Мир плацебо

Глава 5

Металлоискатель проскользнул по куртке Тома, обогнув её, словно ракета, облетающая землю. Прозвучал характерный при обнаружении металла звук.

– Выверните карманы, – потребовал охранник. Высокорослый, он смотрел на Тома сверху вниз, на лице красовалась ухоженная эспаньолка. Телефон компании и пропуск на склад номер три были опущены в корзину.

– Вы сегодня без рабочей смены?

– Да, Джеффри. Рюкзак я оставлю на входе. Мне к руководителю проекта, – сообщил Том, забирая пропуск из корзины.

– Хорошо, мистер Бейкер.

Джеффри рос и воспитывался в детском доме. В его жизни было много злобы и ненависти, в частности из-за его лишнего веса. Хоть Джеффри и выглядел громилой, он был добрым и отзывчивым. Так что не стоит судить человека по его внешнему виду. Внешность может быть обманчивой, а внутри человека может таиться что-то пугающее, будто демон вселяется в тело и руководит им, творя беспредел. Поэтому даже с виду милый добряк может оказаться серийным убийцей и наоборот.

Пройдя через охрану, Бейкер оказался в холле. Большое помещение без окон было залито светом потолочных софитов. Внимание приковывали причудливый рельефный декор наверху и белые колонны, выстроившиеся по краям. Кабинет руководителя был закрыт. Том стукнул три раза костяшками пальцев по двери.

– Войдите, – раздался приглушенный голос за дверью.

Том приоткрыл дверь и вошёл в кабинет.

– Том, здравствуй. Что случилось? – поприветствовал руководитель проекта Стив Кристенсен, не поднимая глаз от монитора. Он успел мельком заметить боковым зрением знакомую фигуру.

– Добрый день, мистер Кристенсен. Я хотел бы взять пару дней в счёт отпуска.

Стив бывал ещё тем ублюдком. Босс был превосходным человеком, но как руководитель ужасный. Для работников он не был другом, как полагается боссу. Он ставил себя выше других, имея, правда, на это право, но работнику всегда хочется, чтобы начальник был как полководец, идущий впереди колонны, и был на равных с подчинёнными. Стив Кристенсен таким не был.

Он сидел за деревянным столом из красного дуба, чувствуя, что это его крепость. Он постукивал пальцами по столу, выстукивая ритм из мелодии, звучавшей в его голове.

– Сейчас посмотрим, что можно сделать, – проговорил руководитель, уткнувшись в панель управления. Пальцем он разблокировал экран. Поверхность стола представляла собой интерактивный экран, и часть его, словно хамелеон, изменила цвет. – Мне больше нравится, когда дуб имеет синеватый оттенок, – заявил начальник.

– Необычно, мистер Кристенсен, – поддержал выбор начальника Том.

На столе загорелась небольшая прямоугольная панель.

– Открываем рабочий график, – прошептал Стив, проверяя сам себя на правильность заданных действий, терпеливо нажимая на сенсорную панель экрана, которая срабатывала не с первого раза.

– Ну, так что?

Мистер Кристенсен вывел новостные видео на панель стола, приглушив моментально звук.

– У нас много работы, Том, понимаешь. Этот бушующий вирус доставляет нам немало проблем, работы по горло. Но если бы не вирус, то работы у нас было бы гораздо меньше, ты же это тоже понимаешь? В твои смены придётся выйти кому-то другому. Например, Халифу. Я отправлю эту информацию ему на браслет.

Он начал стучать по сенсорной клавиатуре в центре стола и периодически бросая взгляд на новостное видео, транслирующееся на интерактивном экране слева.

– Спасибо, мистер Кристенсен, – ответил Том с улыбкой. Начальник мог и не отпустить, но Том всё равно ушёл бы и без его одобрения. Просто желал взять выходные официально, без последующих проблем. Найти своего брата. Эта проблема была для него насущной.

– Мистер Кристенсен, в каком секторе Халиф? Я хотел его увидеть, чтобы передать информацию.

Начальник поднял голову и недовольно посмотрел на Тома.

