Кровавая алхимия: тайна артефакта
- -
- 100%
- +
Что же это со мной? Влюбленный дурак!
Она отпрянула так же резко, вырвав предплечья из моих пальцев. Блеснула влажными глазами, полными одновременно и отчаяния, и решительности, и чего-то жутковатого, что я до конца не распознал. Но я всегда видел в ней женщину, девочку, хрупкую и нежную за внешней яркой сексуальностью и гибкостью. А она прятала внутри яд, который я старательно не замечал.
– Из-за чего ты злишься? Все можно решить, – снова сорвался я на крик.
– Из-за того же, из-за чего и ты, – выплюнула она. – Мы оба хотим невозможного.
– Я докажу тебе, что возможны любые наши желания. В моей жизни всегда так было и будет, – отрезал я.
– Мне не нужны доказательства, – дико рассмеялась она. – Ты мальчишка, раз пытаешься что-то кому-то доказать.
– Я вернусь из Калининграда. И ты поймешь, что у тебя тоже может быть все, что пожелаешь.
– Не возвращайся. Я не смогу жить с охотником. Это противоестественно.
– Возможно, именно в этом и кроется весь смысл.
Куртка привычно легла на плечи. «Я в домике», – прогремело в голове, отчего губы растянулись в грустной усмешке. Я в последний раз взглянул на Северину, сунул палец в артефакт охотника и шагнул в коридор, но перед тем, как захлопнуть дверь, по-звериному прорычал:
– Жди.
Шею саднило, я растер пальцами выступившую кровь, перстень обжег ранку, отчего края тут же подсохли.
***
Мотоцикл мчал по темной дороге. Тучи низко нависали над деревьями, норовя расплескать под колеса ледяной осенний дождь. Душа металась в смятении и не соглашалась с происходящим.
Возможно, не стоило оставлять Северину в Латвии. Но что я знаю о вампирской жизни?
Больше всего коробило осознание: я ехал не в Петербург, город, который считал родным, а в Калининград, город, который меня позвал. Ведь именно там что-то изменилось, и бесцветная равнина моей жизни обрела краски. И абсолютно неважно какие. Ведь нельзя ощущать счастье, не испытывая прочих чувств, как нельзя вырвать из радуги на небе только один цвет.
Широкий солнечный луч пробился сквозь маленькую прореху, будто вторил моим мыслям. В груди же тянуло, будто прямо под ребрами висел на помычах крупный кусок гранита. Но я не успел преодолеть и тридцати километров, как сзади услышал знакомый рев мотора. Мимолетный взгляд в зеркало подметил легкий маневренный Suzuki Boulevar, яркой вишенкой перекатывающийся от одного края дороги к другому. Северина, одетая теперь в джинсы и черную косуху, мигнула фарами, предлагая съехать к обочине и остановиться. Сердце выпрыгивало от радости, губы растянулись к ушам, а те, в свою очередь, сдвинулись к затылку.
– Ах вот на что ты намекал, приятель, – подмигнул я солнечному лучу и ударил по тормозам.
Выбрался из шлема и обернулся. Северина спешилась и достала откуда-то картонную коробку, обмотанную пищевой пленкой.
– Я поеду в Италию, – ошарашила она заявлением и протянула мне три алых томата в упаковке. Плоды лежали друг над другом в ряд, словно багровый снеговик. – Помидорный запах пробуждает во мне спокойствие. Уж не знаю, что это за неведомая магия. Меня воротит от запаха человеческой пищи. Но то ли цвет напоминает артериальную кровь, то ли есть в них некая алхимия. Держи, попробуй за меня. И не ищи больше.
Как в гипнозе, я протянул руку, в ладонь легла коробочка.
– Для чего ты меня догнала? – нахмурился я. – Только чтобы сказать эту чушь?
– Я не желала оставаться в Риге ни секунды.
– Потому что тебя отчаянно тянет ко мне! Как и меня к тебе!
– Так и есть, – холодно произнесла Северина. – Ты тоже пахнешь помидорами. Ботвой и листьями, спелыми плодами. И ты такой… вкусный. Глаза наткнулись на пачку в витрине. И я не смогла удержаться, – ее речь ускорялась, зрачки бегали из стороны в сторону, расчеркивая мое лицо мелкими штрихами. – Купила. И решила ехать туда, где запах томатной пасты льется из каждого распахнутого окна. Где загорелые мужчины не осудят за любовь к еде. Может быть, там меня примут такой, – она развела руками.
