнате.
– О, очнулся! – воскликнул мой отец.
– Что со мной случилось? – поинтересовался я, держась за затылок.
– Доктор сказал что ничего страшного. Небольшое сотрясение и вроде бы все в порядке. Сказал что ты скоро очнешься.
– Где Адам?
– Уже дома. Это он принес тебя сюда. – отец встал с кровати, на которой я лежал – Давай вставай, еда стынет. – продолжил он.
– Что на обед?
– Как всегда рыба. Тебе ли не знать. – Встав с кровати, я отправился на кухню.
Сидя уже за столом, обедая, нашу повседневную рыбу, которую отец выловил в океане, как в дверь постучали. Он встал со своего места и направился в ее сторону. Открыв дверь, он начал с кем-то быстрыми рывками разговаривать. Я плохо мог слышать о чем они говорили и отец явно засмущался, но все таки сбавив свой тон, он прокричал:
– Эйнар, иди сюда!
Я встал из-за стола и пошел к двери. В дверях стоял святой отец, приподняв свою голову и смотря на меня как бы свысока.
– Слушай, сынок, преподобный хочет чтобы ты помог ему почистить конюшню. – сказал мой отец, а его нижняя губа начала судорожно подергиваться.
– Да, твой друг Адам, там один надрывается, но как мне судить, ты у него единственный друг на всю округу. – отметил святой отец.
– Да, это так. – с грустью ответил я.
– Ну тогда, иди одевайся. – произнес преподобный. А отец всего лишь кивнул головой. Я надел свою старую, для работы одежду, прихватив с собой свою повседневную, чистую, в клеточку рубашку со штанами и направился к выходу. Преподобный сразу же произнес:
– Работы там очень много, посмотрим как они справятся, – поглядывая на моего отца, – так что, возможно он задерживается и останется на ночь, поверь, ему там есть с кем провести время.
Тут мой отец с жесткостью и настойчивостью произнес:
– Мой сын, не боится работы!
Преподобный снял шляпу, смотря на мою мать и глядя на моего отца, молча развернулся, взяв меня за руку. Помню отходя от дома, я так и нечего не сказав, своим родителям напоследок. Мы шли молча всю дорогу, пока не дошли до дома, где жил пастор и его сын. Дом был одним из самых больших в округе, и я это отметил:
– Этот дом явно лучше чем наш.
Прищурив глаза и задернув голову кверху, преподобный, ухмыльнулся и произнес:
– Входи!
Я вошел внутрь и подумал, что этот дом еще лучше выглядит внутри, чем снаружи.
Меня встретила шикарная лестница на второй этаж, прямо возле парадной двери, которая как мне показалось, была немалых размеров. В тот же момент из соседней комнаты весь в слезах выходит Адам и шмыгая носом, говорит:
– Пошли поможешь мне почистить конюшню!
Без лишних слов, я пошел за ним. В тот момент я не понимал что происходит и пытался не привлекать излишки внимания со стороны пастыря. Адам указал на инструменты, которые лежали в маленьком помещении, отдельно стоящем во дворе.
– Вот, возьми эти грабли и вилы – сказал он притихшим голосом.
Взяв вилы и грабли, мы направились в конюшню, где начали выводить лошадей из грязных заборов, затоптанных вместе с сеном и конским навозом. Выведя всех, мы приступили к чистке и я параллельно спросил у Адама, почему он был в слезах, когда мы только зашли в дом. На что он озлобленно ответил:
– Это не твое дело!
– Ладно, ладно – раздраженно ответил я.
Работая допоздна, я устал так сильно, что валился с ног. Решив присесть от сильной боли в теле, я взял густой пучок чистой соломы и положил его на уже очищенный от навоза участок земли, думая про себя, что завтра приду домой и хорошенько отосплюсь. Как вдруг преподобный, незаметно для меня, подошел к небольшому амбару и произнес:
– Твой отец лгун, раз сказал, что ты не боишься работы! Ладно идите в дом, еда на столе, я сам все закончу.