– Ты скажи мне, а я передам, – ответил босс.

«Как всё просто у вас», – подумал Том.

– Это личная информация. Извините, конечно.

«Всегда будь вежливым. И такие люди, хоть и уроды по своей натуре, всё же пойдут навстречу».

– Том, только быстро. К нам сейчас приедут из конторы за лекарственными препаратами. У них что-то срочное. В общем, туда и обратно. Сектор М-12.

– Большое спасибо, мистер Кристенсен. И фиолетовый стол с градиентом синего, думаю, выглядел красивее.

– Хорошо, я это учту, – улыбнулся мистер Кристенсен так, как ребёнок радуется своей новой игрушке.

…На складе сортировали лекарства для больниц. Камеры стояли не везде, и Том с Халифом знали все слепые зоны. Предприятие принадлежало миллиардеру-фармацевту Гарри Стоуну. Он на лекарственных препаратах против многих болезней заработал целое состояние. А во время вируса бешенства увеличил состояние в десятки раз. Государство скупает всё больше и больше препаратов, в том числе «d1-815» в своё время, а сейчас в ходу «d1-915». Но куда тратить деньги, если мира не станет? Такова судьба человечества: без денег ты никто.

Между коробок с препаратами Том увидел своего напарника. Халиф кивнул и отошёл за стеллаж, оказавшись в слепой зоне. К нему подошёл Том и пожал руку. На запястье засверкал браслет красным оттенком.

– Чёрт! Что им вечно от меня надо? – Халиф был добрым парнем, но в иные моменты злость из него просто сочилась. Том с Халифом был знаком около трёх лет, работая на этом предприятии. Они были одного роста, но фигура у Халифа была более спортивной. Халиф Рашиди переехал из Ирана в Штаты во время Третьей мировой войны, спасая себя и своих близких. Никто не знал, что проблемы подобного рода дойдут и до этой части земли. Ничто не бывает стабильным, временность – это реальность происходящего.

Халиф был каждый день гладко выбрит, но в этот день к вечеру щетина выступала на его лице.

– Что случилось? Ты из-за моей просьбы на взводе?

– Нет, сообщение от босса о тебе я получил раньше. Я выйду за тебя на работу, не вопрос. Я беспокоюсь по другому поводу. Ты же помнишь, что у нас вечером?

– Не здесь, – нервно ответил Том. – Я всё помню, и всё будет. Я в теме.

– Тот парень, Ник, он уволился, тот, что на проходной.

– Как уволился? – встревоженно проговорил Том.

– Его спалили, он пытался навариться и попался.

– Халиф, всё отменяется. Мы не можем рисковать.

– Нет! Мы сделаем это. Один раз сделали, сделаем и сейчас. Ты сам знаешь, как живут мои близкие и все, кто рядом с домом. Трущобы, чёрт побери! – он ударил кулаком по коробу так сильно, что заскрипели доски.

– Успокойся, – Том замолчал. – Кто-то идёт.

Халиф встал между коробками, пытаясь что-то разглядеть.

– Что там, Халиф?

– Элита здесь. Приехала за товаром.

– Кристенсен не соврал, – подтвердил Том. – Мне в любом случае нужно идти. А тут стоять, вне камеры, будет подозрительно.

– Я тебя понял. А насчёт твоих выходных. Куда ты собрался после нашего дела?

– Это дело ни при чём. Всё из-за моего отца, он при смерти, а у него, оказывается, есть сын, и, судя по имени, он русский, как тебе такое? И мне нужно его найти.

– Бастард? Ух, Том! Ты попал, – слегка улыбнулся Халиф. Спустя секунды он растерялся, поскольку не понимал всей сложившейся ситуации.

– Я сочувствую насчёт отца. Помню, ты рассказывал, – медленно произнёс он.

– Да-да. Я понимаю, что он рождённый неправильно, – уклончиво ответил Том, не желая продолжать этот разговор.

