Жениться не по плану, или Рыжая, выходи за меня!
- -
- 100%
- +
Выйдя из минимаркета, вижу Исаева, отошедшего в сторону от машины. Курит.
Где сигарету взял? Оглядываюсь, замечая рабочего заправки.
М, понятно.
Подхожу, протягиваю стаканчик с кофе.
– Плюнула что ли? – перехватывает своими пальцами и смотрит мне в глаза, делает глоток, чуть сморщив нос.
– Ага, – киваю и отпиваю из своего.
– Хочешь совет? – спрашивает.
– Нет.
– Кофе за рулем не очень хорошая идея. От него спать хочется. А учитывая время суток…
– И?
– Не советую пить его, – кивает на мой стаканчик. – Возьми воды лучше. Или чего-то погрызть.
Я, недолго думая, подхожу к мужчине, забираю его стаканчик, из которого он собрался пить, и, глядя ему в глаза, выкидываю в мусорку, стоящую рядом.
– Не со-ве-туй, – комментирую и, развернувшись, иду к машине.
– Ведьма, – доносится его голос в спину, вызывая улыбку.
Верно подметил.
Олег
Она как ёжик – вся в колючках. Всем видом: “Не подходи, укушу”. Ну а я не мазохист, чтобы нарочно лезть. Мы уже обозначили границы: не влезай – убьёт. Это прямо про нас.
Сам не понимаю, как так вышло. Вроде взрослые люди, можно же нормально поговорить. Но каждый раз всё сворачивает куда-то не туда.
Ведёт нервно. Заснуть не получается, чувствую каждое торможение, каждое переключение передачи. Пялюсь на её руки – тонкие пальцы обхватывают руль. На большом пальце – тонкий ободок кольца. На пальцах тату-узоры. Точки, лепестки, ещё что-то. Красиво, стильно. Так гармонично ещё ни у кого не видел.
Алёна сама не замечает, как начинает подпевать под музыку. В такт стучит аккуратными ноготками по ободу руля. Интересная, если откинуть все её пикировки в ответ на всё, что я бы ни сказал.
Прикрываю глаза. Слушаю её голос, песню. Там надрывается какой-то бэдбой.
– Спишь? – вдруг спрашивает она.
– Нет, – моргаю. – С тобой как в аттракционе. Тут не до сна, – да, мне тоже в кайф её зацепить, оказывается.
– Комплимент века, – фыркает.
– Скорость, манёвры… У меня включился режим самосохранения, оказавшись с тобой рядом.
– Пусть он у тебя и не отключается, – усмехается. – Ты ещё не забыл, как руль вырывал, когда я твою сигарету в окно выкинула? – бросает взгляд.
– Это было нападение. Ты покусилась на святое.
– Твою вредную привычку? Ой, прости, не знала, что у тебя с ней духовная связь.
Замолкаем. Снова только дорога.
Как с ней разговаривать? Тут же кусается. В этом правда что-то есть.
Я усмехаюсь. И всё же смотрю, как свет встречных фар перебегает по её лицу. Упрямая. Колючая. Такая настоящая. Вспоминаю последних своих пассий, и ни одна рядом не стоит с рыжей. В основном старались залезть ко мне в постель. А с этой вышло всё наоборот.
Так, стоп, что-то меня не в те дебри потянуло.
На часах почти два, и мы наконец подъезжаем к городу, за которым находится деревня, где обосновался мой приятель.
Минут десять по знакомым ухабам, и вот почти добрались. Алёна молчит, я тоже не нахожу, что сказать.
Подъезжая к дому Степана. Машина останавливается, выхожу, вдыхая полной грудью свежий ночной воздух. Зависть. Хоть в деревню на совсем перебирайся.
– Ну вот, кажись, живой, – усмехаюсь, оглядываясь на девчонку, которая тоже вышла из машины. Потягивается.
– Сомневался, что доедем? – скептически дергает бровью.
– Думал, может, где-нибудь по пути в лесу меня высадишь.
– Признаюсь, такой соблазн был.
На улицу выходит Стёпа.
– Добрались наконец. Лель, давай заходи, поужинаем, – зовёт ее.
– Стёпа, – закатывает та глаза, – есть ночью – плохая привычка, – улыбается. – Нет уж, прости, тело привезла, а дальше я к себе. Завтра после обеда выйду, ладно? А вечером, может, к Нине загляну.
Тело? Это она снова в меня ткнула своим острым язычком?
