Дорога к славе

1.

– Ты так и не поговорил с Риком? – спросил Эл.

Круги вокруг глаз Честера за последние две недели стали ещё больше и ещё темнее.

Честер передёрнул плечами не без некоторого раздражения. Он уставал, глупо было это не признавать. Но требовать от Рика поблажек он не собирался. А если Элу не хватало помощника – он ведь мог и сам намекнуть на это руководству.

– Но ты же выматываешься до предела, – сказал Эл, наливая Честеру очередную чашку кофе.

– Слушай, это мои проблемы, – огрызнулся Честер. – Я выматываюсь не потому, что много работаю. А потому, что мало сплю. И вряд ли Рику будет интересно узнать, что вместо отдыха я предпочитаю эксплуатировать казённую установку.

– Эй, да ты чего завёлся-то? – удивился Эл. Он поставил перед Честером его кофе, но тот оттолкнул чашку в сторону – и только каким-то чудом она устояла на краю барной стойки. Если бы Честер задел её случайно, она непременно бы разбилась! Сам Честер поднялся на ноги, подхватил с собой свою постоянную спутницу-швабру и зашагал вглубь зала. Наверняка где-нибудь требовалась уборка.

Что именно вывело его из себя Честер не знал и сам. Да и не собирался разбираться.

Вместе с усталостью росла раздражительность. Он просыпался разбитым и садился за барабаны, изматывая себя ещё больше физически, хотя и отдыхал при этом эмоционально. К вечеру раздражение, которое удавалось прогнать за установкой, появлялось вновь.

Честер не замечал за собой таких не свойственных его характеру перемен в настроении. Конечно, он всегда был склонен к импульсивным решениям, иначе вряд ли бы вообще оказался на улице. И всегда был чрезвычайно упрям. Но вот агрессивным Честер точно никогда не был. А в последние дни разозлить Честера не составляло особого труда.

Очередное выступление очередной группы давно закончилось, но посетителей в клубе было много: вот-вот место на сцене должен был занять ди-джей.

Честер лавировал между молодыми людьми, разодетыми по последнему писку моды, и их девушек – с ярким макияжем, в коротких юбках, открывающих соблазнительный вид на обтянутые разноцветными колготками ножки. Они толпились в зале, кто-то с бокалами в руках, кто-то с сигаретами, в ожидании начала дискотеки.

В дальнем углу собралось несколько человек, и Честер двинулся в их направлении. Чаще всего такие скопления означали, что произошло что-то экстраординарное – например, кто-то разбил чашку, а может оставил на полу содержимое своего желудка. Такое, к сожалению Честера, случалось с завидной регулярностью. Пожалуй, больше всего в своей новой жизни он ненавидел смывать рвоту. Собирать осколки, надраивать полы, начищать стаканы и даже чистить унитазы – пожалуйста! Но рвота… Честер заранее брезгливо передёрнулся. И раздражался всё сильнее, представляя себе, какие красочные и ароматные лужи ему предстоит обнаружить и оттирать с пола.

Каждый шаг Честера сопровождался глухим сердитым стуком швабры по полу. Впрочем, даже сейчас он бы не согласился вернуться домой, под надзор отца.

– Ну что тут у вас? – устало спросил Честер, оказавшись в центре между двумя компаниями молодых людей. Он изучал взглядом пол, ожидая увидеть какую-нибудь грязь. Только убедившись в том, что его метла здесь была без надобности, он поднял взгляд на молодых людей, которые вдруг замолчали, оставляя где-то на заднем фоне гул голосов и звон посуды.

– Мальчик, ты что тут забыл? – недружелюбно обратился к Честеру один из молодых людей. Он был одет в стильный вельветовый костюм и бордовый берет и сжимал в руке раскладной нож.

– Я здесь работаю, – на автомате отозвался Честер.

– Ну так иди пока отдохни, – сказал всё тот же молодой человек и помахал ножом, не то отгоняя Честера, не то указывая ему направление движения.

– Ленни, может не надо? – робко обратился к нему парнишка, стоявший от него по правую руку.

– Сэм, не лезь, когда не спрашивают, – огрызнулся Ленни.

– Ребят, какого чёрта тут происходит? – Честер ещё не успел испугаться, но всё же его постепенно начинали охватывать нехорошие предчувствия. Он слышал от Эла и Колина истории про враждующие группировки модов, но это казалось ему очень странным и неправдоподобным, ведь моды как правило враждовали с рокерами или скинхедами!

2.

– Слушай, парень, шёл бы ты по своим делам!

