Виктория – Вета – Ви!

1.Тридцать пять

– Сегодня Виктории Викторовне тридцать пять! Я бы ей сорок дала!

– Да, не, на свои и выглядит! Только строгая! Одевается уж очень по-деловому.

– Пойдёмте, она там тортики принесла, пиццу, сейчас всё разберут мужики. Слышали, а она со своим – то порвала.

– Ну и правильно! Он же женатый!

Вика постояла еще несколько секунд за дверью кабинета и вошла:

– Девушки, Оксана Афанасьевна, приглашаю вас на чаепитие. Спасибо за подарок.

– Виктория Викторовна, а вы не останетесь с нами что ли? – спросила Оксана Афанасьевна, самая взрослая из подчинённых. – Как мы будем праздновать день рождения нашего начальника без него?

– Думаю, вы справитесь. Вы у меня самые лучшие!

Тут все начали, кто искренне, кто с подхалимажем, желать здоровья, счастья и так далее по списку весь стандартный набор.

Викторию полгода года назад утвердили на должность начальника планового отдела в крупной телекоммуникационной компании. До этого за плечами МГУ им. В.М. Ломоносова и десять лет кропотливой, дисциплинированной работы с задержками допоздна, с «подмени меня, пожалуйста, ты же понимаешь, у меня дети». Вика понимала, шла навстречу.

Когда Вике было двадцать лет, на последнем курсе ВУЗа, умерла ее мама, Светлана Николаевна, инсульт. Благодаря бабушке она не бросила, как хотела, учебу, а бабушка, благодаря своей внучке, смогла жить дальше.

Виктория с мамой жили вдвоем, жили дружно, весело. Светлана Николаевна после медицинского колледжа и года работы в районной больнице уехала из провинции в Москву, устроилась в частную клинику на должность медсестры, там и трудилась добросовестно и с удовольствием.

Мужчин у мамы не было, во всяком случае, домой их не водила. Всю жизнь посвятила дочери. Они ездили к морю раз в год, ходили на выставки, в театры, кино, словом, мама культурно дочь развивала. Вике от бабушки достались красивые рыжие волосы. В детстве, глядя на нее, многие улыбались, называли ее солнышком. Вика любила животных, птиц, насекомых, особенно бабочек, в детстве могла их часами рассматривать.

Мама дочь воспитывала книгами, искусством.

Когда Вике было восемнадцать лет, Светлана Николаевна опровергла свою версию, что папа ее погиб, исполняя долг Родине. Оказалось, что мама решила потерять девственность в двадцать лет, так как «все уже давно это сделали и надо избавиться от этой обузы». Светлана на праздновании Нового года в районной больнице, где работала после колледжа, отдалась на кушетке местному кобелю, анестезиологу Виктору. Виктор этот, как сказала мама, кобелировал всех, кто был не против.

Виктор даже не понял, что Светлана была невинна. А Светлана, спустя время, обнаружила, что беременная. Бабушка плакала, причитая, что доля у них такая, мужиков при них нет хороших, хотя девки в роду все стоящие. В одной из клиник столицы работала одноклассница бабушки. По рекомендации и по знакомству Свету взяли в Москве в частную клинику. Так жизнь и потекла. Вика обожала, когда они с мамой после моря жили у бабушки. Бабуля с Викой любили секретничать, бывало, обнимутся и шепчутся, доверяя друг другу тайные тайны. «Мои рыжие макушки, веселые хохотушки», – называла их мама, любя.

2. Бабуля

В этом году Виктория решила отметить свой день рождения с бабушкой. Подруги по институту были замужем: у Натальи двое сыновей, счастливый брак, Ирина переехала с мужем за границу.