– Да не переживай ты! Вот и я тебе говорю – всё окей. Хотя… сам знаешь, какое сейчас время. За «неправильных» детей, чьи отцы не вписались в их жизнь официально, теперь головой отвечают. Этот проклятый закон прямо гласит: вина отца падает на ребёнка. Так что будь аккуратен, слышишь?

Том промолчал, и спустя несколько секунд снова заговорил напарник.

– Слышал, что творится на восточном побережье?

– Само собой, я думаю, уже все всё слышали.

– Что думаешь по этому поводу?

– А что тут думать? Наша задача – поставлять лекарства от этого вируса.

– Ты прав, чтобы люди с ума не посходили.

– Главное, чтобы мы не сошли, пока будем поставлять лекарства.

– Думаешь, всё под контролем?

– Остаётся только верить тому, что говорят.

– Или полагаться самим на себя, – Халиф приоткрыл ящик с лекарствами. Он нащупал одну из баночек, вытащил её и, открыв, осмотрел таблетку. На оболочке была выбита надпись «d1-915».

– Смотри, – добавил Халиф, он протянул баночку собеседнику, – вот оно, наше спасение. Теперь ты видишь. Только так и никак иначе.

– Ну что? Путь свободен?

Халиф осмотрел коридор.

– А вот теперь свободен. Ступай, до вечера.

– На связи, Халиф.

Том вернулся в холл, дверь в кабинет начальника была закрыта. Не отчитываясь перед боссом, он отправился к проходной, где Джеффри снова обыскал его с помощью металлоискателя. Эту процедуру Том прошёл спокойно, не давая повода усомниться в его честности. Хотя честность – она, как и любой продукт, может испортиться.

Том вышел на улицу. Возле здания были припаркованы две фуры с надписью «Стоун-технолоджи». Рабочие на специальной технике загружали короба в машину и о чём-то перешёптывались.

Глава 6

Том отпёр ржавым ключом дверь, и она заскрипела. Эхо от скрипа разошлось по ветхому неухоженному дому. Когда-то Том здесь бывал. Даже более того, в своём детстве он провёл здесь много времени. Небольшой дом в лесной глуши за центральной частью города, именно в этом месте жил Джон Бейкер. Когда-то этот дом он построил своими руками, а Том ему в этом помогал чем только мог. «Принеси-ка мне молоток, вон он, я отсюда вижу. Спасибо тебе», – говорил он сыну. Этот дом был местом отдыха, очищения мыслей от городской суеты, что накапливалась с каждым днём. Но пристрастие к алкоголю, долги и прочие проблемы поломали судьбу Джона.

Дом площадью порядка пятидесяти квадратов – этого было достаточно, чтобы проводить время в комфорте. Когда Том проходил гостиную, пол заскрипел, доски проминались под ногами одна за другой. Потолок просел, и в некоторых местах появились трещины. Сквозь щели был виден угасающий свет уходящего солнца. На потолке в углах возле окна в гостиной образовалась плесень. Последние годы Джон не мог приводить дом в порядок или хотя бы содержать его в чистоте и порядке. На стене висело распятие Иисуса Христа, покрытое пылью. Стёкла в окнах были в трещинах, заклеенных скотчем. В некоторых местах была обшарпанная стена, и штукатурка лежала россыпью на ковре. По полу были раскиданы пустые бутылки из-под джина.

Том щёлкнул выключателем, но свет так и не загорелся. В почтовом ящике возле дороги, в который Том заглядывал, перед тем как войти в дом, скопилось много неоплаченных квитанций за коммунальные услуги.

«Как он только тут жил?» – спросил сам себя Том, всматриваясь в разруху, будто конец света уже наступил. Он прошёл в спальню, его окутала темнота, и Том по памяти прошёл к окну и раздвинул в стороны плотные шторы. На улице становилось темнее с каждой минутой, но и этого источника света было достаточно, чтобы увидеть хлам в помещении и понять, что окно разбито. Очередные пустые бутылки, а на кровати стоял бонг.

