Некоторые вопросы загробной жизни. Часть вторая

© Алексей Митрохин, 2017

ISBN 978-5-4483-9012-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Вот уже битый час я сидел у обшарпанных дверей кабинета старшего следователя по загробным делам особой важности Тимофея Ивановича Синицына. Именно эта фамилия значилась на потёртой серебристой табличке, прикреплённой к серой невзрачной стене коридора административного здания с интригующим названием «Региональное управление по контролю за усопшими», сокращённо «РУКУ». В это учреждение нас привёл усатый проводник вагона, Семён Никанорович Гринько, сразу после незапланированной остановки поезда. Сойдя на ухоженный перрон, мы проследовали вглубь вокзала, который представлял собой невысокое одноэтажное строение из облицовочного кирпича красного цвета. Крыша была выложена зелёной металлочерепицей. По всей длине сверкали чистые двухметровые стекла, обрамлённые коричневыми деревянными рамами. Внутри находился зал ожидания – просторное помещение со множеством скамеек, на которых совершенно никого не было. Бросилось в глаза отсутствие информационных стендов, справочных и прочих построек, характерных для прежнего места. Хотя рассматривать, что к чему, было некогда.

– Нам туда, – махнул рукой Семён Никанорович в сторону величественного многоэтажного здания, шустро перебирая ногами по скользкому кафельному покрытию вокзала.

– Бешеный какой-то, – недовольно прошептала Лика, посматривая на меня. – Несёмся, будто на поминки опаздываем.

– Согласен, – кивнул я, выскакивая на улицу. – Мрачный проводник. Создаёт повышенную нервозность в нашем сплочённом коллективе.

– Гляньте, – воскликнул Фёдор, – вся площадь выложена гранитной брусчаткой… Недешёвое удовольствие… Видать, солидные мертвяки обитают.

Двести метров, отделяющих нас от конечной цели, мы пролетели за пару минут. Открывая массивные двери, Семён Никанорович сказал с беспокойством:

– Следуйте за мной, не отставайте. Здание большое, не дай Бог заблудитесь… Ищи потом.

– А куда идём-то? – поинтересовался тувинский шаман.

– Узнаете… Там объяснят…

Мы зашли в просторный вестибюль и остановились у турникета типа «вертушка». Рядом с турникетом стоял седовласый усатый охранник тучного телосложения в форменной одежде цвета хаки. Широкий кожаный ремень стягивал огромное пузо стража порядка. На ремне висел странный прибор с кольцеобразным наконечником, внешне напоминающий металлоискатель. Похожими приборами нас проверяли у входа на стадион перед началом футбольных матчей, пытаясь найти различные колющие предметы и пиротехнику. Тупые охранники! Вся пиротехника уже давно была под сиденьями в фанатском секторе, куда её заблаговременно спрятали подкупленные работники стадиона. Гринько тем временем подошёл вплотную к пузатому секьюрити и заискивающе произнёс:

– Василий Иванович, это со мной… Пассажиры поезда… Велено передать по инстанции.

Охранник окинул нас подозрительным взглядом.

– Проходи по одному, – грозно скомандовал он.

– Так, проходим ребята, не задерживаемся, – затараторил Семён Никанорович, пропуская меня вперёд. Я благополучно преодолел металлическое препятствие. – Идите к администратору. Видите девушку за стойкой?

– Вижу, – недовольно пробурчал я, продвигаясь в сторону загробного ресепшна. Лика и Ксения проследовали за мной.

Внезапно за спиной раздался противный, резкий звук «металлоискателя».

– Попался! – заревел во весь голос пузатый охранник, перекрывая дорогу Мастеру на все руки.

– В чём дело? – возмущённо заголосил Фёдор. – По какому праву вы меня обыскиваете?

– Никто никого не обыскивает. Доставайте, что у вас в кармане?

– Ничего у меня нет!

– Как это нет? Прибор не обманешь! Попрошу положить запрещённые предметы в лоток, – Василий Иванович потряс пластиковым контейнером перед носом Кравчука.

– Какие ещё предметы? С ума посходили? Это форменное безобразие!

– Я действую согласно инструкции. Не хотите доставать – не надо. Только в здание я вас не пущу.

– И что теперь делать? – Фёдор озадачено уставился на секьюрити. – Обратно на вокзал идти?