– Я принимаю тебя любой. Ты слышишь? – пальцы терзали упаковку, стремясь раздобыть мясистый помидор.
При чем тут помидоры? Жалкая попытка оправдать собственную глупость. Сказать, что передумала. Но я готов забыть о нашем нелепом расставании. Сколько можно об одном и том же? Я откровенно устал от выяснения отношений.
– Хорошо, – сдалась она, у меня аж дернулась скула от всего этого мракобесия. – Ты прав. Может быть, там именно Я смогу расслабиться и жить иначе. Это лишь мои раны.
Круглый красный плод оказался в пальцах, которые сами собой сжались от очередной порции ее путанных размышлений. Сок капнул на ладонь, солоноватый запах защекотал ноздри.
– Попробуй, – предложил я, где-то в глубине души надеясь на чудо. Вдруг мне попалась особенная травоядная вампирица? – Я всегда пробую то, на что невероятно тянет.
Северина завороженно откусила помидор, закрыла глаза и втянула воздух.
– Так было и со мной? – печально усмехнулась она.
Вот что на уме у женщин?
– Вкусно? – вместо ответа проворковал я и приблизился, удерживая половину помидора.
– Не очень, – призналась Северина. – Или я не распробовала.
– Вот именно, – кивнул я.
И когда она потянулась за добавкой, засунул остатки себе в рот. Северина не растерялась, вытащила из упаковки второй и жадно впилась в мякоть. Но до третьего так и не добралась, тяжело задышала и отерла губы тыльной стороной ладони.
– Ты все еще надеешься приручить дикого хищника? – выдохнула она.
– Поехали домой, – предложил я неопределенно.
– Забудь. Я просто хотела, чтобы ты не искал меня в Латвии.
– Ты хочешь, чтобы я искал тебя в Италии. Понял. – Попытался заключить ее в объятия, но она увернулась. – Ты вообще не хочешь, чтобы я уезжал. Признай уже это. И едем вместе.
– Мы больше не встретимся, Радомир. Я зря тебя остановила. Живи, твой век короток.
– Жди, – снова бросил я на прощание, первым спрятал голову в шлем и уехал без оглядки.
Пора заканчивать бесполезную драму! Спектакль с помидорами добавил в образ возлюбленной колючей проволоки вокруг ее сердца. Она не умела любить иначе, видимо, никто не научил ее нежности и теплоте. И только буря, которую она сама и подогревала, дарила ей желанные эмоции. Вампирица получала удовольствие от острой боли. И ее же зубы терзали не только чужую плоть, но и собственную душу.
Мои же плечи сотрясались в странной агонии. Я задыхался осенним воздухом, шлем казался тесным, а куртка неподъемной. Рваные движения ноздрями, дрожащие на руле ладони – будто тело подвергалось воздействию направленного пучка электромагнитных микроволн.
А ну, в пропасть такие отношения!
Глава 12. Сквозь огонь
Элис: поляна на острове Канта
Лиза в доме вампиров так и не появилась. Братья сцапали меня в охапку, заперли все двери и окна и не спускали с меня глаз прошедшие сутки.
Удивительная солидарность!
Мало того, что похитили возле академии и удерживали силой, так еще запрещали спасать единственную подругу! Химичок не в счет!
Они и не заметили, что я протащила в вампирское логово звереныша. А я опрометчиво не взяла для него еды. Но меня кормили достойно, даже позволили самой сделать заказ. Так что свежие огурцы и рис без соли достались и пушистому другу.
Ввязывать в историю знакомых из академии побоялась. Чем бы мне помог весельчак Юрик, номер которого у меня, конечно, имелся. Но максимум, что одногруппник мог сделать – вызвать полицию. Могла и я. Но памятуя последнюю беседу со следователем, предполагала, что вампиры и тут исхитрятся. Хотя, то были охотники.
Впрочем, нас учили не решать задачки за других, выполнять свои собственные и уважать эксперименты. Поэтому номер ближайшего отделения я все-таки набрала, пожаловалась, что меня похитили и сообщила адрес.
– Опять Натанг, ложный, – сообщил диспетчер вообще не мне, но я услышала.
– Ик-как «опять»? – опешила я.
Ожидала чего угодно, но не такого! Ну хотя бы приехали посмотреть, а потом бы решали, ложный или нет. Тьфу!
– Жених завидный, но выпроваживать соперницу за счет наряда полиции – прием устаревший, дамочка, – заявили на том конце провода.
Дамочка? Да я еще… А ну и ладно!
