Профессорша для академии проклятых драконов

Глава 4: Сплетни за Кофе и Опасный Поклонник

Первый урок выжал из меня все соки, оставив лишь лёгкое подрагивание в коленях и неудержимое желание забраться под одеяло с отчаянным криком "Спасите!". Это было настоящее испытание на выносливость, когда каждая минута казалась вечностью под прицелом скептических взглядов.

"Огненный поток" – четвёртый курс, куда меня кинули без жалости – встретил мою вводную лекцию по хроматической классификации скепсисом.

Я говорила о фундаментальных принципах энергетических потоков в артефактах до-клановой эпохи, а два десятка пар глаз смотрели на меня с одним и тем же немым вопросом: «И что ты хочешь от нас?»

Отбившись и кое-как ответив на пару каверзных, откровенно провокационных вопросов, я выплеснулась в коридор с одной маниакальной мыслью: КОФЕ. Немедленно. И побольше. Мой внутренний агент ОСИНа уже составлял план захвата ближайшего кофейного автомата. Но мое спасение пришло оттуда, откуда я не ждала. Из преподавательской, распахнувшейся прямо передо мной, выпорхнуло яркое, солнечное пятно и чуть не сбило меня с ног.

– Ой, простите, дорогуша! Вечно я не смотрю, куда лечу! – Это пятно материализовалось в женщину в платье цвета свежей весенней листвы, с огненной шапкой рыжих кудряшек и невероятно живыми, искрящимися любопытством карими глазами. Конечно, это была Мойра Тендерлифт, профессор ботаники и травологии. В её руках балансировал поднос, на котором стояли две дымящиеся чашки и тарелка с печеньем, искусно выпеченным в виде причудливых, почти живых цветов – с лепестками, которые казались готовыми вот-вот раскрыться под лучами солнца.

– А, это вы! Наша новая звезда Хроматики! Идёмте скорее, вы просто обязаны попробовать мой новый чайный сбор "Утренняя роса на крыльях феникса"! Это лучшее средство от любой академической тоски, поверьте, оно разгонит все тучи в голове!

– О, профессор, это очень мило, – я попыталась вежливо отказаться, мой взгляд тоскливо блуждал в поисках спасительного источника кофе. – Но я, честно говоря, кофеманка до мозга костей. Мой организм требует свою законную порцию кофеина.

– Вздор! – весело отмахнулась Мойра, мягко, но неумолимо подталкивая меня к своей цветущей каморке в преподавательской. Ее убежище напоминало оранжерею: на подоконниках цвели невиданные синие цветы, с потолка свисали лианы с серебристыми листьями, а в углу тихо поблескивал аквариум с плавающими в нем светящимися водорослями. – Энергия от кофе, это устаревший стереотип! Мой чай бодрит куда лучше любого эспрессо, но при этом не треплет нервы, как это делает кофеин, а наполняет гармонией и сосредоточенностью. Всего один глоток! Если не понравится – отпущу к вашему «крепкому напитку» и больше приставать не стану! Клянусь солнечным светом!

Сопротивляться ее солнечной, почти физической настойчивости было бесполезно. Я сдалась, с тоской думая о горьком, обжигающем эспрессо. Но на удивление, аромат от чашки и правда был божественным. Я сделала осторожный, церемонный глоток, готовясь к чему-то приторно-травяному.

На вкус это было… нечто совершенно иное. Как будто ты проглатываешь самый ясный, прохладный рассвет. Освежающе, и поразительная ясность разлились по телу, смывая остатки напряжения и головной боли, оставляя после себя лишь легкую, приятную прохладу в мыслях.

– Ну, как? – с надеждой спросила Мойра, пододвигая тарелку с печеньем в виде крошечных звездоцветов.

– Вы… вы ведь настоящая волшебница, – выдохнула я, искренне пораженная. – Это восхитительно. Я не чувствую привычного кофейного жжения, но голова прояснилась моментально.

