Мир плацебо

Часть 1

Глава 1

Дрожащие руки мужчины потянулись к водопроводному крану. По периметру крана наблюдались потёртости, красовались сотни, а то и тысячи отпечатков пальцев людей, которые побывали в этой уборной на втором этаже. В больнице явно не было уборщиц. Никто не хотел идти за низкую заработную плату и копаться в грязи. Кафель не протирали давно. На полу раскидан мусор в виде использованных медицинских масок и бахил. Полотенце, висящее рядом с краном, имело тухлый запах.

Но не это его должно сейчас беспокоить, просто он думал об этих вещах, чтобы хоть как-то отвлечься от создавшейся ситуации.

Его отец находился в тяжёлом состоянии, поскольку «Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью». Том Бейкер часто слышал эти предостережения. По телевизору, радио и от самого отца, который знал о подобном не понаслышке.

– Мистер Бейкер? – окликнул его голос, когда он с мокрыми руками вышел из уборной.

– Да, это я, – ответил Бейкер незадачливо.

– Ваш отец, – доктор сделал паузу, – находится в тяжёлом состоянии, прошу вас спуститься в зал ожидания и побыть там. Вы сможете к нему подняться, но чуть позже, через полчаса. У нас сейчас важное собрание.

– Какие у него шансы выжить? – робко спросил Том. – С ним можно разговаривать?

На мгновение доктор замолчал. Как же часто ему задавались эти вопросы. С ума можно сойти.

– Вы сможете к нему подняться чуть позже. А пока – только ждать, – настойчиво повторил врач.

Том взглянул на бейджик у доктора на груди: «Михаэль Кройф». Вновь посмотрел в зелёные глаза доктора, на остром носу висели круглые очки в металлической оправе. Белый халат свисал с его тощего тела.

– Он не в состоянии говорить. Понимаете? – добавил доктор.

Секундная пауза.

– Я вас понял. Спасибо, – кивнув, Том подошёл к лестнице и, шагая вниз, медленно начал считать ступени. Копаясь в своих мыслях, он наткнулся на одну очень важную. Он так много не сказал отцу. Как много не высказал, что у него накопилось. Том и сам был в этом виноват, он это понимал, но не принимал – до сегодняшнего дня, когда уже могло быть слишком поздно что-то говорить отцу.

…«Стоун-технолоджи. Эвтаназия – это ваш выбор. На рынке больше тридцати лет», – с такими словами за кадром прокрутился по телевизору видеоролик.

– Срочные новости, – послышался голос из того же телевизора. Том Бейкер сидел в зале ожидания. Он поднял голову к стойке ресепшена, над которым висел экран.

– В связи с военным положением на территории страны, продолжительность которого превышает больше двух месяцев, препарат «d1-815», одобренный Министерством здравоохранения, будет заменён на препарат «d1-915». Данное лекарство показало лучшую статистику и меньшее количество побочных эффектов. Также антивирус замедляет распространение вируса в теле и в некоторых случаях подавляет его. Напоминаем, что атака биологического оружия пришлась на два штата – Калифорнию и Флориду – со стороны стран…

В этот момент раздался телефонный звонок и карман штанов Тома задрожал от вибрационной конвульсии. Мобильники были проданы каждому жителю по правительственной программе обеспечения безопасности.

– Алло.

В ответ только шипение из динамика телефона.

– Алло? Мама? Грёбаная связь, – злость просочилась в голосе Тома. В отличие от других детей, которые ругались и дрались, Том всегда был сдержанным мальчиком, умеющим контролировать свой гнев. Но если Тома спровоцировать, то он мог сильно разгневаться.

– Том, мальчик мой. Связь плохая. Я в про… – вновь звуки голоса матери прервались шипением.

– Я в больнице у отца. Мам, ты меня слышишь?

– В пробке стоим, не знаю, сколько ещё потребуется времени, – прозвучал голос из динамика телефона.

– Хорошо. У медперсонала совещание, только через полчаса дадут возможность увидеть отца.

– В каком он состоянии? – мгновенно переспросила мама.

– В тяжёлом. Сама знаешь, у него не в первый раз, он и раньше в таком состоянии попадал в больницу.

– Том? – прозвучал мамин голос и вновь сменился шипением.

– Да, что-то со связью уже второй день подряд, – нервно проговорил Том Бейкер в мобильный телефон, издающий противное шипение.

