Наследница тёмного мага. В объятиях тьмы

Глава 7. Лаборатория. Прекрасное начало, чтобы стать великим.

– Вот и мой ученик пожаловал, – прибирая стол, добродушно произнес старик, указывая на опоздание.

Серая ветошь сметала остатки синего порошка, а в деревянной подставке на краю стола поблескивали уже готовые эликсиры, в узких вытянутых бутылочках-колбах, похожих на сосульки. Наставник рассказывал в прошлый урок, что в зависимости от типа, бутылочка под готовый продукт будет у каждого своя. Правило заведено не им, а передаётся испокон веков, и редкий Зельевар будет им пренебрегать. Так, Зелья разливают в круглые колбы с толстым дном, Настои и Отвары в удлиненные прямоугольные бутылочки, Экстракты в каплеобразные, а Эликсиры в колбы-сосульки. Для яда используют колбы меньше мизинца, похожие на пули.

– Извините, я плохо спала сегодня, – сказала Мусони, подходя к столу.

Темные ореолы под глазами выдавали правдивость её слов, и у наставника и тени сомнения не затаилось.

– Ничего, не страшно. Ты читаешь книги, которые я тебе рекомендую? – всё также по-доброму произнес Дубнрав.

– Конечно, я почти дочитала о лекарственных растениях, – кивнула девушка.

– Тогда должна справиться с сегодняшним заданием. Рецепт под ступкой, – старик кивнул бородой в сторону – рядом с эликсиром стояла ступка и пара мешочков. – Как раз закончишь, когда я вернусь.

Сняв с шеи тяжёлый фартук, Дубнрав достал со стены инструмент и протянул его ученице. Затем прихватил эликсиры и уже возле двери остановился:

– Следи за пропорциями, пользуйся приборами, и чтобы без ошибок, – сказал он, выходя за дверь.

Рецепт и правда оказался простым – это мазь, и состояла она всего из четырёх ингредиентов. Два из них лежали на столе, ещё два предстояло добыть в оранжерее, дверь которой теперь открывалась и для Мусони. Достаточно коснуться медальоном к углублению возле ручки двери. Минуя опасные ядовитые растения, девушка подошла к нужному – лунная азалия. Она выглядела как обычная, только лепестки её цветов имели серповидную форму. Безобидное растение – Мусони сорвала три бутона, как требовал рецепт. Неподалеку должно быть другое – растение-паразит – меднобородка. Оно растет с нижней стороны листьев деревьев или кустов, и выглядит как мохнатый рыжеватый нарост. Дубнрав рассказывал, как тяжело этот паразит приживался в оранжерее, и наконец выбрал растение «по вкусу» – Орешник драгоценный.

– И как мне добыть этих паразитов и остаться живой? – спросила себя вслух Мусони, остановившись на безопасном расстоянии.

Она взяла длинную палку, и аккуратно пошевелила ею листья дерева. С громким треском, плод размером с грецкий орех, словно заряженный пушечным залпом, сломал конец палки, и тут же вылетел следующий, разбив палку в щепки пополам, всего в нескольких сантиметрах от рук девушки. Испугавшись, Мусони бросила палку и отпрыгнула назад. Жаль, что ей не плоды орешника нужны, сейчас у неё уже было бы два.

Оглядевшись, она нашла неподалеку железную трубу, достаточно длинную и не особо тяжёлую. Такому прибору залпы орешника не страшны, Мусони аккуратно обходила дерево, в поисках листочка с паразитом, и наконец нашла. Только как бы она не старалась, с такого расстояния сбить лист оказалось задачей непосильной, а орешник то и дело метко попадал в трубу, отскакивая практически в лоб. К тому же, труба, поначалу лёгкая, теперь становилась всё тяжелее и руки устали.

Лист нужно срезать. Вооружившись серпом и веревкой, Мусони смастерила инструмент по добыче листьев с безопасного расстояния. Несколько неудачных попыток и наконец, лист срезан! В момент радости очередной залп Драгоценного орешника, отскочив от железной трубы, угодил Мусони прямо в грудь. Раздался звонкий треск, словно разбилась мелкая хрустальная чаша. Орешник угодил прямо в медальон.

