Сотканные из времени

Глава 10

Кэтрин

Детство.

Я вдавливала педаль газа «Ренджа» в попытке уехать подальше от воспоминаний из детства. Но как только спидометр достиг восьмидесяти миль в час, пришлось сбросить скорость. Я несла ответственность за притихшего Энтони, который слушал музыку, и за Тайлера, державшего мою руку. Визгливый голосок Харпер Браун все еще отдавался в памяти.

«Шарлотте стоило чаще пороть тебя в детстве».

Если Эшли воткнула нож в спину, то Харпер прицелилась точно в сердце и несколько раз провернула лезвие. Это чертово воспоминание из детства я пыталась залить алкоголем и затушить сигаретами, но боль от порки, свист ремня и кожа, горевшая от удара, въелись в память.

Меня пытались сломить. Семилетнюю девочку, которая просто умела радоваться каждому дню. Которую переполняла энергия. Которая была открыта ко всему миру. Но в кодексе жизни и словаре Шарлотты Фокс отсутствовали такие слова. Существовали другие.

Подчинение. Смирение. Молчание.

Воспитанная строгим отцом, прочувствовавшая на себе всю боль родительской любви, она не сделала выводы. Не пообещала себе стать другим человеком. Стать хорошей матерью.

Шарлотта Фокс продержалась лишь семь лет, а после принялась воспитывать свою дочь теми же методами: буквально выбивая радость яростными ударами.

Все началось со звона хрусталя. И по сей день, если кто-то рядом со мной разбивал посуду, я не могла взять себя в руки. Снова и снова возвращалась в тот вечер, когда мать выбила из меня любовь к себе.

Сегодня к нам домой должны были приехать друзья родителей. Они придумали какие-то монеты и хотели что-то обсудить. Я ждала этот день с нетерпением, ведь моя лучшая подруга Эшли обещала принести несколько журналов, которые привезла из Европы. Я не смогла поехать вместе с ней, так как все лето готовилась к школе. Мама сказала, что Эшли умнее меня и ей нет необходимости проходить дополнительную подготовку. Эшли и вправду быстрее усваивала новую информацию. Мне же сложно было сконцентрироваться на словах. Хотелось поскорее искупаться в бассейне или съездить к Агате и Энтони, ведь рядом с их домом был боулинг! Я всегда выигрывала у Грейса, а Агата в ответ хвалила меня.

Признаться честно, мама редко говорила мне приятные вещи. Она в целом не любила проявлять чувства и даже не разрешала обнимать себя на людях. Но у меня была Эшли. И Энтони. И Агата. Они мне точно никогда не запретят прикасаться к ним.

Наш персонал сервировал столы. Я подслушала разговор папы с мамой и узнала, что помимо семей Грейс и Браун приедут Кейны, а еще семья Блейк и Эндрюсы. Я не знала, посетит ли нас сегодня Нейт. Он учился в Болфорде и очень много времени уделял занятиям. В отличие от остальных взрослых, Нейт всегда разговаривал с нами и играл. Обычно мы с Эшли прятались на втором этаже, а он нас искал.

Я решила сама проконтролировать блюда, которые нам собирались подавать. Однако, как только заглянула на кухню, наткнулась на маму.

– Кэтрин! Собери волосы и выйди отсюда немедленно! Где твоя няня?

– Я хочу посмотреть на еду.

– Богом клянусь, если ты сейчас не уйдешь отсюда, я запру тебя в комнате, – рявкнула она.

– Да я же ничего не сделала! – Я сложила руки на груди и надула губы.

– Кэтрин, я тебя потеряла. Пойдем, не будем отвлекать маму. – Поппи, моя няня, схватила меня и повела в сторону комнаты.

– Поппи! Я лишу тебя зарплаты, если она покинет свою комнату раньше времени!

– Поппи, если из-за меня мама лишит тебя зарплаты, я отдам тебе свои деньги, – хмуро произнесла я. Мне нравилась Поппи. Она не заставляла меня страдать над французским или сидеть в комнате, когда я не сделала уроки.

Поппи улыбнулась. Я решила не подставлять ее и поплелась к себе.