– Я же говорила! – она захлопала в ладоши, и её кудряшки радостно подпрыгнули, словно живые. – Теперь я вас жду на чай каждый день, и никаких отговорок! Ну, так как? Как ваше первое сражение на академической ниве? Ещё не планируете сбежать от наших ненасытных дракончиков, которые только и ждут, чтобы испытать новенького на прочность?

Я поняла, что это мой шанс на разведку. Немного искренности, приправленной лёгким самоедством, в ответ на её радушие могло открыть многие двери и раскрыть полезные секреты.

– Если честно, я до сих пор прихожу в себя после этого, – улыбнулась я, с наслаждением делая ещё один глоток волшебного чая, который теперь казался настоящим эликсиром. – Держать в поле зрения двадцать пар настороженных, изучающих глаз – то ещё нервное испытание. Чувствуешь себя лабораторной мышью на смотре у совиного совета, где каждый ждёт твоей ошибки. И… я уже успела устроить небольшой казус. Прямо вчера, буквально налетела на профессора Вейланда в коридоре. Весь мой бесценный, с любовью подготовленный конспект разлетелся веером по полу у его начищенных до зеркального блеска ботинок, и я чувствовала себя полной идиоткой.

Мойра фыркнула, чуть не поперхнувшись своим чаем, и её глаза загорелись азартом профессиональной сплетницы и непотопляемой оптимистки.

– О, большие и малые духи! На нашего ледяного профессора? Дорогуша, вы сразу влипли в академический переплёт! – её глаза загорелись ещё ярче. – Ну, и? Он вас испепелил своим знаменитым ледяным взглядом? Или изрёк что-нибудь душераздирающее своим бархатно-ядовитым голосом? Ну не переживайте, он со всеми так. Ходит букой уже который год, отпугивая всех своей холодностью. Хотя, – она понизила голос до конспиративного, заговорщицкого шепота и придвинулась ближе, словно делилась государственным секретом, – был один незабвенный случай… Лет пять назад. К нам приехала стажироваться юная целительница из столичного университета, милейшее, светлое создание с огромными глазами и наивной душой. Так она, видимо, возомнила себя героиней романтического романа, спасительницей, способной растопить его сердце. Осмелилась за ним приударить с наивной непосредственностью – оставляла на его столе зелья собственного приготовления, подкладывала в дневник засушенные цветы со стихами, полными страсти… Эх, молодость… А он… – Мойра сделала драматическую паузу, наслаждаясь моим вниманием и растягивая момент, – он на одном из общих собраний при всем честном народе взял её последний "подарок" – романтическое зелье, кстати, вполне приличного качества – и с ледяным, безразличным спокойствием разобрал его на составляющие. Перечислил все, даже самые микроскопические ошибки в технологии приготовления, назвал его "дилетантской попыткой если не отравить, то точно усыпить" и предложил ей впредь не растрачивать его время попусту. Бедная девочка выскочила из зала, рыдая так, что её было слышно, наверное, в самом Драконьем Подножии. Уехала на следующее же утро, не закончив стажировку. С тех пор к нему даже и не подходят с личными вопросами, боясь такого же публичного унижения.

От неё так и веяло добротой, вселенским приятием и желанием всех приютить и приласкать. Было сложно не поддаться её обаянию, которое обволакивало, как тёплый плед.

– А профессор Игнатус? – решила я сменить тему с опасного Вейланда на что-то более нейтральное, чтобы не углубляться в скользкие воды. – Он на планёрке так сладко посапывал, что мне самой захотелось вздремнуть прямо там.

– Ох, не напоминайте! – Мойра закатила глаза с комичным отчаянием, театрально прижимая руку ко лбу. – Он вчера опять заснул на своей же лекции! Прямо во время объяснения принципов контролируемого возгорания третьему курсу. Ему, наверное, снились опять свои пресловутые огнестойкие кролики – пушистые комочки, которые не горят даже в самом жарком пламени! Это его идея фикс, вечная мечта. В прошлом месяце он чуть не спалил западную башню, пытаясь скрестить вьючного ослика с саламандрой в каком-то безумном эксперименте. Бедняга Боррак, наш главный страж, чуть не поседел окончательно, пока тушил последствия его "творческого порыва", бегая с магическими щитами и ругаясь под нос.