– А мне какая разница? Порядок для всех один. Отойдите от турникета, не загораживайте проход, – Василий Иванович брезгливо поморщился и, обращаясь к тувинскому шаману, деловито произнёс: – Проходите, гражданин усопший, не стесняйтесь…

Ростислав Бо́ян поправил на груди увесистую пентаграмму и неторопливо прошёл мимо охранника. Я посмотрел на Кравчука. Фёдор стоял по другую сторону турникета с несчастным видом. Все замерли, ожидая дальнейшего развития ситуации.

– Витя, сходи, узнай, в чём дело, – обратилась ко мне Лика, изобразив жалостливую гримасу.

– Почему я?

– Хочешь, чтобы мёртвые девушки решали мужские проблемы?

– А что такого? Улыбнись толстяку пару раз, глядишь, Федю пропустят…

– Перестань! – Лика обиженно надула губки, кокетливо хлопая длинными ресничками. В моей энергетической оболочке внезапно проснулись нежные чувства.

– Послушай, – ласково прошептал я, – профессор Лощинский исчез в неизвестном направлении. Появится или нет, неясно… Может, учитывая обстоятельства, мы могли бы…

– Бабник! Всё Андрею расскажу.

– Да пошутил я, совсем юмора не понимаешь.

– Юмор твой, Виктор, носит ярко выраженный похотливый характер. Не хочешь идти – не надо. Сама пойду. – Лика решительно двинулась к турникету.

– Да ладно, не суетись, – остановил я её, подходя вплотную к Василию Ивановичу. – Тоже мне, решальщик проблем.

Охранник подозрительно посмотрел на меня.

– Уважаемый, – сухо произнёс я, – на каком основании вы задерживаете оперативную группу? Нас вообще-то с докладом ждут.

– А вы кто?

– Руководитель загробного отделения «Заблудшие души» – Виктор Николаевич Смирнов. Прошу любить и жаловать, – представился я, доставая из сумки многострадальную перьевую ручку и путеводитель по загробному миру. – Как, говорите, ваша фамилия?

– Бойко Василий Иванович. А вам зачем? – напрягся секьюрити.

– От меня потребуют объяснения по поводу незапланированной задержки доклада. Нужно указать причину неявки, назвать фамилию… Да вы и сами всё понимаете, человек военный…

– Пишите, что хотите, – отмахнулся Бойко. – Нарушителя не пропущу!

– Да что он нарушил?

– Пытается пронести запрещённые предметы. Видите, карманы оттопырены? Следить надо за своими сотрудниками. – Василий Иванович неодобрительно покачал головой.

Я посмотрел на набитые карманы Кравчука.

– Хорошо. Обещаю решить проблему. Только ответьте на вопрос…

– Какой?

– Чем вы постоянно машете перед моим носом? – я кивнул на кольцеобразный прибор.

– Сначала решите проблему, – резонно заметил Бойко.

– Ловлю на слове, – добродушно произнёс я, проходя мимо турникета в обратную сторону. В голове пронеслось: «Вот ведь упёртый охранник».

Кравчук смотрел на меня, как провинившийся школьник смотрит на строгую учительницу.

– Фёдор, ты чего в карманы напихал? Смастерил самодельное взрывное устройство?

– Не-е. Это инструмент. Прихватил на случай.

– На какой ещё случай? – недоуменно спросил я.

– На всякий… Профессиональная привычка. Если еду на новое место, всегда беру инструмент. Не могу по-другому. Душа ныть начинает.

Кравчук тяжело вздохнул.

– Что за инструмент?

– Отвёртка, пара разводных ключей, плоскогубцы и вот… – Фёдор пошарил в глубине кармана и извлёк ржавое шило с серой пластиковой рукояткой.

– Где взял?

– Одолжил у Козбикова.

– Как одолжил? Украл, что ли?

– Зачем украл, – обиделся Кравчук, – позаимствовал на время… У него этого инструмента пруд пруди. Даже не заметит… А я при встрече верну. Честное слово! – Фёдор прижал кулак с шилом к широкой волосатой груди.

– А кстати, куда ты подевал пакет со шмотками из супермаркета? Что-то я его не вижу?

– В купе оставил, – виновато произнёс Кравчук. – Забыл, представляешь?

– Понятно, – протянул я. – Ворованный инструмент прихватил, а наборы для начинающего усопшего забыл… Молодец, Федя.

– Там ещё женское барахло было, – удручённо выдавил Кравчук. – Лика мне этого точно не простит.

– Перестань, она уже и не помнит. Скажи лучше, что с инструментом делать?

– Не знаю.