Поппи собрала мои пышные волосы в высокий хвост, расправила платье и нанесла на губы блеск. После предложила сесть возле окна, чтобы первыми увидеть гостей. Моя комната находилась на втором этаже и окнами выходила на дорогу.

Подъехала черная машина. Сквозь тонированные окна я не смогла рассмотреть, кто же именно приехал. У каждой семьи было несколько автомобилей, а иногда они приезжали и с охраной. Папа как-то обмолвился, что на семью Кейн хотели напасть.

Водитель распахнул дверь, и я увидела Александру, а затем и Патрика Кейна вместе с Сандрой. Сандра сразу прижалась к матери и боязливо осмотрелась. Она никогда не разговаривала с нами и вечно просила мать посадить ее рядом с собой.

– Поппи, а ты видела полный список гостей?

– Нет, но думаю, что Эшли и Энтони точно приедут.

Подъехала следующая машина. На этот раз Блейки. Эйден помог выйти своей беременной супруге Рике и зачем-то погладил ее живот. Они обнялись с Кейнами и направились к двери. Я едва могла усидеть на месте. Хотелось выбежать и лично встретить Энтони и Эшли. Однако мама точно бы сорвалась на Поппи, если бы увидела, как я бегу вниз.

Наконец-то подъехала машина Эшли. Я поспешила к ней навстречу, намереваясь открыть дверь, но наткнулась на папу.

– Кэтрин, прекрати носиться. Где твоя няня?

– Там Эшли приехала, пап. – Я топнула ножкой и попыталась вырвать руку.

– И ты собралась ей дверь открыть? Стой здесь и жди, когда за тобой придут.

Как только папа отпустил руку, я побежала по лестнице вниз, игнорируя его приказ. Какая разница, когда мне спускаться? К тому же Эшли тоже не нравилась Сандра. Я просто обязана была ее спасти!

Мама приветствовала гостей, персонал забирал у них верхнюю одежду. Я кинулась к Эшли, а она поскорее стянула пальто. Ее бежевое платье красиво переливалось блесточками на свету.

– Кэтрин, – прошипела мама. Но я отмахнулась и хотела как можно скорее рассмотреть красивый сверток в синей подарочной упаковке.

– Мы сможем уйти в твою комнату? – прошептала Эшли, косясь на свою маму.

– Конечно! – воскликнула я, но тут же наткнулась на разъяренный взгляд отца. Он что-то произнес одними губами, но я не смогла распознать слов.

– Кэтрин все такая же, – усмехнулась Харпер. – Ни секунды покоя. И как ты с ней справляешься, Шарлотта?

– Что вы хотите от ребенка? – возмутилась Агата, загораживая меня собой. – Пусть идут и играются. Со взрослыми им точно будет скучно.

Я видела, как заалели щеки мамы и каким холодным стал взгляд отца. Но через секунду оба вновь улыбались.

– Харпер, Хейли и Руперт задерживаются? – спросила мама, имея в виду родителей Нейта.

– Да, будут чуть позже. Нейт вернулся только пару часов назад.

Мы с Эшли переглянулись и захихикали.

– Тогда дождемся их за столом. Все уже готово.

– Мам, мы с Энтони и Эшли пойдем в комнате посидим.

– Кэтрин, ты обязана спросить свою мать, а не ставить ее перед фактом. Хорошие девочки так себя не ведут. – Харпер схватила Эшли и потащила в зал.

Когда все гости ушли вслед за отцом, мама больно схватила меня за руку.

– Ты закроешь свой болтливый рот до конца вечера, иначе я за себя не ручаюсь. Запихни несносный характер куда подальше и не доставай. Позоришь отца и меня.

Я потерла ноющее запястье, борясь со слезами. Мне все еще было непонятно, зачем нас каждый раз тащили на эти встречи и требовали, чтобы мы просто сидели за столом и слушали скучные разговоры.