– Да я, в общем-то, как раз по делу и пришёл, – сказал Честер до того, как успел обдумать сорвавшиеся с языка слова.

Страха он по-прежнему не испытывал, хотя причиной тому точно была не природная храбрость и даже не некоторое присущее ему безрассудство.

– Так иди пока повыдраивай полы в каком-нибудь другом месте, – раздался голос из-за спины Честера.

Влезать в чужие разборки у Честера не было совершенно никаких намерений, но и оставлять ситуацию на самотёк он не собирался. Этот клуб успел стать для него домом, а Честер привык защищать то, что считал своим. И он очень не хотел, чтобы это местечко закрыли из-за каких-то идиотов, которые что-то не поделили.

– Если у вас какие-то проблемы, рекомендую решать их в другом месте, – сказал Честер.

– Он нам рекомендует, вы слышали? – недобро усмехнулся Ленни, невежливо указывая на Честера ножом. Лезвие блеснуло в свете неяркой лампы.

– Если вы не уйдёте, я буду вынужден вызвать полицию, – сказал Честер, хотя как раз этого он делать точно не планировал. Привести полицию в ночной клуб – что могло быть безумнее?!

– Да кем ты себя возомнил? – фыркнул Ленни. Какой-то мальчишка-оборванец смеет ему угрожать?!

– Ещё раз предупреждаю, – начал было Честер, но в этот момент кто-то толкнул его в спину, под всеобщие одобрительные смешки.

Честер пошатнулся, с трудом пытаясь удержать равновесие, запнулся ногой о швабру, почти налетел на Ленни, но всё-таки устоял.

– Ну, теперь он обниматься полез, – скривился Ленни и оттолкнул от себя Честера.

– Чёрт, Ленни, да ты что натворил? – испуганно воскликнул Сэм, во все глаза уставившись на ярко-алое пятно, которое расплывалось по белой рубашке Честера.

– Вот дерьмо! – выругался Ленни. От его былой уверенности не осталось и следа. – Смываемся, быстро!

3.

Боли Честер не почувствовал. Зато почувствовал неприятное прикосновение влажной ткани к коже. Потом удивился тому, как внезапно толпа вокруг него расступилась. Спустя мгновение левый бок обожгло огнём, оставляя ноющую тягучую боль. Теперь вокруг Честера снова начали собираться люди, но лишь когда какая-то девушка испуганно взвизгнула «Он весь в крови!», Честер опустил взгляд вниз и увидел, как рубашка и джинсы пропитывались кровью.

– Эй, Чес, что тут?..

Небольшие потасовки среди молодёжи были не такой уж редкостью для клубов. Поэтому, заметив скопление толпы в дальнем углу зала, Эл поспешил туда, чтобы выяснить, в чём дело. Но он совершенно точно не ожидал увидеть то, что предстало его взгляду, а потому вопрос оборвался, так и не прозвучав до конца.

– Да вроде бы… Ничего, – растерянно ответил Честер и пошатнулся. Слабость навалилась на него резко, тяжёлой волной затуманивая голову и сбивая с ног.

– Эй-эй, приятель! Держись! – в последний момент Эл успел подхватить Честера и плавно усадил его на пол.

– Да всё нормально, – Честер попытался было подняться на ноги, но в этот момент острая боль пронзила его левый бок, и он, охнув, был вынужден остаться на полу, оставляя вокруг себя кровавые следы.

– Чёрт, Чес, что произошло? – спросил Эл. Он побледнел едва ли не сильнее, чем Честер, и то в панике смотрел на его окровавленную рубашку, то в растерянности оглядывался по сторонам.

Вокруг собралось достаточно зевак, они вопросительно перешёптывались, и вдруг кто-то из толпы робко предложил вызвать «скорую».

– Не надо «скорую»! – поспешно возразил Честер, морщась от боли.

– Прошу вас, расходитесь. Я во всём разберусь, – обратился Эл к толпе.

Если он не хотел, чтобы на завтра все газеты Англии трубили об этом инциденте, ситуацию надо было брать под контроль. А для этого надо было взять в руки себя.

– Расходитесь, расходитесь. Ничего интересного здесь нет! – увереннее повторил Эл.

Неохотно, но люди начали постепенно возвращаться к своим столикам и разбредаться по магазинам.

– Чес, встать сможешь? – Эл старался не смотреть на лужу крови, которая растеклась по полу вокруг Честера. Без помощи врача, похоже, было не обойтись.

