Моль

Часто в таких случаях она вспоминала неофициальное название своего недуга – «Холодная кровь». Возможно, такое название произошло именно от этих ощущений больных. «Кровь тебя не греет» иногда говорила ей тётушка. И тогда Эмилия задавалась вопросом, а каково это? Быть обыкновенной? Каково это не мёрзнуть?

Девушка лежала в ванне, в воздухе клубился пар и витал приятный аромат. Ей было тепло. Это были мгновения чистого удовольствия. Такое времяпрепровождение стало её маленьким секретом уже достаточно давно. Моль воспринимала это, как дополнительное вознаграждение за «серую службу».

Единственное, чего девушка не позволяла себе делать, это закрывать глаза. Хотя очень хотелось. Однако стоило ей сомкнуть веки, как её тут же начинало клонить в сон. Ведь было так тепло и приятно, так и тянуло поспать. Она опасалась, что однажды всё-таки уснёт и утонет.

Была, однако, одна вещь, которая ей всё-же не нравилось в этом ритуале. Это тишина. Оказываясь в малоподвижном состоянии наедине со своими мыслями, в её голове неизменно появлялись какие-нибудь странные идеи или всплывали неприятные воспоминания. В такие моменты она начинала напевать какую-нибудь песенку, чтобы отвлечься. Однако это не всегда помогало.

В общем и целом Эмилия обычно тратила на приём ванны не больше двадцати минут. Несмотря на всё то удовольствие, которое он ей приносил, это был максимум, который она могла себе позволить. Или точнее то, что позволяла ей «Холодная кровь».

Ведь за любое удовольствие приходится платить. Девушка не могла принимать горячую ванну слишком долго. Ей было нельзя. После блаженных минут согревания очень быстро наступал тот момент, когда ей становилось слишком жарко. А стоило пролежать в горячей воде дольше положенного, как её настигало неизменное головокружение, а порой и тошнота. Это означало, что необходимо покончить со всеми процедурами и выходить, и чем скорее, тем лучше. Можно было бы отрегулировать температуру так, чтобы она была комфортной для её здоровья, и тем самым продлить её любимый ритуал. Однако ей всё равно казалось, что ей «холодно» и она не достаточно прогрелась.

Всё детство тётушка не разрешала ей делать ванну слишком горячей, неустанно повторяя, что при её болезни это вредно. Эмилия знала, что тётя была права, а потому позволяла себе такое не чаще, чем один или максимум два раза в неделю. Прекрасно зная, как это скажется на её самочувствии, девушка всё же не могла отказаться от этого. Вот и в этот раз, едва она поднялась, чтобы выйти у неё резко потемнело в глазах, и тут же закружилась голова. Выбравшись из ванны, она замоталась в полотенце и встала босыми ногами на холодные плитки пола. В ванной комнате было жарко и влажно и девушке было необходимо впустить свежий воздух из комнаты, чтобы недомогание отступило. Эмилия стала потихоньку продвигаться к двери, стараясь не делать резких движений, чтобы не упасть. Голова кружилась всё сильнее и сильнее. В какой-то момент она даже присела, чтобы если её всё-таки настигнет обморок, падать было не так высоко. Ей уже доводилось терять сознание в ванной, и к счастью в тот раз девушка отделалась лишь шишкой. Однако она прекрасно понимала, что однажды «уронив» вот так вот голову на каменные плиты, она может больше и не встать. В сидячем положении Эмилия почувствовала себя немного лучше и ей, наконец, удалось открыть дверь и сделать глубокий вдох прохладного воздуха. Благодаря этому головокружение немного отступило, что позволило Моли достаточно быстро доковылять до кровати, где она и рухнула. В горизонтальном положении стало полегче, но вдобавок к «калейдоскопу в голове» появилось ощущение, будто что-то придавливает её сверху. Всё это было ей хорошо знакомо. Эмилия ещё порадовалась, что смогла добраться до кровати. Несколько раз с ней случалось так, что от подступившей слабости она падала посреди комнаты, и хорошо, если на полу был ковёр.