– Не вопрос, – усмехается, переведя на меня взгляд. Мол, чего это она?
На что я лишь пожимаю плечами. Ну давай, детка, подставь меня перед своим братом. Стёпа кивает ей, и девчонка садится за руль, разворачивается, газуя в свою сторону.
Провожаем ее взглядами.
– Ну, привет, опричник, – хлопает по плечу.
– Здорова, – обнимается по-мужски.
В доме тишина, и пахнет уютом. Старею, видимо, раз стал подмечать такие детали. Тут за то время, что Степан женат, стало как-то по-другому. По-домашнему. Это теперь не просто берлога взрослого мужика. Тут теперь семейное гнездо.
Пока Степа возится на кухне, я иду в ванную. Умываюсь, ерошу волосы, которые взлохмаченные, будто я не из больницы, а с боем вырвался из когтистых женских рук. Провожу пальцами по заросшему подбородку.
Да… Видок тот еще. Надо бы привести себя в порядок. Но пока явно не к спеху.
– О, еда, – сажусь за стол, где уже красуется пара тарелок с чем-то очень аппетитным и мясным. – Задрала уже эта больничная похлебка. За две недели уже изучил меню. Единственное, чего ждешь, так это творожной запеканки, как праздник, – усмехаюсь, берясь за вилку.
– Как сам-то? – садится напротив.
– Ничего, – отмахиваюсь.
Налетаю на рагу. Овощи с мясом – идеальное блюдо.
– Черт, язык проглотить можно. Нина?
Хмыкает.
– Ага, взялась за изучение кулинарии. Но это только по настроению.
– Это большой успех, – смеюсь. – Я все еще помню тот борщ.
– О, это ее визитная карточка, – давит лыбу.
По широкой пачке друга понятно, как тот влип в свою женщину. И даже где-то на задворках сознания немного завидно. Но по-хорошему. Я рад, что у него сложилось. Под сорокез и наконец удачно женат. Пусть и второй раз.
– Какие планы? – спрашивает.
– Никаких, – честно признаюсь. – Больничный отсижу, обещали дать отпуск.
– Отец жмет?
Киваю.
– Я уже не знаю, какие доводы ему привести, чтобы отлип от меня. Вцепился клещами, хрен вырвешься. Все старые грехи припоминает.
Вздыхает.
– Ладно. Что-нибудь да придумаем. Пойдем, Нина тебе диван в гостиной постелила. Пока там перекантуешься.
Диван это хорошо. Диван это не скрипучая больничная койка, в которую как в кокон проваливаешься, а потом ни одна мышца тебя не слушается.
Чистое белье, воздух не пропитан медикаментами. Желудок набит вкусной едой. Кайф. Убираю руки под голову, уставляясь в потолок. Как назло сна ни в одном глазу.
Вспоминаю дорогу. Болтовню с рыжей. А прикрыв глаза мозг играет злую шутку, выхватывая кадры из той единственной ночи и утра после. Ее белая кожа, усыпанная веснушками, шикарные бедра и ягодицы сердечком. Черт, опять не туда…
Глава 3. Гляделки
Алена
Ночь спала кое-как. Я была совершенно не готова к тому, что он окажется где-то поблизости. Да даже если и на другом конце улицы – всё равно не так. Вот зачем он сюда напросился?
Бесит как! Даже запах его ещё чувствую! Он словно въелся мне в подкорку.
Просыпаюсь ближе к одиннадцати, ощущение – будто меня переехал трактор. Голова гудит, глаза болят. А дел… Дел вагон и маленькая тележка. Хочется всё послать к черту и вернуться в постель, но моё гипертрофированное чувство ответственности, как всегда, против.
Дела дома, дела на ферме – всё сразу.
В душе даю себе пару минут, чтобы окончательно проснуться. Тёплая вода успокаивает, даже расслабляет. Шампунь с запахом зелёного яблока наконец-то перебивает этот прилипчивый аромат Исаева. Мы просто ехали в одной машине, а я будто только из постели с ним вылезла.
Мерзость.
Или нет?
Морщусь. Воспоминания всё равно нахлынули. Ну и угораздило же меня!
Что я, дура что ли?
Когда позволила себе то, чего так хотела. Зачем? Давно же поняла, кто он и что из себя представляет. Теперь попробуй отделаться от этих мыслей. Кто же думал, что всё сложится так… Никак!
Выхожу из ванной, завернувшись в полотенце. На кухне – крепкий кофе и шоколадный батончик. Наслаждение. Контраст вкусов, прям моё.