– Да, – кивнул Честер. – Только не надо «скорую», пожалуйста. Они заявят в полицию, а те… вдруг сообщат отцу…

– Тшш, ну-ка помолчи. Давай-ка, поднимайся. Пойдём в гримёрку, посмотрим насколько всё серьёзно, – сказал Эл. Он понимал, что несмотря на уговоры Честера, единственным верным решением было отвезти его в больницу. Но вместе с тем боялся огласки – вряд ли Рик придёт в восторг от таких новостей.

Честер не без труда встал, опираясь на руку Эла, и тот отвёл его в гримёрную комнату, сопровождаемый любопытными взглядами расступающихся перед ними посетителей клуба.

4.

– Раздевайся давай, – Эл усадил Честера на диван.

Надо было отправить кого-то вытереть пол. Но кого, если обычно это входило в обязанности Честера?.. Впрочем, чёрт с ним, с полом. В первую очередь надо было убедиться, что Честер не планировал в ближайшее время отбросить коньки от повреждения какого-нибудь внутреннего органа. Только как он будет в этом убеждаться? Эл же ничего не смыслил в медицине!

Честер изо всех сил старался сделать вид, что ему было совсем не больно. Он стянул с себя промокшую от крови рубашку и содрогнулся – видеть эти красные пятна на белой ткани и осознавать, что это всё вытекло из него, было чертовски неприятно.

– Твою ж мать, – Эл скривился, глядя на долгий, ровный порез на тощем боку Честера. При каждом движении края раны расходились, отчего в некоторых местах показывалась рёберная кость, а кровотечение усиливалось.

– Парень, поехали в больницу, а? – Эл понятия не имел, насколько такой порез мог быть опасным, но выглядел он довольно жутко.

– Слушай, можно я лучше сдохну в подворотне, чем поеду в больницу? – сквозь боль усмехнулся Честер.

Его пугала вся эта кровь вокруг. И мысль, что ранение могло оказаться глубже, заставляла его лихорадочно облизывать пересохшие губы. Но встреча с полицией и то, что они могли передать Честера его отцу, пугали его ещё сильнее. Честер сомневался, что лорд Честерфилд простил сыну его поведение. Но ему не казалось таким уж невероятным, что тот он мог захотеть вернуть домой единственного наследника, чтобы в очередной раз наказать и подчинить своей воле.

– Чес, не говори ерунду! – Эл огляделся по сторонам в поисках того, чем можно было бы остановить кровотечение, и не нашёл ничего лучше, кроме как взять скомканную рубашку Честера и прижать её к ране.

– Ай! – Честер вскрикнул и стиснул зубы.

– Ну раз в больницу ты ехать не хочешь, – проворчал Эл. – Терпи тогда… Блин, я понятия не имею, что надо делать в таких случаях!

– Да там же царапина, – прошипел Честер сквозь плотно сжатые зубы. Место пореза ныло от пульсирующей боли, но Честер правда надеялся, что рана выглядела страшнее, чем была на самом деле.

– Твою мать, Чес, – покачал головой Эл, поражаясь упрямству подростка.

– Тебе работать надо, – Честер тяжело вздохнул и осторожно повернулся, пытаясь удобнее устроиться на диване.

– Надо, конечно, – рассеянно согласился Эл.

У бара наверняка скопилась очередь. А танцпол был залит кровью. Но не оставлять же Честера одного в таком состоянии?

– Иди-иди. Обещаю, я тут не сдохну, – заверил Эла Честер. Он действительно не чувствовал себя умирающим. Да, порез болел. И голова кружилась. Но ведь это всё было не так страшно, правда? Ведь если рана была по-настоящему серьёзной, он бы чувствовал себя намного хуже, или нет?

В этот момент в дверь осторожно постучали. Честер и Эл озадаченно переглянулись.

– Кто там? – спросил Эл.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула девушка, не очень высокая и не старше двадцати лет на вид, с большими карими глазами и подстриженными под каре чёрными волосами. Она была бы вполне симпатичной, если бы не выступающие длинные верхние зубы, которые делали её похожей на зайчика.

– Привет, – робко поздоровалась девушка. – Я была в магазине и услышала, что в зале кого-то ранили ножом… Я поспрашивала, и мне сказали, что молодой человек в окровавленной одежде ушёл в этом направлении…

– И? – Эл вопросительно изогнул одну бровь, пока не совсем понимая, чего хотела девушка.

– Просто я медсестра. И подумала, что, может быть, могу помочь, – девушка смущённо улыбнулась.

– Вот оно как! – обрадовался Эл. – Как удачно, что вы зашли! Этот упрямый идиот отказывается ехать в больницу!

– Давайте я посмотрю, – девушка зашла в гримёрку и закрыла за собой дверь.