Быстро схватив его, она внимательно разглядывала несколько минут, но медальон казался невредимым. Тогда откуда такой странный звук? Выдохнув в облегчении, она притянула к себе нужный лист, а заодно пару орешников.

Вернувшись в лабораторию, Мусони замочила бутоны азалии в тёплой воде, и срезала меднобородку с листа, который оказался на редкость водянистым и забрызгал всё своим соком. Вытерев руки ветошью, девушка принялась разминать меднобородку в ступке, пока она не превратилась в кашицу. Затем добавила туда лепестки с трёх бутонов азалии, и ещё немного подавила их вместе.

Теперь нужно правильно рассчитать количество порошка из каждого мешочка. С этим простым делом девушка провозилась чуть дольше – прибор по типу линейки с подвешенной чашечкой, которая перекатывалась между цифр, когда на неё что-то клали, всё время показывал то больше, то меньше требуемого. И как Дубнрав научился отмерять нужное количество грамм, просто на кончике ножа? Может у него глазомер с секретом, как у Лорда?

Наконец все ингредиенты были взвешены и соединены, оставалось только нагреть до «аромата жженого дерева». Мусони достала небольшую кованую чашу с углубленным дном и дырочкой в центре, на второе дно которой выкладывались угли и разжигался огонь. Помешивая палочкой, что слегка расширялась в конце, Мусони склонилась над мазью, ожидая нужный аромат. Спустя с пол часа регулярного помешивания, аромат жженого дерева резко ударил в нос, и Мусони тут же сняла чашу с огня и остудила.

Мазь готова. В ожидании наставника Мусони прибралась на рабочем месте, и некоторое время блуждала возле полок, изучая богатства зельеварения. Некоторые из бутылочек подписаны, но не обычными словами, а на латыни, поэтому, не зная этого языка, все эликсиры и зелья выглядели практически одинаково. Почесывая запястья, девушка рассматривала больше консистенцию – все разные, от густых и тёмных, до прозрачных как родниковая вода, в одних плавали какие-то частицы, другие многослойны, словно коктейли. Некоторые стоят одиноко, какие-то группами, выглядывая из деревянных ящичков.

Дверь еле слышно прошуршала и в лабораторию вошёл старик. Его морщинистое лицо задумчиво, меж бровей пролегла глубокая складка, а рука нервно теребит бороду. Увидев наставника, Мусони подошла к столу и взяла в руки мазь, ожидая вердикта. Взглянув на неё взглядом, как при неожиданной встрече, Дубнрав встряхнул головой, выкидывая из неё лишние мысли и тревоги.

– Справилась? Тяжело было? – улыбнулся он.

– Пришлось проявить смекалку, – ответила с улыбкой Мусони. – Орешник заставил меня попрыгать.

– О! Но ты могла взять концентрат меднобородки из моих запасов, – вскинул брови старик, оглядывая ученика обеспокоенным взглядом. – Я же показывал тебе, в оранжерее на втором ярусе.

Мусони треснула себя по лбу ладонью. В состоянии после бессонной ночи она позабыла про тайник наставника. Старик заметил изменения на руке девушки и осторожно ухватился за неё.

– Смотри какая штука, – в пол голоса произнёс он, прощупывая пальцем кожу девушки.

Словно обожжённая крапивой, она покрылась красноватыми волдырями, которые с недавнего времени начинали зудеть. Не давая шансов на панику, старик успокоил:

– Это сок меднобородки. Пройдет через несколько дней. Теперь давай посмотрим, что там у тебя вышло с мазью, – Дубнрав взял немного, понюхал и растер между пальцев. – Закатай рукава.

– Зачем?

– После вчерашней стычки у тебя наверняка там синяки остались, – покачал головой старик.

С одной стороны, Мусони обрадовалась, что не пришлось выпрашивать лечение, ведь синяки действительно остались, да ещё какие! С другой стороны, быть подопытным не особо хотелось, всё-таки это её первая работа. Придется довериться, что в случае неудачи, наставник сумеет отреагировать так же быстро, как тогда с настойкой. Она взяла небольшое количество мази и нанесла на свои фиолетово – синие запястья.

