Сотканные из времени

Стоило мне пожаловаться на мозоли, как Тайлер тут же выбросил туфли в окно и предложил свои ботинки. Я представила, как мать взбесится, увидев меня в таком наряде, и согласилась. Первый бунт самый сладкий. Он отдавался свободой на языке и безмерным счастьем в груди. В тот день смех лился из меня подобно шампанскому, которое гости распивали в основном зале. Но все звуки стихли, стоило мне спуститься с Тайлером и гордо продефилировать в мужских ботинках.

Отец пытался запретить мне с ним общаться, но чем больше запретов, тем выше желание. Отец Тайлера, наоборот, поощрял это, ведь он грезил попасть в «Золотую пятерку», вернее, стать шестеркой. Именно так и называли его в наших кругах – «шестерка Гилл». Все знали, что Джефф зарабатывает продажей наркотиков. Он даже открыл собственный клуб на юге Бостона, в районе Роксбери. Как Джефф проворачивал поставку, никто не понимал. Он всегда выходил чистым из воды и даже ни разу не привлек внимания властей к своему детищу.

Однако Джефф не знал, что Тайлер планировал запихнуть его за решетку и выбить самый большой срок из всех возможных. Видимо, поэтому и спал сладким сном, предварительно припудрив свой крючковатый нос. Слава богу, Тайлеру досталась внешность покойной матери, Джулии. К слову, ее смерть с высокой долей вероятности лежала на совести Джеффа.

Непутевый отец ошибся в одном: Стефан Грант – владелец банка Grand, дедушка Тайлера и отец Джулии, – предусмотрительно ограничил доступ к трастовому фонду. Только Тайлер смог бы воспользоваться им в восемнадцать лет. Джефф силой пытался выбить деньги из ребенка. Мне даже представить сложно, что именно он творил с Тайлером из-за чертовых бумажек, раз тот сбежал из дома в шестнадцать и два года скитался. Я бы запихнула в его рот ровно столько миллионов, сколько было синяков на теле Тайлера, облила бы бензином и подожгла, если бы смерть Джеффа Гилла смогла стереть побои из его памяти. Но ублюдок бил слишком сильно, и каждый удар отпечатался на сердце Тайлера. Одного поджога было бы мало.

Из забавного: семьи «Золотой пятерки» никогда не воспринимали всерьез жалкие порывы Джеффа пить с ними за одним столом. Даже если бы он превращал все, чего касался, в золото. Но при дворе всегда нужен шут, а Джефф идеально подходил на эту роль. Ох, сколько же лести сыпалось в мой адрес в те редкие встречи. Он буквально пытался поцеловать мою ладонь своими морщинистыми губами, как будто мы жили в девятнадцатом веке. Гилл умел надевать маски. И охотно этим пользовался, считая, что ему все верят.

Джефф Гилл никогда так не ошибался.

Я неспешно завивала темно-каштановые волосы, покусывая губу. Глупая привычка, из-за которой она постоянно кровоточила. Тайлер по инерции перехватывал мои пальцы, когда я сдирала обветренную кожу. В нашем идеальном мире царило полное доверие и уважение. Никаких истерик и ссор. Пустых заявлений и громких обид. Если кого-то что-то не устраивало, мы садились и разговаривали до тех пор, пока не сходились во мнении или не находили компромисс. Это первое правило нашей дружбы, которое ввел Тайлер. Второе правило: никаких чувств. Мы можем поцеловаться или обняться вечером, лежа на кровати за просмотром фильма. Но никто не пытается рассчитывать на большее. Безусловно, Тайлер красивый. И, когда мы были подростками, он мне нравился. У него были густые волосы карамельного цвета, вечно спадающие на лоб и прикрывающие виски, дымчато-серые глаза с зелеными крапинками и высокие скулы. Он идеальная модель, обладающая не только высоким ростом и красивым телом, но и умом. Когда мы приходили куда-то, все взгляды были направлены на нас. Вот только я на целую голову ниже и рядом с этим красавчиком выглядела как младшая сестра.

Накручивая передние пряди, я взглянула на телефон. Звонил Пол. Я сбросила и написала сообщение с адресом отеля. Сглотнула ком, подступивший к горлу. Всего лишь год. Все ради Тайлера. Я смогу справиться с колледжем. Смогу.