Я не возражая и чуть со стыдливым взглядом в землю, обошел священника и направился в сторону двери, параллельно услышав в свою сторону, от Адама насмешку. Войдя в дом, я на знал куда идти и неосознанно подойдя к той самой прекрасной лестнице, которая вела на второй этаж, я просто начал ждать. Спустя минуты две, Адам, вприпрыжку за бегает в прихожую, где я стоял и сказал, чтобы я следовал за ним. Мы поднялись на второй этаж, я продолжал все идти за ним, где он открыл, первую дверь направо. Передо мной открылась комната, размером с две моих. Трудно было поверить в это, но мне предстояло переночевать здесь и я это отчетливо понимал. Адам показал мне, где можно переодеться и сказал чтобы я спускался вниз. Я так и сделал, переоделся, при этом аккуратно сложив свою рабочую одежду на край большой кровати. Еще раз осмотрелся и выйдя из комнаты, я направился на первый этаж, чтобы найти как я думал, кухню. Спустившись на первый этаж, я повертев головой, не увидел сразу где находиться кухня и решил пойти на разговор, который был отчетливо слышен, где-то в конце дома. Пройдя метров десять, кухню я не обнаружил, но зато нашел гостиную, где сидел, Адам и какой-то странный мужчина, лет тридцати пяти, который сидел спиной ко мне, в деловом костюме, серого цвета, с торчащими концами большого декоративного платка на шеи. Его костюм, был немного в пыли, а волосы на голове, были неопрятными. Адам, увидев меня произнес:
– Эйнар! – помахав рукой к себе, продолжил – садись за стол!
Я поздоровалась вполголоса с незнакомцем и продолжая идти к столу, но так и не услышав ответ. Вначале я подумал, что это человек немой, но потом через секунды две, я понял, что это просто неуважения. Когда я начал отодвигать стул, его голова была наклонена вниз, одной рукой он крутил монетку, а иногда он посматривал на меня, своим как мне тогда казалось, хитрым взглядом. И тут он произнес со своим странным акцентом:
– Простите меня, молодой юноша, вы наверное думаете почему я с вами не поздоровался, наверное вы подумали что я невежеств с вами? – не успев я ничего сказать, как он продолжил – Это потому что, я жевал кусок мяса, чертовский черствый как старый кусок говядины, который мистер Баттон, так тчательно отваривал для вас двоих – в тот момент я его спросил:
– Простите мистер, как вас?
– Мистер Уоррен, хотя для вас просто Бенджамин. – в тот же момент Адам с завистью посмотрел на меня. Я продолжил говорить – Мистер Уорр…
– Просто Бенжамин. – перебил он.
– Бенджамин, я вас уверяю, я даже не думал о вас ничего плохого.
Он ухмыльнулся, а я продолжил:
– Так вы нездешний?
– Ну, если Германия, не весь мир, то да, я не здешний. Дело вот в чем, Эйнар, когда я открываю фабрики или покупаю какие-то участки земли, мне не приходиться даже выходить из своего офиса, который между прочем находиться во Франкфурте, но здесь, мне пришлось отвоевать этот кусок земли, я потратил не мало времени, чтобы это сделать и построить здесь фабрику. И отпускать его просто так я не хочу. И не хочу хвастаться, но у меня есть фабрика даже в США. Когда-нибудь, конечно я решусь покинуть это место, но пока нет – закончил Мистер Уоррен.
– А что это вы, Бенжамин, только с ним разговариваете, а не со мной. Я вообще-то здесь хозяин! – нагло сказал Адам.
– Для вас я, мистер Уоррен! И говорю я с ним потому, что он намного интересней чем вы, хоть и сказал он всего пару слов!
Бенжамен поворачивает голову в сторону прохода и произносит:
– О, это вы преподобный. Я решил зайти к вам, узнать как дела.
– Нормально! – ответил священник – Когда вы успели прийти, вроде и отошел я на минут десять?
– Минут пять назад, ваш сын открыл дверь и я вошел. – сказал мистер Уоррен.
Святой отец, постояв немного на месте и пристально смотря на мистера Уоррена, произнес:
– Ладно, доедайте мое мясо, которое вы украли у меня со стола и убирайтесь!
– Как скажите – произнес с иронией, мистер Уоррен.
Преподобный куда-то пошел.
– Эйнар, побольше ешь! И Адам, да, чуть не забыл – так и ничего и не сказав, мистер Уоррен просидев секунд пять, сделал умное лицо, встал и ушел, крикнув на весь дом:
– Дорогая, потуши лампу!