Девушка медленно перевернулась на спину, немного раскрыла полотенце и раскинула руки в разные стороны, чтобы тело быстрее остужалось. Бывало иногда, когда она вот так вот лежала и отходила от очередного приступа недомогания, её настигало сожаление и «сеанс» самобичевания. В такие моменты Эмилиия думала, что всё это неправильно, появлялось жгучее чувство вины перед тётей. Ведь она приложила столько усилий, чтобы вырастить такую, как она. Приходили мысли, что, наверное, это ужасная морока растить нездорового ребёнка. И вот теперь этот «ребёнок» чуть ли не нарочно гробит своё здоровье и лишь из-за каких-то пары минут удовольствия.

Однако обычно такие размышления в итоге ни к чему не приводили. Эмилии было холодно, и она желала согреться.

Через некоторое время её самочувствие пришло в норму и, поднявшись, девушка расчесалась, переоделась в нижнюю рубашку и улеглась в кровать. Мягкие пуховые постели были ещё одним маленьким удовольствием.

Заснула она легко. С этим у неё никогда проблем не возникало.

А вот вставать по утрам было для неё сущим наказанием. Сколько бы она не спала, ей казалось, что она может поспать ещё. Эта её способность очень удивляла её подруг. Чтобы нормально существовать в первой половине дня, Эмилия выпивала на завтрак две чашки очень крепкого чая, а в пасмурные или дождливые дни, когда к её собственному недугу прибавлялось влияние погоды, она пила прописанный доктором эликсир.

В этот раз девушка очень хорошо выспалась и встала не слишком поздно. Сладко потянувшись, Моль решила, что не прочь повторить посещение местной ванной комнаты, возможно завтра или послезавтра, а поэтому, уходя, оставила персоналу гостиницы письмо, в котором изъявляла желание задержаться в этом номере.

Она забрала с собой телепортатор от этой комнаты, но вдобавок ещё и оставила здесь «маячок». Это был один из артефактов, которые Эмилия получила на службе. Как и «брошь» невидимости, он состоял из двух элементов. Но только в случае с «маячком» их нужно было разъединить, а не соединить. Как правило этот артефакт маскировали под что-нибудь маленькое и незаметное, что можно было в любой момент положить в каком-нибудь неприметном углу. Одна часть оставалась в нужном месте, а вторую уносили с собой. Имея в руках одну из половинок всегда можно было телепортироваться ко второй. Как и остальные инструменты «серых» это была разработка магии Ордена, и одним из её плюсов являлся крайне малый магический след. Поэтому Одарённые часто не замечали оставленные «маячки».

Следующие пару дней Эмилия посвятила репетициям и по большей части музыкальной работе. Ближайшими планами было выступление местной знаменитой певицы, которой понадобился аккомпаниатор. Этот заказ девушка получила из агентства. Довольно часто основная её работа не содержала в себе «серую службу». Куратор выходил на неё, как правило, раз в неделю, а мог и вовсе не появляться целый месяц. В таких случаях её задачей было сохранять репутацию и не привлекать лишнего внимания. Кроме того она сходила в ломбард и выручила за полученный трофей неплохие деньги, которые поручила перевести в банк на один из своих счетов.

Вообще случай с магистром Ормандо оказался своеобразным исключением. Ей редко приходилось кого-то ловить на чём-то или разоблачать. Обычно, она просто должна была смотреть, слушать, фиксировать появление тех или иных «персонажей» в определённых домах. Потом ей предстояло сначала доложить о своих наблюдениях куратору устно, а затем ещё и составить отчёт. Мастер Шульц всегда крайне щепетильно относился к фиксированию полученной информации.

Ещё пять лет назад Эмилия не поверила бы тому, кто сказал бы ей, что она станет «Серой». Тогда её основной работой были уроки игры на фортепиано, которые она давала детям сильных магов, а так же богатых Неодарённых. Именно одна из её учениц стала причиной её частичной смены рода деятельности.

Этой молодой особе было уже пятнадцать, и она настолько невзлюбила уроки музыки, что всеми силами пыталась от них избавиться. Однако все её попытки разбивались о непреклонное желание её матери дать своей дочери утончённое образование. И тогда девочка решила избавиться от учителя. Она подкинула Эмилии в пальто какие-то свои украшения и заявила, что их украли. Сегодня агент Моль спокойно и даже с лёгкой улыбкой вспоминала ту маленькую, перепуганную музыкантку, которую бесцеремонно завербовал её тогдашний куратор. Он сказал ей, что согласится закрыть глаза на это дело (хотя и дела то никакого не было, маленькую паршивку разоблачили в то же день её родители), если она согласится выполнить одно небольшое поручение. В тот раз, благодаря её посильной помощи, Серым удалось поймать за руку чиновника кравшего деньги из благотворительного фонда. Об этом трубили все газеты. В тот день Эмилия почувствовала, что может стать частью чего-то большего в этом мире. И поэтому, когда уже на следующей встрече перед ней предстал Мастер Шульц и спросил, не хочет ли она продолжить сотрудничество, она твёрдо и уверенно сказала «да».

