Мы исчезаем, чтобы вернуться

Это было воскресное утро. Франческо закрыл за собой дверь на замок, войдя в здание пустого морга. Он пришёл на своё суточное дежурство и, сегодня должен был работать один, что его вполне устраивало. В последнее время он устал от всех и ему просто хотелось побыть одному. Он планировал поскорее провести вскрытие нескольких тел, доставленных этой ночью, да прилечь на диван в родном кабинете, чтобы почитать какую-нибудь книжку и, вздремнуть пару часиков. Потом проснуться, пообедать, а там будет видно. В выходные чаще привозят тех, кто либо самостоятельно не вышел из алкогольного турне в выходные дни и, ему помогли собутыльники, расквасив вначале всю его физиономию, да в конце драки, пырнули ножом, либо это какой-то пожилой человек, всё-таки сумевший из последних сил, а также с помощью чудодейственных новинок фармацевтической промышленности, доползти до своей финишной черты лишь для того, чтобы, наконец-таки, как все, свалиться в пропасть потустороннего мира – в вечность.

Как ты движешься по этой спирали, или по кругу, или просто по прямой линии, напоминающей взлётную полосу? Мы живём, но не каждый день задумываемся об этом, чтобы осознать себя в, на самом то деле, немыслимом и дивном движении – жизнь. А, может быть, зачем вообще об этом задумываться? Живи себе и живи. Радуйся!

Такие мысли пришли в голову Франческо в тот момент, когда его правая рука уверенно продолжала плавно вести по прямой, углубленный на полсантиметра в кожу, скальпель по телу первого «сегодняшнего» трупа.

Для Франческо это была обычная работа. Он около тридцати лет посвятил себя судебно-медицинской экспертизе, давно получил высшую квалификационную категорию и, считал себя "профи" своего дела. А вот его друзья, все годы, называли своего добродушного приятеля просто – "Начальник морга".

Не углубляясь в размышления, Франческо продолжал вскрытие тела и вдруг ему впервые показалось, что ресницы трупа задрожали, словно, от холода и тело сделало неглубокий, еле-еле заметный, вдох. Ясно понимая, что это не было галлюцинацией, врач-патологоанатом был уверен, что этот человек дышит и он жив! Не поддаваясь эмоциям, а Франческо по своей натуре был из тех, кто хладнокровно держал любой удар, он аккуратно положил свою ладонь на левую грудь покойного – сердцебиения не было слышно. Тогда Франческо решил принести фонендоскоп, с помощью которого можно будет внимательно прислушаться к работе сердца и лёгких и, заодно прихватить с собой, видеокамеру для снятия особого случая в собственной практике, если ему, всё же, не показалось воскрешение покойника.

Вернувшись к трупу, Франческо вначале установил на треногу видеокамеру недалеко от его ног и, принялся настраивать её. Когда он посмотрел в объектив, он резко пошатнулся от увиденного назад, и рухнул на пол, будто из под него выбили стул, на который он только что хотел сесть. Франческо почувствовал острую боль в локте, на который упал. Однако даже возможный перелом собственной руки, не остановил его. Он вскочил, как ужаленный, на ноги и скорее нажал на кнопку запуска видео. На камере загорелась красная лампочка – запись пошла. Франческо выпрямился и, потирая другой рукой, место ушиба, внимательно следил за лежащим перед ним трупом, с только что рассечённой скальпелем от шеи до лобка кожей. Это была женщина около сорока лет. Ничего необычного в ней не было. На её теле был единственный шрам после аппендицита, операция была выполнена, примерно, лет десять назад. На шраме, скрывающее его издалека, мастерски набитое тату – изображение оскалившейся перед броском кобры. Никаких следов насильственной смерти. Обычные конечности и череп, приятной внешности лицо, модная стрижка, стройная фигура, недавно, скорее всего на днях, сделанный маникюр и педикюр. Ясно было, что она тщательно ухаживала за собой. А сейчас эта голая женщина, лежала на патологоанатомическом столе перед Франческо без движения. Вместе с тем, он побаивался снова посмотреть в объектив камеры, но это нужно было сделать…

Франческо немного наклонился и, зажмурив своё левое веко, посмотрел в объектив правым глазом. Того, что он увидел в первый раз, уже не было. Он подождал около минуты – ничего. И, как только он решил, что пора заканчивать с видеонаблюдением через камеру, он заметил возвращение души умершей женщины в собственное, разрезанное тело. Франческо замер, наблюдая впервые в своей практике, как душа, напоминающая белое облако в образе покойной, полностью скрылась в трупе. Он скорее бросился к женщине, налету втыкая себе в уши концы фонендоскопа, прикоснулся им к её груди и, где-то далеко услышал слабые удары еле бьющегося сердца. Вдоль всего разреза внезапно потекла кровь, быстро стекая мелкими многочисленными ручейками по бокам её тела на металлический стол. Женщина тихо задышала, окончательно развеяв всякие сомнения.