– Даже так, отец? – задался вопросом Том. Он достал из кармана телефон и включил фонарик. Том освещал комнату, чтобы быстрее найти то, зачем он пришёл. Он уже и забыл, зачем зашёл в этот дом, где на него нахлынули воспоминания. Мозг пытался блокировать лишние мысли, но они всё же лезли в голову. Он почувствовал, будто в груди его что-то обжигало, а затем словно окунало в ледяную воду беспамятства. Утрата времени…

Но пока ты жив, ты можешь им овладеть. Ты не замечал, что время утекает, как вода? Мы просто тратим эти часы, минуты и секунды, а в итоге – одна боль и пустота.

– Грёбаное время… – тихо проговорил Том.

Он выдвинул ящик с правой стороны комода, внутри был хлам: мятая бумага, папка с пустыми файлами, скобы и степлер. Несколько таблеток обезболивающих, лекарство, которое принёс Том с работы, и пустая бутылка из-под джина.

Том переворачивал каждый лист в ящике, пока не наткнулся на сложенный вдвое листок формата А6.

Развернув его, увидел написанное мелким почерком: «Фотография…»

Он положил лист в карман и сделал пару шагов к столу, стоящему в углу. Обои в некоторых местах отклеились и свисали со стены.

На столе лежала пачка свёрнутых газет. Это было скорее собрание газетных вырезок с различными годами вплоть до десятилетней давности. Заголовки будто кричали.

«Две тысячи девятнадцатый. Эпидемия захватила мир».

«Две тысячи тридцатый. Запрет на рождаемость детей вне брака».

«Две тысячи тридцать третий…»

Бумага была испорчена временем, потёртости не давали разобрать название заголовка.

«Две тысячи тридцать четвёртый. Третья мировая не за горами».

«Две тысячи сороковой год. Заражение вне… Биологическое оружие, враг…» И вновь текст обрывался на испорченной газетной бумаге.

Стопка исторических моментов, ничем не примечательных для нашей планеты. Воспоминания в виде макулатуры – для тех, кто забыл или хочет забыть наше существование. Грязное существование и совсем неразумное. Жадность как глоток воды, необходимый, чтобы жить.

– Что ещё тут есть? – Том бросил взгляд на комод и вспомнил о найденной в ящике подсказке – листок формата А6…

За стопкой книг неприметно стояла фотография. Деревянная рамка на полке хоть и была в пыли, но сохранилась хорошо. Он отодвинул заднюю часть рамки, и оттуда выпали две фотографии, на передней фотографии был изображён лес. Это было сделано явно для того, чтобы не давать повода для лишних вопросов, если у него появятся дома представители правопорядка. Том положил фотографию на комод и взял слегка потёртую фотографию, которая была сзади. И это был не Том, а ребёнок пяти лет.

Мальчик с русыми волосами. Нижняя губа – точь-в-точь как у отца. Фонарь бил по краям фотографии. Парковая зона на заднем фоне, в руках у мальчика зелёный шарик устремлялся наверх.

«Юрий, две тысячи тридцать пятый», – гласила надпись на обороте. Чуть ниже указан адрес, Том сразу понял: это Юра, его незаконнорождённый брат. Закон, запрещающий иметь детей вне брака, существовал уже десять лет, а значит, и Юре сейчас было около десяти лет.

«Вот оно. То, что мне нужно». Том схватил фотографию и сунул в карман джинсов.

Резкий стук по стеклу. По звуку – небольшой камень или птица, потерявшая ориентир. Том лишь предположил это, подходя к входной двери.

Открыв дверь и переступив порог, он осмотрелся, освещая себе путь телефоном. В правом углу, насколько хватало света, он увидел, как мелкое животное, похожее на енота, роется в мусорном мешке.

Не успел он развернуться, как с левой стороны последовал сильный удар по лицу. Том рухнул.

Глава 7

Мужчина в тёмной кожаной куртке перешагнул через лежачего человека, зашёл в дом и направился в гостиную.

– Эй, Фредди, возьми его телефон и выключи этот чёртов фонарь.

– Да никто ничего не заметил, успокойся ты, – прозвучал в ответ неприятный голос.