– Территории оцеплены и находятся под тотальным контролем. Просьба выходить на улицы в крайних случаях. При себе иметь телефон в случае чрезвычайных происшествий, – донёсся голос из телевизора.

Связь оборвалась, и на экране высветилась заставка телефона – семейная фотография с женой и детьми. Кэтрин Бейкер – прекрасная жена и мать двоих детей. Чуть ниже мужа ростом, спортивного телосложения. Светлые ухоженные волосы свисали на её худые плечи. Карьеристка в прошлом. Том очаровал её, и вместо карьерной лестницы в одной из ведущих фармацевтических компаний Кэтрин стала домохозяйкой.

В нижней части фотографии стояли два ангелочка, Лукас и Джуди. На этой фотографии Лукасу исполнилось семь лет. Был день рождения сына, и родители устроили детям прогулку в детском парке и катание на аттракционах. В тот день стояла июльская жара и дети выпили большое количество замороженного сока, чтобы утолить жажду. Но это лишь усиливало желание пить. Далее была борьба с ангиной и неделя её лечения.

Волосы Лукаса искрились на солнце, в отличие от Джуди. Тёмные длинные пряди падали на спину дочки, будто маленький водопад. Она младше своего брата всего на один год, но смышлёная не по годам.

Отец безумно любит своих детей, для него это две галактики в едином космосе.

Том улыбнулся, вспомнив о детях. Заблокировав телефон, он убрал его в карман джинсов.

– Прошу прощения, – Бейкер обратился к женщине, сидевшей напротив.

Дама перевела взгляд на Тома, оторвавшись от чтения больничной брошюрки.

– А что за срочные новости? – вежливо спросил он. – Я пропустил часть выпуска.

– Вирус бешенства, ничего нового. Вы наверняка слышали о нём. СМИ сообщают, что всё под контролем, – женщина вновь уткнулась в брошюру.

– Я, если честно, не особо слежу за новостями. Понимаете, отец… – Том глазами указал наверх.

– Сочувствую. А я из-за сестры. Она здесь работает, мне нужно её увидеть, – с беспокойством ответила женщина, как показалось Тому. – Меня Лея зовут.

– Очень приятно, Лея, а меня Том, – Бейкер протянул кисть и пожал Лее руку. Женщина с русыми волосами, сидевшая напротив, была в чёрной кожаной куртке поверх синего платья с узорами. Она была молодой, но тональный крем на лице не скрывал, а подчёркивал её возраст, делая старше, чем она казалась бы без макияжа. На безымянном пальце левой руки блестело обручальное кольцо.

– Вы пьёте лекарство? – спросила Лея…

– «d1-815»?

– Ну да, так сказать, на всякий случай. «d1-915» пока дойдёт до нас, мы все уже переболеем. Я, конечно, понимаю, что территории оцеплены, но мы все знаем, что бывает на самом деле. И к тому же Четвёртая мировая не за горами.

– Полностью с вами согласен. Я пью препарат, как и прописано – защитим здоровую нацию! – сжав руку в кулак, Том поднял его.

– Вот что им не сидится на месте, воюют и воюют.

– Человечество всю жизнь воюет. Это как любить. Любовь всегда будет существовать. Война также. От неё никуда не сбежать. Будто инь и ян. Баланс.

– Первая мировая, Вторая, Холодная, Третья. Сколько можно?

– Знаете, как говорится? «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о детях, погибших на войне».

Она удивлённо посмотрела на Тома.

– Прямо в точку, Том, – подтвердила Лея. – Моя подруга Джин столкнулась с потерей ребёнка, не смогла справиться и покончила с собой.

– Я думаю, мало кто может справиться с подобной ситуацией. Это что-то запредельное. Даже адом не назвать.

Лея опустила глаза.

– Грустная тема для разговора.

– Лея Томпсон, просьба пройти в двести семнадцатый кабинет, – прозвучал голос из громкоговорителя.

– Мне пора, ещё увидимся, – женщина быстро встала и ушла.

– До свидания, – медленно ответил Том, зная, что эти слова прозвучали в пустоту, поскольку женщина уже ушла.

Том Бейкер сидел и наблюдал картину – не маслом или ещё чем-то написанную, а жизненную. Картину, как в больницу заходят люди в отчаянии в поисках близкого им человека.

Пока кто-то пытается спасти человеку жизнь, кто-то её забирает. Он размышлял о разном.