– Сама разберусь, – буркнула в трубку, подтверждая догадки диспетчера, и нажала «отбой».
Братья замолкали всякий раз, как открывалась дверь моей комнаты. И хитро косились, как сплетницы-кумушки, перетирающие даже самые мелкие косточки своей пленницы.
Спелись, поганцы! У-у-у-у!
Пожалуй, при других обстоятельствах это бы меня обрадовало. Дружные родственники на одной территории лучше враждующих, а дружные родственники на разных территориях – вообще идиллия. Но когда уже стемнело, близилась ночь поединка, вампиры шумно обсуждали стратегию боя в гостиной и не заметили моего появления на лестнице.
– …при свидетелях, – эмоционально закончил Руслан Игоревич.
– Ты совсем забыл, что мы по праву стоим во главе? – возразил Тристан. – Не Никите тягаться с нами.
– С нами – нет! Но в круг войдешь ты один! Просто не позволяй ему, – прорычал сквозь зубы Руслан Игоревич. – Я никогда не желал возвеличиться подобным образом. Вампиры смертны, пусть жизнь наша много продолжительнее. И любое воскрешение породит пересуды. Меня затянут в подземный град и раздерут на куски, дабы докопаться до истины.
– Не преувеличивай, – холодно проронил Тристан. – Ты всегда был склонен к драматизму.
– Зато ты чрезмерно спокоен.
– Остров Канта не увидит сегодня моей смерти, – мрачно пошутил Тристан.
– Если девчонка у него…
– Он не тронет ее до завершения поединка. Ты забываешь о свидетелях. Закон не может быть нарушен.
– Ник гораздо изворотливее, чем ты думаешь.
– Этот дурак не заметил на Алисе кулон охотника и мою печать! – разозлился Тристан.
– Ты выяснил откуда у нее артефакт? Как в городе оказался неучтенный охотник?
– Да, мы славно поболтали, – заявил Тристан, а у меня подкосились ноги, и я осела на ступеньку. – Эдита скинула балласт на первую попавшуюся девицу.
Вот, значит, как?
– Он бы не отзывался так рьяно, – задумался Руслан Игоревич. – Это же не бросовая безделушка. Такие вещи не попадают в случайные руки, Тристан.
– Старушка спятила? – насмешливо развел руками Тристан, но его тон при этом оставался ледяным, словно укрытым снегами Антарктики.
– Я найду ее.
– Любишь ты охотников в последнее время.
– Они полезны, Тристан. Они могут стать нашими стражами. Защищать наравне с людьми, чей век короток. Служить нашим интересам.
– Мы уже обсуждали.
– Я найду старушку сам, – повторил Руслан Игоревич. – И не заставляю тебя в этом участвовать. Ты ведь возишься с Ясиной. А я первый ее нашел. Не смей сожрать ее раньше, чем она доделает работу.
Руслан Игоревич захохотал. Я медленно отползла обратно в коридор второго этажа и, не поднимаясь на ноги, ввалилась в комнату. Щеки отчего-то горели, сердце напоминало отбойный молоток, а изо рта рвались наружу рыдания. Но прижала к губам вспотевшие ладони, чтобы похитители не услышали ни звука, проглотила колючие слезы и твердо решила послать лесом обоих кровопийц.
Я слишком долго пряталась от настоящей жизни в лаборатории, прикрываясь важностью исследования. Давно стоило вылезти из уютного белого халата, отбросить защитные очки вместе с прошлыми разочарованиями и двигаться вперед. Тогда и первые попавшиеся симпатичные мужчины перестанут так сильно влиять на рассудок, и подруги не будут сбегать туда, где явно веселее.
Лучше жить и ошибаться, чем спрятаться, но так и не узнать, что после десяти поражений последует успех. Сколько можно топтаться в одной точке, горевать по несбывшимся мечтам и жалеть себя? Нет, я не оплакивала столько лет дорогого человека, который слишком рано ушел из жизни. Лишь жалела, что не вышла за него замуж, как хотела в детстве; что не потеряла с ним невинность, как надеялась; что не призналась ему раньше. Сожаления – вот, что мешало мне двигаться вперед. А страх, что все опять пойдет прахом – тормозил и мое научное исследование. Но теперь…теперь никто не заставит меня сидеть на берегу!
***
Вампиры покинули дом ближе к утру. А у меня уже был готов план побега. Поединок назначили сильно за полночь, чтобы на улицах шаталось как можно меньше народа.