Целых два часа мы тихо ели. Харпер посадила Эшли рядом с собой, и лишь Энтони оказался по правую руку от меня. Мы старались как можно тише смеяться и болтать. Хорошо, что напротив меня находилась Агата. Она время от времени корчила рожицы и развлекала нас, пока наконец-то не приехала семья Эндрюс. Первым я увидела Нейта. Он зашел в зал, поприветствовал каждого и чмокнул нас, детей, в макушки. Нейта посадили рядом с Агатой.

Теперь все разговоры перешли к учебе в Болфорде. Нейт планировал перевестись в Массачусетский технологический университет, чем вызвал недовольство некоторых выпускников Болфорда.

– Руперт, как ты допустил такое? – возмутился Вульф.

– При чем здесь отец? – спокойно уточнил Нейт, промокнув губы салфеткой с золотистыми вензелями и буквой «ф». – Мы говорим о моем образовании. Я и сам могу решать.

Вульф и мой отец переглянулись, и оба покачали головой. Руперт лишь вскинул голову, смиряя их недовольным взглядом. Я поерзала на стуле. Уже хотелось поскорее выбраться из-за стола и отправиться в комнату.

– Кэтрин, – грозно произнесла мама, вновь сжимая мои запястья. – Сиди спокойно.

– Шарлотта, – позвала Харпер. – Напитки за столом закончились.

– Я сообщу персоналу!

Я выскочила из-за стола быстрее, чем мама успела сообразить. Несмотря на то что наша столовая была огромной и хорошо кондиционируемой, мне было душно и тесно. Я и вправду не могла так долго сидеть на одном месте, пускай и на удобном стуле, и за длинным столом с многочисленными блюдами. Я приблизилась к двери, ведущей на кухню, но та начала распахиваться. Один из сотрудников нес поднос с бокалами, наполненными шампанским. Я, словно в замедленной съемке, видела искрящиеся пузыри. Ноги заскользили по мраморной плитке. Лицо парня вытянулось, а рука инстинктивно прижалась к груди. Холодный металл обжег лоб острой болью. Шампанское взметнулось, бокалы шумно упали и разбились. Я рухнула следом. Прозрачные осколки пронзили ладошку, и на ней проступила кровь.

– Кэтрин, ты как? – Это был Нейт. В его глазах читалось беспокойство, однако голос звучал успокаивающе.

– Кровь! – закричал Энтони и с салфетками подбежал ко мне.

Но я, все еще пребывающая в шоке, не могла понять, что происходит. И лишь два обессиленных вздоха заставили меня вздрогнуть, словно небо содрогнулось.

– Кэтрин, пойдем. – Поппи возникла передо мной и помогла подняться. Я бросила взгляд, полный слез и отчаяния, на Нейта и получила в ответ сочувствующий. Затем посмотрела на Энтони, который зачем-то тоже начал плакать. Мне хотелось получить еще немного поддержки, однако в глазах родителей плескалась ненависть.

Поппи отвела меня в ванную, промыла руки и наклеила пластырь. Сидя к ней так близко, я впервые заметила тени, залегшие под глазами, и то, как сильно дрожали ее пальцы.

– Мама же ничего тебе не сделает? – хрипло спросила я.

– Это наш последний с тобой вечер, Кэтрин, – грустно ответила Поппи, заправляя выбившийся локон за ушко. – Как только я уйду, ты должна пообещать мне одну вещь.

– Какую?

– Не позволяй никому сломить тебя.

Я глупо заморгала, не понимая, как именно должна отреагировать на такую просьбу. Поппи не пояснила, лишь слабо улыбнулась, отвела меня в комнату и попросила не выходить.

До самого вечера я сидела в гордом одиночестве у окна.

Я сняла уже подсохшее платье и стянула резинку, распуская длинные волосы. Со второго этажа доносились крики родителей. Я прижала ухо к двери, пытаясь подслушать их разговор, однако слова, вылетавшие из уст матери, слились воедино.

А после донесся звук разбитого хрусталя.

Стук каблуков, приближающихся к моей комнате, заставил юркнуть в кровать. Одеяло иногда спасало от монстров, что прятались под кроватью, но на этот раз не смогло уберечь от гнева. Мама ворвалась в комнату, сжимая в руке отцовский ремень. В темноте ее глаза блестели и казались красными.