«Вирус бешенства, кто же мог подумать. На этой планете чего только не может произойти. Что дальше? Инопланетяне прибудут? Хотя и они однозначно есть. Наверно, улетели в своё время с этой планеты, зная, что она обречена на гибель. А может, прилетят к нам, когда мы друг друга поубиваем? Что за мысли лезут в эту дурную голову». Том потряс головой, пытаясь сосредоточиться на актуальной проблеме.

Он не так часто видел в последнее время отца, Джон Бейкер был одиночкой, и больше времени он проводил с самим собою, а может, и с кем-то, но каким бы он ни был, Том любит отца, несмотря ни на что. Он так тщательно скрывал свою любовь к отцу и прятал её так глубоко, что в итоге она превратилась в неловкость, в вечный страх сказать или сделать что-то не так. Ведь мужчины зачастую держат эмоции в себе.

– Сколько я уже тут сижу? – Том повернул руку на девяносто градусов, открыв обзор часов.

Стрелки показывали десять часов сорок пять минут утра.

Через окна виднелись бегущие серые облака. Капал обещанный прогнозом погоды слабый дождь. Осень, в ней есть своя красота, даже с её серостью и дождливостью. Том называет осень «Обновление себя», будто ты открываешь новую главу своей жизни.

Капли, падающие на асфальт и рисующие на нём меняющиеся узоры, – целое произведение природного искусства.

Дорожный трафик в начале военного положения выглядел практически голым и пустынным, но в последние недели он будто ожил. На самом деле, голым и пустынным он был и до военного положения, смена власти и диктаторский режим внесли свои поправки во многое. Но любая ситуация может выйти из-под контроля.

Жителей города контролируют и следят за ними с помощью телефонов. Допустимы только звонки внутри сети. «Возможно, мы чей-то эксперимент, – размышлял Том. – Что будет, если крыс запереть вместе с другими крысами? Они сожрут друг друга. К чему это приведёт – не знаю, но явно ни к чему хорошему».

За стенами прозвучала речь из громкоговорителя. Снаружи тревожно вещал рупор проезжающего БТР.

– После двадцати одного часа выходить на улицу запрещено. В случае обнаружения нарушителей применяется правило номер пятнадцать. Да прибудет с нами правда.

«Странная штука, эта ваша правда. Её или просто нет, или для каждого она своя, – подумал Том. – В любом случае правда – это иллюзия достоверного».

– Том Бейкер. Просьба подняться на третий этаж, – прозвучало из громкоговорителя.

Том встал и ускоренным шагом устремился к лестнице, ведущей на третий этаж.

Глава 2

– Вы можете какое-то время побыть с вашим отцом, – сообщила медсестра и удалилась к другим пациентам.

Коридор был переполнен больными. Сплошь и рядом стояли кушетки с лежащими на них людьми. Под кушетками виднелись тазы и использованные утки. Запах вызывал не отвращение, а страх. Страх того, что так заканчиваются жизни. Стены были обшарпаны и, казалось, пропитались болью. В груди прокатилась тревога. Сердце забилось от холода, который почувствовал Том внутри себя.

Люди рождаются в больнице и уходят из жизни там же. И это неплохо, это круговорот. Плохо, если ты не успел ничего сделать за время своего существования. Впрочем, мы лишь марионетки в этом несовершенном мире.

Палата триста восемнадцать.

Рядом с дверью, с правой стороны, лежал на койке его отец. Он кряхтел. Возможно, от боли, а может, просто пытался что-то сказать.

Тут многие издавали звуки. Практически каждый второй больной. И это были звуки беспомощных, просящих помощи.

– Отец? Привет, – в ответ лишь взгляд непонимания. – Отец, ты меня слышишь? – тревожно проговорил Том.

Отец вглядывался тем же пустым взглядом. Том Бейкер почувствовал стыд: он ничего не может сделать, ничем не может помочь, не помог тогда, когда мог.

Джон Бейкер увидел слезу в глазах Тома и еле-еле протянул руку.

– Папа… Я пришёл, – Том улыбнулся, но улыбка вышла фальшивой – лишь бы не расстраивать отца окончательно. Он протянул руку в ответ и сжал кисть отца. Она была ослаблена. Энергия в Джоне иссякала и таяла прямо на глазах. Минуты казались часами, а дни – неделями.

Седая борода Джона оставалась спокойной, она не двигалась, Джон не произнёс ни слова. Он смотрел на сына, взгляд был уставлен на Тома, но иногда он смотрел так, будто не видел его.