Я смеялась до слёз, до коликов в животе. Это был именно тот лёгкий, безобидный, девчачий треп, который мне был так нужен, чтобы расслабиться и хоть на минуту забыть, что я здесь на секретной миссии, балансируя на грани разоблачения.

– Вы знаете, – сказала я, чуть помедлив и приняв немного смущённый вид, чтобы добавить искренности, – вчера в Архивах со мной приключилась одна странность… Мне показалось, будто я видела… ну, не знаю, как объяснить… наверное, это можно назвать небольшим серебристым лисом? С очками на носу? И он будто бы… не просто был, а обращался ко мне. Мысленно, как в голове.

Я произнесла это максимально невинно, с легкой дрожью в голосе, изображая легкую паранойю после стресса, чтобы не вызвать подозрений.

Лицо Мойры озарилось самой широкой и доброй улыбкой, полной тепла.

– А, так вы уже удостоились чести встретить нашего Шико! – воскликнула она, хлопая себя по коленям от радости. – Милейший дух библиотеки! Наш неофициальный хранитель знаний и главный балагур, который любит подшучивать над всеми! Он редко кого удостаивает своим вниманием, знаете ли. Большинство учеников проходят мимо и даже не подозревают о его существовании, думая, что это просто игра света. Говорят, он появляется только перед теми, у кого есть некая изюминка, особая искра в душе. Если он к вам проявил интерес, дорогуша, считайте это большой честью. Или может предупреждением, – она многозначительно подмигнула, и в её глазах мелькнула искорка чего-то серьёзного, почти загадочного.

Я кивнула, делая вид, что успокоилась и даже польщена такой "честью". Значит, дух был известен, и его внимание не считалось чем-то из ряда вон выходящим или опасным. Это было хорошо – не вызовет лишних вопросов.

Распрощавшись с Мойрой и пообещав вновь зайти на чай в ближайшее время, я с новой энергией направилась опять в Архивы. Теперь у меня была конкретная цель – информация о "Разрыве Искры", которая могла стать ключом ко всей миссии. Оказавшись среди бесконечных, уходящих под потолок стеллажей, я на мгновение закрыла глаза и вдохнула знакомый, успокаивающий запах – пыли, старой бумаги, кожи переплётов и времени, накопленного веками. Здесь пахло не магией, а чистым знанием, которое ждало, чтобы его раскрыли.

Я начала с самого очевидного – систематического каталога. "Запретные ритуалы", "Тёмная теургия", "История утраченных искусств". Я вытаскивала толстенные, потрёпанные фолианты, вчитывалась в индексы, пролистывала страницы, покрытые сложными гравюрами и рунами, которые казались живыми. Но везде "Разрыв Искры" упоминался лишь вскользь, как нечто само собой разумеющееся и столь ужасное, что не требует подробных разъяснений. "Величайшее преступление против искры жизни", "акт высшего магического кощунства", "практика, противоречащая самой природе магии". Ни схем, ни описаний механизма, ни имён практиков. Сплошная морализаторская риторика, которая только раздражала.

Раздражение начало подкрадываться ко мне, накапливаясь, как статическое электричество. И тогда у меня за спиной, прямо над ухом, раздался тихий, но абсолютно отчётливый шепот:

– Бу-у-у!

Я взвизгнула, чисто рефлекторно, и подпрыгнула на месте, как ошпаренная, чувствуя, как сердце ушло в пятки.

Из воздуха прямо передо мной, на полке с трактатами по садовой магии, материализовался Шико, катаясь от беззвучного смеха. Его серебристый хвост весело подрагивал, а очки съехали на самый кончик носа, добавляя комичности.

– Ох, извини, дорогуша! Не удержался! – его шелестящий, похожий на перелистывание старых страниц голос звенел от неподдельного веселья в моей голове. – Ты так смешно вздрагиваешь! Просто шедеврально! Нравишься ты мне, правда, нравишься. Настоящая реакция, никакой магической брони, ты показала чистейший, первозданный испуг! Это так редко встречается в этих стенах, полных равнодушных магов!

