Он появился внезапно. В момент, когда жизнь наладилась. Я счастливый, впервые за долгое время, мчался домой. Солнце слепило. В парке смеялись люди. Я чуть не врезался в велосипедиста, мы разминулись в миллиметре, и вот тогда, на горизонте появился силуэт. В белом. Я сощурился, глядя против света.
Вокруг полно народу, но тревога, проникла мне под кожу. Мир растянулся, а потом вдруг все встало на место. На зеленой траве никого лишнего не было. Никого, кто смущал бы меня своим появлением. И я продолжил путь, только чудесный парк больше не радовал. Все слишком счастливые. Все слишком спокойные. Все слишком идеальные.
Семья, играющая с собакой, как из видео со стоков. Парочка на лавочке, словно позировала для рекламы валентинок. Пожилая пара впереди меня миловалась.
Я развернулся, придется вернуться на работу. Дело плохо. Сбой. Я что-то не учел.
Пять
Он стоял за спиной жены. Смотрел на меня, не моргая. Просто стоял. Просто смотрел. Ничего. Это неопасно. Иллюзии не могут навредить.
– Понимаю, что ты разработчик, но мы должны отработать все возражения до запуска, – наставляла жена, жующая салат. Она щелкнула тонкими пальцами у моего носа: – Разработчикам, вернуться на землю. Повторяю, разработчикам…
– Это безопасно, – повторил я заученную фразу. Она отскакивала от зубов. Казалось, разбуди меня посреди ночи, я отвечу так же. Это первое, что запоминаешь, когда начинаешь работать с людьми.
– Но, – жена замялась, – ты ходил к психологу.
Я выдал подобие улыбки. Надеялся, что правдоподобно.
– Милая, мне тридцать. В моем возрасте самое то разобраться с обидами детства.
– Ты ходил к психологу на работе, – возразила она.
– Как ты узнала? – Я старался игнорировать брата в больничном балахоне.
– Влад сказал.
По коже побежали мурашки. Я убрал руки со стола, чтобы жена не заметила. Влад – мой родной брат. Полгода назад он чуть не умер, когда выпал в окно. Но сейчас он в норме. Последствия, конечно, будут преследовать его до конца жизни, но та хотя бы сохранилась. А вот почему именно он стоял за спиной моей жены, я не знал.
В парке я не успел рассмотреть его. Потом на периферии появилось мерцание. Будто помехи. Он то исчезал, то вновь показывался. И каждый день он приближался. Все ближе. И ближе. Сегодня нас разделяло не больше трех метров. Он наблюдал за мной из угла комнаты. Выглядывал из-за плеча жены.
Если резко перемещусь, то брат исчезнет. Но потом он вернется. Естественно, это ненастоящий брат, настоящий в родительском доме. Мать настояла, что ему нужен уход, хотя Влад долго противился. Но в его положении выбирать не приходилось.
Я не желал обращаться к нему за помощью, хотя он спец по человеческим мозгам. В нашем проекте я отвечал за код, а Влад за хрупкое сознание. После инцидента он отошел от дел, и я не хотел его беспокоить. Но его сменщик на работе не воспринял мое первое заявление всерьез. Что ж. Ситуация ухудшилась.
Пора действовать решительнее.
Четыре
После МРТ я ждал хоть каких-то внятных ответов. Сменщик – Слава – то смотрел на снимки моего мозга, то расхаживал по кабинету, то чесал затылок. Ничего дельного ему не приходило на ум.
– Слушай, мы же знали, что чипы могут сбоить, – бормотал он.
– Чип не сбоит, – за свою часть работы я ручался, ведь сам все проверял.
– Нет, я про другое, – вновь завел он знакомую шарманку, такую же заводили инвесторы и будут заводить клиенты, если моя жена не отработает их возражения, – мозг – сложная структура. Воздействуя на один участок, мы можем ненароком повлиять на другой.
Я кивнул:
– И твоя работа – выяснить, как сделать так, чтобы этого не происходило. Найди ошибку и устрани ее.
– Технари, – выругался Слава неодобрительно, – живая ткань – это тебе не код на компьютере. Здесь все гораздо непредсказуемее. Говорили же вам, тесты на людях попозже начать, но вы же так увлеклись, что рискнули своими мозгами. А если вы что-то повредили?