Симулятор смерти

– Красавчик, ты желаешь испытать любовь к этой грёбанной жизни и преждевременно не наложить на себя руки? – где-то за спиной Чесли Мура раздался прокуренный женский голос, вырвавшийся из бездонной глубины поздней дождливой октябрьской ночи.

Чесли обернулся и увидел перед собой пожилую женщину с ярко накрашенными блестящей помадой губами. Начёс её редких обесцвеченных длинных волос, торчащий во все стороны, ещё с начала восьмидесятых, выглядел чрезвычайно дерзко.

Она стояла, опираясь спиной о стену дома, возле пристройки с разбитыми временем ступеньками, ведущими куда-то вниз. Невысокую, слегка сгорбившуюся фигуру женщины и её давно немолодое лицо освещала мигающим светом разноцветных лампочек вывеска со странной надписью «Симулятор Смерти».

– Да, я вовсе и не собирался покончить со своей жизнью. Просто заблудился в неизвестном мне городе. Я сегодня прилетел часов пять назад и вот решил пройтись. А Вы отсюда? – указывая взглядом на мерцающую вывеску, спросил женщину Мур.

– Ну, да. Я зазываю посетителей. Это моя работа.

Женщина, продолжая разговор, одной рукой опираясь о кирпичную тёмно-красную стену, стала медленно спускаться вниз по каменной лестнице, в полной уверенности, что незнакомец следует за ней.

– Слушай, Красавчик, всего лишь за какие-то вонючие пятнадцать баксов тебе Джон устроит прогулку на ту сторону. Она приостановилась на полпути вниз, убедилась, что Чесли идёт за ней, и продолжила разговор. – Оставишь все свои печали там и вернёшься обратно уже таким жизнелюбцем, что эта задница покажется тебе волшебным раем. Вот, вспомнишь меня, идём.

И Чесли шёл за ней.

Дойдя до металлической ржавой двери внизу лестницы, она открыла её на себя и, приглашая Мура пройти первым, сказала:

– Чем больше к нам будет посетителей, тем скорее наш город научится жить по-новому. Кругом одни выродки и ублюдки! А ты, заходи.

Чесли зашёл. За ним вошла и она, плотно изнутри закрыв за собой дверь на затвор.

Тусклая единственная лампочка над головой крупного темнокожего мужчины, одетого в светлый бежевый лёгкий комбинезон, освещала небольшую комнату, стены и пол, которой были полностью выложены белым кафелем. Громила, внимательно оценив взглядом Чесли, представился:

– Я Джон. Линда сказала, что путешествие будет стоить Вам пятнадцать долларов?

– Да, – ответил Чесли, взглянув на Линду, прикурившую в этот момент сигарету.

– Баксы вперёд, – пояснила гостю Линда, протягивая за деньгами руку.

Чесли, совсем не соображая, зачем он доверился странным людям, и, не понимая, в чём заключается смысл этого аттракциона, послушно протянул Линде двадцатку.

Та, взяв деньги, обратилась к Джону:

– Сдачи нет, давай на все.

Джон подошёл к двери, расположенной в глубине комнаты и открыл её нараспашку. Ослепительный свет вырвался в открытый дверной проём. Чесли, неподвижно стоя на месте, с любопытством всматривался, пытаясь хоть что-нибудь увидеть за широченной спиной Джона, направившегося туда. Мур ничего не смог разглядеть. Он представил, что там эти двое спрятали украденное у людей Солнце.

– Ты, главное, не трусь, Красавчик. Ещё глядишь, понравится, ха-ха-ха, – рассмеялась, кашляя Линда и, похлопывая своей морщинистой ладонью по спине Чесли, будто это ему, а не ей, надо было сейчас стучать по спине.

Чесли и не опасался ничего. Он вообще не понимал, что здесь сейчас с ним будет происходить и чего ему нужно бояться.

Джон, не закрывая за собой дверь, вкатил и остановил перед Чесли дорогостоящий гроб, установленный на специальной каталке. К ней он подставил высокий табурет и, протягивая гостю чёрную мускулистую руку, с лёгкой улыбкой, обнажив свои крупные жемчужные зубы, сказал:

– Прошу Вас, карета подана. Полезайте, не спешите, я помогу Вам. А потом только закройте глаза.

Чесли так и сделал. Улегшись в гроб, он, как ему было велено, зажмурил глаза и стал прислушиваться к мягкому звуку вращающихся колёсиков, везущих его в неизвестность. Почему у него не было страха? Неужели любопытство было сильнее предстоящей опасности? Всё дело в названии вывески или что-то потустороннее помогало сейчас ему легко преодолеть эту тайную черту?

