Глава 1
Воздух пронзил жуткий скрежет подвески, когда ржавый пикап Марка, кашляя и дёргаясь, въехал на парковку у торгового порта, оставляя за собой густые клубы чёрного дыма. Казалось, ещё немного и машина издаст последний, предсмертный стон, после чего рассыплется в пыль прямо на дороге.
Он медленно кружил по стоянке в поисках места, вызывая шквал раздражения у остальных водителей. Кто-то сигналил, кто-то выкрикивал ругательства, а один слишком ретивый метнул в пикап бутылку с водой, но попал в асфальт, выразив общее настроение. Сквозь окна слышались обрывки фраз: «Чего он там ищет?», «Динозавр на колёсах!», «Вали уже, развалина!»
Когда пикап наконец занял свободное место и с хрипом затих, тормоза жалобно взвизгнули, словно умоляя больше их не трогать. Двигатель последним усилием рявкнул и захлопнулся, будто закрыл за собой крышку гроба. Марк бросил взгляд на часы и не спешил выходить. Он дождался, пока разойдутся зеваки и рассеется чад выхлопных газов.
Перед глазами всплыли последние минуты в квартире: крик, сорванный голос Клэр, её горящие глаза. Она метнула в сторону стола кухонный фартук, словно ставила точку.
– Опять уедешь бухать в свою дыру?! -зашипела она, -или всё-таки останешься и будешь человеком?
– Я… я пытался найти другую работу, -пробормотал он, зная, как это прозвучит. Слабым оправданием. Жалкой попыткой уцепиться за прошлое.
Клэр молча смотрела на него, будто на пустоту, а потом зазвонил телефон. Марк воспользовался моментом: схватил сумки и выскользнул за дверь, не сказав ни слова. Как вор. Как трус.
Он не понимал, почему всё рушится. Когда-то она восхищалась его увлечением океаном, тем, как он рассказывал о биологических импульсах морских существ и законах приливов. А теперь всё, что он слышал это упрёки. Возможно, дело не в маяке. Возможно, всё началось ещё тогда, после аварии в лаборатории и увольнение. Когда его выгнали с позором, а он лишь хотел сделать открытие для человечества. После того, как они потеряли… Марк сжал кулаки. Эту мысль он гнал прочь.
Он достал из бардачка блокнот, пролистал до нужной страницы и аккуратно приписал пункт под номером шесть: «Поговорить с Клэр. Или отпустить». Слова дались тяжело, как заноза под ногтем, но это нужно было сделать. Отсиживаться вечно на маяке не получится, а на другую работу он не пойдёт –ему нравилось здесь.
В этот момент из радиоприёмника донёсся голос диктора: «…задержаны трое участников радикальной эко-группировки “Багровые стрижи”, после того как они сорвали аукцион на набережной…» Марк вздрогнул. Его внимание тут же обострилось. Он слышал об этой группе. Слушал каждое их обращение. И в каждом слышал себя. Особенно в словах женщины в алой маске, лидера ячейки, чьи выступления транслировались в даркнете -он хранил одну из записей в старом ноутбуке на маяке.
Они говорили о том, как океаны умирают. Как нефтяные пятна и выбросы губят всё живое. Как учёные молчат, потому что их купили. В её голосе был огонь. И каждый раз, слушая, Марк чувствовал себя не таким уж бесполезным, ведь когда-то он работал на благо общества и был неподкупным.
“Багровые стрижи” выступали не только в даркнете, хотя там у них заявления были жёстче, но и по телевизору. Марк понятия не имел, как их записи могли крутить по утренним новостям, и кто позволил это делать –указание явно шло свыше.
Однако тот, кто это сделал добился своего –выступления со временим превратились в шоу, и никто не воспринимал их всерьёз. Но Марк знал, как учёный, что “Багровые стрижи” говорили правду про глобальное потепление и власть корпораций. В каждом выступлении они затрагивали всё новую тему, но мир настолько ослеп, что не замечал этого.