– Чёрт возьми, Шико! – выдохнула я, обхватив руками грудь, где сердце колотилось как сумасшедшее, грозя вырваться. – Ты меня в гроб вгонишь своим гостеприимством! У меня чуть не случился сердечный приступ от твоих шуток!

– Пустяки, сущие пустяки! – отмахнулся он изящной лапкой, перевернувшись на спину и глядя на меня вверх ногами. Его обсидиановые глаза, полные звездчатых искр, смеялись искристо. – Сердечный приступ – это банально и скучно. А вот твое лицо в момент испуга – это настоящее искусство! Так и скажу будущим летописцам: "Великий дух Шико подарил миру новый, неизведанный лик человеческого ужаса". Ну, а чего это ты тут опять копошишься, моя любопытная? – Он внезапно перевернулся, принял изящную позу и прищурил один глаз, словно вглядываясь в мои мысли. – Ищешь про свой "Разрыв Искры" в "Теории магического резонанса"? Милая, милая… это все равно что искать инструкцию по взращиванию роз в руководстве по разделке туш. Совсем не там копаешь. Топчешься на одном месте, как слепой котенок в лабиринте.

Я замерла, стараясь не выдать ни единой эмоцией, насколько его слова меня задели и напугали. Как он мог знать? Он читал мысли? Чуял намерения? Или просто был невероятно проницателен?

– Как ты понял? И где же тогда нужно копать? – не удержалась я, стараясь, чтобы голос не дрожал от волнения.

– Ох, прямолинейная какая! Настойчивая! – Шико сделал изящный кувырок в воздухе, рассыпаясь на мгновение на мириады серебристых буковок, прежде чем снова собраться в форму. – Мне это в тебе безумно нравится! Я сразу понял, что ты просто человек, это удивительно. Давно их не встречал тут. Видишь ли, у меня нюх хороший! Но я, знаешь ли, не раздаю ответы просто так, в готовом виде. Это неинтересно. Это убивает всю поэзию поиска! Подсказку – пожалуйста! Настоящую, вкусную, тебе понравится! – Он внезапно замер, и вся его игривость куда-то испарилась, сменившись на странную, почти гипнотическую серьёзность. Казалось, что старый лис под гипнозом, и его слова несли вес веков.

– Слушай сюда, человек. Ты ищешь чёрное проклятье? – его голос стал низким, эхом отдаваясь в голове. – Так вглядись в того, кто яростнее всех одержим белым. Ищешь тишину? Прислушайся к тому, кто кричит громче всех о порядке. Самые тёмные тайны этого места прячутся не в книгах о тьме… а в биографиях яростных борцов с ней. Запомни: ищи не "как". Ищи "кого".

Он отряхнул лапку, и магия момента растаяла, вернув его к игривости.

– А для начала сгоняй в старую башню после заката. Спросишь там одного юношу… Передашь, что от меня. – Он подмигнул и, сделав воздушное сальто, начал растворяться. – Ладно, мне пора! Занудный трактат по эльфийскому садоводству уже заждался! Не скучай!

И он исчез, оставив в воздухе лишь фразу: "Понадоблюсь – позови!" и лёгкий запах старого пергамента.

Я стояла посреди прохода, сжимая папку так, что корешок треснул под пальцами. В голове переваривалось всё то, что сказал Шико: "…яростнее всех одержим белым. …Ищи "кого'". Это была отличная новость – новая информация, над которой опять нужно подумать. В последнее время я успеваю только обдумывать происходящее, до действий пока не доходит. Просто чудесно, учитывая, что время на миссии тикает.

Мысленный взгляд сразу упёрся в каменный затылок Боррака. Суровый страж, фанатик порядка. Слишком уж очевидный кандидат. Слишком… просто. Шико явно любил головоломки посложнее, с подвохом. "Одержим белым"… Белый – цвет чистоты. Очищения. Тот, кто хочет всё очистить, обычно видит грязь там, где её никто не замечает, и это может скрывать тёмные мотивы.