– Чёрт! Как же так?! – проклинал себя Франческо, хватая иглу и нить. – Скорее, скорее, скорее!

Он быстро, как швейная машинка, уверенно и аккуратно зашивал полуметровой длины разрез, параллельно стирая кровь с её кожи, и мысленно представлял, как будет выглядеть такой шрам на теле живой молодой женщины – тут надо будет набивать анаконду. Он, винил себя, что не убедился в её смерти, а думая о своём, даже не предположил возможность случившегося.

Когда оставалось зашить около десяти сантиметров внизу живота, женщина резко приподнялась и села на столе, увидев перед собой, низко наклонившегося над её интимным местом мужчину в белом халате. Франческо застыл всем телом и только повернул голову, чтобы посмотреть на женщину. В том, что она сидела и смотрела на него сверху вниз он не сомневался.

– Что Вы со мной сделали?! – она не столько смотрела на лицо незнакомца, сколько была шокирована тем, что увидела иглу с нитью в его руке, а на себе свежий, бесконечной длины шрам. Она осознала, что полностью обнажена и, оглядевшись вокруг, поняла, что находится в морге, сидя на столе для вскрытия трупов.

Её мозг не выдержал увиденного и, она рухнула обратно на стол, громко ударившись об него затылком. Франческо весь напрягся, испытав вместе с живым трупом ужас происходящего, но обрадовался, что она самостоятельно вырубилась без сознания, дав ему несколько минут на завершение «косметической» процедуры.

Через полчаса он сидел рядом с ней, живо изучая, всё об этой женщине. Она лежала на его диване, продолжая спать, потому что Франческо тут же ввёл ей внутривенно кубик снотворного, полностью вымыл её, завернул в чистую простынь, уложил в своём кабинете и, укрыл одеялом.

– Софи Мур, – он тихо вслух назвал её имя, продолжая изучать и комментировать медицинскую карту врача скорой помощи. – Сорок шесть лет, хотя выглядит, как девочка. Остановка сердца произошла в ресторане… Доставлена к нам реанимационной бригадой. Скончалась по дороге в госпиталь. Не успели. Работала управляющим менеджером сети отелей VIP уровня, замужем, воспитывала двух дочерей. Муж – Эрик Мур, бизнесмен. Надо ему скорее сообщить, а то они там уже готовят ей место на кладбище.

Франческо посмотрел на Софи, она сладко спала, как дитя, укутавшись одеялом.

– Вот надо было мне сегодня такой подарок? – пробормотал Франческо, встав и, прохаживаясь вперёд-назад по кабинету. Он залил кипятком порошковый кофе, чтобы смочить им давно пересохшее горло. – Это сколько же мне теперь бумажек нужно написать в своё оправдание? Ещё в суд подадут, сто процентов. Хорошо, что я не успел ей рёбра сломать и не вырезал из неё сердце.

Он опять посмотрел на Софи:

– Бедняжка. Ну, зато, живая.

И тут он вспомнил про видеокамеру. Бегом, принеся её в кабинет, Франческо с любопытством включил её, но ни момента покидания души телом, ни её возвращения на записи не было. Просто труп женщины, лежавшей на железном столе. Он ещё раз пересмотрел файл и удалил его – такое видео не нужно видеть никому, тем более ей. Вообще неизвестно, что теперь будет с её психикой.

– Вот, надо же было так… Надо звонить и сообщать о случившимся… счастье! Вначале сообщу семье. У них двое детей. Да, такого у нас ещё не было.

Франческо без труда нашёл в городском справочнике телефонный номер дома семьи Софи и набрал его.

– Алло, добрый день. Это звонят из морга. Мне нужно переговорить с Эриком Муром.

– Да, я Вас слышу.