Вот так я и узнал, мистера Бенджамина Уоррена, та ночь, запомнилась мне на всю жизнь. Мистер Уоррен, похоже все таки забыл что хотел сказать Адаму. И да, скорее всего, как я предположил, в тот вечер мистер Уоррен, не отдавал себе отчет.
Ну вот, я уже думал, что все позади, как яростно спускаясь, со второго этажа, преподобный нес в руках, мою рабочую одежду и сказав:
– Эйнар, это ты положил свои грязные лохмотья на мою кровать?!
– Это была ваша кровать? – спросил изумленно я.
– Да, это моя кровать! Ты наверное подумал, о какая большая комната, возьму ее себе! Ведь так? – повышенным тоном сказал преподобный. – Ладно, ведь ты не знал – снова сказал преподобный, но уже более тихим тоном и тут же сказал Адаму:
– Адам, покажи нашему гостю, его комнату, уже ведь полночь.
Адам кивнул и вновь махнув мне рукой, молча мы отправились на второй этаж, показывая уже мне комнату с левой стороны. Комната, была намного скромней, моей первоначальной, которую мне показал Адам, но хотя бы она была мне более привычной. Расправив постель, я умылся и сразу же лег спать. Ночью мне приснилось, как проповедник, вновь жарил нам мясо, только уже на внешнем дворе, но у него ничего не получалось и я отчетливо чуял, ужасный запах горелого мяса…
Проснувшись утром, я одел свою клетчатую рубашку со штанами, умывшись и выйдя в пролет со второго этажа, я увидел толпу, состоящих в основном из местных жителей и священника. Они смотрели на меня так, как будто разочаровались во мне. Священник разочарованным голосом смотря на меня, произнес:
– Извини сынок, но твои родители погибли!
Я не мог поверить. Я чувствовал, что меня на какой то миг, больше не существует. Комок в горле прочно засел во мне и я сразу же побежал к своему дому. Не переставая бежать и бежать, я надеялся где то, в глубине души, что они живы. Прибежав на место, весь в слезах и грязи на лице, я увидел, что наш дом, в котором я так долго жил, уже не существует. Он сгорел. Сзади меня, со спины, взявшись за мое плечо, проповедник, произнес:
– Похоже, кто-то просто забыл потушить лампу и она упала как раз в неподходящий момент, когда они спали. Только под утро соседи, учуяли запах и увидели пожар. Они тушили, как могли. Ваш дом, был охвачен сильным огнем, что даже я под утро, учуяв запах горелого, встав с постели и увидел вдали, как соседи бегали, как умалишенные вокруг горящего дома. Они брали ведра, бросали своих маленьких дочерей, чтобы хоть как-то утихомирить эти адские языки пламени. Около трех часов они пытались потушить дом, пока он не сгорел дотла. В тот момент, простояв возле своего сгоревшего дома и осмыслив все, я не знал что мне делать, куда идти. Я не мог напрашиваться на жилье у мистера Баттона, но тут же, священник, произнес:
– Ты можешь пожить у нас, какое-то время. – в тот же момент, я вздохнул:
– Извините, но я не хочу вам мешать, и я сам попытаюсь найти себе жилье.
– Где, здесь? Ты думаешь в этой деревни, с населением в четыреста двадцать пять человек, кто-то кроме нас, тебя приютит? Да здесь только один отель и то полуразваленный и оплеванный, этими приезжими моряками и торговцами! – убедительным тоном произнес он.
– Мистер Баттон! – произнес на вид толстый, хорошо одетый мужчина, с пышными усами.
– А, ты кто такой? – спросил святой отец.
– Местный проповедник, не знает такого человека как я? Ах да, я же не хожу в церковь. Я тот кто, вам скажет, что нельзя оставлять себя мальчика, у которого только что, умерли родители. Кстати, мое имя Цоллер, Мангус Цоллер. Если вы хотите это сделать, вам нужно вначале, стать его опекуном. А если вы хотите стать его опекуном, то можете оба последовать ко мне офис и обсудить это.
– Усыновить? Вы смеетесь?
– Не жить же мальчику на улице. Тем более, вы священник.