– Чем ты так его разозлила? – спросил Дубнрав, добавляя на её руки больше мази. Руки старика теплые, а прикосновения по-отцовски бережные. – Можешь быть уверена, этот разговор останется между нами. Я не похож на Мордреда или Лииндель, и волен думать своими мозгами. Они марионетки, вроде театральных кукол. Конечно, Обелиск мне как сын, но я не обязан раскрывать ему своих секретов. Так что произошло?

Задумавшись, с лёгким недоверием Мусони подняла на старика свои голубые глаза. За эту неделю она успела к нему привыкнуть, но всё равно больше молчала, о себе не рассказывала, а он и не спрашивал. Дубнрав изрядно поведал историю своей жизни и приключений. Он без страха рассказывал об отце Обелиска и их крепкой дружбе, но про самого Обелиска говорил вскользь, однако тех нескольких фраз было достаточно, чтобы понять, что их отношения и правда другие. Он журил его как отец, ругал как наставник, давал советы как самый близкий друг. Перед ним не стояла цель выслужиться, хотя Дубнрав привязан к Обелиску обещанием, данным Обелиусу.

– Дубнрав, я могу показаться вам глупой, – неуверенно начала она, закусывая губы. – Обелиск утверждает, что у меня черная аура, но как такое может быть? Я в жизни не сделала ничего предосудительного, никому не вредила. У меня нет врагов. Может вы знаете, почему Лорд утверждает обратное?

Дубнрав вызвал из-под стола табуреты и сел на один из них, задумчиво покручивая низ бороды. Вытянув руки с мазью перед собой, Мусони уселась рядом, в ожидании здравого объяснения. Сейчас она узнает, какие проблемы у Лорда, и можно ли это лечить.

– Если Обелиск так говорит, значит, это истина, – задумчиво произнес наставник, спокойным вдумчивым голосом. – Ты на него не сердись, в последнее время всем тяжело, а ещё этот месяц… декабрь.

– При чём тут декабрь?

Почесав лоб, Дубнрав пожевал губами, рассуждая про себя. Вопрос, на который он не имеет права отвечать, ведь это глубоко личное, то, что обычно рассказывают сами, если желают поделиться. Слегка недовольно хмыкнув, Мусони без слов поняла, что за долгим молчанием скрывается тайна. Старик поддерживает Лорда, да и ведёт себя как прочие слуги – боится сказать лишнее. Хотя она почти поверила, что Дубнрав не такой как другие, но, видимо, ошиблась.

– В декабре, – начал старик, словно прочитав её мысли. – Ровно двадцать лет назад, в страшной послеродовой агонии, умерла его мать. Ребенок, девочка, в скором времени тоже скончалась, не прожив и месяца. Нельзя сказать, что Бонуми Кейлис была хорошей матерью – скорее наоборот: она любила светскую жизнь, обожала быть в центре внимания, а домашняя обстановка навевала на неё тоску. С Обелиском она вела себя холодно, хотя мальчик с ранних лет отличался сообразительностью и рядом редких талантов. Он проявлял блестящие результаты во всех областях магии, и все свои достижения на золотом блюде приносил матери, которая только и могла, что обесценить его талант. А когда его уникальность стала известна за пределами Дома, Кейлис начала таскать его с собой по мероприятиям, как редкую зверушку, и там изображала семейную идиллию, а возвращаясь домой, снова становилась равнодушной. Такое поведение пагубно сказалось на психике парня, я лично видел его страдания, – Дубнрав грустно вздохнул, словно переживая прошлое на самом деле. – Вторая беременность не входила в планы Кейлис, и она на протяжении всего срока срывалась в неистовом гневе на всех без разбора… Обелиску доставалось больше всех… Тогда он часто прятался у меня в оранжерее от её проклятий. Все терпеливо ждали, когда Кейлис родит и сможет вернуться к своей привычной жизни в светских кругах. Обелиус не выпускал жену в свет, беспокоясь о здоровье плода, и этот запрет был для Кейлис хуже самой беременности. Когда она умерла, все в доме вздохнули с облегчением, хоть это и грешно. Все, кроме Обелиска. Не смотря на всю её ненависть, он был глубоко привязан к матери, и долго не мог смириться с этой потерей, потом сильно заболел.