– Давай поступим следующим образом. Сдай инструмент охраннику, а я тебе другой достану. Или вот что, – меня осенило, – узнаем, где хранят конфискованный товар, нагрянем туда с ревизией и всё вернём. Может, даже чего получше прихватим… Согласен?

Кравчуку понравилась моя идея. Он схватил пластиковый контейнер и стал наполнять его различным инструментом. Кроме уже перечисленного, в лотке оказались: рулетка, кусок замасленной ветоши, четыре сапожных гвоздя и сверло по дереву. Заполненный до краёв лоток Фёдор торжественно передал Бойко.

– Это всё? – спросил Василий Иванович, прицеливаясь прибором в накладные карманы Фёдора.

– Всё, – уверенно произнёс Мастер на все руки, пересекая турникет. Звуковая сигнализация утвердительно промолчала.

– Ну, слава тебе Господи, – вырвалось у Семёна Никаноровича, с беспокойством наблюдавшего за нашими разборками. – Идите за мной.

Проводник развернулся к ресепшну. Фёдор поспешил за ним, а я подошёл к Бойко, пристально вглядываясь в «металлоискатель».

– Так что это за прибор?

– Мобильное устройство для считывания информации, – невозмутимо ответил Василий Иванович. – Собственная разработка. Сокращённо: МУСИ-52ВИБ.

– ВИБ – это ваши ФИО, – догадался я.

– Точно, – наконец-то улыбнулся секьюрити, – 52 – год моего рождения…

– И как он работает?

– Прибор преобразует информацию от проверяемого источника в звуковой сигнал. Если усопший, проходя через турникет, пытается что-то утаить, аппарат тут же бьёт тревогу. Всё просто…

– Он что, наши мысли читает?

– Вроде того… Вот вы, к примеру, о чём думали, когда мимо меня проходили?

Я улыбнулся.

– Будут ли сегодня в столовой подавать рыбные котлеты…

– Так вот, – не обращая внимания на мои подколы, продолжал Бойко, – а ваш сотрудник думал, как инструмент запрещённый пронести. Поэтому и попался с поличным.

Василий Иванович принял важную позу, выпучил огромное пузо и стал покручивать пухлыми пальцами седые, торчащие в стороны усы.

– Не знал он про запрещённые предметы, – уверенно произнёс я. – Нигде такой информации нет!

– Может, и не знал, – тягуче произнёс охранник, – но чувствовал… Я сразу заметил: дёрганый товарищ.

– Ясно. Значит, это не металлоискатель, а мыслеуловитель какой-то.

– Можно и так сказать… Жаль, радиус действия у него маленький. Всего-то два метра… Надо доработать, да времени нет. Каждый день покойников с поезда снимают, а сегодня вон, целая группа… Боюсь, не услежу за всеми, – Василий Иванович обречённо вздохнул.

– Найдите грамотного специалиста, он поможет.

– Где ж я его найду?

– Могу своего одолжить по дружбе…

– Серьёзно? – с надеждой произнёс Бойко.

– Вполне. Фёдор (у кого вы контрабандный инструмент изъяли) – Мастер на все руки. Окончил высшую школу сантехников. Даже в Китай ездил по обмену опытом… Кстати, там он прошёл курсы боевой подготовки по популярной программе: «Ушу – будешь трогать – укушу». Так что вы с ним поаккуратнее… По рукам, Василий Иванович?

– Неудобно как-то, – замялся Бойко. – Я его полчаса у турникета мурыжил… Не согласится…

– А вы пообещайте вернуть инструмент. Он за эти железяки что хотите сделает.

– Я подумаю, – секьюрити почесал седую лохматую голову.

Послышался недовольный возглас проводника Гринько:

– Смирнов, ну где вы там? Одного вас ждём!

– Бегу, – отозвался я и, обращаясь к Василию Ивановичу, быстро сказал: – Надумаете насчёт инструмента – сообщите.

– И где вас искать? Тут столько кабинетов…

– С вами свяжется моя личная секретарша, – я указал рукой на Лику. – Анжелика Тимофеевна Стрельцова. – Только прошу, когда будете с ней общаться, не называйте её секретаршей.

– Почему?

– Второй муж изменял ей с одной дамой. Она секретарём работала в соседнем офисе. Представляете, – ехидно прошептал я, – дряхленький профессор, а всё туда же…

– И что она сделала, когда узнала? – заинтересовался охранник.

– Сдала его в дом престарелых. Там он коньки и отбросил.

Василий Иванович с любопытством посмотрел на Лику.