– Я велела тебе сидеть спокойно? – холодно спросила она, сделав несколько шагов к кровати.

– Я всего лишь хотела…

– Я. Велела. Тебе. Сидеть. Спокойно?

Оказалось, что некоторые вопросы не требовали ответов и оправданий. Мама резко сорвала с меня одеяло.

– Я объясню тебе еще раз.

Бляшка на отцовском ремне угрожающе блеснула, поймав лунный свет, льющийся из окна. Мама резко схватила меня за руку и перевернула на живот. Первый удар разбил мое сердце.

Второй – стер из него всю любовь к маме.

Дыхание перехватило, стоило вспомнить, как беспощадно Шарлотта Фокс пыталась выбить из меня характер. Как раз за разом применяла силу и прекратила только тогда, когда я научилась давать отпор. Я не собиралась больше проливать слезы и тонуть в жалости к себе. Все это сделала семилетняя Кэтрин. Вот только и она поняла, что не обязана любить человека, который подарил ей жизнь, если этот человек приносит только боль и страдания.

– Поговори со мной, – попросил Тайлер, играя с моими пальцами.

– Я не хочу на тебе срываться, – сквозь зубы процедила я.

– Поговори, – настойчивее произнес он.

Я вдохнула полной грудью. Даже не стала проверять, слушает ли нас Энтони.

– Зачем Эшли это сделала? Чтобы в очередной раз доказать Харпер, какая она хорошая дочь? Я не выдала ни единого секрета. Не сделала ровным счетом ничего, чтобы она раскрыла единственную чертову тайну, которую я ей доверила. И меня это раздражает. Раздражает, что Харпер считает, будто имеет надо мной власть. Если Шарлотта и прислушивалась к ее паршивым комментариям и ядовитому мнению, то я этого делать не собираюсь.

– Почему ты допускаешь мысль, что именно Эшли об этом рассказала? Что, если Харпер просто ляпнула?

– Об этом я тоже думала, поэтому и бешусь, что вся эта ситуация на меня до сих пор так влияет.

– Не игнорируй и не избегай эту боль. Впусти ее в себя и проживи. Пусть она выйдет из тебя слезами, криками, чем угодно. Ты запретила себе страдать тогда, так позволь это сделать сейчас.

– Тебе это помогло? – В моем голосе прозвучало сомнение.

– Я вижу в Джеффе не человека, который избивал меня из-за денег. А убийцу матери и жалкого мужчину, который стремится попасть туда, где ему никогда не будет места.

Я шумно сглотнула и приоткрыла окно. Прохладный ветер проник в салон. От раскинувшегося по обеим сторонам дороги леса доносился аромат хвои и спокойствия. Мне хотелось задержаться в этом мгновении. Хотелось, чтобы навигатор прибавил еще пару часов пути. Но участок Агаты уже виднелся на горизонте.

– Если решишь сегодня напиться, выплесни из себя все, что скрыто под пуленепробиваемой броней Кэтрин Фокс, чтобы на утро стать просто Кэтрин. – Тайлер подтянул мою руку к губам и мягко поцеловал пальцы. Мне захотелось забраться к нему на колени и обнимать до тех пор, пока сердце не перестанет терзать грудную клетку. Пока все мысли из головы не исчезнут. Пока боль не утихнет.

Подъехав к воротам, я поморгала фарами, однако сонный охранник не обратил внимания. Пришлось посигналить, вынуждая его подскочить и нажать на кнопку. Как только ворота отъехали, нашему взору открылся огромный участок с идеально подстриженным газоном и мощенными плиткой тропинками, ведущими к саду, открытому бассейну, беседке с летней кухней и собственно дому. Мы объехали фонтан с изысканной скульптурой в форме птицы, с крыльев которой лилась вода, и остановились возле широкого крыльца. Здесь все было усажено цветами, елями и пышными кустами. Сам дом выглядел небольшим и на удивление простым. Но я знала, что внутри творилось настоящее безумие из фигурок, декора, буйства красок, цвета, фактуры и огромного количество предметов винтажа.