Уверена, что они небескорыстно заботились о простых смертных, ведь если не станет людей, вампирам некого будет пить! А может быть, кровь у несчастных, испуганных особей гуще и кислее, чем у довольных и спокойных? Что же мне тогда делать с помидорами?
Бурное воображение тут же подсунуло фантазию, где на пачке с заменителем крови красовалась надпись: «Довольный помидор – сытый вампир!».
Тьфу! По ночам все же следует спать. Особенно девушкам с бурной фантазией.
Дверь отворилась легко, будто сутки в заложниках мне приснились. А такси за повышенную плату доставило до острова Канта, который очень кстати промелькнул в подслушанном разговоре.
Химичок удобно устроился в кармане пальто, я выдала ему пару ватных дисков. Он сноровисто взбил пушистую подушечку и, вероятно, воображал себя пилотом Евангелиона8 или Грендайзера9, в роли которых, конечно, выступала нерадивая аспирантка. Я же развлекала себя подобными мыслями, чтобы не перетрусить и не повернуть обратно.
И чего я там забыла? Поговорят вампиры по-мужски и разойдутся восвояси.
Но Химичок настаивал на посещении ночного рандеву хотя бы в качестве зрителей, и мы крадучись вышагивали по мощеной аллее мимо массивных скамеек к дальнему краю острова. Хотя вряд ли нас можно было не заметить в свете фонарей. Кафедральный собор остался за спиной и, чем сильнее мы отдалялись, тем темнее делалось кругом. Ожидаемая тишина нарушалась громоподобным хохотом и ревом моторов со стороны Ленинградского проспекта.
Неужели вампирские разборки – действительно приятные зрелищные мероприятия, и я не зря планировала насладиться спектаклем с галерки? Современные вампиры нравились мне все больше и больше, если не считать потребительского интереса к моей персоне. Вместо дикого мордобоя – цивилизованная встреча веселых и находчивых. Вместо человеческой крови – заменитель, созданный гениальной аспиранткой Алисой Ясиной. Вместо жажды – милые сдержанные беседы. Вместо клыков – обыкновенные зубы. Да и на солнце они при мне ни разу не загорались. Чесноком, конечно, брезговали. И целиком испарялись под воздействием магического порошка, рецепт которого я пока не отыскала. Но то мелочи.
Веселье приближалось, я расслабилась и полностью исключила возможность драки. Будто меня недавно не похищали, а Тристан не разнес вдребезги голубятню. Будто братья не обсуждали в гостиной мое поедание. Эти неприятные подробности нагло спрятались за внезапно обнаруженными положительными качествами кровопийц.
Каково было мое удивление, когда из-за деревьев показались мотоциклы. Память услужливо подкинула вечернее катание с байкерами из паба, когда я чудом осталась цела. Плечи напряглись и дернулись в обратном направлении. Но я встряхнула головой, глубоко вдохнула и заставила ноги идти вперед.
Спрячусь за развесистой магнолией, никто и не заметит. Главное, чтоб не учуяли!
А потом все зашевелилось. Байкеры, как по команде, газанули вдоль берега. На прогалине впереди заметались тени. И я побежала по жухлой траве, чтобы рассмотреть поближе. Вместо магнолии на пути попался частокол из туй. Я притаилась.
***
– Пропустила самое интересное, – меланхолично подметил знакомый голос снизу.
Рука инстинктивно ухватилась за карман, заподозрив Химичка, сердце провалилось в пятки и пробралось в удобную вспененную подошву кроссовок – там надежнее.
– Мать моя – святая женщина! – возопила я.
– Вы мне льстите, Ясина, – открестился Руслан Игоревич, выпрямился в полный рост и демонстративно отряхнул брюки. Прежде он сидел в засаде под туей в три погибели. – Какими судьбами?
– Ик, – выдала я из полюбившегося. – Гуля-а-а… а я хомяка выгуливаю.
– Чудненько, – оценил научный руководитель.
– А вы что-то потеряли? – не осталась я в долгу.
– Слежу за братом, – не стал отпираться он. – Как бы Тристан дел не наворотил. Он явно что-то против меня замышляет.
Как и вы против него! И вы оба против меня! И, скорее всего, против всего человечества!
Но я вовремя опомнилась и вместо возмущенной тирады отпустила очередное:
– Ик!
И кому теперь верить? В смысле, кто прав? И при чем здесь я?
– Так какие новости? – вместо этого вопросила я, вглядываясь в темную поляну за кустами.
– Приехала группа Никиты и другие вампиры, готовые идти за новым предводителем. А еще люди. И даже несколько охотников.