– Нехорошо как-то, – с грустью произнёс он. – А с виду интеллигентная девушка…

– Они все такие… Так мы договорились?

Бойко неопределённо пожал плечами.

– Идите уже, а то ваши сотрудники нервничают.

– Не беспокойтесь, – важно сказал я, перемещаясь к ресепшну. – Начальство всегда задерживается.

За стойкой администратора сидела молодая симпатичная девушка лет 27-ми в синем приталенном пиджаке с золотыми пуговицами. Под пиджаком виднелась кремовая блузка с расстёгнутым воротником. Девушка безразлично посмотрела на меня и монотонно произнесла, занося перламутровую перьевую ручку над журналом:

– Вы Смирнов?

– Да.

– Виктор Николаевич?

– Так точно, – отрапортовал я, пытаясь заглянуть в бархатные глаза администратора.

– Далеко не уходите, за вами подойдут.

– Кто подойдёт? – с деланым удивлением поинтересовался я.

– Дед Пихто, – ответила за администратора Лика, незаметно подкравшись ко мне сзади. – Витя, не задавай глупых вопросов. Тебе никто ничего не скажет.

– А вы случайно Антона Афанасьевича Збруева не знаете? – умышленно игнорируя Лику, спросил я. – Он тоже администратор.

– Да? – работник ресепшна подняла очаровательные глазки. – А в каком учреждении он работает?

– Работал… В элитном гостиничном комплексе «Славянка», – сообщил я, подумав: «Всё-таки заставил её на себя посмотреть!»

– Не знаю такого, – сказала она после паузы и, спохватившись, добавила: – Не мешайте работать!

Я отошёл от стойки и плюхнулся на один из четырёх стульев, стоявших у стены правее ресепшна.

– Чего ты к ней пристал? – поинтересовался Кравчук, присаживаясь рядом.

– Хотел заглянуть в её бархатные глаза, – задумчиво произнёс я, не глядя на Фёдора. – У моей первой жены, Светы, такие же глазки были, мягкие, будто ласкают… Оторваться невозможно.

Я погрузился в сладостные воспоминания.

Со Светланой Левченко меня познакомил коварный друг Алексей Скоробогатов… Точнее сказать, сначала с ней познакомился он сам. В то время мы с Алексеем учились на последнем, пятом курсе Института экономики, статистики и информатики, сидели рядом. Как-то он опоздал на прикладную математику, запыхался, лицо загадочное, говорит мне: «Представляешь, познакомился с девчонкой со второго курса юридического, договорились сегодня сходить в „Звезду“. Не забыл? Наши играют. В 19—00 прямая трансляция». «Не неси чушь! – отвечаю ему. – Я календарь игр „Локомотива“ наизусть знаю… Она что, футболом интересуется?» «Как же… – усмехнулся Лёха, – влюбилась в меня с первого взгляда, предлагает начать романтические отношения…» – «А живёт где?» – «В общаге». – «Тогда понятно, на халяву хочет пивка попить. Только „кидалово“ всё это. Напьётся, наестся за твой счёт и домой…» – «Ну, это мы ещё посмотрим… Кстати, Вить, если у нас что получится, сдашь квартирку на пару часов? Всё равно один живёшь…» – «Без проблем, для друга ничего не жалко… Только с условием. Возьмите меня в свою компанию. Не будем же мы за разными столиками в спортбаре сидеть?»

Двухкомнатная квартира досталась мне от родителей. Они переехали в новую, за городом. Рядом огород, речка. С собой звали, но я сказал, что в институт удобнее из старой квартиры добираться. Схитрил, в общем. Отец всё понял, отвёл меня в сторонку, говорит: «Только девок домой не води. Учёба на первом месте». «Конечно», – отвечаю, а самого смех разбирает. Как раз в тот день я договорился с Дашкой Семёновой, своей одноклассницей, попить пивка со всеми вытекающими… В общем, когда Лехе с очередной девушкой некуда было податься, я по доброте душевной, предоставлял ему свою жилплощадь… На короткое время, разумеется. Впрочем, он никогда не злоупотреблял моим гостеприимством. Что касается событий того вечера, то я помнил их довольно отчётливо… До определённого времени. Когда я впервые увидел Светлану, меня будто током ударило, мурашки по всему телу. Высокая, стройная, в колготках телесного цвета, голубых обтягивающих джинсовых шортах, белоснежной маечке-борцовке, из-под лямок которой как бы невзначай просматривались белые бретельки бюстгальтера; длинные чёрные волосы на прямой пробор, дугообразные тёмные брови и глаза… Таких глаз я ещё ни у кого не встречал. Они были разного цвета. Не в плане – один белый, другой серый. Нет. Каждый её глаз излучал два оттенка: бирюзовый и светло-коричневый. Позднее, покопавшись в интернете, я нашёл правильное название – гетерохромия… Точнее, частичная или секторная гетерохромия. Это когда цвет одной части радужной оболочки глаза отличается от цвета другой. Выглядела глазная аномалия очень эффектно, хотя я где-то читал, что в старину людей с разными глазами боялись, считая их детьми дьявола, у которого, как известно, глаза были разные: голубой и чёрный.