Лис, конечно, не ответ дал, а выдал ребус, достойный древнего сфинкса, но это был хоть какой-то поворот в расследовании. И ещё был "юноша в башне". Звучало как начало крайне плохой сказки, которая закончится тем, что меня съедят или хуже – разоблачат. Но альтернатив было мало, и любопытство уже разгоралось.

Я отложила скучную "Теорию магического резонанса" и направилась в другой, более удалённый отдел – биографиям, мемуарам и жизнеописаниям известных магов Конклава и преподавателей Академии, особенно тех, кто прославился непримиримой борьбой с тёмной магией и ересями. Может, лис был прав, и ключ скрывался не в методе, а в личности, в мотиве, который мог привести к "Разрыву".

Я была так поглощена этой мыслью, что, выходя из архива, почти наткнулась на шумную толпу студентов.

Дверь архива закрылась за мной, отсекая тишину. И тут же я попала в шумный, словно пчелиный рой, коридор. Он бурлил энергией. Студенты сбились в кучки, напряжённые и возбуждённые, все взгляды были прикованы к его центру. Воздух вибрировал от сдержанного шепота и тяжёлой, опасной энергии, которая витала, как перед бурей. Я попыталась просочиться вдоль стены, не привлекая внимания, но толпа сомкнулась, а потом расступилась передо мной.

Именно тогда я увидела его.

Он вышел из самого эпицентра оживления, и пространство вокруг него будто сжалось от его присутствия. Высокий, с плечами атлета, в идеально сидящей мантии, которая подчёркивала каждое движение. Движения были плавными, уверенными – как у хищника, знающего, что он хозяин этой территории и никто не посмеет оспорить. Волосы цвета воронова крыла были собраны в тугой короткий хвост, открывая резкие, почти варварски-красивые черты лица, с высокими скулами и волевым подбородком. Но главное – его глаза. Цвета расплавленного золота, они горели хищным, одержимым огнём, который мог обжечь на расстоянии. Его взгляд скользнул по мне, зацепился на секунду, и на губах появилась медленная, оценивающая улыбка. В ней не было ни капли тепла – только холодный интерес охотника, заметившего новую дичь, достойную погони.

Я инстинктивно попыталась проскользнуть мимо, сделав вид, что не заметила его, но он оказался на удивление быстр. Пара шагов – и он уже блокировал мне путь, стоя так близко, что я почувствовала тепло его тела.

– Профессор Блэкторн, – его голос был низким, с характерной хрипотцой, словно в горле застряли частички дыма от внутреннего пламени. – Вектор. Огненный поток, четвертый курс. Удивлён вашим… уникальным подходом. Очень смело.

– Приятно познакомиться, мистер Вектор, я еще не успела запомнить всех студентов – сухо кивнула я, стараясь обойти его с другой стороны и не показать лёгкой дрожи. – Если вы позволите, я…

– Я слышал, вы разбираете артефакты до самой сути, не используя ни капли магии, – он не отступал, его золотые глаза приковывали меня к месту, сверля и анализируя каждый мой мускул, каждое движение. – Это правда? Или просто красивая легенда, чтобы впечатлить нас?

– В этом и заключается суть фундаментального анализа, мистер Вектор, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал холодно и профессорски-снисходительно, несмотря на растущее напряжение. – Магия – лишь инструмент. Чтобы понять суть механизма, он не всегда необходим, иногда достаточно логики и наблюдения.

– Интересно, – он ухмыльнулся, и в его улыбке промелькнуло что-то опасное и насмешливое, как блеск клинка. – Очень интересная теория. А слабо, профессор, доказать это на практике? Прямо здесь и сейчас? Без подготовки?

Он ловким движением достал из складок мантии небольшой, тускло поблескивающий браслет из неизвестного темного металла, испещренный потускневшими, но со сложными рунами, которые казались древними. – Случайная находка в руинах к северу от города. Никто из наших "магистров" не может понять, как он работает. Говорят, если его раскрыть, он может обжечь даже драконью кожу. Разберите его. Без магии. Продемонстрируйте нам мощь вашего "фундаментального" подхода. Или… – он выдержал паузу, наклоняясь ближе, – ваша теория бесполезна и пуста? – он сказал это, переходя на громкий шепот, чтобы все слышали.