Но я перестала слушать, глаза привыкли к темноте и разобрали знакомую худощавую фигуру. Лиза стояла вместе с Эбом, Иваном и Кис в первом ряду на стороне Ника. Одетая в черное платье с кружевной юбкой и откровенным декольте, она походила на фарфоровую куколку, которой нипочем холод и ветер, но стоит неловко задеть, как хрупкие детали рассыпятся на острые кусочки.
– Она не озябнет? – пролепетала я, скорее для Химичка, ведь он покинул теплое местечко и взобрался по рукаву на плечо, будто действительно превращался в разумного грызуна с примесью крысиных повадок.
Показалось, будто Лиза услышала, ведь повернула голову в сторону нашей засады и безошибочно нашла меня взглядом. В темноте, на расстоянии! Она выстрелила морозной сталью, что дробью вонзилась мне в самую душу. К горлу подступил колючий ком. И в этот момент, я вдруг поняла, насколько жалкой казалась рядом с немного взбалмошной, импульсивной подругой. Я боялась бросить вызов судьбе после единственной неудачной попытки.
Хватит уже! Пора отыскать настоящую Алису Ясину, а странноватую тихоню Элис оставить в покое.
Проглотив непрошенные слезы, я решительно подняла подбородок и вернула яростный взгляд подруге. Лиза дернула уголком рта и нарочито медленно прошла в центр поляны, не разрывая зрительный контакт. Лукавое ликование в ее глазах отравляло нашу дружбу, но я вложила в ответный выстрел сожаление. Не о моих поступках или ее выборе, лишь о том, что мы не услышали друг друга вовремя.
– Рыжова пока человек, – подметил Руслан Игоревич. – Никита обратит ее после поединка. Если он выиграет бой, то станет главой города. Он будет решать кого и когда делать вампиром. И следить за исполнением законов.
– Похоже, сейчас с этим полный бардак, – ввернула я.
– Вы изменились, Алиса. Прежде не замечал подобной язвительности.
– Когда уже драка? – меланхолично отозвалась я, пропуская замечание научного руководителя мимо ушей. – Холодно тут у вас. И скучно.
Одновременно с моими словами по периметру прогалины вспыхнул огонь!
– Костер – способ скрыться от реальности. Пока все не закончится – никто не уйдет, – буднично прокомментировал Руслан Игоревич. – Проигравшего поглотит пламя – выход и откроется. Они уже провели ритуал, пока вы где-то копались, то есть, выгуливались с этим…
Он настороженно покосился на хомяка и медленно ткнул его пальцем в пушистый животик. Химичок в долгу не остался, громко пискнул и вцепился в предложенную конечность зубами.
– Мелкий бандит! – во весь голос выругался вампир и ошалело тряхнул рукой.
Его вопль утонул в криках за стеной огня. А хомяк меховым снарядом вылетел из зарослей туи и шлепнулся по ту сторону от рыжих язычков.
– Выдрал кусок, – удивленно пожаловался пострадавший преподаватель и продемонстрировал приличную неровную рану.
Я хотела было бежать за питомцем, но Руслан Игоревич грубо перехватил меня за локоть:
– Не лезь!
– Вы отправили Химичка на верную гибель, я не могу стоять в стороне!
– Это не хомяк, – отчего-то разозлился преподаватель. – А исчадие ада какое-то! У меня идет кровь. Он либо уже скончался от удара, либо переживет большинство народа в огненном периметре.
Я нервно передернула плечами и наконец разглядела внутри круга две мужские фигуры, обнаженные по пояс. В чем-то Руслан Игоревич прав. Искать хомяка под ногами драчунов – затея безумная.
Ник самоуверенно напирал на противника, но тот отклонял каждый выпад или просто ловко уходил от удара. Тристан будто танцевал, вторя своенравному ритму пламени. Ник же торопился победить, вкладывая всю накопленную неприязнь в неистовое нападение.
Насколько выносливы вампиры? Как долго длятся подобные поединки? Все же нецивилизованная потасовка… вместо юмористической баталии.
Лишний раз убедилась, что ничего не знала ни о мужчине, запах которого сводил меня с ума, ни о научном руководителе, под началом которого работала над делом своей жизни, ни о жизни вообще.
Удар в грудь! Тристан отлетел на несколько метров и коснулся рукой огня. Взревел, оскалился и напрыгнул на противника словно дикий кот. Ник перекатился на спину и двинул локтем ему под дых, освобождаясь от захвата. Но Тристан тяпнул его за ухо. По плечу Ника потекла кровь. Густая, темная, она быстро расчертила мускулистую грудь ломаными дорожками.