С тех пор минуло пять лет и Эмилия ни разу не пожалела о своём решении, но лишь сетовала на то, что словно застряла на месте. Ей казалось, что она давно выросла из «формы» рядового сотрудника и желала добиться продвижения по службе. Однако девушка также понимала, почему её не торопятся продвигать. Она сумела стать настолько ценным и уникальным «инструментом», что терять его её начальству не хотелось.

Эмилия вдруг поняла, что задумалась и уже пятый раз по кругу играет одну и ту же мелодию на фортепиано. С ней довольно часто такое случалось. Девушка доводила технику исполнения музыкальных произведений до такого уровня, чтобы она могла играть их, не задумываясь и иметь возможность посвятить своё внимание каким-то другим вещам. Как-то раз в Музыкальной Академии один из её преподавателей сказал, что все творческие люди делятся на две условные категории – таланты и ремесленники. И Эмилии было совершенно очевидно, что её участь быть ремесленником. Она хорошо играла, но не более того.

Ближе к вечеру она надела одно из платьев, приготовленных к этому сезону. Одеждой их обеспечивало агентство. Это было даже прописано в правилах. Музыканты должны были выглядеть достойно, но не броско. Поскольку сегодня ей предстояло быть одной из участниц выступления, её внешний вид должен был быть более привлекательным, нежели незаметная форма прислуги. Платье подчёркивало талию и даже имело небольшое декольте. Этот наряд был нежного светло голубого цвета с белыми кружевными вставками. В дополнение к нему шли белоснежные жемчужные бусы и серьги. На той же Роззи всё это смотрелось премило. Эмилия же, бросив взгляд в зеркало, снова увидела моль.

Несмотря на то, что от куратора вестей не было, она всё равно надела нижнюю юбку с карманами и взяла все необходимые артефакты. С ней могли связаться в любой момент, и девушка должна была быть готова к новому заданию. Первое время куратор забирал у Эмилии все магические инструменты, чтобы она не использовала их в личных целях. К тому же их требовалось заряжать. Однако позже, когда она сумела доказать свою преданность «серому мундиру», ей было позволено оставлять у себя большую часть артефактов. А со временем она также и научилась заполнять их энергией.

В назначенное время она телепортировалась к месту встречи. Приём устраивал владелец сети магазинов «Тогден и ко.». Роззита просто обожала эти салоны. В них было множество разных немагических мелочей, как для мужчин, так и для женщин. Но основную славу ему приносили товары из других миров, редкие и от того далеко не дешёвые.

Прибыв на место, Эмилия вдруг поняла, что сегодня не только не выступает в качестве прислуги, но и то, что ей, как компаньонке певицы, будет позволено войти через главный вход. В отличие от домов магов, особняк мистера Тогдена располагался почти в центре деловой части города, вследствие чего имел лишь небольшой парк во внутреннем дворике позади здания.

Выйдя из беседки для телепортаций, она остановилась у лестницы, ведшей на крыльцо. Девушка не могла войти внутрь дома пока не дождётся своей компаньонки. Певица появилась довольно скоро, приехав в автомобиле с личным водителем, что сразу говорило о её склонности к демонстративности и экстравагантности. Это была красивая яркая девушка, с правильными чертами лица, что также наводило на мысль о магической коррекции внешности. Юбка её темно синего платья едва доходила до щиколотки. Традиционно цвет её платья указывал на то, что у неё есть или был муж, но учитывая, что девушка всеми возможными способами бросала вызов устоям этого мира, это могло оказаться и не так.

Увидев Моль, молодая женщина улыбнулась:

– Здравствуйте. Я Мириам. Вы видимо мой музыкант, – она окинула Эмилию с головы до ног и добавила: – Вы прелестно выглядите, хотя, если честно, светлый тон Вам не идёт. Дайте угадаю, это трагедия всей Вашей жизни! – девушка сказала это совершенно искренне, а её дружелюбие обезоруживало. Моль не оставалось ничего иного, как улыбнуться в ответ.