Фредди, человек низшего сословия, зарабатывал исключительно тёмными делами: контрабандой, вымогательством, разбойными нападениями. Пять лет назад отсидел в местной тюрьме, вышел и познакомился со своим напарником Бутчем.

– Бутч, помоги мне его внести, по виду он тяжёлый.

– Иди к чёрту. Мусорная крыса, ты меня достала! – Фредди повернул голову в сторону мусорного бака, имея в виду енота.

– Тащи его за ноги, вот сюда, – Бутч подошёл к двери и захлопнул её. Достав фонарь, он посветил в центр гостиной, указывая на ветхий стул.

– Сажай его, – приказал Бутч напарнику.

– Так ты помоги, вечно я делаю всё за тебя.

– Я в чистом, Фредди, давай сам.

Бутч был намного крупнее Фредди: темнокожий, шире в плечах и немного выше. Чёрные лакированные туфли были начищены, словно к свадьбе, которая, впрочем, у него была, и семейная жизнь закончилась разводом. В итоге бывшая жена Бутча отсудила всё имущество, оставив его на обочине жизни. Эту работу предложил напарник Фредди; они вместе стояли на учёте в социальной службе, там же и познакомились.

Фредди посадил Тома на стул.

– Ну и синяк ты ему поставил, – улыбнулся Фредди, глядя на Бутча.

– Я просто выполнял работу, – прозвучал басистый голос. – Тем более это просто ссадина.

– От ссадин не вырубаются.

– Да он дохляк, посмотри на него, – заявил Бутч, трогая Тома за лицо.

– Если он дохляк, тогда кто я?

– И ты дохляк, – Бутч слегка задел по голове ладонью своего напарника.

– Ну, спасибо! Ты достал уже, – возмутился Фредди.

– Поднимай его, – твёрдо заявил темнокожий парень.

Фредди несильно ударил Тома по щеке. Затем ещё раз, но уже чуть сильнее. Том не отреагировал.

– За мои тридцать восемь лет подобного не случалось, – заявил Фредди.

– Чего именно?

– Того, что мы приходим за таким количеством долга.

– Сейчас время тяжёлое. Нет ни денег, ни лекарства.

– Да оно, может, и не пригодится вовсе. Вирус доберётся до нас – и всё. И никакие деньги не помогут.

– Всё же мы живы, и нам нужны эти деньги.

– Щёлкни ему ещё разочек. Может, оклемается, – заявил Бутч, заворачивая рукава рубашки.

От Фредди последовал удар по щеке Тома.

– Просыпайся! – крикнул тот ему в ухо.

– Дай я ему ударю.

– Только не сильно, – выкрикнул Фредди, беспокоясь о том, что можно и не добиться денег, убив жертву.

– Я буду аккуратен.

Пощёчина за пощёчиной следовали от Бутча, отпечатываясь всё чаще и чаще на лице Тома.

– Смотри, смотри, приходит в себя, – подпрыгнул от радости Фредди, будто долг выбит и уже у него в кармане.

– Где я?.. – без сил проговорил Том.

– Ты в доме своего папашки. А мы те, у кого он занял бабки, – перед лицом Тома проговорил Фредди.

– Какие ещё бабки? Что? – непонимающе ответил Том.

– Вы – мистер Том Бейкер. А ваш отец, Джон Бейкер, задолжал нам деньги. Где он?

– Вы опоздали, придурки, – медленно ответил Том.

Фредди взглянул на Бутча. Бутч незамедлительно влепил Тому пощёчину.

– Фредди, держи фонарь лучше, чтобы свет не прыгал.

Свет вновь был направлен на лицо Тома.

– Что значит опоздали? – спросил Бутч

Том вздохнул и набрал вновь в грудь воздуха, расправив грудную клетку.

– Он умирает, и ему осталось немного.

– Тогда его долг теперь твой.

Фредди, недолго думая, ударил Тома по колену. Оно непроизвольно дёрнулось.

– Так не бей, лучше сожми, – Бутч схватил колено Тома и надавил на коленную чашечку, пытаясь её вывернуть.

Тома скрючило от боли, глаза сузились, на ссадине под глазом начал проявляться синеватый оттенок.