Бабушке Вики, Татьяне Юрьевне, было 78 лет. Она жила в Подмосковье, в Вороново. Светлана Юрьевна в молодости упрашивала маму переехать к ним в Москву, на что Татьяна Юрьевна наотрез отказалась, сказав: «Два медведя в одной берлоге не уживаются». На накопленные сбережения и деньги от продажи дома в Смоленской области Татьяне Юрьевне купили небольшой, но добротный дом в Вороново: и девочки близко, и на земле.

Бабушка Вики была современная, активная, вела блог «Полезно. Вкусно. Сладко». Татьяна Юрьевна собирала и придумывала сама рецепты джемов. Про это можно написать отдельную кулинарную и автобиографическую повесть. У нее была тетрадь со времен ее молодости. Много страниц в этой тетради было записано Викой под диктовку бабули. Рецепты рождались из-под руки, соединяя разные компоненты по ходу. Джемы были прозрачные, самобытные, неординарные. Женщина, казалось, соединяла не совместимые компоненты: крыжовник и гранат, апельсин и малину, добавляла специи, травы, орехи и даже молодые сосновые шишки. Баночки подписывались, и это были не привычные названия, а со смыслом: «После трудного дня», «Поговорю с подругой», «Очей очарованье». Была баночка джема с любимым вкусом Светланы, под названием «Светлый», в состав входили и тыква, и манго, и апельсин – он был ярко-желтого цвета, и на солнце блестел и переливался, как янтарь. Джемы пользовались спросом, много было на заказ. Татьяна Юрьевна обожала творить. У нее на земельном участке росли кусты смородины, жимолости, крыжовника, малины, клубники; хорошо плодоносили яблони, сливы, груши; были посажены пряные травы: лимонник (мелиса обыкновенная), тархун, разных сортов мята и прочее – прочее.

Вот и сегодня они с внучкой приняли по стопочке вишневой настойки и вели беседы.

– Бабуль, я обратилась в Репроцентр, это банк спермы. Уже сдала все анализы, через неделю процедура по искусственному оплодотворению, донора подобрала. Хочешь малыша?

Вика прослезилась.

– Умница! Конечно, хочу! Господи, вот куда мужики смотрят? Вон твой Игорек-то отлепиться от тебя не может все, даже ко мне приезжал, умасливал тут меня.

– Бабуль, он женатый, двое детей, и жена у него нормальная женщина. Я узнала только через полгода отношений, что женат, и то не сам сказал. На экране телефона от входящего звонка фотография девочки высветилась, его дочки. Он разговаривать ушел от меня подальше, а я сидела, как каменная, ой, вспоминать не хочу, больно. Семь лет с ним была, все на что-то надеялась. Бабуль, я себя корю за эти отношения, виню, ненавижу.

– Вета, не говори так, ты доверилась, влюбилась, ошиблась, бывает со всеми, самое главное – поняла все и закончила эту связь, хоть и очень долго варилась в ней.

– Как я люблю, когда ты меня так называешь и спасибо, что не осуждаешь, мне еще предстоит себя простить.

– Вета, когда мне только исполнилось девятнадцать лет, к нам в деревню приехали студенты на практику, – начала бабушка.

Вика удобнее устроилась на диване, закуталась в плед, рядом на подносе стояла кружка с чаем и пиала с клубнично-яблочным джемом.

– Сопровождал этих студентов очень симпатичный агроном. Я влюбилась в него, Вета, ой, влюбилась. Все лето мы с ним были: и сеновал, и ночью купались в озере, поцелуи под луной – все было. А перед отъездом он мне сказал, что будет помнить меня всегда, и что я очень красивая. Подарил цепочку с кулоном и уехал. Ой, рыдала я тогда, хотела ехать за ним, искать его, мама остановила. Было окончание лета, и вот тогда я как начала всю ягоду перерабатывать, как прорвало меня. Я с ягодой и травами разговаривала, варила и варила, перетирала, парила, к октябрю в погребе было триста сорок банок варенья и джемов.

Бабушка улыбалась. Вика бабушкину цепочку с четырнадцати лет носила, кулон был в форме серебряной ажурной бабочки.