Переодеваюсь в джинсовый комбез, футболку, кеды. Удобно, быстро – и пошла.
Дома, кстати, надо бы навести генеральную уборку. Но точно не сегодня. Сегодня я уже молодец, раз нашла в себе силы вытащить свою тушку на работу.
Забираюсь в машину – и в нос тут же бьёт резкий, стойкий мужской запах.
Аррр!
Блин, надо было окна оставить открытыми!
Выезжаю с участка, закрываю ворота и еду на ферму. Обожаю это место. После суетного города здесь всё кажется настоящим, живым. Дел полно, да, но мне тут комфортно. Радуюсь, что удалось сбежать от мамы, из города, от всего.
На территории фермы бросаю машину, открываю окна, прежде чем выйти.
– Ален Санна, чего это вы машину проветриваете? – выходит навстречу Сан Саныч.
– Ага, от злого духа, – хмыкаю. – Ну что у нас? Стёпа на месте?
– Да, все тут.
– Ну пойдём, раскидаем план на ближайшее время.
Сан Саныч идёт рядом, что-то рассказывает про трактор, у которого снова “что-то застучало”. Киваю, но половину не слышу. Не могу сосредоточиться. Что-то аж накрывает.
Как будто что-то мешает. Или кто-то. И это капец как раздражает. Словно назойливая навозная муха жужжит у самого уха, а ты ее ни отпугнуть не можешь, ни тапком прихлопнуть.
Мы проходим через двор, я машинально здороваюсь с парнями, которые что-то перетаскивают, с девчонками из коровника, слышу лай собаки у складов. Всё как обычно. Всё своё. А за то время, что я здесь, так и вовсе – родное.
А внутри всё равно скребёт.
Непрошеный гость где-то поблизости. Пусть даже физически не рядом. Но я-то знаю – он тут.
Дрыхнет, наверное, на Степином диване. Как же он меня бесит. Даже когда молчит. Даже когда не рядом. Вот пока не приехал – все спокойно же у меня было!
Я стою посреди двора и ощущаю, как будто всё немного съехало.
Мир тот же. Люди те же. Работа – как всегда.
А внутри…
Словно кто-то передвинул мебель в комнате, где ты живёшь много лет. Незаметно. Чуть-чуть. Но теперь спотыкаешься на ровном месте.
– Сан Саныч, давай так. Завтра с утра – навоз в теплицы, а сейчас – чистим коровник. Пусть Артём с Ромкой помогут.
– Понял, Ален Санна, – кивает он. – Сделаем.
Работа – лучшее лекарство. Лучше думать о планах на день, чем о том, кто теперь будет тут ошиваться под боком.
А может, я зря паникую? Может, он на пару дней приехал?
Но что-то внутри мне подсказывает, что в этот раз так быстро он не исчезнет.
– Артём! – окликаю парня, который тащит вилы в коровник. – Ты почему в одной футболке? На улице жара, а в коровнике сквозняк. Потом будешь сопли глотать, мне же жаловаться будешь, что ухо стреляет, а поясницу защемило.
– Да жарко же, Ален Санна…
– Жарко ему! Надень куртку, не спорь, – прикрываю глаза от солнца. – И напомни Ромке, что телятник сам себя не почистит.
Прохожу мимо навесов, проверяю, как выгружают корм. Возле теплиц отчитываю Пашку, что опять перепутал подкормку – в прошлый раз чуть не спалил рассаду. Парочка девчонок из персонала ловит мой настрой и начинают шептаться. Плевать. Пусть считают ведьмой, зато порядок будет. Здесь больше жалуют Степу. Но и он до поры до времени спокойным бывает. Рявкнуть тоже может так, что даже я тороплюсь сделать ноги отсюда.
На ходу вытаскиваю телефон, отмечаю задачи. В голове гул, но он даже бодрит. Физическая усталость – это не нервное напряжение от мыслей о кое-ком.
Вот уж действительно – с кем поведёшься, того и дух потом в машине отгоняй.
К концу дня всё слегка стабилизируется. Люди работают, коровы спокойны, техника не ломается. Маленькое чудо.
Переодеваюсь в бытовке – рабочие сапоги в сторону, умыться, привести себя в чувство.
Пару минут тишины. Вау просто. Сидишь, а мышцы все еще вибрируют от напряжения.
Но мысли… как назло лезут.
– Ален, ты домой? – заглядывает Степа.