– Прекрасно! Оставляю его в ваших руках. А мне надо бежать работать. В зале же, наверное, полный хаос?

5.

– Ну привет, раненый, – девушка улыбнулась Честеру.

– Привет, – ответил Честер как можно более непринуждённо.

– Какой герой! – не без иронии девушка встряхнула головой. – Ну давай знакомиться, – она осторожно убрала в сторону окровавленную рубашку и при этом не сводила внимательных тёмных глаз с лица Честера, оценивая его реакцию на свои действия. Заодно она пыталась понять, сколько лет могло быть этому мальчишке. С одной стороны – совсем ведь ребёнок! Но что тогда он здесь делал?

– Я – Честер, – представился Честер. Он морщился на каждое осторожное прикосновение девушки к своему пострадавшему боку.

– Очень приятно, Честер. Я – Бекки. Расскажешь мне, что случилось? – вопросы она задавала не из праздного любопытства, а чтобы отвлечь внимание Честера от осмотра. По опыту она знала, что страх боли нередко был сильнее, чем сама боль.

– Да я и сам толком не знаю, – Честер улыбнулся. – Несчастный случай.

Бекки подняла взгляд от пореза на лицо Честера, пытаясь понять, врал ли он и если врал, то зачем. Но Честер не отвёл глаза, а лишь чуть шире улыбнулся. Он говорил чистую правду, но прекрасно понимал, как должны были со стороны звучать его слова.

– Ладно, будем считать, что это действительно несчастный случай, – кивнула Бекки. – Порез не выглядит глубоким, но такое благополучие иногда бывает обманчивым. Края повреждённых мышц могли сомкнуться и скрыть истинную картину. Тебе надо в больницу.

– А разве я бы сейчас не корчился в агонии, будь там что-то серьёзное? – спросил Честер.

– Бывает по-разному, – пожала плечами Бекки. – Но в любом случае, даже если рана действительно не проникающая, надо наложить швы.

– Я не поеду в больницу, – упрямо сказал Честер.

Бекки нахмурилась, потом улыбнулась и решительно встряхнула головой.

– Если твой друг из бара одолжит нам, скажем, бутылку виски, я обработаю рану. Это лучше, чем ничего… Но почему ты так против больницы?

– Это долгая история, – отмахнулся Честер. – Если не сложно, обработай мне рану, как ты сказала. Эл даст тебе виски. На худой конец – вычтет из моей зарплаты…

– Так ты тут работаешь?

– Ага.

– Сколько же тебе лет?

– Восемнадцать. Почти, – сказал Честер. До его дня рождения оставалось меньше двух недель.

Бекки неопределённо приподняла брови, рассмеялась и провела кончиками пальцев по коже вдоль линии пореза Честера.

Он невольно вздрогнул от этого прикосновения, но вовсе не потому, что ему было больно или неприятно. Ощущение было странное и новое для него – словно череда электрических импульсов пробежала по коже от места, где Бекки до него дотронулась, и куда-то вниз живота. Честер смущённо покраснел и потянул не себя старый клетчатый плед, а Бекки поспешно отдёрнула руку и подскочила с диванчика. Лёгкий румянец играл и на её щеках.

– Я принесу антисептик… В смысле виски.

– Бери больше. У меня такое ощущение, что я сегодня напьюсь, – улыбнулся в ответ Честер. Он ещё не пробовал ничего крепче пива.

6.

Бекки скрылась за дверью и оставила Честера одного в гримёрке. Он прикрыл глаза и медленно выдохнул. День сегодня был совершенно безумный! И он в очередной раз с усмешкой задумался, как его, мальчика из богатой и знатной семьи, которого ждало бы беспечное будущее, обучение в одном из лучших колледжей страны, если не мира, роскошная светская свадьба с какой-нибудь наверняка некрасивой, но непременно обеспеченной девушкой из высшего общества – занесло в такую ситуацию, что он истекал кровью на потёртом диване в коморке заведения, куда никто из его родительского окружения не зашёл бы, не поморщив своих снобских носов. Честер совершенно точно ни о чём не жалел, наоборот, ему было весело думать о том, насколько непредсказуемыми могли быть превратности чьей-то судьбы. О том, что его жизнь сегодня могла оборваться самым нелепым и не очень опрятным способом, если бы удар ножа пришёлся на несколько сантиметров в сторону, Честер предпочитал не думать.

Он не чувствовал себя тяжело раненым – ни тогда, в зале, даже не заметив, как лезвие полоснуло его по коже и мышцам, ни сейчас. Бок ныл почти нестерпимо, а перед глазами плясали тёмные мушки, но он определённо не казался себе умирающим.