– А через девять месяцев родилась Света.

Женщины договорились, что не будут плакать, вспоминая маму, но разревелись, обнялись, еще немного посидели и пошли спать.

Утром Вика проснулась от запаха сырников и какао. Она нежилась в постели, чувствуя себя маленькой девочкой в гостях у своей бабушки. Она с чувством потянулась, растягиваясь звездочкой по кровати. Запахи ее детства: ягода, сырники, какао, блинчики, варенье. Время безмятежности, счастья. Они днем покопались на участке, потом лепили пельмени, фаршировали блины. День пролетел незаметно, в хлопотах и общении.

Ночью Татьяне Юрьевне не спалось, она вышла на крыльцо. Была теплая ночь уходящего лета. Пожилая женщина подняла голову в небо и заговорила:

– Создатель! Господь Батюшка, Пресвятая Богородица! Благодарю тебя. всех вас за жизнь мою долгую! И прошу: внучке моей мужа хорошего, любящего, заботливого, и ребеночка, чтобы родила. Хорошая мама она будет. Сердце у меня слабое стало, останется она тут одна.

Татьяна Юрьевна сидела на крылечке, разговаривала с Богом.

3.Сон

Создатель, Богиня Жизни и Богиня Смерти пили нектар, рассматривая смертных.

– Нравятся мне эти женщины, возьми внучку в магический мир, в тело отравленной оборотницы, Татьяне считанные дни остались, – обратился Создатель к Богине Жизни.

– Мне тоже понравилась Виктория, я поговорю во сне с ее бабушкой, – сказала Богиня Жизни.

– А я возьму к себе Татьяну, душа у нее светлая, ей у меня понравится, – сказала Богиня Смерти.

Наутро Татьяна Юрьевна усадила Вику за стол и сказала:

– Вета, мне Света снилась, да так отчетливо наказывала, я так ни один сон свой не помню, как этот. Я умру, не строй свои губки так, это все равно случится, рано или поздно. Ты попадешь в другой мир, в тело отравленной девушки, ее травили несколько лет. Друг твой – Кассия, враг – Тирина. Опекун этой девушки, Викториан, тебя распакует.

Вика расхохоталась.

– Ба, распакует опекун Викториан, е-мое, звучит очень неоднозначно. Ну, ты даешь!

– Ну, а что, пусть распакует, давно пора.

Татьяна Юрьевна тоже рассмеялась.

– А! Еще ты будешь оборотнем.

Вика залилась колокольчиком, плечи тряслись от смеха, слезы выступили из глаз.

– Ба, ну ты чего начиталась или насмотрелась, ой не могу?

– Знаешь, Вета, я даже после Надькиной настойки такое не придумаю, запоминай, давай.

Вика отсмеялась, вытирая слезы.

– У меня скулы заболели. Бабуль, ты прелесть.

– А ну, повтори, кто враг, а кто друг?

– Ба, ты серьезно?

– Повторяй, сказала.

– Кассия – друг, Тирина – враг, ВикторЭан – распаковщик, – на итальянский манер сказала Вика, сделав смешную рожицу.

Татьяна Юрьевна разложила блины, сырники, творог по ланч-боксам, затем все аккуратно упаковала в переносной холодильник (специально купила в интернет – магазине для внучки). Все загрузили в багажник, и Вика поехала в свою московскую пустую квартиру, навстречу новой трудовой неделе.

Татьяна Юрьевна днем находила всегда себе дела, жила заботой о Вике, а вот вечерами она кое-как справлялась с давящей грустью и тоской. Она вспоминала дочку каждый день.

Уже поздно вечером Вика приехала домой. Паркуя машину, она увидела черный внедорожник Игоря. Вика вышла, взяла все вещи в руки и направилась к подъезду. Игорь подошел, взял из рук портативный холодильник, сумку и пошел рядом. Все это проделывал в своей манере: молча, по – деловому. Вика от помощи не отказалась.