– Маэстра Контареста, – раздался громкий возглас от двери. – Мы Вас заждались.

Эмилии показалось, что богато одетый господин с совершенно седой головой, не вышел, а буквально «выкатился» на крыльцо, настолько он был низенький и толстый. Широкая улыбка сделала его румяные щёки ещё пухлее, чем они есть, а глаза превратились в две узкие щёлочки. Сама маэстра была маленькой изящной девушкой, но за счёт очень высоких каблуков она всё равно оказалась, чуть ли не на голову выше встречающего их господина. Мириам протянула ему обе руки в коротких перчатках, и он не замедлил их поцеловать.

– Ну, господин Брау, я спешила, как могла, – обворожительно улыбнулась певица. – А что же Ваш компаньон? Почему он меня не встречает?

– Ох, ну Вы же знаете Тогдена, опять обсуждает какие-то дела с кем-нибудь из гостей. Иногда мне кажется, что он совершенно не умеет отдыхать.

– Ну, зато он обладает невероятной способностью любую ситуацию обратить себе на пользу. Кстати, познакомьтесь, – госпожа Контареста махнула рукой в сторону Эмилии. – Маэстра Кинстон, сегодня она мой аккомпаниатор.

– Очень приятно, – склонил голову пожилой господин и препроводил их внутрь дома.

Одним из сюрпризов для Эмилии стало то, что среди приглашённых на этом приёме совершенно не было магов. Об этом обмолвился кто-то из гостей.

Девушка и раньше сталкивалась с подобными собраниями, но обычно они носили исключительно политический характер. Добившиеся высокого положения в обществе Неодарённые часто сетовали и возмущались тем, что пробиться к руководящим должностям в их стране и вообще в их Мире практически невозможно. Даже самые лояльно настроенные к ним маги указывали на то, что могущественные Одарённые не станут подчиняться обычному человеку. Они сочтут это ниже своего достоинства. Политические споры о равноправии и справедливости бушевали, чуть ли не во всех странах их Мира, но практических результатов приносили мало.

Выступление прошло прекрасно. У Мириам был великолепный голос и целый вагон обаяния. Гости просто обожали её. Даже девушки не сводили с неё восхищённых взглядов. На саму Эмилию, как обычно, мало кто обратил внимание. Её образ работал безупречно. Она умудрялась оставаться «невидимкой» даже будучи у всех на виду.

После окончания представления всех пригласили в сад. Здесь играла уже магическая музыка, а официанты разносили напитки и угощения. Маэстру Контаресту окружили поклонники, и Эмилия осталась в одиночестве. Взяв в руки бокал с вином, она решила прогуляться по залу, прислушиваясь к разным разговорам. Одной из основных тем была, конечно же, «Дорога» и её возможный приход в Миралину. Многое из того что здесь говорили, была смесь мифов, слухов и весьма поверхностной информации об этом вопросе. Сама девушка знала куда больше всех здесь присутствующих, поскольку в своё время изучила эту тему досконально. Интерес её объяснялся тем, что корпорация «Дорога» была неразрывно связана с Наблюдателями. Ни одна станция «дорожников» не могла открыться без их разрешения. Отец Эмилии служил Наблюдателем и она, будучи ещё совсем девчонкой с жадностью впитывала любую информацию, которая была с ними так или иначе связана. В детстве эта тема полностью поглотила её и одно время она даже заявляла тётушке, что намерена стать Наблюдателем. На что та ей резонно возразила, что для этого у Эмилии слишком слабое здоровье.

Вообще «Дорога» была настоящим феноменом последних лет пятидесяти. Дело заключалось в том, что раньше межмировые путешествия могли позволить себе лишь очень сильные маги, либо столь же богатые люди. Одарённые делали редкие и крайнее дорогие артефакты для телепортаций между Мирами, либо мощные «щиты» позволяющие преодолеть природный портал.

Всё изменилось в тот момент, когда в самом закрытом из миров изобрели автомобиль. Или точнее не в тот момент, а когда один предприимчивый человек обнаружил, что более поздняя модификация этого изобретения спокойно и без повреждений преодолевает природный межмировой портал без каких-либо магических щитов. И тогда он создал компанию и назвал её «Дорога». И стал прокладывать пути от одного портала к другому.