Диктор в конце добавил, что пойманные на самом деле оказались подражателями и никакого отношения не имеют к “Багровым стрижам”. Марк выдохнул с облегчением, как будто сам имел к ним непосредственное отношение и переживал за собратьев.
Он выключил радио. Сердце билось чаще. В голову закралась дикая мысль: а что, если незнакомец, которого он видел утром у дома… был не частным детективом Клэр, а кем-то другим?
Он вылез из пикапа и направился к набережной. Тяжёлые сумки с припасами врезались в плечи. На подходе к пирсу он остановился у скамейки и достал сигарету. Тянул дым жадно, как воздух после шторма. Он знал: это последний рывок к цели. Дальше только маяк и одиночество, но тут он заметил движение.
На соседней лавке сидел человек в чёрной куртке с капюшоном. Его лицо скрывал полумрак, но Марк сразу заметил: на руке алая татуировка, точно такие же, как у того, кого он видел утром у дома. Был ли это тот же самый незнакомец или это просто совпадение.
Марк попытался вспомнить больше подробностей человека у дома, но перед глазами стояла только татуировка на руке.
Он старался вести себя спокойно, но сердце грохотало. Незнакомец будто заметил это: спрятал телефон, сунул журнал под мышку и встал. Медленно и размеренно, словно никуда не спешил, а просто отдыхал в парке. Марк почувствовал, как что-то холодное зашевелилось внутри. Слишком много совпадений. Слишком вовремя.
Он подхватил сумки, резко развернулся и ускорил шаг. Плечи напряглись, ноги словно налились свинцом. В спину будто кто-то смотрел -пристально, глубоко, как скальпелем под кожу.
Позади послышался хруст песка под чьими-то шагами. Марк перешёл на бег, в миг добрался до причала и спрятался за перевёрнутым судном, тяжело дыша. Он прислушался, но ничего не услышал, кроме своего дыхания и стука сердца.
Лодки всё ещё не было видно. Только крошечная точка на горизонте среди остальных судов намекала на её приближение. Странно: за всё время, что он работал на маяке, она не опаздывала ни разу. Иногда даже приходила заранее, словно по негласному договору с морем. Сегодня же оно молчало, как будто затаило что-то. Возможно, двигатель барахлит? Или погода подвела? Но небо было ясным, и ветер дул с берега. Марк начинал нервничать.
Он выбрался из укрытия и зашагал вдоль берега, временами оглядываясь на парковую зону. Шум прибоя, обычно успокаивающий, теперь казался издёвкой и каждое разбитое о камни волнение звучало, как зловещее напоминание. Он достал сигарету, закурил, сел на холодную ступень у старой доковой крепи. Дым был горьким, как чувство одиночества, но помог чуть унять внутреннюю дрожь. Он поднял голову, выпуская серую струю, и замер в этом хрупком равновесии.
Майкл переместился на холодный камень у самого края воды, обхватив колени руками. Волны лениво скользили по галечному берегу, оставляя за собой тонкие нити пены, которые исчезали в камнях, как несказанные слова – быстро и без следа. Над водой расстилалась густая, влажная тишина, которую лишь изредка нарушал плеск рыбы или крик далёкой чайки.
Он машинально сжал ладони, чувствуя под пальцами шероховатую ткань старой куртки. Майкл ждал уже больше получаса, но даже этот короткий отрезок времени растянулся бесконечно, словно часы нарочно замедлили свой ход, заставляя его снова и снова возвращаться к мыслям, от которых он пытался бежать.
Лодка за это время всё ещё находилась далеко, словно что-то случилось –двигатель заглох или закончилось топливо. Перед глазами вставало лицо Клэр. Её сдержанный, упрямый взгляд, губы, сжатые в тонкую линию. Последний вечер будто застрял в сознании. Они не сорились, поужинали и провели время за просмотром кинофильма. А вот с утра она словно с цепи сорвалась. Майкл понятия не имел, что могло так повлиять на неё.
– Опаздываете, -бросил он, когда лодка, наконец, медленно подошла к берегу, рассекая гладь воды.