Игорь был 45-летний предприниматель, владелец одной из крупных строительных компаний. Они с Викторией познакомились на фуршете по заключению договора. Компания Вики выиграла торги по обслуживанию зданий и сооружений, которые принадлежали Игорю. Игорь очень щедро и красиво ухаживал. Вика была влюблена в него очень. Сейчас, кроме разочарования, боли, чувства вины, ничего не осталось.

Уже у двери своей квартиры она стала забирать вещи у мужчины.

Игорь наклонился, провел носом по ее виску.

– Ветка, скучаю без тебя, ты как виагра, можно останусь сегодня?

– Игорь, мы все решили, уходи. Видела я тебя, случайно, с молодой девушкой, в машине целовались.

– Попробовал, не могу, не получается, везде ты, как наваждение какое-то. Подожди немного, сын на последнем курсе уже, закончит, сразу разведусь. Люблю тебя.

– Я тебя не люблю, Игорь.

– Не ври!

Игорь взял в ладони лицо Вики и стал целовать щеки, глаза, губы.

– Рыжик мой, зачем волосы покрасила в темный, лисичка моя, любимая. Потрогай, Вет, стоит как камень, только стоит тебя обнять.

Вика понимала, еще немного, и она растает, пустит его к себе. Все произойдет опять по одному и тому же привычному, отработанному за годы, сценарию: секс, несколько минут разговоров, опять секс, потом Игорь начнет суетиться, Вика ему предложит ехать домой, он быстро умотает.

– Игорь, уходи!

Вика выбралась из-под его рук, вязла сумки и вошла в квартиру, захлопнув дверь перед его носом.

– Вика, хоть подарок возьми, пожалуйста.

– Нет.

По обеим сторонам двери стояли мужчина и женщина, они были чужими друг другу, их связывал секс долгие семь лет: страстный, порочный, волнительный. Отношения эти неправильные по своей природе, поэтому после встреч, хоть и волнительных, девушка чувствовала себя опустошенной, хотела спрятаться от самой себя.

Вика уже отболела, сейчас она думала о том, чтобы удачно прошла операция, и ее яйцеклетка оплодотворилась.

4. Чтобы помнить. Навсегда!

Три рабочих дня пролетели, словно миг. Вика любила четверги, она ходила на йогу, а потом в сауну – все это было в одном спортивном комплексе. Бабушка с соседкой по четвергам мылись в бане.

После приятного двухчасового времяпровождения Вика посмотрела в телефон, уже в машине. От Надежды Петровны, бабушкиной соседки, было восемнадцать пропущенных звонков.

Что-то неизбежно-тяжелое упало камнем в грудь, сдавило, в руках образовался тремор.

Вика набрала бабушке, она не взяла трубку.

Затем Вика набрала Надежде Петровне.

– Теть Надь!

– Веточка, деточка, горе-то какое, Таня в парилке упала, мы выпили-то, как всегда, всего по рюмашке, и я не топлю сильно, ты же знаешь, – причитала без остановки соседка.

– Где бабушка?

– Я скорую вызвала, ее в нашу Вороновскую увезли, меня не взяли, не разрешили.

Вика положила трубку и помчалась.

Мыслей не было вообще, голова пустая, отрешенная, и, только увидев яркий свет фар от огромной встречной фуры, Вика опустила взгляд на панель управления, на спидометре было 220 км/ч. Она убавила скорость.

– Острый обширный инфаркт, пациентка скончалась еще в машине скорой медицинской помощи. В ее возрасте такое случается очень часто. Документы будут готовы через полчаса. Тело отвезли в морг, он находится на цокольном этаже. Если вам нужна будет помощь, не стесняйтесь. Соболезную вам.

Было видно, что молодой доктор сочувствует. Работа у него такая: говорить по делу, без эмоций.

Медсестра вынесла пару успокоительных таблеток и воды.