В голове шумит от раздражения. Лучше задержусь и добью документы, благо работы бумажной хватает.
– Нет, я чуть позже, – машу ему рукой, натягивая улыбку.
– Ты смотри, всё в меру, – хмурит брови.
– Угу, – киваю, соглашаясь.
К семи вечера чувствую, как окончательно выдыхаюсь. Усталость накрывает – именно та, которая после тяжёлого дня, но честного.
На телефон прилетает сообщение от Нины:
“Стёпа говорит, ты на ферме. Заезжай к нам после работы, Будет жарить мясо. Отказы не принимаются!”
Улыбаюсь краем губ. Нинка молодец. Нравится она мне. И я искренне рада за брата.
Пишу коротко:
“Скоро буду. Спасибо”.
И всё бы ничего.
Вот только я знаю, кто ещё будет в том доме.
И это значит – вечер обещает быть… нервным.
Подъезжаю к дому брата. Глушу двигатель и, всё ещё держа руль рукой, не тороплюсь выходить из машины. Собираюсь с мыслями. Приказываю себе успокоиться и продолжать делать вид, что всё нормально и ничего не было.
Вдох-выдох, и пошла.
Чем ближе к дому, тем отчётливее запах жареного мяса. Желудок подаёт голодные сигналы SOS.
У беседки Стёпа с мальчишками готовит мясо. Нина в беседке накрывает стол.
– Привет, семья, – улыбаюсь я.
– Привет, труженица, – обнимает Нина.
Нина у нас в положении, но срок ещё небольшой, животика ещё не видно. Но она уже изменилась. Стала какой-то мягкой совсем. И чуть что, на глазах наворачиваются слёзы. Ох уж эти гормоны.
– Давай помогу, – тяну руки к доске и миске с овощами.
– Отдыхай, – не даёт.
Направляюсь к ребятам.
– Пацаны папке помогают? – треплю по волосам одного и второго.
– Ага, – хором.
– Нашёл, – доносится ещё один мужской голос.
Сцепляю зубы. Вот он, гвоздь программы.
– О, Ален, привет, – проходит мимо, мазнув по мне взглядом, и, подойдя к большой кастрюле, начинает насаживать мясо на шампура, которые принёс.
Возвращаю взгляд на брата, тут же ловя его. Вздёргиваю брови в немом вопросе: “Что?”
– У тебя всё в порядке? – настороженный вопрос.
– Да просто отлично, – усмехаюсь.
– М, – кивает.
Стёпа снимает с шампуров люлЯ. Запах – боже ж мой! Язык проглотить можно.
– Ален, помоги покрутить мясо, – просит Олег, укладывая шампура на мангал.
– Хорошо, – мысленно сбавляю обороты негатива. Стёпа и так уже что-то подозревает.
– И будь нежнее, малышка, а то ты так и брызжешь ядом, один взгляд твой убивать может, – стоит подойти, как этот гад шепчет мне на ухо.
Вздрагиваю от одного его прикосновения. А от горячего шёпота у самого уха мурашки оживают и начинают свой марш.
Вот же потаскун!
– Видимо, осечка, раз ты ещё жив, – отвечаю тоже шёпотом ему на ухо.
И это моя ошибка, намбер ван!
Потому что я тут же чувствую запах его духов с его собственным, и мозг мой начинает сбоить. А от его тихого грудного смеха так и вовсе внутри всё замирает.
Теперь я злюсь на себя саму. На свои реакции на этого бабника.
Это же надо было так вляпаться! Надо срочно чем-то себя отвлечь. Может, куда съездить? Может, кто на свидание пригласит? Но, перебрав все возможные варианты, понимаю, что нет… Не видать мне свиданий в ближайшее время.
Вскоре садимся за стол. С удовольствием улетаю мясо с овощами. Запиваю компотом. И уже через минут пятнадцать откидываюсь на спинку лавочки, не замечая, как растекаюсь в улыбке.
– Так вот чего ты такая злая была, – подлавливает меня Исаев. – Тебя покормить надо было, – лыбится и смотрит на меня своими бесстыжими глазами.
На нем свободная футболк Степы, потому что брат на пару размеров побольше Исаева будет. Волосы взъерошены.
– Бери на заметку, – фыркаю. – Может, жизнь спасет когда-нибудь.
Нина смеётся.
Пацаны едят быстро и убегают к собаке, с которой начинают играть.
– У нас тут поездка намечается, – заговаривает Стёпа, отвлекая меня от пикировок с Исаевым.