Священник нагнулся ко мне и сказал:
– Ну что, согласен? Я знаю что тебе сейчас не легко, но тебе как никогда, нужна рука господа, а я его слуга в этом мире. Ты должен пойти, иначе ты не сможешь прожить и неделе на улице. – посмотрев на дом и подумав про себя, если я не соглашусь, то мне придется скорее всего жить на улице. Я еще не осознавая многого, согласился и мы направились в офис мистера Цоллера. Мы сели в повозку и медленно начали ехать. Ведать, лошади были слишком уставшими. Но все же доехав до места, Цоллер сказал, чтобы мы слезали. Оставив повозку возле входа, мы вошли в здание, где очень сильно чувствовался запах рыбы.
– Итак, присаживайтесь, господа, – произнес мистер Цоллер – как я понимаю, у тебя умерли родители? А вы мистер Баттон, хотите взять под опеку, до совершеннолетия этого юношу?
– Как то вы подозрительно быстро явились. И откуда вы знали что его кто-то захочет стать его опекуном? – произнес священник.
– Ну это моя работа, слишком быстро реагировать на такие случаи. Медленные погибают в моем бизнесе. А откуда я узнал что кто либо захочет его усыновить? Возможно, я верю в людей! Ну так что, вы хотите его усыновить?
– Я не уверен, ведь у меня уже есть сын, но пожалуй соглашусь. – произнес священник.
– А, вы согласны, на это, Эйнар Хельгасон, ведь вам придется с этого дня жить в доме пастора? – снова произнес Цоллер.
– Да.
– Что ж мне нужно ваше письменное согласие и роспись, вот на этой бумаге. Документы будут готовы через неделю, тогда и сможете их забрать. И да, что будем решать на счет земли, на которой стоял дом, мистер Баттон? Ведь если вы будущий опекун, все чем владели его, ныне покойные родители, должно перейти к вам. Конечно, вы не сможете не продать ее, не построить что либо. И как вы знаете, земля обязательно должна будет перейти к мистеру Хельгасону. Только он сможет с ней что либо делать. Все с этим согласны? – еще раз произнеся мистер Цоллер. В тот момент, мне было не до земли, а где мне провести последующие ночи и я был сильно рад что преподобный и без того дает мне кров. Возможно, это и сыграло какую-то роль, ведь я без колебаний согласился.
– Вы точно уверены, Эйнар Хельгессон, что хотите чтобы земля ваших родителей, перешла к мистеру Баттону? – произнес Цоллер.
– Да, я же сказал же! – с раздраженностью ответил я.
– Что ж господа, мистер Баттон, можете и за документами о земле, приходить в тот же день, что и за документами, об опекунстве, то есть, через неделю. Эйнар, мне очень жаль твоих родителей. А, теперь, прошу меня извинить. – быстро, собрав какие-то документы со стола и также быстро выйдя из комнаты. в тот момент я спросил пастора.
– Мистер Баттон, вы..
– Просто, зовите меня Кристоф – перебив меня он.
– И вы туда же… Кристоф, помнишь вчера к нам заходил мистер Бенджамин Уоррен?
– Да, тоже немец как и я, он хозяин фабрики? – ответил вопросом на вопрос, Кристоф.
– Да, он самый. Ты хорошо его знаешь?
– Пару раз встречались, а что? – пожимая плечами, сказал он.
– Вчера перед уходом, он крикнул на весь дом, что-то типа, погасить лампу, но у вас в доме же нету ламп! А у нас их целых шесть, вот я и подумал, к чему это он.
– Ты думаешь, что твой дом подожгли и это не было случайностью?
– Мои родители, никогда не забывали выключать масляные лампы! Они всегда мне в детстве говорили, чтобы я их тушил. Я думаю, к этому причастен, – не успеваю я договорить, как сорвавшись с места, я побежал в сторону фабрики. Почти добежав до нее, я свернул, в рядом стоящие здания, но замок был закрыт. Я обежал его вокруг и увидел заднюю дверь. К счастью она была приоткрыта и я с легкостью попал внутрь. Как кто-то сбоку прокричал:
– Эй, вы куда? – но я не подавал виду, что слышу его. Быстро побежав, к двери, где было написано «Директор», я попытался открыть ее. Дверь была закрыта и кто-то упорно сзади мне кричал, чтобы я остановился, но я продолжал дергать ручку. Как сзади меня, кто-то схватил меня двумя руками и приподнял.