Все хлопоты вязла на себя подруга Наталья с мужем: похороны, памятник, поминки.

На похоронах были соседки Татьяны Юрьевны, Вика, Наталья с мужем, две подруги Светланы Николаевны, мамы Вики.

Уже на поминки приехал Игорь.

– Как узнал, примчался сразу, соболезную, Вет. Что надо – скажи только!

– Спасибо!

После поминок Вика всех проводила, Игоря со слезами выпроводила, просил остаться. Она хотела побыть одна. Перемыла всю посуду, не спеша, составила в шкаф, умылась, пошла за одеждой для сна. В комоде над ее пижамой увидела листочек со странными именами: Тирина – враг, Кассия – друг, опекун Викториан поможет.

Вика взяла бабушкин халат, уткнулась в него носом и дала, впервые за дни с момента смерти бабушки, волю слезам. Она смотрела размытыми от слез глазами на почерк бабушки, на эти смешные слова из сна, видя в каждой букве любовь и заботу о ней. Она плакала и плакала, пока не закончились слезы, потом свернулась калачиком и провалилась в сон.

Вика на следующее утро позвонила в Репроцентр, перенесла процедуру на две недели. У нее был отпуск по семейным обстоятельствам, и она решила девять дней пожить в бабушкином доме. Убиралась, смотрела фотографии, варила варенье, иногда слезы тихо текли по щекам, падая в ягоду.

Вика на поминки, на девятый день, сама приготовила все блюда. Она вспоминала все бабушкины рецепты и проговаривала каждый свой шаг, вспоминая слова бабули: куриный суп без обжарки; в тесто для блинов полстакана кипятка, чтобы дырочки были; в начинку из ягод для пирогов крахмал кукурузный, чтобы не вытекла ягода. Проговаривала, чтобы помнить, чтобы отпечаталось в памяти навсегда. Навсегда!

На следующий день Вика оставила Надежде Петровне ключ от дома, чтобы поливала цветы, и поехала в столицу. Завтра предстоит снова окунуться в рутину работы.

Накрапывал дождь, навевая еще больше грусти. Глаза снова наполнились слезами, Вика ощутила себя одинокой.

«Хоть бы ради кого-то одного жить! Ехать к своему человеку, чтобы меня ждал, ждал и любил. Хоть бы один во всем белом свете был такой! Мой!» – Вика говорила это в голове.

Вдруг она увидела, как какое-то животное выскочило на трассу. Вика подумала, что лось, резко вывернула руль, не справилась на мокрой дороге с управлением и врезалась в дерево.

5. Новый мир.

Вика очнулась в просторной комнате. Рядом кто-то всхлипывал. Девушка повернула голову, у кровати сидела миловидная женщина, лет тридцати пяти. Она посмотрела на Вику, заплакала и начала причитать:

– Живая! Богинюшка! Спасибо!

Вика простонала, живот бурлил.

– А можно воды, пожалуйста, – проговорила Вика.

– Конечно, Виэлюшка, конечно!

«Виэлюшка?»

Женщина шустро подобрала подол и выпорхнула из комнаты.

Виктория подняла свои руки и посмотрела: «Не мои!»

Вика встала кое-как, подошла к зеркалу, что сразу отыскала в комнате. На нее из зеркала смотрела очень пухленькая девушка. Темно-рыжая копна волос, что каким-то стогом грудилась на голове, носик маленький, губки бантиком утопали в белых щеках. Вика сдернула сорочку-парашют.

Белое толстое тело. Грудь, наверное, ничего, но она покоилась на животе, лобка Вика не увидела, его закрывал живот. Виктория подняла отвисший живот и рассмотрела рыжие кудряшки между ног.

– Я в другом теле. Сон сбывается. Ба, ешкин кот. И какой я оборотень? Курица что ли?

Вика шептала под нос. Мысли прыгали в догадках.

– Я разбилась что ли? Лось, трасса.

В комнату вошла красивая женщина.