Старик замолчал, а Мусони не знала, как реагировать. Начало жизни, золотое время, когда дети купаются в ласке и внимании родителей, Обелиска лишили, и скорее всего, с таким стартом сложно стать счастливым в будущем. Тяжело представить, что он испытывал, чувства маленького отверженного мальчика, а ведь мама – это самый родной в мире человек. И как вести себя матерью, которую любишь всей душой, о которой твои заботы и старания, и которая в ответ лишь холодна и зла? Видимо поэтому он такой. Он ранен, и ранит других. Только взрослые люди склонны к самоанализу, и травма не повод, чтобы портить жизнь другим.

– Вскоре у него открылся этот дар с глазом, – продолжил Дубнрав, глядя Мусони в глаза. – Он возненавидел его с первых дней. Ручей разочарования в людях с каждым днём становился бурным потоком. Очень тяжело видеть истинное лицо мерзавцев, особенно если ещё вчера они были твоими друзьями. Круг общения Обелиска резко сузился с сотен до единиц. Вот и сегодня его свита и круг слуг так малочисленна. Тогда же заметно похолодели отношения с отцом. В горе Обелиус с головой ушел в работу, а Обелиск даже пытаться не стал сблизиться с ним, уж не знаю, что он мог увидеть в своем отце. Об этом он мне никогда не говорил. Стараясь отвлечься, Обелиск серьезно увлекся зельями, и я был рад помочь парню! Думал у него наконец появилась тяга к знаниям, а значит и к жизни, пока однажды не заметил, что он пытается сделать совершенно невозможную вещь.

– Что-то незаконное? – спросила заинтересованная Мусони, ожидая, когда старик продолжит.

– Он собирал странный гибрид из амулетов и усиливал их с помощью моих эликсиров, но делал это нарушая ряд предписаний, – Дубнрав сжал и разжал кисть правой руки, развернув её ладонью вверх. – Один из таких экспериментов оказался весьма успешен, но мог стоить ему жизни. Хорошо, что я оказался рядом.

Слушая наставника, Мусони заметила, что руки слегка припекает под мазью, и подняла повыше, чтобы разглядеть.

– Жжет? – спросил старик, и девушка кивнула в ответ. – Хорошо, процесс пошел.

Старик добавил остатки мази и прошел к раковине с пустой чашей.

– Черная у тебя аура или нет – мне все равно, будь она хоть черней северной ночи. Главное, чтобы она не мешала тебе учиться зельеварению. Как ученик ты меня устраиваешь, что же касается Обелиска… Тут есть некоторые вопросы.

– Какие вопросы? – повторила девушка.

– Девушка с темной аурой – гостья Обелиска? Не хочу пугать тебя, но у него фетиш на магов с пороками, хоть я это не поддерживаю, и не раз высказывал свое мнение на этот счет, – спиной произнёс наставник, с явной горечью в словах. – Как бы ужасно не звучало, но живыми не остался ни один. Хорошо, если тёмная аура у мужчины, значит смерть его будет быстрой. Женщин он мучает дольше.

– Хотите сказать, что я должна была умереть?

– Раньше он не дружил с людьми с пороками.

– Может дело в том, что у меня нет пороков? Это не укладывается в моей голове, откуда эта аура взялась?

Рассмеявшись про себя, Мусони закрыла глаза. Перспектива быть замученной насмерть, не внушала оптимизма. Бояться Лорда теперь есть за что, и можно не прикрывать это неопытностью или предчувствием. Стоило сказать наставнику спасибо за этот откровенный рассказ? Не хотел напугать, но сделал это.

– Спасибо, теперь я знаю, как закончится моя жизнь, – усмехнулась Мусони, всё также сидя с закрытыми глазами, откинув голову слегка назад.