Франческо показался странным высокомерный тон мужа покойной, но он продолжил, представив образ убитого горем вдовца, оставшегося с двумя дочерями:

– Ваша супруга жива, Эрик. Она сейчас спит в моём кабинете.

– Как это? – насколько можно было растянуть во времени эту фразу, её произнёс, поражённый новостью Эрик.

– Произошло чудо. Господь вернул Софи. Сообщите скорее детям и…

Франческо не успел договорить, как его прервал негромкий, но ясно услышанный рык Эрика:

– Не смейте никому говорить об этом. Я буду через полчаса у Вас. Дождитесь меня. Прошу Вас!

В трубке раздались гудки.

– Что за фигня? – сам у себя спросил Франческо, откинувшись в недоумении на спинку кресла, положив телефон на стол, и взяв кружку с недопитым кофе.

Он снова посмотрел на спящую красавицу и задумался.

Через пару глотков его осенило. Он скорее принёс пробирку с иглой и аккуратно взял с пальца Софи несколько миллилитров крови. Она в этот момент даже не шелохнулась.

Франческо всё понял. Оставалось только провести анализ крови, чтобы убедиться в своём предположении. На это уйдёт минут десять, а ещё через десять заявиться муженёк. Причём один. Время есть. Надо бы позвонить в полицию, но им будешь полчаса объяснять. Некогда, потом.

Старый принтер очень медленно распечатывал результат биохимического анализа крови Софи. Франческо, посматривая на часы, тянул силой, выползающий из принтера лист. Вырвав его из пасти десятилетнего «Epson», Франческо схватился свободной рукой за лоб, будто у него внезапно подскочила температура. В крови бывшей покойной обнаружено остаточное количество яда антабуса, который в сочетании с малейшим количеством спиртного вызывает острую сердечную недостаточность. Смертельная доза при концентрации алкоголя в крови – один грамм.

– Ах, ты, сучёнок! – вырвалось из Франческо.

В этот же миг в морге забренчал старый, давно переживший себя звонок. Не было сомнений, что это уже прилетел Эрик, несколько раз подряд, давящий указательным пальцем на кнопку с той стороны входной двери в морг.

Франческо стоял перед выбором. Или срочно сообщить в полицию, или открыть дверь супругу-убийце. И он выбрал второй вариант, успев перенести спящую Софи в дальнее помещение морга – ординаторскую врачей.

«Начальник морга» распахнул перед гостем дверь. Лицо Эрика сразу напомнило ему переднюю или заднюю часть, точнее любой конец, дождевого червя, не успевшего уползти с пешеходной дорожки после кратковременного ливня. Он весь дрожал и, спешно прошмыгнул в плохо освещаемое помещение морга. Франческо всегда во время дежурства любил приглушённый свет.

– Где она? – лицом к лицу быстро и громко спросил несостоявшийся вдовец.

– Вы успокойтесь, пожалуйста, здесь не принято шуметь, – ответил Франческо, закрывая за нервно-заведённым дождевым червём скрипучую дверь. – Здесь покоятся недавно усопшие.

– Я повторяю, ты! Где она? – не снижал громкость в голосе и своей напористости Эрик. Он был выше, крупнее и моложе, стоявшего перед ним врача.

Взглядом оценив рост и вес наглого гостя, Франческо неожиданно нанёс точный прямой удар в горло Эрику, что того отбросило на пару метров. Он повалился на пол, обхватив свою шею обеими руками, кашляя и задыхаясь.

Франческо подошёл к нему и, присев на корточки рядом с головой Эрика, посмотрел ему в глаза. Тот, немного отдышавшись, но не поднимаясь с пола, шёпотом заговорил:

– Мы можем договориться, доктор. Пять миллионов.

– Что? – переспросил Франческо, ближе наклонившись в Эрику.

– Пять миллионов долларов Вам от меня за наш с Вами секрет, – он снова закашлял. Полученный удар, действительно, был хорош. – Вам же это ничего не стоит, для Вас это пустяк. В морге не воскрешают людей. Это неправильно, а Вам будет выгодно. Пять…

– Засунь себе их трубочкой в задницу перед зеркалом, чтобы не промахнуться, ублюдок. Я звоню в полицию.

Франческо встал и медленно пошёл по коридору в кабинет, чтобы действительно сообщить полиции о случившемся инциденте, но не пройдя нескольких шагов, он услышал громкий выстрел, почувствовав резкую боль в плече, чуть выше лопатки.