– Живая значит! Ну, ничего! Как чувствует себя Виэлюшка? – с издевкой в голосе спросила эта фифа.

«Вашими молитвами!» – мысленно ответила ей Вика.

Эта дама посмотрела заинтересовано и вышла.

Виктория нацепила сорочку на тело.

– Ну, мир! Здравствуй! Задачку ты мне подкинул! Сделаем из этого бочонка секси! Волосы – огонь у девочки, кожа тоже красивая, как молоко, и веснушек нет, чистая и гладкая.

Сиделка забежала в комнату с подносом. На нем была тарелка с разного вида стряпней, стакан воды.

– Я не буду больше булки! Мне бы овощей теперь и побольше, и как вас зовут, у меня кажется проблемы с памятью?

– Виэлюшка., пирожочек ты мой, как же так? Совсем меня не помнишь?

Женщина заплакала, утирая платком нос и глаза.

Виктория смотрела и ждала, когда женщина примет эту информацию.

– Я твоя служанка, с тобой десять лет, меня зовут Кассия.

– Кассия, милая, я ничего не помню, но, думаю, все это временно, ко мне сейчас заходила брюнетка красивая, это кто?

– Это экономка, она тут хозяйка, зовут ее госпожа Тирина, – вздыхая, сказала Кассия.

«Ага, значит эта стерва отравила пирожочка, за что интересно, чем этот пирожок ей помешал», – рассуждала Вика.

– А почему она меня не любит?

– Ты это помнишь?

– Это, да!

– Викториан, твой опекун, очень болен, она хочет быть тут хозяйкой, наверное.

Кассия заплакала.

– Кассия, не плачь.

Кассия кивала головой.

– Кассия, все позади, я живая.

Кассия уставилась на свою подопечную.

– Виэлюшка, ты другая стала. Ты молчала в последнее время, была послушной.

– Кассия, а кто за кухню отвечает и сколько в доме проживает человек?

– Человеков нет, кто такие?

– Ну, сколько тут существ, кто живет в доме?

– Ну так, Тирина, ее слуга Орих, повар Брин, Викториан, ты, я.

– И все?

– Да! Тирина всех уволила, она магесса, магией поддерживает дом.

– А ты кто, Кассия?

– Я – волчица, Виэлюшка. А ты разговаривать стала.

– Я что, молчала?

– Последние два года может слов десять сказала. Викториан попросил Тирину, она его сестра по батюшке, за домом смотреть, вот после ее появления ты стала особенно замкнутой, полюбила сдобу почему-то особенно сильно.

– Так! Тирина значит. А кто булки все эти стряпает?

– Так Брин, он вместе с Тириной и Орихом прибыл в дом.

– Кассия, мне к Викториану срочно надо, где мои парашюты?

– Виэлюшка? Что подать?

– Платье мне надо, Кассия.

Кассия достала платье. Виктория надела длинное в рюшах безобразие, глянула в зеркало.

– Так, Кассия, это лишнее.

Виктория стала отрывать воланы на рукавах платья, хотя бы чуть уменьшая образ пирожку.

– Кассия, проводи меня, пожалуйста.

Кассия улыбнулась и обняла девушку.

– Я ждала, что ты вернешься! Я верила!

– Я вернулась!

А про себя Вика решила, что шайку-лейку, которая сгубила пирожка, она выведет на чистую воду.

6. Распечатали

Они шли по коридорам большого просторного дома.

– Где мама моя?

Кассия заплакала.

– Кассия, говори.

– Десять лет назад твою семью убили, мама твоя не возродилась, не смогла, маги их убили.

Кассия услышала своим волчьим слухом отдаленные шаги, кто-то направлялся к ним навстречу. Она взяла Викторию, и они забежали за угол.

– Скажи Брину, чтобы увеличил дозу, я уже устала ждать, его не берет сильнейший яд, понял меня, Орх? И эта еще очухалась, уже думала, избавились хоть от этой! Пусть булок больше сделает и подсыплет побольше.