Поляну залил практически звериный рык! Ник кинулся вперед, норовя укусить Тристана за живот. Тристан увернулся, но противнику удалось повалить его на редкую пожухлую траву. Остальные вампиры возликовали.
Лиза злорадно подмигнула мне левым глазом и полоснула себя по запястью.
– Что?!
Я столько лет жила с ней под одной крышей и ни разу не замечала склонностей к самоповреждению!
Вампиры будто по команде ощерились. Но Тристан и Ник продолжали по очереди атаковать друг друга. Под золоченой пламенем кожей соперников перекатывались напряженные мышцы. Рядом невнятно ворчал Руслан Игоревич. А вот Эб припал к ране на руке Лизы.
– Скорее бы конец, – с дрожью в голосе протянула я.
Драки никогда меня особо не впечатляли, и, если бы не собачий холод, уснула бы прямо в засаде. Но теперь пугало, что Тристан кинется спасать эту умалишенную и проиграет сам. Зато если не кинется, и бой затянется, то подруга или окочурится, или превратится в кровопийцу! И так и эдак выходило скверно.
– Чем ты его кормишь? – прошипел Руслан Игоревич, привалившись к колючим лапам туи в поисках опоры.
– Помидорами! – огрызнулась я, ведь он отвлекал от важных рассуждений. – Надо вмешаться!
– Думаешь, для чего я здесь? – рассердился Руслан Игоревич и резким движением развернул меня к себе лицом. – Когда Тристана сожгут – я восстану из пепла! И не смей портить план.
– Чей план? – опешила я.
– Глупая девчонка! Думала, он ввязался в поединок из-за тебя и твоей подружки?
Руслан Игоревич хотел еще что-то сказать, но его ощутимо повело. Цепкие пальцы соскользнули с моих предплечий, и я инстинктивно подхватила его под локти, чтобы не повалился.
– Да! – взревела толпа за пламенем.
В груди болезненно кольнуло. Живот сжало спазмом. Оглушенная навалившимся страхом, я тут же отпустила преподавателя в свободное падение и без дополнительных раздумий выскочила из хвойных зарослей. На ходу расстегнула любимое пальто, выставила перед собой, спрятав ладони в рукава, и ломанула прямо в огонь!
– Святое железо! – выскочило сквозь сжатые зубы незнакомое ругательство, в экстремальной ситуации мозг подключил дополнительный резерв к фантазии, видимо, чтобы выжить любой ценой.
Концы волос ярко полыхнули, запахло паленым. Пальто обуглилось, пришлось стряхнуть редкие лохмотья. И когда я наконец подняла взгляд, наткнулась на поверженного Тристана с разорванной шеей. Ник стоял посередине и держал под колени Лизу. Голова подруги безжизненно свисала с локтя вампира. Темные локоны стелились на землю, окунались в блестящую лужу темной крови, ловили яркие блики от мистического костра. Будто жидкость впитывалась в кончики и пульсируя поднималась к телу.
Радомир: питомник бухгальеров
В Калининграде я сразу окунулся в стремительный водоворот новой жизни. Темные тайны вампирской крови раскрывались передо мной на совмещенных по засечкам страницах парных дневников матери. Теперь я не воспринимал написанное ни сумасшедшими излияниями, ни тайной шифровкой. Погреб больше не хотелось переделать в студию звукозаписи, но я убрал паутину и кое-что отремонтировал. Провел дополнительное освещение и поставил мягкое кресло вместо развалюхи на пластиковых колесиках – так даже страницы шуршали приятнее. Чтобы скорее разобраться в реальностях мира, в котором я родился, но который совсем не знал, я читал взахлеб – удивлялся, восхищался, недоумевал.
Почему я не замечал прежде, как все устроено на самом деле? Видел только то, что считалось нормальным в общепринятом понимании. И закрывал глаза на некоторые несоответствия. Боялся осуждения? Вот уж вряд ли.
Хотя, этот страх думать иначе, чем другие, холодил где-то глубоко-глубоко внутри, затрагивая древние инстинкты выживания: мысли, как велят старшие, живи, как все, подчиняйся порядку, тогда стая примет тебя; кричишь на каждом углу, что Земля круглая, тогда полезай-ка на костер; девять человек врет, обвиняя десятого в преступлении, ведь его единственный голос ничего не решит – вот, что все мы усвоили с детства. Как же тогда открыть глаза и увидеть правду?