Джон лежал, свернувшись калачиком. Его неестественно пухлые ноги были скрещены. Большой живот выпирал под серой, далеко не первой свежести майки. Медсёстры не меняли постельное бельё, не меняли вещи на больных. Эта информация была прописана в регламенте больницы.

«Смена постельного белья – один раз в неделю. Смена нательного белья – один раз в два дня. Лекарство – по возможности каждый день».

Но никто этих правил не соблюдал. Необходимо было заплатить сверху. Лично медсестре в руки, которая ухаживала за больным, только тогда был должный уход.

Бывшая жена Джона, мать Тома, приезжала в больницу по будням и меняла ему бельё.

Всему виной алкоголь, скажет, возможно, каждый, но корень зла в том, что у людей не хватает силы воли противостоять искушению выпить. Последствия в большинстве случаев печальные.

– Что мне делать? – прошептал Том, пытаясь сосредоточиться на своём бессилии, тщетно пытаясь найти в нём брешь.

Он вновь задал вопрос. Пытаясь услышать хоть что-то в ответ.

– Отец, ты слышишь меня? Ответь хоть что-нибудь.

Джон слегка опустил подбородок, дабы что-то сказать. Он смотрел будто сквозь сына.

– Вре… – он сделал паузу.

– Вре-мя, – его речь была вялой. По лицу было видно, какую боль он переносил, чтобы просто сказать это сыну.

– Пришло, – завершил он фразу.

– Папа, всё будет хорошо, не говори так. Набирайся сил, ты поправишься, – Том смахнул соскользнувшую слезу рукавом.

– Я должен… – пауза для новой попытки выдать информацию, потому что следующего момента может и не быть.

– Тебе сказать… У тебя… – пауза, чтобы собраться с силами. – Есть брат.

– Что? – медленно проговорил Том Бейкер. – Какой ещё брат?

– Юрой звать, – отец скорчился от боли. Речь давалась ему с трудом. – Ему десять лет.

Том пытался переварить информацию.

– Почему ты раньше не сказал о нём?

Джон попытался перебить сына.

– Найди… найди… Я хочу его увидеть… В Ривервуде… Ищи подсказку в комоде… И никому… – он замолк, собираясь с силами, и, наконец, произнёс: – Не говори.

– Я тебя понял, папа. Но как? Как ты десять лет это таил? Зачем? Я же твой сын! – Тома будто прорвало от этой информации. Злость, любовь, непонимание – всё переплелось в нём в единый клубок.

Звонок и вибрация в кармане.

«Вновь этот грёбаный телефон», – подумал Том.

– Алло? Да что опять со связью? – прокричал он в мобильник. – Приложение заблокировали, хоть звонки оставьте!

Одно шипение в ответ.

Медсестра, находившаяся у дальней стены палаты, бросила на Бейкера-младшего пристальный взгляд, полный тревоги. «Не бросайтесь словами. Они лишние», – безмолвно говорило её суровое лицо.

Том с силой прижал телефон к уху.

На том конце беспроводной линии шипение прекратилось, и прозвучал голос матери.

– Я подхожу к больнице.

– Хорошо, я жду тебя на третьем этаже. Время посещения скоро закончится.

– Мы в пробке были, там опять эти люди с плакатами.

– Они не закончат, – ответил Том и тут же сменил тему: – Я на месте. Жду.

На том конце беспроводной линии вновь наступило молчание, прерываемое шипением. Джон Бейкер лежал с закрытыми глазами, издавая стоны и тяжело дыша.

– Отец? – на этот раз тон Тома изменился, голос стал спокойным. Но в ответ – тишина.

После минутного молчания Том заговорил:

– Я тебя люблю, – он опустил голову и боковым зрением увидел маму – миссис Джесси Бейкер.

Она шла быстро и оттого запыхалась. Невысокая, чуть ли не на голову ниже Тома. Она прятала седину, окрашивая волосы в светлый цвет, и носила короткое каре, её стройную фигуру скрывал свободный комплект: тёмно-жёлтая куртка, наброшенная на свитер, и простые тёмные джинсы. Капюшон был закинут за спину.

– Я на улицу, – нервным тоном бросил Том.

Миссис Джесси осталась возле кушетки Джона.

Спустившись вниз, Том распахнул двери больницы. Свежий воздух ударил в ноздри, перебивая больничный запах.