– О, да? – удивляюсь.
– Мама с Аркадием просили заехать, да и мне в клинику надо на прием. Решили все совместить, – отвечает Нина.
– Я с фермой справлюсь. А пацанов оставите мне? – киваю на играющих мальчишек.
– Их берём с собой, погуляем, – уточняет Стёпа.
– Так, отлично, – случайно кидаю взгляд на Олега и тут же натыкаюсь на его взгляд. – Надолго?
– Дня на три-четыре. Есть вопросы по проекту, будем работать, – говорит Стёпа. – Эй, аккуратные там, – кто-то из мальчишек упал.
– А когда уезжаете?
– Послезавтра рано утром выезжаем.
Так, у меня есть еще день, чтобы собрать себя и свои мысли.
– Ладно, я справлюсь, – натягиваю улыбку, прикидывая, что и как.
– Тебе в помощь Олег останется, – радует меня Нина.
Снова смотрю на Исаева, и он в ответ тоже. Улыбается, гад.
– Весь к твоим услугам, – выдает.
Ну ничего, ты у меня быстро забудешь, как улыбаться.
– Я и сама справляюсь, – хочу отказаться от этой сомнительной помощи.
– Ну раз человек желает попробовать деревенской жизни, помоги ему, – усмехается Нина, подмигивая мне.
– Я подумаю, – бурчу в ответ, но понимаю, что мне не отказаться, иначе это будет слишком подозрительно выглядеть.
После офигенного ужина выхожу на крыльцо. В животе приятно тяжело, а на душе… Как будто наступило затишье перед бурей. Тепло, сумерки, над головой небо, всё как обычно. Почти.
Не успеваю дойти до машины, как сзади слышу шаги. Оборачиваюсь – конечно же, он.
В руках контейнер. Протягивает.
– Это тебе. А то вдруг завтра опять злющая будешь, перекусишь.
– Отравленное? – прищуриваюсь.
– Только мясо. И немного симпатии. Но можешь выковырять, если аллергия, – ухмыляется.
– Ты уверен, что не перепутал адрес доставки?
Он, не отвечая, подходит ближе, облокачивается о крышу моей машины, наклоняется чуть ближе:
– Кстати, мне кажется, ты скучала.
– Это у тебя от солнца перегрев, – щёлкаю дверцей, открывая авто. – Я скорее по Папе Римскому скучать буду, чем по тебе.
– Жаль, я не он, – нарочно вздыхает.
– Ты, кстати, тут надолго? – решаюсь уточнить.
– А ты хотела, чтобы я задержался, да? – снова подкалывает.
Ну не гад ли?
Фыркаю. Он, видимо, реально решил остаться. Ну а его “надолго” я подкорректирую.
– Сделай одолжение, чтобы я на ферме тебя не видела, ок? – смотрю в упор.
– А если увидишь? – прищур серых глаз.
– Тогда пеняй на себя.
Он смеётся. Чёрт его дери, опять этот грудной, тёплый смех, от которого почему-то становится жарко.
Сажусь за руль, кидаю контейнер на соседнее сиденье. Он наклоняется к открытому окну.
– Алён…
Я поднимаю взгляд.
– Доброй ночи, – говорит он спокойно, но с каким-то странным взглядом. Не с ухмылкой. Без подкола.
– Чего тебе пожелать не могу, – огрызаюсь.
Господи, дай сил.
Отъезжаю. Не глядя в зеркало. Не потому, что не хочу. А потому что знаю – он всё ещё стоит и смотрит вслед.
Дома, едва успев переодеться, валюсь на кровать. Усталость давит, веки слипаются, но мысли ещё крутятся, как бешеные. Пытаюсь выкинуть его из головы – не выходит.
Сон накрывает резко, будто отключают тумблер.
…Мне снится ферма. Вроде бы обычный день – солнце, теплица, я с бумагами. И тут он – стоит, смотрит. Этот взгляд прожигает до костей. Я пытаюсь пройти мимо, делая вид, что не замечаю. Но стоит сделать шаг – и он вдруг хватает меня за руку, притягивает к себе. Пахнет дымом, кожей и… им.
– Опять злая, рыжая? – усмехается, а пальцы скользят по моему запястью.
– Отпусти! – вырываюсь, но не могу. Почему-то не могу.
– А если не хочу? – он наклоняется ближе, и я ощущаю его дыхание.
– Ты… – хочу что-то сказать, но слова застревают.