Энтони распахнул дверь. Нас встретила изогнутая металлическая вешалка, украшенная шляпой с круглыми полями и белым боа. Темно-зеленые обои с цветочным принтом чуть сужали визуально и без того небольшой коридор. С правой стороны висело овальное зеркало в медной раме с вензелями. Под ним стояла симпатичная тумбочка, уставленная винтажными флаконами с помпами. С левой стороны – высокая подставка с двенадцатью горшками искусственных цветов. Голова закружилась от количества деталей. Я медленно прошла вперед, боясь задеть фигурки или удариться о бра в форме алых тюльпанов.

– Здесь ванная, спальня для гостей, а дальше кухня-гостиная, – рассказывал Энтони, ведя нас по неосвещенному коридору. Даже металлическую люстру медного цвета оплетало белое боа. Сумасшедшая женщина.

– Кэтрин Джейн Фокс и Тайлер Рональд Гилл, снимайте брюки или что там прикрывает ваши задницы, чтобы я могла их надрать!

Разъяренная Агата сжимала бокал красного вина. «Надрать задницу» из ее уст звучало как комплимент.

Глава 11

Нейт

В Бостон я выехал по просьбе Шона – человека, который держал под контролем абсолютно все проекты от моего имени и вместе со мной разработал концепцию кошельков E-Wallet.

Мы познакомились в Массачусетском университете, когда я решил получить вторую специальность. Джесс Стюарт помогла мне в то время совмещать их, настолько сильно не хотела терять своего лучшего студента. Шон Фишер же поступил благодаря стипендии. Он не владел ни трастовым фондом, ни громкой фамилией. Зато с остервенением рвался добиться высот. Мы поладили с первого дня, хоть я и считал его сумасшедшим засранцем, жаждущим заработать все деньги мира. Удачная сделка с Александром Уильямсом помогла ему наконец-то забыть о бедном детстве и почувствовать вкус денег.

Шон до сих пор тяжело переживал мое желание стать вице-президентом Болфорда, хотя с тех пор и прошло пять лет. В мое отсутствие он управлял всеми счетами, сдавал и перепродавал недвижимость, находящуюся не только в Америке, но и в других странах, контролировал рост каждой акции, монеты, инвестировал в фирмы и пытался сделать из меня мультимиллиардера. Ему нравилось находиться в моей тени. Или же он боялся рисковать своими деньгами.

С каждым днем наши аппетиты росли. И в конце концов они ослепили меня. Я ненавидел тот период жизни и был рад возможности поставить жирную точку и уехать в Болфорд. Шон же остался у руля и в каждый мой приезд подбирал новые аргументы, почему мне стоит оставить колледж и вернуться в бизнес.

Я хотел заехать в «Старбакс» и купить какой-нибудь кофе со сладким сиропом и жирными сливками, но отвлекся на стоящую на обочине машину с включенной аварийкой. Девушка со светлыми длинными волосами носилась вокруг нее. Другие машины проезжали мимо, игнорируя ее бедственное положение.

– Нужна помощь?

Девушка подняла голову и приставила ладонь ко лбу, щурясь от солнца.

– Нейт? Нейт Эндрюс?

Признаться честно, я не мог вспомнить ее лицо. И понятия не имел, откуда она меня знала.

– Линда Эванс. Мы с тобой учились в старшей школе. Вместе ходили на историю и литературу, – выпалила она, с каждым словом все шире улыбаясь. Я покопался в памяти, выуживая со дна отрывки воспоминаний. Точно. В то время она носила брекеты и горбилась, пытаясь казаться ниже. – Я больше не ношу брекеты и мешковатую одежду.

– И это сбило меня с толку, – усмехнулся я. – Что с твоей машиной?

– Она просто заглохла, – прорычала Линда, прикладывая ладонь ко лбу. – Я перед отъездом из Гринфилда заехала в сервис и все проверила.

– Попробуй еще раз завести, я послушаю.

Она кивнула. Стоило лишь повернуть ключ, как донесся звук быстрого вращения стартера. Его я ни с чем не мог спутать.