– Да, – ответил резко Том.

– Что да? Что ты понял? – прозвучал мерзкий голос.

– Я отдам долг. Отдам.

– Фредди, засунь ему в джинсы свёрток, где написаны цифры, – Бутч отпустил колено, достал из кармана бумажный свёрток. – Здесь номер телефона и сумма, которую нужно будет вернуть, понял? И попробуй только пропасть. У тебя три дня.

Бутч передал свёрток своему напарнику, а тот в свою очередь запихал его Тому в карман.

– Я понял, – Том кивнул и тут же выкинул вперёд кулак, но тот лишь проскользнул по щеке Бутча.

За этим последовал удар от громилы Бутча в лицо Тома. Был задет нос, и разбита губа.

– Что это? – Фредди выдернул из кармана Тома сложенную фотографию. – Адрес какой-то…

– Кто на фотографии, Том? Это твой пацан? – спросил Бутч.

Бейкер кивнул.

– Кому ты врёшь? – Бутч дал Тому подзатыльник. – Мы знаем твоих детей. Думаешь, мы не следили за твоей семьёй?

– За сохранение такой информации в тайне ты теперь нам должен в два раза больше. Деньги вернёшь к сроку! Всё до последнего цента, – без всяких компромиссов заявил Бутч.

– Нам пора идти.

– Сейчас пойдём, Фредди, – Бутч сжал колено Тома. От боли Бейкер сжался и закрыл глаза. Зубы заскрипели за пересохшими губами.

– Стой, проверь рюкзак, может, там есть что-то интересное, – проговорил Фредди.

– Сейчас глянем. Так… Это нам не нужно, и это тоже, – осматривая рюкзак, проговаривал Бутч. – А лекарство мы возьмём, немного оставим тебе, чтобы ты не загнулся и мог деньги вернуть в здравом уме.

– Ну всё, пошли, – поспешно сказал Фредди и потянул Бутча за плечо.

Глава 8

Том Бейкер, опустив руку к колену и пытаясь нащупать чашечку, нервно покуривал сигарету вблизи отцовского дома.

– Какой же я тряпка! – он харкнул сгустком крови вперемешку со слюной. Том понимал, что с этим верзилой ему явно не справится, если только не взять камень и не долбануть по его черепушке.

Второго мелкого урода он бы в два счёта уделал. Он был уверен в своих силах, но тягаться с Бутчем была не самая лучшая идея. Том потрогал свои зубы, на месте ли они после того удара.

Рука проскользнула по волосам, ощупывая поверхность головы на ссадины. Маленькая рана в области затылка.

«Видимо, когда упал на землю».

– Не помню, – проговорил Том, мотая от гнева, злости и беспомощности головой. Кулак полетел в стоящее от него по правую сторону дерево. Удар был несильный, но этого хватило, чтобы содрать кожу с костяшек.

Он взглянул на руку, пытаясь что-то разглядеть. Возможно, это и была та самая, единственно реальная боль – та, что ты наносишь себе сознательно, пытаясь заглушить ею всё остальное.

«Бутч наверняка ничего не почувствовал», – подумал Том.

Пытаясь отогнать угнетающие его мысли, он захлопнул дверь в дом отца. Том испытал весь возможный негатив меньше чем за двадцать четыре часа. Всё в одночасье может поменять твою жизнь. Порой уходящие годы не сравнятся с минутами горечи. Через улицу, напротив дома Джона, стояла соседка. Это была Люси Ван.

– Это ты, Том?! – прокричала старушка, находившаяся на другой стороне улицы. – Или это не Том?

– Это я, – он сразу понял, кто это был. Даже в темноте ему было не забыть голос тёти Люси – женщины миниатюрного телосложения с точёными чертами лица, выдававшими её восточноазиатское происхождение. У неё были тёмные волосы, собранные сзади в аккуратный пучок, высокие скулы и внимательные, чуть раскосые карие глаза. Её мать эмигрировала из Северного Китая. А та пустила свои корни в пригороде Портленда.