Это был прямой, агрессивный вызов. На глазах у десятков студентов, которые уже перестали делать вид, что не смотрят, и уставились на нас с жадным интересом. Отказ означал бы мгновенную потерю лица и авторитета в их глазах. Согласие – попадание в его ловушку, игру, правила которой диктовал он, и кто знает, чем это кончится.

Я медленно выдохнула, собираясь с мыслями, чувствуя, как по спине бегут мурашки от его близости. Сарказм и уверенность – моё лучшее и единственное оружие здесь, в этом мире магии.

– Мистер Вектор, – сказала я, смотря прямо в его горящие, насмешливые глаза, не отводя взгляда, – если я начну разбирать и анализировать каждый артефакт по первому требованию каждого студента, желающего проверить мою компетентность, мне придется выставить у своей аудитории расписание и брать плату за такое шоу. Но вам повезло, для этого, собственно, и предназначены мои лекции. Приходите на них – и, возможно, вы не только узнаете что-то новое, но и поймете базовые принципы академической этики. Кроме того, – я добавила, с насмешливой улыбкой кивнув на браслет в его руке, – истинные ценители артефактов и исследователи не тычут в потенциально опасные, неопознанные объекты. Это признак не только дурного тона, но и гарантированно короткой, пусть и яркой, жизни в мире, полном неожиданностей.

Вокруг нас раздались сдержанные смешки, кто-то даже фыркнул одобрительно. Вектор помрачнел, его золотые глаза сузились до щелочек, я увидела, как напряглись его скулы под кожей.

Но гнев его был мимолётен. Почти мгновенно его черты вновь расплылись в ухмылке, на этот раз более личной, почти интимной, с намёком на что-то большее.

– О, я обязательно приду, профессор, – сказал он игриво, с лёгким поклоном, – Мне уже нравится, как вы… парируете. Очень свежий взгляд, полный огня.

Он сделал неформальный салют и отошел. Я постояла секунду, стараясь прийти в себя, и направилась вперед по коридору.

В дверях преподавательской я столкнулась с Мойрой. На ее лице не было улыбки.

– Я видела это, – тихо сказала она, отводя меня в сторону. – Ох, дорогуша, будь с ним осторожна.

– Он похож на парня, который любит побеждать.

– Это не то слово, – Мойра нервно оглянулась. Вектор стоял в дальнем конце коридора, прислонившись к шкафчикам. Он не смотрел в нашу сторону, но я чувствовала его внимание. – История у него мрачная. Любил одну девушку. Страстно. А она… нашла другого. Измена. Его драконья натура не выдержала. Говорят, он даже не хотел, это само вырвалось. Пламя не сдержал – от нее не осталось даже пепла.

Я замерла.

– Суд признал это несчастным случаем, кто то помог избежать наказания, но с тех пор он тут и его «любовь» – как лесной пожар: ярко, жарко и все сжигает дотла. Он одержим контролем. Будь осторожна, милая. Ты ему видимо приглянулась. Ты для него – новый сложный артефакт, который нужно разобрать и подчинить.

Она ушла, оставив меня наедине с новой информацией. Я бросила взгляд в конец коридора. Вектор смотрел прямо на меня. Его игривость испарилась. В его расплавленных золотых глазах было только чистое, немое обещание охотника, готового к погоне.

Игра определённо становилась опаснее, и я чувствовала, как нити интриги затягиваются вокруг меня.

Глава 5: Шепот и призрачные нити

Мыслей в голове было столько, что они спутались в плотный, непроглядный клубок, из которого нельзя было вытянуть ни одной ясной нити – лишь смутное и тревожное ощущение надвигающейся бури. Идти в старую башню сейчас, сломя голову, без плана, без понимания, кто этот загадочный "юноша" и что он собой представляет, было верхом идиотизма. Даже я, с моим врожденным талантом попадать в переделки и выходить из них с минимальными потерями, понимала: это не просто прыжок в темноту, это самоубийственный пируэт в бездну, откуда нет возврата.