– У тебя порвался ремень ГРМ.

– Дьявол. Без эвакуатора никак?

Я качнул головой, окидывая взглядом дорогу. В кармане завибрировал телефон. Вероятно, это Шон. Он терпел целую неделю, а теперь планировал заполучить каждую секунду моего выходного.

– Шон, нужен эвакуатор. Я сброшу геолокацию.

– В сервис?

– Да.

– О’кей.

Линда вздохнула, сминая края платья. В голубых глазах плескалось отчаяние вперемешку с беспомощностью.

– Господи, как неловко.

– Не переживай, я как раз ехал в город. Могу подбросить.

Но мой ответ не изменил выражение ее лица. Линда обхватила себя руками, задумчиво кусая губы, словно пыталась решить, говорить мне правду или нет.

– Я только вернулась в Америку, – медленно призналась она, внимательно наблюдая за моей реакцией. – Навестила родителей и хотела устроиться в Бостоне.

Я уставился на нее в ожидании продолжения, потому что не совсем понимал, к чему она ведет.

– Почему это так сложно? – горько усмехнулась Линда, взмахнув руками. – Я работала в Китае моделью. Бежала за мечтой. Но провалила несколько последних кастингов, сцепившись с дизайнером. Для меня все двери теперь закрыты. Вернулась без денег и будущего. Думала, что начну новую жизнь в Бостоне, но я на мели. Взяла у отца машину, надеялась быстро найти работу. И первый же день новой жизни начался с провала.

– Ты хотела жить в машине? – осторожно спросил я.

– Пока не найду работу, – пробурчала она.

Я облизнул губы, прикидывая варианты. Добрая половина меня, которая остановилась и предложила помощь незнакомке, верещала, чтобы я снял ей хостел и нашел работу. Но вторая половина требовала не спешить и все обдумать. Очевидно было одно: Линду не следовало оставлять на трассе в ожидании эвакуатора.

– Поехали со мной. Посидишь у меня в офисе, пока эвакуатор не привезет машину. Тем более ремонт может затянуться до вечера. С комнатой что-нибудь придумаем.

– Ты же понимаешь, как сильно мне неудобно? – Линда сложила руки на груди и нахмурилась. Я направился к своей машине, скрывая ухмылку.

– Я похож на человека, который будет уговаривать? Садись в машину, Линда-дылда, – бросил я старую кличку, которая сразу разгладила складку между ее бровями.

– Так и знала, что это ты ее придумал!

Я примирительно вскинул ладони, безмолвно говоря, что не имею к этому никакого отношения. Линда безвольно уронила руки, схватила из своей машины сумку и документы и поплелась к моей.

– Откуда ты ехал? – спросила она, расправляя края платья.

– Из Болфорда.

– Получаешь образование?

– Вице-президент.

Она смотрела на меня округленными глазами, чуть приоткрыв губы, накрашенные розовым блеском. В отличие от Кэтрин, на лице Линды было больше макияжа: широкие стрелки, прорисованные брови, неестественный румянец на щеках.

Стоп, какого черта я их вообще сравнивал?

Очередная мысленная пощечина обожгла щеку. Я постарался выбросить Кэтрин из головы, но стоило закрыть глаза, как ее хитрая улыбка всплывала в памяти. Если ее образ будет преследовать меня до понедельника, то я сойду с ума.

– Мы точно в одной школе учились, Нейт Эндрюс? – воспитательным тоном спросила Линда, возвращая меня в серую реальность.

– Тебя отстраняли чаще, чем меня.

Линда едва не задохнулась от возмущения.

– Потому что тебя никто не задирал. Люси постоянно запихивала в мой ящик пустые пачки от сока! Я должна была отомстить.

Я хохотнул, вспоминая беззаботные школьные годы, когда единственной проблемой было найти себе спутницу на выпускной бал. Мир тогда казался простым и понятным, а жизнь – яркой и веселой. Но после все скатилось в бесконечную рутину, надоедливые мысли и статистику. Вот и сейчас я мог бы не ехать с одной работы на другую, а, например, составить компанию Кэтрин и остальным…