Мысль о том, чтобы открыть глаза растворилась и исчезла, как лёгкая и совершенно неважная мысль, от которой собственно ничего и никогда не зависит. Через закрытые веки Мур ощущал свет и тепло, напоминавшее ему прикосновение солнечных лучей. Стало казаться, что он лежит в белом морском песке, где-то на берегу океана и ничто больше не тревожит его и не беспокоит.

Каталка с гробом остановилась прямо «под Солнцем». Прямые лучи стали припекать лицо Чесли, но он всё дальше и дальше уплывал вниз и вверх, вверх и вниз по уносящему его куда-то течению. Сон неспешно укутывал сознание. Белый слайд мягко тускнел, наполовину переходя в серые, а потом и более тёмные тона.

Продолжая лежать с закрытыми глазами, Чесли Мур слышал, как Джон осторожно закрыл гроб крышкой и тихо защёлкнул замки.

Вдруг резкое падение оборвало спокойствие Мура. Он ощутил нарастающую скорость падения дубового гроба. Пальцы успели крепко сжать в кулаки простынь устилавшую гроб изнутри, но удара не последовало. Только неостанавливающаяся скорость, гул и ветер, просачивающийся свистом через щели замков. Мур ждал удара, как ему казалось, о дно очень глубокой шахты, но дна всё не было.

Страх, бесконечный жуткий страх овладел Чесли. И только его сознание бросилось вверх, как чья-то длиннющая худощавая рука острыми пальцами успела схватить самый кончик нити и потянуло его на себя. Кто-то произнёс шёпотом:

– Люди будут лезть в щели, чтобы укрыться от возмездия. Скоро падут их амбиции.

Эхо пробежало вокруг.

Тут же порыв ветра ворвался внутрь гроба и забился внутри него, как пойманный в клетку дикий зверь. Захваченный ветер заколотил тело Чесли о стенки гроба, как тряпичную куклу. И оно уже должно было вот-вот разорваться на части, как вдруг, ветер исчез.

На смену ему сотни земляных змей просочились в гроб и накинулись обдирать тело Мура. Они мгновенно принялись пожирать его как саранча, уничтожающая всю растительность на своём пути. От тела остался скелет. Пожиратели, потеряв интерес, ушли также быстро, как и появились здесь.

После них Время пришло к Чесли Муру, неторопливо разрушив его кости в песок и пыль.

И только теперь длинная худощавая рука разжала свои острые пальцы и отпустила на свободу пойманное ею сознание Мура, которое в ужасе снова бросилось вверх и через секунду замерло на недосягаемой высоте.

Из космоса земной шар напомнил Чесли Муру каплю воды правильной круглой формы. Словно, ясновидящий, проникнув в сущность мироздания, он увидел всё, что в это время происходит со всяким человеком в каждом доме любого города. От взора Мура никто не смог бы сейчас спрятаться, даже если бы попытался, даже если бы зарылся под землю, даже если бы залёг на дно самого глубокого моря. Мало того, в данный момент Чесли чувствовал себя в людской биомассе единым не только с живыми, но и со всеми когда-либо умершими. Он зрел каждую могилу и скелеты каждого захороненного в ней. Каким-то магическим образом, ему раскрылось и всё то, что в будущем произойдёт с каждым. Вся цепь рождения, жизни и смерти всего человечества открылась Чесли Муру. Вплоть до имен, дат и всех подробностей, которые случатся когда-либо на земле до самого дня её разрушения и исчезновения во вселенской тьме, дня после которого ничего нет и больше никогда не будет. Как и его самого. Никогда… Только безжизненная чёрная пустота. Навсегда.

Прозрение охватило Чесли. Ему так захотелось жить! Ещё, ещё, ещё пока только есть эта возможность! Только спасение! Как угодно, но жить!

В его груди бешено застучало сердце, ком подкатил к горлу, слёзы стремительно потекли по щекам и губам. Он всё чувствовал. Он рыдал и улыбался, будто только что сошедший с ума от долгожданной радости и неописуемого счастья, свалившегося на него с неба.

– Я просто хочу жить! – изо всех сил закричал Чесли. – Я просто хочу жить!

Абсолютная любовь пылающим огненным фонтаном ударила из сердца Мура во все стороны окружающего его космического пространства. Он был подобен Солнцу, изливающему из себя лучи, но остававшемуся таким же светлым ко всему, что связывало его с Землёй.

– Проснись, проснись, – смеялась довольная беззубая Линда, похлопывая по щекам Чесли. – С Днём рождения, Красавчик! Тебе пора…