Кассия зажала свой рот рукой.

Тирина с Орихом прошли.

– Идем, Кассия, надо спасать Викториана.

В спальне было темно. На кровати лежал худой и бледный мужчина. Он открыл глаза и посмотрел на Виэлию. Он ее не узнал. Она не приходила к нему год, последний образ в его памяти – эта веселая любознательная и рыжеволосая красавица.

– Здравствуйте. Послушайте, меня, пожалуйста.

– Что с тобой сделали?

– Кассия, давай отроем шторы, пустим воздух, здесь смертью пахнет.

– Я умираю.

– Вас травят, как и меня.

Тут мужчина внимательно уставился на свою приемную дочь.

Виктория рассказала, что ее отравили, вернее, травили, как и его, медленно, жестоко, целенаправленно. Все это проделывала Тирина, помогал слуга и повар.

– Как тебя зовут?

Виктория замолчала.

«Чем я себя выдала?»

– Виэли, вернее, душа из другого мира, я рад, что ты появилась. Когда Виэли было сеть лет, на поселение, где жила Виэлия со своими родителями напали, убили твою семью. Они были фениксами. Фениксы – птицы гордые. Они не приняли правление магов, поплатились за это. Магия была сильная, фениксы не смогли возродиться. Но! Фениксы могут возродиться, когда их души пожелают, может это будет через год, может через тысячу лет. Фениксы – это птицы счастья, их слезы исцеляют любое существо от самых тяжелых недугов, они восстают из пепла, доказывая, что даже самые тяжёлые испытания не могут уничтожить истинную сущность. Эта птица считается символом долголетия и силы, так как может жить веками. Фениксов всегда было очень мало. В деревне, где жили твои родители, вернее Виэлия с родителями, насчитывалось всего одиннадцать фениксов. Они дарили надежду миру, красоту, они обладают огромной силой огня. Маги напали на них неожиданно, это трагедия нашего мира. Фениксы после смерти твоих родителей исчезли, их никто больше не видел.

Викториан вздохнул. Он вспоминал что-то свое и улыбался.

– Меня зовут Виктория, я из другого мира, немагического. Я там погибла, у меня тоже в той жизни умерла мама и бабушка, моя семья. Я хочу помочь вам, вашему миру. И сделать из этого пирожка красавицу! – Вика указала на себя.

Кассия все охала и охала.

– Я умираю, мне осталось несколько часов. Хорошо, что ты появилась. Это мой дом, Тория. Тирину прогоняй. Я даже не догадывался, что она на такое способна. Пожалуйста, сохрани дом, впусти в этот дом любовь. Я пообещал твоим родителям, что я тебя не оставлю. Я любил твою маму, правда, встретились мы уже перед трагедией. Я мог быть побратимом твоему отцу, в тот день я был в деревне фениксов, видел, как они горели, не мог помочь. Твои родители отдали тебя мне и сказали найти в деревне оборотней Кассию, они ей доверяли и хотели, чтобы она была твоей нянюшкой. Два месяца назад я понял, что моей жизни приходит конец, сил уже не было, я попросил Богов о помощи. Они меня услышали! Благодарю!

Викториан поднял глаза в небо и наклонил голову, поклоняясь высшим силам.

Все вздохнули.

– Так, Викториан, вас еще можно спасти? Может лекаря? Ведьму какую?

– Я устал, я хочу уйти из мира, встретиться с Лилией, мамой Виэлии, у меня будет еще один шанс. Мне без пары плохо, я угасал без нее на протяжении десяти лет. Вика, я тебя распечатаю сейчас магией, в день совершеннолетия, в девятнадцать лет, ты обратишься впервые в птицу, познаешь всю силу. Фениксы прекрасны, я знаю, я видел. А еще, Вика, никому не говори, что ты феникс. Продержитесь два года, девочки.