В любом случае это была дьявольская красота. «А ведь Лёха специально про её глаза ничего не сказал. Хотел поразить меня, мерзавец!» подумал я тогда, слушая, как Света и Алексей с интересом обсуждают стартовый состав нашей команды. Когда после пяти кружек разливного пива Светлана отошла в туалет попудрить носик, Лёха придвинулся ко мне и полупьяным голосом поинтересовался: «Ну и как она тебе?» – «Баба как баба, – соврал я. – Хотя удивлён, что Светка всех футболистов по фамилии знает. Думал, бабы футболом не интересуются…» «Да я про глаза! – не унимался Алексей. – Это же фантастика! Может, она колдунья?» «Подумаешь… – с деланым безразличием произнёс я. – Тут недавно один иностранный фильм видел, так там даму показали с тремя грудями. Вот это фантастика». «А-а, – отмахнулся Лёха, – нету в тебе романтики… Давай ещё по одной…»

Окончание вечера я запомнил с трудом. Самое странное, я даже не знал, с каким счётом закончился футбольный матч. Не знал, просто потому, что смотрел не на огромный экран телевизора, у которого бесновались пьяные болельщики, размахивая клубной атрибутикой, а в удивительные бархатные глаза нашей новой знакомой. Я снова и снова слушал её болтовню про какие-то курортные приключения, улыбался, когда она заливалась весёлым безудержным смехом, вновь ловил её взгляд и беспорядочные движения тонких элегантных рук. Короче говоря, втюрился, как пацан. И от мысли, что эта замечательная девушка, возможно, сегодня будет с другим парнем, моё сердце вдруг сжалось до величины грецкого ореха, а из пьяных глаз потекли солёные струйки горячих слёз.

«Вить, ты чего? Лёша сказал, мы выиграли…» – участливо поинтересовалась Света, состроив на лице такую очаровательную, милую гримасу, что я не выдержал и разревелся ещё больше. «Ни-и-че-г-го, – заикаясь, выдавил я из себя, вытирая предательские слёзы фанатским шарфом. – Э-то-о от счастья». «Не думала, что мужики так сентиментальны, – удивилась она, поглаживая мою понурую голову. – Что же тут происходит, когда ваша команда проигрывает?» «Бойня!» – откликнулся Алексей, еле-еле поднимаясь со стола и крича во всю глотку, видимо обращаясь к официанту: «Че-ло-век, ещё двести текилы и счёт».

Текила была явно лишней…

Как мы добирались домой и кто кого тащил, я уже слабо помнил. Лёха упал на пол в коридоре моей квартиры, как только я открыл входную дверь. Мы со Светой оттащили бесчувственное тело на кровать и сами свалились замертво. Когда я проснулся утром, то увидел следующую картину: посередине кровати с полуоткрытым ртом в пол-оборота ко мне лежала Светлана. Её правая рука небрежно охватывала мою шею. С другой стороны, тоже в пол-оборота, повернувшись к нам спиной, храпел Алексей. На полу валялось мятое одеяло. Конечно, ничего особенного, если бы не одно «но»: мы со Светой были абсолютно голые. И тут меня начали терзать смутные подозрения. Я аккуратно снял со своей шеи руку Светланы, потёр покрасневшие коленки и заглянул под кровать. На пыльном паркете с моей стороны валялся использованный презерватив. «Всё ясно, – подытожил я. – Лёха мне точно этой подлости не простит. Вот идиот, переспал с его девушкой. Что делать? Ума не приложу…» Положение было крайне деликатным. С одной стороны – любовь, с другой – дружба. Нужно делать выбор. Как сейчас, вижу себя сидящим на кровати, обхватившим голову руками и теребящим лохматые волосы. Ситуацию разрулил проснувшийся чуть позже Алексей. «Да ладно тебе, не грузись, – махнул он рукой. – Я себе новую бабу найду. Девушка она серьёзная, на ней жениться надо. А жить негде…» «О какой женитьбе идёт речь?» – в полудрёме прошептала Света, потягиваясь, словно котёнок после долгого приятного сна. Она мило улыбнулась, приоткрыла глаза и вдруг подскочила как ошпаренная. «Почему я голая?!» – закричала Света, прикрывая руками обнажённую грудь и проскакивая между нами, словно мы были прокажённые. «О вашей с Виктором свадьбе, – усмехнулся Алексей. – Не помнишь? Ночью он предложение тебе сделал… Кстати, туалет по коридору с правой стороны…»