Впереди располагалась пустая дорога. На другой стороне улицы, в двух метрах от кирпичного здания, бывшего отделения почты, стояли два подозрительного вида парня. Том почувствовал, что они его знают или даже следят за ним, но не подал вида, что заметил их.

На входе в больницу стояла девушка, державшая плакат и выкрикивавшая запрещённые лозунги.

– НЕТ ВЛАСТИ! НЕТ ДИКТАТУРЕ! ВСЁ ЭТО НЕ НАСТОЯЩЕЕ!

Однодневки. Именно так их называли.

«Сейчас за ней приедут, увезут. Вот она, однодневка. Что с ней будет – никто не знает. За такое расстрел – обычное дело».

Спустя минуту приехали люди в чёрном обмундировании. Тёмные бронежилеты плотно сидели на твёрдых телах. На плечах винтовки M16, на головах шлемы с зеркальными вставками, натёртыми до блеска.

Том повернулся к окну больницы и поднял голову. В окне виднелся доктор Кройф, наблюдавший за однодневкой. Он будто хотел забрать её. Спасти от этой немыслимой глупости, которую совершала девушка. Но этого не случилось.

Девушку, не церемонясь, затолкали в бронированный матово-тёмный автобус и увезли в неизвестном направлении.

Глава 3

Палец уткнулся в сенсорную панель, разблокировав магнитные створки двери двухэтажного панельного дома.

Дверь отворилась, и на порог выбежали дети.

– Папа! Папа! – прозвучали милые детские голоса, явно требовавшие внимания.

Дети прыгнули на руки.

– Ну что? Как твой отец? – прозвучал из кухни голос. За кухонным островом стояла Кэтрин.

– Плохо, – ответ сопровождали молчание и вздох.

– Мне очень жаль, – взгляд Кэтрин ускользнул и уставился в телевизор, показывающий новости.

– Прибавь звук, – потребовал Том у жены, отпуская Лукаса и Джуди на пол.

– На южных побережьях страны введена карантинная зона под контролем властей. Всем гражданам в обязательном порядке предписано принять препараты «d1-815» и «d1-915». С момента подписания закона отсутствие данных лекарств в медицинских пунктах карается жестокими наказаниями для ответственных лиц. Просьба немедленно пройти в ближайший пункт для их получения.

– Конечно, мы пьём лекарство. Люди ждут своей очереди неделями, а у нас есть доступ. Я не планировала оказаться среди заражённых, – улыбнулась Кэтрин.

– И я не хочу стать заражённой, пап, – произнесла Джуди.

– А я вот хочу! – Лукас зарычал как лев, пытаясь изобразить человека, заражённого бешенством.

– Мы принимаем лекарство, и никто не заразится. К тому же всё под контролем! – Том щёлкнул пальцами несколько раз перед лицами детей.

– Я бешеный, аррр! – прокричал Лукас и принялся бегать за Джуди, пытаясь догнать и укусить её.

– Где они этого понахватались?

– Том, ты же и так знаешь: покажи им то, что не нужно, и они запомнят это и будут повторять.

– А почему они не в школе? – спросил Том, чтобы поддержать разговор. Его не особо волновали эти вопросы, это задачи его жены. Том не пытался в этом что-то изменить или поправить.

– Отменили занятия и причины не назвали. Учитель ещё вчера сообщила, и я тебе говорила, кстати.

– Извини, голова словно чумная из-за всего, что творится сейчас.

– Я понимаю, – Кэтрин подошла к Тому и заглянула ему в глаза. – Мы справимся, всё будет хорошо.

– Всё будет так, как должно быть, – добавил Том.

Кэтрин поцеловала его в губы, поставив таким образом точку в обсуждаемом вопросе.

– Ты заходил в магазин? Я тебе писала сообщение: «Зайди в «Натуральный». Я понимаю, сейчас дефицит товаров в магазинах, в некоторых они вообще отсутствуют, но детям необходимы натуральные продукты – растущий организм требует…

Том достал из кармана телефон; блики света упали на логотип компании «Стоун-Технолоджи». Эта компания производила не только лекарства, вакцины и прочие мелкие товары, но и технику. Правительство продало всему населению телефоны этой фирмы, изъяв из оборота средства связи других компаний. Кто отказывается – тот не в системе, тебя будто не существует.

– Я не… – Том хотел завершить предложение, но замолчал.

– Ты не видел.

– Верно, – добавил Том Бейкер, не считая себя виноватым, но мысленно выругавшись.