В номере было идеально чисто. Тайлер придирчиво протирал тряпкой комод. Интересно, где он ее нашел? Я даже не удивлюсь, если под кроватью спрятаны моющие средства, губки и тряпки. Этот чистюля помимо багажа прошлого возьмет с собой и не такое.

Через десять минут мне пришло сообщение от Пола. Теперь все наши ночные вылазки в течение полугода выглядели бессмысленными. Одна дурацкая выходка в клубе выдала наше местоположение Виктору Фоксу.

– Пол здесь, – нахмурилась я. Тайлер приблизился ко мне и разгладил складку между бровями. Не хотел, чтобы раньше времени появились морщины.

– Я спущусь.

После этих слов он пропал на полчаса. Я уже успела одеться и перепроверить нашу черную сумку: все документы, наличные, кредитные карты и минимальный комплект одежды. С этой сумкой мы и сбежали на Багамы. Налегке, не оглядываясь, с выключенными телефонами. Но чего мы не ожидали, так это отсутствия «хвоста». Джеффа давно не заботило, где его сын. Однако я была уверена, что Шарлотта и Виктор объявят меня в международный розыск. И за шкирку притащат обратно, чтобы и дальше уничтожать мою жизнь.

Наконец-то Тайлер вернулся. В руках он сжимал черную папку с документами и несколько книг в мягкой обложке. Забрав документы у Пола, он, очевидно, заглянул в Brattle Book Shop. Тайлер питал особую страсть к старым изданиям и подержанным книгам с заметками на полях. Он смущенно улыбнулся и спрятал руку за спину.

– Я все равно все видела.

Забрав у Тайлера папку, я бегло окинула взглядом документы. Обучение в Болфорде, судя по всему, было самым дорогим среди прочих. Он не входил в Лигу плюща, но был не менее знаменит. Не каждая богатая семья могла отвалить двести тысяч долларов за год обучения. К тому же в Болфорде было всего два направления: политика и бизнес. Однако каждый студент, окончивший его, в будущем становился успешным. Сильная программа обучения, лучшие преподаватели страны, нестандартный подход, практика в ведущих компаниях. Все из «Золотой пятерки» учились в Болфорде. Результат говорил сам за себя.

Основной целью Болфорда было подготовить студентов ко всем ситуациям как в бизнесе, так и в политике, а главное – в жизни. Без бессмысленных эссе, горы домашней работы и заучивания материала.

Именно это можно было прочитать на сайте Болфорда. На деле же – элитная тюрьма для избалованных детей. Точка. Что может быть лучше, чем закрыть свое чадо на четыре года в колледже в пригороде Бостона? Верно. Ничего. По крайней мере пять дней в неделю они не могли напиваться, устраивать вечеринки и вычищать трастовый фонд.

Двести тысяч в год действительно стоили того.

Я не была глупой, как считал отец. Компенсацию – за прожитые с ними восемнадцать лет, – которую я забрала из сейфа, вложила в акции и ценные бумаги с выплатами дивидендов. И в одну монету, в чей рост искренне верила. Деньги работали и приносили доход, в то время как я наслаждалась жизнью. Но самое главное, у меня осталась приличная сумма, которая могла поддерживать привычное существование ближайшие пять лет. Кэтрин Фокс хоть и сумасшедшая, но находчивая.

Пока я неспешно одевалась, Тайлер просматривал новостную ленту. Монета отца подешевела на пару долларов.

Искусственный спад, ведь пару дней назад она ушла в такой плюс, что «хомяки» [2] принялись жадно ее скупать. Теперь же все летело вниз. Терпеливые выжидали и паниковали, отчаянные сливали все, что было, чтобы отбить хоть какую-то сумму. Так работал рынок.

Тайлер выкатил чемодан в коридор и вальяжной походкой направился к лифту. Там его перехватил один из сотрудников и попытался предложить свою помощь. Тайлер отмахнулся, нажав на кнопку.

Наконец мы забрались в «Рендж Ровер» и отъехали от гостиницы. Болфорд находился в двадцати шести милях от Бостона, в Грэйт Хилле. И его историю по прихоти отца я выучила наизусть.