Мы потом часто вспоминали эту забавную историю, попивая «Жигулёвское» у меня дома. А что? Никогда не знаешь, где найдёшь свою любовь… Тем более если ты – пьянь и девушка твоя тоже…

Пару месяцев спустя, сидя на скамейке в городском парке и наблюдая, как разноцветные листья опадают с деревьев под дуновением осеннего ветерка, Светлана напомнила о предложении руки и сердца… Довольно тривиальным способом. Она с нежностью взглянула в мои глаза, положила на плечо головку и тихо-тихо произнесла: «Витя, если твоё предложение о замужестве ещё в силе, я согласна».

Через три недели мы расписались.

От ностальгических воспоминаний меня отвлекла Лика, стоявшая чуть в стороне вместе с шаманом и Ксенией.

– Ребята, идите уже к нам. Болтаетесь, словно два тополя на Плющихе, – недовольно произнесла она, махая рукой. – Нечего от коллектива отбиваться.

– Три тополя, – поправил я Лику, вставая с насиженного места. – Что за девушка неугомонная, покоя с ней нет совершенно.

– Почему три? – заинтересовался Кравчук.

– Был такой старый художественный фильм 60-х годов, назывался: «Три тополя на Плющихе». Древняя мелодрама. Мои родители любят её смотреть, когда на них тоска находит.

– А плющ здесь причём? Он же сорняк, вьюн. Мы их пацанами кучами выдирали… Да ещё женского рода. Получается, здоровая плющиха деревья обвивает, расти не даёт…

Я недоуменно посмотрел на Фёдора.

– Плющиха – это улица. Отстань от меня, со своими идиотскими вопросами!

Неожиданно за спиной раздался металлический женский голос:

– Граждане усопшие, попрошу подойти ко мне.

Из дверного проёма справа от ресепшна показалась ещё одна девушка такого же возраста и антропометрических данных, как администратор. В руках она держала картонные папки-скоросшиватели белого цвета с надписью: «Дело №». Мы не спеша подтянулись к даме.

– Меня зовут Анастасия Павловна Соловьёва, – сообщила она, поочерёдно оглядывая наши энергетические оболочки. – Я секретарь-референт отдела документального обеспечения. Все на месте?

– Да, – невпопад протянули мы, словно пионеры на утренней линейке.

– Кравчук, Стрельцова, Смирнов, Бо́ян, Устинова – все здесь? – уточнила девушка.

– Все, – ответил за нас Фёдор.

– А это кто? – Анастасия Павловна посмотрела на проводника Гринько.

– Я проводник вагона, – откликнулся Семён Никанорович. – Доставил усопших для проведения дознания.

– Вы не нужны. Остальные за мной, – скомандовала она, открывая дверь в коридор. Мы поплелись за суровой дамой.

– До свидания, ребята, – попрощался Гринько, развернувшись к выходу. – Желаю удачи.

– И вам не болеть, – бодро произнёс Кравчук, выскакивая вслед за Соловьёвой.

Глава 2

Внутренняя планировка здания Регионального управления не отличалась сложными архитектурными решениями. Она представляла собой череду бесконечных, пересекающихся друг с другом коридоров, по обеим сторонам которых с промежутком приблизительно 10 метров располагались облезлые деревянные двери с пластиковыми табличками. На табличках были указаны фамилии и должности сотрудников Управления, а также порядковые номера кабинетов. У дверей вдоль стен стояли деревянные стулья с высокими спинками. На некоторых из них с грустными выражениями лиц сидели усопшие, видимо ожидая приглашения на аудиенцию. Если бы не они, помещение можно было назвать безлюдным. Кругом царила гробовая тишина.

– Тихо как в могиле, – констатировал я, обращаясь к Стрельцовой. – Заметила, помещение замкнутое, а эха совсем нет?

– У меня опять голова разболелась, – вздохнула Лика, не обращая внимания на вопрос.