Эти природные явления есть во всех мирах, даже в Немагических. Бывают постоянные порталы, а бывают стихийные, то есть они, то появляются, то исчезают. Какие-то исчезают каждые два часа, какие-то могут возникнуть на пять минут раз в двадцать лет. С количеством тоже никогда не угадаешь. В одних мирах их много – десять, а может и двадцать, а в других мало – два или три, а то и вовсе один. Ещё они могут быть внутренними, то есть переносить из одной точки мира в другую и Внешними – межмировыми. Вот только внутренними может воспользоваться любой, даже не маг. А для путешествия через внешние уже нужна защита. Вот эта то защита больше и не требовалась. Но потребовался контроль.

Наблюдатели существовали и раньше. Их основной задачей было препятствовать перемещению в Закрытые миры. В народе к ним почему-то прилипло прозвище – «птички». Никто, правда, не мог точно сказать почему. Некоторые ссылались на внешний вид их чёрной формы, а другие говорили, что это из-за их связи с «крылатыми». Ведь эту организацию давным-давно основали Драконы. Они же поставили главное условие – состоять в ней могут только Неодарённые. Это было самым удивительным ведь Драконы исключительно магические существа. Но именно их покровительство делало Наблюдателей столь могущественной организацией. Без этого маги бы и не подумали соблюдать какие-то там правила. Одарённые вообще очень бурно реагировали, когда их пытались в чём-то ограничивать. Они подчинялись лишь тому, кто сильней. А сильнее Драконов не было никого.

Однако «крылатые» не только поддерживали Наблюдателей, но и ограничивали их возможности. Для этого был создан «Контракт». Он был основан на одном из заклинаний подчинения. Его «подписывали» все желающие стать «птичками». Они не могли нарушать его положения. Говорили, что некоторым это давалось очень тяжело. Именно поэтому первый срок службы у них был лишь месяц. Необходимо было проверить, сможешь ли ты выдержать это. От этого же у Наблюдателей была сильная «текучка».

С появлением необходимости контролировать «Дорогу» ни у кого не возникло никаких сомнений, кому будет поручена эта задача. Влияние «дорожников» росло, а вместе с ними расширили свою сферу влияния и «птички».

– Не понимаю, что они везде лезут? Что им здесь нужно? – вслух размышлял кто-то, крайне раздраженно.

– Вы рассуждаете, как маги, – попытались урезонить его. – Хотя, надо признать, что они в чём-то правы. «Дорога» это как-то уж слишком для нашего города. Я считал, что она проходит лишь по местам Природных порталов. Она собственно и призвана их соединять. Что им понадобилось у нас не понятно.

– А Вы её видели? – спросила дама в лиловом платье.

– Да, я был в этом году со своими партнёрами в Эстерлатоне. Как раз к их порталу и выходит «Дорога» в нашем Мире. Надо сказать у меня сложилось двоякое впечатление. С одной стороны это упорядоченная организация, которая объединяет Сто Миров в единую сеть.

– А с другой стороны? – подняла бровки его собеседница.

– А с другой стороны, – вмешался другой голос. – За «Дорогой» неизменно следуют, так называемые, «автостопщики». А эти приносят с собой хаос и преступность. У меня сложилось впечатление, что местные Одарённые ели сдерживают свою неприязнь к ним.

– И это исключительно проблема магов, – включился в разговор худощавый мужчина в чёрном. – На мой взгляд, мы должны наоборот поддержать автостопщиков. Они имеют право путешествовать туда, куда им вздумается и никакие Одарённые не могут этого запретить.

– Ох, мастер Риган, давайте Вы хотя бы здесь не будете отстаивать, чьи бы то ни было права, – надула губки всё та же девушка в лиловом.

– Мне кажется, Вы преувеличиваете, – раздался глубокий голос где-то у Эмилии над головой.

– А что же Вы думаете по этому поводу, мистер Тогден? – спросил кто-то.

Девушка бросила взгляд на вышедшего вперёд человека. Мистер Тогден оказался высоким, крепким мужчиной с короткой бородой и усами, в которых уже серебрилась седина. Однако это его нисколько не старило, а придавало его облику ещё больше силы.