Болфорд был основан Клиффордом Корвордом в шестидесятых годах. Его жена Виктория, несмотря на материальное положение супруга, мечтала преподавать, но никак не могла устроиться на работу. Ради нее Клиффорд построил колледж и в названии использовал ее девичью фамилию – Болфорд. После его смерти президентом стал их сын Дерк Корворд. Дерк вложил всю душу в дело отца и сделал из Болфорда бренд. Люди мечтали туда попасть. Влезали в долги и кредиты, чтобы обеспечить своим детям заветное место. Я же всегда знала, что окажусь там.

Из города мы выехали довольно-таки быстро. Я прибавила звук радио, вытащила из кармана Тайлера пачку сигарет и зажигалку Zippo, которую никому, кроме меня, нельзя было брать. Пальцем нащупала гравировку книги и очертания пламени, что окутывало ее. Щелчок, и огонек коснулся кончика сигареты. Тайлер перехватил у меня пачку и тоже закурил. Он всегда опускал сиденье на максимум, откидывал спинку практически до заднего сиденья и при этом выглядел чертовски сексуальным, когда курил. Сигарета, зажатая в тонких длинных пальцах, слегка подрагивала от ветра, а из пухлых губ струился дым.

– Что ты чувствуешь? – внезапно спросил Тайлер, не отрываясь от дороги.

– Сомнение, беспокойство, злость, – выдохнула я. – Зря мы пошли в клуб. Я была уверена, что Виктор и Шарлотта оставили меня в покое.

– Рано или поздно мы бы попались, Кэтрин.

– Тогда стоило остаться на Багамах, но…

– Но жизнь на островах – отстой.

– Еще какой, – слабо усмехнулась я. – Но не помешает ли нам Болфорд?

– Мы и без него ничего не добились. Джефф хорошо замел следы.

– А вдруг мы что-то упустим, – не унималась я, делая очередную затяжку. Тайлер взял меня за руку и ласково погладил внутреннюю сторону ладони. Его прикосновения всегда успокаивали и обуздывали ту энергию, что бушевала во мне. Живя под надзором, я искала приключения, чтобы выплеснуть ее наружу. Даже когда сбежала из дома, не могла отделаться от этой дурацкой привычки. Я всегда хотела сама принимать решения, ошибаться, падать, подниматься, выжимать из каждого дня по максимуму, а не придерживаться чужих правил и соответствовать ожиданиям людей, которые не имели значения.

Этого права меня пытались лишить.

Мне нужно было проветрить голову от этих мыслей. И вместо жалости к себе выбрать что-то, что может взбодрить. Перед глазами удачно мелькнула вывеска «Старбакса».

Тайлер включил поворотник и перестроился в правый ряд. Если он и заметил, как отчаянно я пытаюсь оттянуть приезд в Болфорд, то не подал виду. Он припарковался и молча вышел. Я вытерла мокрые ладошки о брюки и уставилась на приборную панель. Меня трясло от внезапно возникшего страха снова оказаться запертой. Да, это другое место – с большой территорией и без контроля родителей. Однако это не мой выбор. Не мое желание. Не моя конечная цель. Я бы рассмотрела возможность получить достойное образование, но только когда определилась бы со своими желаниями, а не потакала другим. Моя жизнь была определена заранее, и в плотное расписание не вписывалось мое мнение и пожелания. За меня решали, решают и собираются решать до конца дней.

Но я не согласна с таким раскладом.

Стоило увидеть Тайлера с фирменным стаканчиком, как решимость наполнила мои вены. Я делала это ради него. Пришлось отвесить себе мысленных пощечин и напомнить: не из такого дерьма выбиралась.

Мы проехали мимо ресторана с мексиканской кухней и пиццерии и уже через два поворота оказались возле кованых ворот. Высокий каменный забор, увитый плющом, скрыл Болфорд от любопытных глаз. Тайлер несколько раз посигналил, привлекая внимание охранника. К нам вышел высокий мужчина, просмотрел содержимое папки и кивком велел въезжать. Я хотела пошутить, однако перехватила строгий взгляд Тайлера и демонстративно закрыла рот на замок. Этот парень знал меня лучше, чем родители.