К обеду дети утихомирили свой пыл и улеглись в кровати на обеденный сон.

Тому понадобилось полчаса, чтобы полностью осознать информацию о брате.

– Кэт! – протянул Том.

Кэтрин появилась спустя полминуты, как только уложила детей спать. Она села в кресло, взяла книгу и открыла нужную страницу.

Том стоял у окна, наблюдая, как первые капли дождя оставляют грязные следы на стекле. За его спиной тикали часы в гостиной, отсчитывая секунды неловкого молчания.

– Мне нужно тебе что-то сказать, – начал он, не оборачиваясь. – Это касается моего отца.

Кэтрин отложила книгу, которую лишь притворялась, что читает. Её пальцы нервно постукивали по обложке.

– Что случилось? – спросила она.

Том повернулся. Его лицо было бледным, губы плотно сжаты.

– У меня есть брат. Представляешь? У меня, чёрт, есть брат!

Тиканье часов стало казаться громче в наступившей тишине. Кэтрин плавно поднялась с кресла, поправляя складки на юбке.

– Но как же идеология общества? – её голос дрогнул. – Есть свод жизненных правил, которых мы придерживаемся.

– К чёрту идеологию! – Том ударил кулаком по подоконнику. Стакан с водой подпрыгнул, пролив несколько капель.

Кэтрин бросилась к мужу и схватила его за руку.

– Тссс! – прошептала она. – Нас могут слушать.

Том вырвался, схватил телефон со стола и засунул под подушку дивана.

– Так лучше, – проворчал он. – Теперь мы можем говорить свободно.

Кэтрин скрестила руки на груди, её ноздри раздулись.

– И как его только не судили за это, – сказала она с презрением. – Второй ребёнок вне системы… Это же…

– Он обошёл систему, – перебил Том. – Он всегда был таким проворным. Хоть и выпивоха.

Кэтрин замерла. Её глаза сузились.

– Ты знаешь, кто она? – спросила Кэтрин, делая ударение на последнем слове.

Том отвернулся, снова уставившись в окно. Дождь усилился, улица сквозь стекло казалась размытым пятном.

– Да, – ответил он тихо. – Я думаю, она была той медсестрой в больнице, где он лежал после аварии.

– И ты хочешь сказать, что это… случайность? – Кэтрин фыркнула. – Он специально её выбрал. Знал, что у медсестёр есть доступ к системе контрацепции.

Том резко повернулся.

– Хватит! Он мой отец, Кэт. Да, он пьяница. Да, он эгоист. Но он не монстр.

Кэтрин подошла ближе. Её дыхание было горячим, что Том ощущал на своём лице.

– А я что? Я для тебя не семья? – её голос дрожал. – Мы с тобой соблюдали все правила. Ждали разрешения. Платили взносы. А он… он просто взял и…

Том схватил её за плечи.

– Я не оправдываю его! Но этот мальчик… Юра… он ни в чём не виноват. И он мой брат.

Кэтрин отстранилась, её глаза блестели.

– И что теперь? Ты хочешь привести его сюда? Нарушить все правила? Рискнуть всем, что у нас есть?

За окном грянул гром. Свет на мгновение погас, затем снова загорелся. При этой вспышке Том увидел лицо жены – жёсткое, незнакомое.

– Я не знаю, чего хочу, – признался он. – Но я не могу просто забыть о нём.

Кэтрин медленно покачала головой.

– Тогда выбирай, Том. Или мы… или твой брат.

– Это глупо, – добавил Том.

В этот момент наверху что-то с грохотом разбилось. Мгновенный детский крик и нечто похожее на рычание разорвали тишину в доме.

Глава 4

Том с разбега выбил незапертую дверь в детскую. Дверь ударилась о стенку шкафа.

Взгляд отца устремился на шевелящуюся картинку в телевизоре.

– Папа, мы не хотели. Мы хотели убавить громкость, – проговорила Джуди испуганным голосом.

– Так! Я же вас уложила спать! А вы вместо этого телевизор включили? – заявила Кэтрин, поднявшись на второй этаж.

– Мы просто хотели узнать, как их убивать.

По телевизору крутился какой-то фильм о зомби.

– Кого убивать? Зомби? – Том указал ладонью на экран телевизора.

– Да, папочка. Мы хотели посмотреть и лечь спать, – добавил Лукас.

– Сын, это всего лишь фильм. Это вымысел, зомби не существует.