– Я думаю, – громко, но спокойно сказал он. – Что «Дорога» это, в первую очередь, возможности для развития нашего города.

– О, Вы всё время говорите только о деловых аспектах, – протянула его собеседница. – А что на счёт того хаоса, что придёт вместе с ней?

– Хаос есть везде. Мы просто научимся с ним жить. Так же как мы научились жить с «Туманом», «кочегарами» и автомобилями.

– Ой, и не напоминайте! Эти «кочегары» просто повсюду! И почему полиция ничего не делает?! Они же должны как-то оградить нас от этой шпаны!

– А что ты думаешь о «Дороге», Эмилия? – спросила Мириам, взяв её под локоть. Моль улыбнулась. Ей очень нравилась непосредственность этой девушки.

– Я думаю, что это будет, как минимум, интересно! – как можно более нейтрально ответила она.

– Вот уж, что правда, то правда, – поддержал её тот самый господин в чёрном, который вступался за автостопщиков.

– Эмилия, познакомься, это мастер Риган Фоук, Ректор академии для мальчиков.

У него было правильное, хотя и немного удлинённое лицо. Черные, зачёсанные назад короткие волосы, смуглая кожа и твёрдый взгляд синих глаз.

– Эмилия Кинстон, – вежливо кивнула Моль.

– Однако лучше всего этого господина охарактеризует то, что он возглавляет организацию, борющуюся за права Неодарённых, – с улыбкой добавила Мириам. – Он наш благородный защитник.

Моль окинула господина ректора более внимательным взглядом. Из своей службы она знала, что представителей подобных организаций следует «держать в поле зрения». Как правило, их можно было разделить на два условных типа. Первые были действительно убеждённые в своих идеях люди, желающие изменить этот мир к лучшему. Готовые к диалогу и компромиссам. Вторые же являлись завербованными агентами других стран, которые лишь прикрывались благородными целями, а на самом деле вели подрывную деятельность, подчиняясь приказам своих кураторов.

– Вы преувеличиваете мои заслуги, – смутился мастер Фоук. Было видно, что, как и многим здесь, ему очень нравится молодая певица и её комплимент польстил ему.

– Вы бывали на «Дороге», мастер Фоук? – Эмилия решила закинуть провокационный вопрос, чтобы попытаться понять, к которому из двух типов отнести этого человека.

– Да, бывал, – коротко кивнул он.

– И что Вы думаете о ней?

– «Дорога» это очень своевременное и полезное явление. Помимо того, что она приносит дополнительное развитие в тех местах, где пролегает её путь, она также невероятным образом расширяет возможности Неодарённых. На самом деле я не удивлён тому, каким обширным сделалось движение автостопщиков. Это было вполне предсказуемо. Ведь раньше люди веками жили в мирах, где им суждено было родиться, и не имели сколько-нибудь реальной возможности увидеть другие. Теперь же путешествие между мирами перестало быть привилегией высших магов. Теперь мы имеем право и самое главное возможность ехать, куда мы захотим, и никто не может нам этого запретить.

– У меня складывается впечатление, что Вы агитируете Эмилию вступить в свою организацию, – улыбнулась Мириам.

– Должен же кто-то отстаивать права Неодарённых, – голос господина ректора стал холодным. – Маги не видят в нас равных и порой люди даже не пытаются призвать их к ответу, исходя лишь из того, что они могущественнее и богаче. Хотя современный технологический прогресс уверенно показывает, что удивительных достижений можно добиться и, не обладая Даром. Да, и в конце концов Неодарённых просто численно больше, чем магов и хотя бы на основе этого они должны с нами считаться.

Господин Фоук говорил очень убеждённо и явно высказывал свои собственные мысли, а не повторял заученные тезисы. Однако при этом за его словами также слышалось уже явно накопленное раздражение или даже злость. Вообще в подобных дискуссия сама Эмилия всегда чувствовала себя двояко.

С одной стороны она прекрасно понимала все рассуждения своего собеседника так как тоже являлась обычным человеком и не понаслышке была знакома с высокомерной заносчивостью высших магов. С другой стороны её тётя и все родственники по материнской линии были Одарёнными. И возможно в силу не самого высокого магического уровня, или строгого военного воспитания, но их стиль поведения разительно отличался от манеры вести себя многих обладателей сильного Дара.