– Ну, я же говорю, сучёнок! – поворачиваясь к Эрику, стоявшему уже на коленях и державшему в руке пистолет, произнёс врач, немедля бросаясь навстречу следующему выстрелу. Вторая пуля попала в руку, которой Франческо закрывался от направленного на него пистолета. Боль пронзила её насквозь и, «Начальник морга», как по футбольному мячу, не целясь, нанёс, сокрушительный удар левой ногой по голове Эрика.

Через полчаса все помещения морга были заполнены полицейскими и врачами, одновременно допрашивающими и оказывающими медицинскую помощь Эрику и Франческо. Несколько минут назад Софи увезли в госпиталь.

В этот момент Франческо задумался на минуту и вспомнил, что как-то смотрел в новостях репортаж по TV о том, что наиболее крупная из пойманных в Венесуэле самок анаконд достигала 5, 21 метра в длину и, что анаконда не ядовита – её слюна совершенно безвредна для человека, хотя раны от зубов могут быть весьма болезненны.

Второй раз в жизни Франческо увидел Софи в зале суда. Они встретились взглядами и оба опустили глаза. Суд вынес Эрику приговор за попытку причинить смерть по заранее обдуманному намерению собственной жене и Франческо. В статье 5/9-1 УК штата Иллинойс, где произошёл этот случай, среди обстоятельств, «супер квалифицирующих» это преступление к первой степени, специально выделена возможность вынесения особого приговора – смертной казни. Приговор вскоре был приведён в исполнение. Эрику не помогли ни его связи, ни чистосердечные раскаяния перед женой и судом.

Спустя год после случившегося, по телефону, Софи попросила Франческо о встрече. Он не мог отказать ей.

Выглядела она прекрасно, будто ничего ужасного с ней не только не произошло, а и не могло никогда произойти. Они сидели в кафе и, долго глядели друг на друга.

Софи прервала молчание.

– Я благодарна Вам за моё спасение. Мир известных людей очень требователен к ним, потому что они слишком требовательны к своему миру. Удержаться не просто. Я даже не держу зла на несчастного Эрика. Он получил, то, что хотел. А я в том пути увидела жизнь несколько иначе, чем это выглядит для нас сейчас. Я приблизились к бескрайнему пространству, в котором, словно, звёздочки-светлячки горели и сверкали огоньки. Это были души, которые находились перед входом в таинственный мир. Их было бесчисленное количество, как будто, они составляли только видимую мне часть новогодней гирлянды из множества микроскопических лампочек светло- жёлтого цвета. Эта огромная длинная гирлянда волной лениво перекатывалась с одного бока на другой и медленно возвращалась обратно. Её плавные движения сопровождались необычайным тихим перезвоном колокольчиков. Мой путь, вместе с другими душами, представлял собой движение в слегка вибрирующем энергетическом потоке, напоминающем реку, впадающую в бескрайнее море. Там царил покой и блаженство.

Франческо внимательно слушал прекрасную Софи, представляя то, о чём она говорит.

– Какая-то связь между душами делала всех одним целым. В том духовном мире чувствовалось присутствие могущественной силы Творца, приводившей всё в невероятную гармонию чистой мысли, которая может принимать любые образы и формы. Достаточно было только подумать о чём-то или о ком-то, как тут же происходила реализация задуманного. Если сказать одним словом – это волшебство.

Она снова замолчала, глядя на Франческо.

– Я понимаю всё, о чём Вы говорите. Раньше бы не мог в это поверить.

– Вместе с тем, видимо, мне ещё рано туда. К тому же, у меня растут две чудесные дочери.

– Да, вероятно, это так, Софи.

Она улыбнулась, впервые услышав от него своё имя.

– Прощайте, мой дорогой спаситель Франческо.

Они одновременно встали из-за столика, готовясь расстаться навсегда.

– Да, да, – тихо произнёс он, абсолютно не зная, что сказать ещё.

Софи нежно поцеловала его в щёку и медленно направилась к выходу. Он провожал её взглядом, как она остановилась, обернулась последний раз к нему и, сказала:

– Кстати, спасибо Вам за подсказку.

– Какую? – удивлённо спросил Франческо.

– Анаконду. Она теперь всегда со мной.

Обложка подготовлена и выполнена самим автором