А дальше! Его руки уже на моей талии, горячие губы скользят по шее… Я отталкиваю его, но вместо злости во мне вспыхивает что-то странное. Как будто сама жду этого прикосновения.
Резко просыпаюсь. Сердце колотится так, что слышно в темноте. Лоб влажный, волосы спутались.
– Блин, – шепчу сама себе, – что за бред?
Сажусь на кровати, вытираю ладонью лицо. Пить. Срочно воды. Похоже, мои нервы окончательно поехали.
Глава 4. Пределы прочности
Алена
Просыпаюсь с ощущением, будто снова не спала. Голова ватная, в груди – неприятная дрожь. А ведь это всего лишь сон.
Точнее – эта мерзкая эротическая галлюцинация, в которой я не просто не сбежала от Исаева, а, наоборот, притянула. Сама. Руками. А потом…
И этот сон уже второй раз лишает меня покоя. Вчера была разбита, сегодня – снова то же самое. И как долго теперь это будет продолжаться?
Не думать. Просто выключить голову. Но она, зараза, не выключается.
Одно радует, что вчера Исаев не показался на ферме. А сегодня брат с семьёй уехал ранним утром. И что? Правильно, кое-кто может сунуть свой нос туда, где я его не хочу видеть.
Вскакиваю с кровати, собрав все свои силы в кулак, и иду в душ. Жаль, не вымыть мозг от удушающих воспоминаний.
Потом, как обычно, завариваю себе кофе и уже после собираюсь на работу.
Новый день – новые испытания, да? Только бы Исаев не надумал сунуться на ферму. Но что-то мне подсказывает…
Конечно же, кто будет первым человеком, которого я встречу у ворот фермы?
Правильно!
Он стоит у ворот, руки в карманах, наблюдает, как Сан Саныч возится со шлангом. Всё в том же спортивном костюме, в котором я забирала его из больницы.
– Да давай помогу, – лезет к старику.
– Я ж сказал, сам разберусь, – упрямствует тот.
– Доброе утро, – хочу пройти мимо мужчин.
Сан Саныч поднимает руку в приветственном жесте.
– Доброе утро, – тянет Олег, не отрывая от меня взгляда, как только замечает. – Выглядишь… чудесно.
И почему мне кажется, что он будто знает, что мне снится последние дни?
Игнорирую его слова и иду мимо. Но, конечно же, он не отстаёт. Ну как иначе? У него задача что ли номер один – достать меня своим присутствием?
– Я подумал, может, с утра свежий воздух, хорошая погода на тебя влияют положительно, – идёт за мной. – Хотя по старой памяти понимаю, что нет, – усмехается.
Торможу резко, что он чуть не врезается в меня. Разворачиваюсь.
Уф. Слишком близко, что мне приходится отступить на шаг. Задираю голову.
Скольжу взглядом по его лицу. Это надо же быть таким … гадом?
– Что тебе от меня нужно?
– Скажи, чем помочь. Я обещал Стёпе, что буду полезным.
– Давай сделаем вид, что ты помогал. И Стёпе так скажем. А сейчас просто свалишь отсюда.
– А если серьезно? – прищуривается.
– Куда уж серьезнее? – вздыхаю. Прикидываю, чем его можно загрузить, да так, чтобы весь настрой помогать отпал. – Можешь помочь Ромке. Он сегодня в свинарнике ремонтирует крышу. Справишься, ещё найду занятие, – и, крутанувшись на пятках, тороплюсь к себе. Нужно переодеться да разгрести бумаги. А вот потом пройтись по ферме.
– Решила испытать меня на прочность? – доносится его голос в спину.
Оборачиваюсь.
Смеется. И это хуже всего – смеётся по-настоящему, с придурочной улыбкой, от которой у меня вспыхивают щёки.
– Посмотрим, на что ты способен, – кидаю ему в ответ.
– Утро удалось, – кивает он и, не дожидаясь моей реакции, уходит, словно знает, куда идти.
Ну всё. Кажись, на пару часов от него отделалась. Надо идти работать.
После того как он уходит, на душе становится легче. На пару часов, надеюсь, точно.
Погружаюсь в работу: у компьютера, потом с документами на столе, пара звонков по закупкам. Кажется, что даже получается поймать фокус.
Но как только выхожу на улицу, реальность догоняет. Вижу его: в футболке, с досками на плече. Спокойный, сосредоточенный. Работает с Ромкой, как будто всю жизнь тут провёл.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.