– Видимо ты меня в пол уха слушала. У него на тебя другие планы, или ты уже должна быть мертва. Да и ко мне в ученики попасть не простая задача, – сказал старик, возвращаясь и вытирая руки. – Сегодня урок отменяю. Хорошенько отдохни, вечером прими горячую ванну, а ещё лучше, поплавай в бассейне. Так действие мази будет глубже. Еще маленький совет – стоит вести себя спокойнее, не давать волю злости, и тогда увидишь свой потерянный свет.

Мусони раскрыла глаза и пустым взглядом поглядела на старика, в ответ тот принял серьезный вид, поджав губы.

– Если расклеишься после моего рассказа, больше ни одной истории не услышишь! – погрозил пальцем наставник перед её лицом, изображая улыбку. – Я тебе ничего не говорил, и ты мне тоже.

– Можно ещё вопрос?

Старик улыбнулся, жестом призывая к голосу.

– У вас есть семья?

– Можно сказать, моя семья – это Бранты, – улыбнулся шире Дубнрав.

– Значит, вы всю жизнь провели здесь и в путешествиях, и у вас нет жены и детей? Неужели вы никогда не любили?

В глазах старика мелькнули слабые отголоски прошлых лет, и он слегка поджал губы.

– Любил, – он сделал широкую паузу. – Она выбрала другого, а я навсегда остался верен ей. Вот так бывает.

Глава 8. Авелия. Больше эфира – больше власти.

Ранним утром, пока на небе еще не погасли звезды, Лорд Обелиск уже покинул стены особняка, чтобы уладить скопление дел в Авелии. Помимо бумажной волокиты и согласования гастролей, а также сопутствующей к ним атрибутики, его ожидали на паре встреч, обещающих большой успех в совместном творении.

Одним, и наиболее интересным проектом, была встреча с разработчиком онлайн игр, чья небольшая, но перспективная кампания хотела выйти в топ. С поддержкой Лорда, его пиаром, это не составит большого труда. Интерес со стороны разработчиков предельно прозрачен – стать популярными, в максимально короткие сроки. Сегодня обговорили многие детали, и согласовали проценты будущей прибыли, как в аниумах, так и в эфире. Предложение создать онлайн игру – настоящее сокровище, ведь в умелых руках магов это бесконечный поток эфира. Простые смертные не умеют им пользоваться, и он не подвластен им, хотя эфир всегда рядом, а любой человек может стать проводником, если правильно применить технологии. Такая разработка давно есть в коллекции Обелиска, и несколько раз он даже применял её на своих театральных выступлениях. Мощный амулет, который способен впитывать эфир из воздуха; для его активации достаточно иметь команду, которой повинуются люди. Например, команда «Смеяться» – когда нужная эмоция активирована, амулет использует смеющихся людей как проводники, и эфир течет рекой в его бездонные хранилища. При этом люди не чувствуют подвоха, им не вредит этот «поток», по крайней мере в небольших количествах. Обелиск, разумеется, проводил испытания, где выяснил, что в огромных количествах они губительны. Сначала у человека появляется усталость, вялость. Второй стадией является потеря сна, и вместе с ним потеря чувства времени, появляются проблемы с выполнением задач, требующих большой концентрации. Если продолжать эксперимент, то у человека появляются симптомы зависимости, он ищет тот «поток», а находя его, испытывает чувства, схожие с радостью. Причем, до последней стадии может дойти как простой смертный, так и маг, но от последних эфир качается сильнее, не только извне, но и с амулетов и внутренней силы. Таким образом, обычный человек на последней стадии впадает в депрессию, а маг, обессилев, может не только сильно заболеть, но и погибнуть. Знание это не остановило Обелиска, и пожимая руку в соглашении, он ни о чем не жалел. В конце концов, предупредительное письмо в начале игры и пользовательское соглашение каждый подписывает самостоятельно, без принуждения. Дополнительный доход в виде аниума не так привлекателен, как эфир, и Лорд не собирался упускать такую возможность.