Крытая парковка была забита машинами. Черт, в выходные здесь, похоже, сумасшедшая пробка из-за одного выезда.

Я выпрыгнула из машины, окидывая взглядом территорию. К Болфорду вела вымощенная камнем дорожка. По обеим сторонам было что-то вроде зоны отдыха: беседки, лавочки со столами в окружении круглых кустов и цветов и фонтаны в форме высоких и широких кувшинов. Трехэтажное здание – самое большое – из красного камня и с темной крышей стояло прямо по центру. По бокам еще два, но гораздо меньше. Я бы предположила, что это и есть общежитие, но если мне не изменяла память, то учебный корпус и жилой соединялись длинным коридором.

К нам уже спешила длинноногая блондинка с вежливой улыбкой. Она накинулась на нас со словами приветствия, едва Тайлер заглушил мотор. Выглядела она чересчур доброжелательной и наивной для той, кто работал в элитной тюрьме. Скорее всего, не так давно устроилась, ведь с такими детьми общаться нужно только на их языке. Иначе они задавят своим авторитетом и наглостью. Сровняют с землей размером кошелька и амбициями.

– Комнаты двухместные, просторные и комфортные, также они оборудованы ваннами. Сейчас проходит занятие, поэтому с соседями сможете познакомиться чуть позже. Завтрак начинается в восемь утра и длится тридцать минут. Второй завтрак в двенадцать часов. Обед в три. Ужин в шесть. Постарайтесь не опаздывать и приходить вовремя. В комнатах вас также будет ждать буклет с личным расписанием, карта с расположением аудиторий, и еще вам нужно выбрать внеклассные занятия…

– С кем я могу побеседовать по поводу совместного проживания? – перебила я девушку, которая представилась Луизой.

– Болфорд прогрессивен в вопросах проживания, но девочкам отведено правое крыло, а мальчикам – левое. Поэтому, к сожалению…

– К сожалению, я задала другой вопрос.

Луиза опешила. Искусственная улыбка сползла с ее губ, а в глазах заплескалось отчаяние. Девушка умоляюще взглянула на Тайлера, словно тот мог как-то спасти ситуацию, однако он лениво рассматривал газон.

– Я провожу вас в кабинет вице-президента.

Мне стало жаль поникшую Луизу, но я хотела как можно скорее разобраться с комнатой и не делить ее с незнакомым человеком.

Луиза распахнула темные дубовые двери и открыла нашему взору фойе. Я не ошиблась: два корпуса действительно соединялись длинным коридором. С двух сторон от него расположились лестницы. Стены были обшиты деревянными панелями, пол – устлан паркетом. На высоких потолках висели тяжелые люстры, освещающие теплым светом огромное пространство. Справа тянулись кабинеты, слева была столовая, а напротив нее – несколько аудиторий. Симпатично, но не более.

Тайлер не захотел заходить в кабинет. Он уселся на один из коричневых диванов и начал пролистывать ленту новостей. Хотел убедиться, что Джефф Гилл за последний час не успел в очередной раз опозорить себя.

Наконец Луиза открыла дверь и пригласила меня войти. Я натянула самую обаятельную улыбку, которую отыскала в закромах памяти, и перешагнула порог.

Я не успела рассмотреть обстановку и мебель. Когда мой взгляд встретился со взглядом владельца кабинета, из легких будто выкачали весь воздух.

Нейт, мать его, Эндрюс.

Мужчина, в которого я была влюблена с пятнадцати лет.

Мужчина, которого я вычеркнула из своей жизни, когда сбежала из дома.

Незнакомое волнение затопило грудь, когда взгляд Нейта изучающе скользнул по моей фигуре, но быстро вернулся к лицу. Легкая ухмылка возникла на его губах, отчего мое сердце затрепетало от восторга. Воздух в кабинете затрещал от возникшего напряжения, и я с трудом подавила порыв распахнуть окно за его спиной. Вместо этого крепче сжала дверную ручку, которая стала единственной точкой опоры. Сложно было поверить, что он здесь. В Болфорде. На должности вице-президента. Сидит напротив меня и ждет, когда я вспомню, как складывать слова в буквы.

Я отвесила себе мысленную пощечину.

– Привет, Кэтрин.