– Эй пацан, успокойся! – но я продолжал дергать ногами и руками – Успокойся я сказал! – снова произнес он. В тот момент я все таки услышал его и почти крича, произнес:
– Бенжамин Уоррен, где ты? – как вдруг, неожиданно он наорал на меня:
– Его здания, не здесь! Ты не туда зашел! – я сбавил тон, обернул голову и произнес:
– Что ж ты раньше не сказал? – в этот момент, он развернул меня лицом к себе и поставив меня на ноги. Передо мной был двухметровый человек, который был раза в три больше меня. Успокоившись он произнес спокойным тоном:
– Его здание находиться параллельно этому. Он утром отплыл в Германию. Это твой дом наверное сгорел сегодня? Ты же не думаешь что это сделал мистер Уоррен?
– Я почти уверен что это он. Что мои родители, сделали ему? – сказал я дрожащим голосом.
– Бенжамин Уоррен, вспыльчивый человек! Но я твердо уверен, что он не смог бы, убить человека. – отметил он.
– Я не знаю в чем ты уверен, но я потерял сегодня свою семью и дом.
– Я сочувствую тебе, но Бенджамина Уоррена здесь нет! Как бы ты не смотрел на меня. А теперь, иди отсюда. Я попрощался с ним и как только я начал выходить с этого здания, как на меня вылетел мистер Баттон. Я сразу же сказал:
– Мистер Уоррен, похоже сегодня утром уплыл в Германию.
– Да, я уже знаю! Я заходил в соседнее здания, его дверь была заперта и мне сказали, что он уплыл утром. – произнес священник. Чуть помолчав, он снова сказал:
– Ладно, пошли домой, найдем тебе место. – и я неохотно, направился за пастором…
Почти Братья
Шел 1917 год. Ранняя осень. Ровно через девять лет, после смерти моих родителей. Фабрика так и стояла и мистера Бенджамина Уоррена почти никто уже не видел. Говорят он появлялся пару раз, когда продавал фабрику. В 1910 ему все таки удалось продать ее, какому-то итальяшке. Благодаря ему, наша деревушка, за пару лет переросла в небольшой городок, куда время от времени съезжаются всякий сброд. Но экономический рост был не всегда и в последние годы, фабрика ушла в упадок. Улицы стали попахивать тухлой рыбой, местами даже летали эти надоедливые, вечно жужжащие мухи. И казалась, чума была уже близко. А я, стал похож все больше на своего отца, такой же неотесанный и все время лез в драку. Я всегда очень хотел быть богатым и иметь хоть что-то. И в последние годы, я хотел этого все больше и больше. У меня даже уже было несколько неудачных попыток ограбить мелкие заведения в раннем возрасте, за что я чуть не поплатился своей свободой. Но к счастью для меня обошлось. В дело всегда вмешивался мистер Баттон, уговаривая как-то местных властей от воздержания на счет меня. Впрочем, я не сильно то и отличался от тех людей которые начищают ботинки и таскают ящики с выпивкой, с приплывающих торговых кораблей на склады частных предприятий. Да и работал я там же, таская все те же ящики с той же выпивкой, ходя по том же, натоптанной мной тропинке. Мистер Баттон, священник, которому уже за пятьдесят, стал более мягким по отношению ко мне. Двадцати двух летний Адам же, все тот же самовлюбленный, плохо воспитанный парень. Но все же, который тоже хотел разбогатеть на чем-то. Он так и остался в душе, тем четырнадцатилетним подростком, который уже мог с легкостью манипулировать своим стариком. Как-то в очень дождливое, туманное утро, я стоял на пристани и дожидался какого-нибудь торговца. Именно за это мне платил хозяин бара, Карлин Стоун. Недавно открывшийся, уже нашумевший из-за дешевого алкоголя, пивной бар, стал одним из самых посещаемых мест, в этой уже разросшийся деревушки. Как вдруг я увидел пароходный корабль, который уже медленно как мне казалось уходил под воду. Через некоторое время ему все таки удалось доплыть до причала, на своих последних парах. Из корабля я начал слышать визг крыс, которые пытались убраться с тонущей посудины, вместе с людьми, которые держали в руках по ящику шотландского виски. Они бросили с борта на причал, широкую деревянную доску, чтобы они смогли быстро и беспрепятственно сойти с корабля, взяв с собой по ящику виски. Вдруг один из команды крикнул мне: