Кровавая алхимия: тайна артефакта
- -
- 100%
- +
Но теперь мои глаза действительно открылись, и я смотрел на вещи иначе, чем раньше. Все больше проникался к матери, но одновременно больше злился, что она оставила меня и не показала истину сразу. Мать же в своих записях убедительно настаивала, что охотнику нужна собака особой породы и притравки – бухгальер.
Так вот с кем я столкнулся в свой последний день в Петербурге! Еще тогда мою судьбу определила случайная встреча в переулке. Или все же я оказался там неслучайно, и во мне говорила кровь охотника? Еще тогда я защищал прекрасных вампириц, но точно не желал им ни смерти, ни прочих мучений. В отличие от того мужика, который фанатично прострелил мне плечо.
Очень кстати в Калининграде находился один из трех питомников страны. Я никогда не планировал заводить собаку. Даже в детстве не мечтал, в отличие от многих своих сверстников. Но теперь ехал по узкой однополосной дороге в частном секторе за пятимесячным щенком.
Кованая ограда с острыми пиками между массивных кирпичных столбов, не скрывала роскошный дом из светлого кирпича с небольшими арками и башенками. От основного строения в три этажа углом отходили два более низких крыла. Я сверился с навигатором и нажал на кнопку звонка.
Дверь открыла девушка: высокая, фигуристая, с крупными глазами и длинными белокурыми локонами, собранными в хвост, в сапогах по колено на широком каблуке, кожаных шортах и блузе с воланами – она неуловимо напоминала героиню эпического фэнтези. Я знал, что ее зовут Лилия, ведь сам позвонил по телефону, указанному в дневнике матери, и познакомились мы еще тогда.
– Мы Вас ждем, Радомир, – без лишних приветствий заявила она, одарив ослепительной улыбкой с идеально ровными зубами. Это наталкивало на мысль, что и собаки будут идеальные.
Вымощенная плиткой извилистая дорожка привела к отдельному входу в ближайшее к воротам крыло. Над небольшим крыльцом пряталась в арку массивная деревянная дверь с полукруглым верхом. Лилия набрала код на панели слева, и створка мягко скользнула ей в руку.
– Проходите, все собаки живут здесь, – пригласила она. – Для них неприемлемо вольерное содержание.
– И сколько же их у вас?
– Не так много. Да и щенки редко бывают чаще одного раза в год.
– Лилия, вы ведь тоже охотница? – спросил я прямо, в крайнем случае девушка подумает об охоте на кабанов.
– Да, все семьи заводчиков этой породы – охотники, – подтвердила она, ничуть не удивившись вопросу. – А Вам повезло, что остался щенок подходящего возраста.
– Это не везение, – усмехнулся я. – Скорее, судьба.
– В судьбу не верьте, – посоветовала Лилия. – Верьте в себя.
– Я верю, что все в жизни дано нам с какой-то целью.
– Кем же? – снисходительно поинтересовалась она, будто знала тайны мироздания и убедилась в моем полном невежестве.
– Высшими силами, но, конечно, в ответ на наши желания и запросы.
– Мы здесь сами по себе, – не сдавалась она. – А вот и наши друзья.
Лилия открыла одну из множества дверей, выходящих в широкий светлый коридор. Внутри просторной комнаты с огромным окном до самого пола оказалось уютно. Справа устроились три взрослые собаки в одинаковых серебристо-серых лежанках. Слева нашелся диван такого же цвета, круглый стеклянный столик и пара кресел на деревянных ножках.
Обитатели роскошного жилища не шелохнулись при появлении заводчицы. Гладкие пепельные морды с коротким шерстяным пушком лишь слегка повернулись к двери. Казалось, они повторяли надменный взгляд девушки, но оттого выглядели только прекраснее.
– Мецтли, ко мне. Вылезай, – коротко бросила Лилия в сторону лежанок и прошествовала к дивану. – Смелее, Радомир. Буду вас знакомить.
Я уселся рядом с Лилией. А вместе со мной туда же прискакала достаточно крупная юная собачка, совсем не похожая на щенка. Она выбралась из-за спины взрослой особи и шла на достаточном расстоянии от меня, чтобы безопасно разглядеть и немного принюхаться. И только после особого жеста от заводчицы запрыгнула на диван между нами и уселась, как статуэтка.
– Бухгальеры выведены из смеси адских гончих с аборигенной ацтекской породой ксолоицкуинтли. Цвет, норов, идеальное послушание. Но главное – необходимые свойства слюны.
Моя правая бровь вопросительно поднялась, в знак того, чтобы заводчица продолжала рассказ. Я читал о бухгальерах в дневниках матери, но не посчитал нужным сообщать об этом.
– Вампиры слабеют после укуса бухгальера. Теряют способность к быстрой регенерации. Тогда их проще убить. Сначала поганцев завораживает камень и ювелирное плетение, но собака способна обезвредить их даже без артефакта. – Лилия обезоруживающе улыбнулась и добавила: – Я не выхожу вечерами без своей Кроны.
– Я поздно узнал о своем наследии, – поделился с ней личным. – Но однажды имел дело с таким зверем. Обостренное чувство справедливости сыграло со мной злую шутку.
– Скорее, вы почувствовали зов крови? – предположила Лилия, словно прочитала мои недавние мысли. – У охотников тоже своя особая генетика, как и у этих прекрасных созданий. – Она отточенным движением погладила Мецтли по холке. – Мы выносливее других людей. От укуса вампира оправляемся куда быстрее – за час, другой. Да и регенерация при ранениях происходит стремительнее. Не так, как у кровопийц, но все же. Должны же у нас быть хоть какие-то преимущества, чтобы потягаться с поганцами.
– Почему «поганцы»? – не удержался я от вопроса, ведь уже слышал этот эпитет раньше.
– А как их еще называть? – удивилась Лилия. – Уж точно не «бессмертные», как во многих фантастических фильмах. Поганцы смертны. И смерть их на концах наших клинков. – Ее белоснежные ровные зубы оскалились в кровожадной улыбке, которой позавидовал бы любой вампир.
Мне оставалось лишь нервно хмыкнуть, на что Мецтли заинтересованно покосилась одними глазами.
– Будешь со мной дружить? – спросил я у робкой красотки.
Или просто муштра не давала ей пошевелиться в присутствии заводчицы без разрешения? Вообще, я планировал завести друга, то есть пса-парня. Но из единственного недавнего помета осталась только эта юная прелесть. Мецтли. Так звали божество луны и ночи у древних ацтеков.
Я поднес раскрытую ладонь к темно-серой морде. Мецтли с любопытством обнюхала пальцы, подняла вытянутый нос к моему лицу и неопределенно фыркнула.
– Вы ей понравились, – прокомментировала Лилия.
– Ты мне тоже нравишься, – обратился я к собаке. – Хоть я и не собирался заводить питомца в столь молодом возрасте.
Мы с Лилией рассмеялись, а Мецтли завертела мордой и облизнулась. Я подписал договор купли-продажи, получил на руки паспорт и родословную, удостоверился в совпадении номера клейма и удивился наличию чипа с расширенными возможностями. Мою собаку, в отличие от обычных, можно было отслеживать через специальное приложение. Там же высвечивались и другие псы охотников.
– Где вы тренируетесь, Радомир? – поинтересовалась Лилия, провожая нас к выходу.
– Пока нигде, – честно признался я.
– Однако, – без каких-либо эмоций произнесла Лилия и чуть наклонила голову набок. – Теперь надо будет тренироваться вместе с собакой. Это не диванный песик.
– Притравливать на вампиров? – Показалось, что голос немного дрогнул. Ведь несмотря на твердые решения, я все еще не представлял, как буду на самом деле охотиться на живых, пусть и не совсем людей…
– В том числе, – кивнула она. – У нас есть свой спортивный клуб. Приходите. Пришлю Вам адрес и перейдем на «ты». Я давно задумывалась о наставничестве. Будешь у меня первым.
Тут задумался и я. Сколько же ей лет? И когда она начала заниматься собаками? Как успевает и тренироваться сама, и воспитывать щенков, и охотиться на вампиров? Теперь еще и меня надумала взять под крыло?
– Договорились, – улыбнулся я, вместо того чтобы задать волнующие вопросы. Успеется.
Мы попрощались. Я остался наедине с Мецтли, наматывая на руку широкий поводок, больше похожий на парашютную стропу. А когда подошел к мотоциклу, припаркованному за углом улицы, понял, что попал. Собака и человек с мотоциклом не то, чтобы не созданы друг для друга, но далеки от идеальной пары.
– Приплыли, – озадаченно сообщил я Мецтли и запрыгнул на сидение. – Иди, сюда, подсажу.
Она послушно поставила лапы мне на колени, будто понимала каждое слово. Но, склонив голову то к одному плечу, то к другому, вопросительно гавкнула. Я прикрыл глаза, протяжно выдохнул и подцепил ее под туловище. Усадил перед собой:
– И как ты будешь держаться? Зубами? – У меня вырвался нервный смешок. – Придется купить для тебя огромный рюкзак и шлем.
«Бухгальеры мчатся со скоростью ветра и тенью следуют за хозяином», – пришло на телефон сообщение от Лилии. Неужели девушка откуда-то наблюдала за моими потугами?
– И ты побежишь за мотоциклом? – скептически поинтересовался у Мецтли, но она не ответила, лишь напряженно всхрапнула.
Тогда я спустил собаку на влажный асфальт и осторожно открыл карабин на поводке.
– Теперь я твой хозяин, – внушительно изрек, глядя ей прямо в глаза цвета крепкого кофе. – За мной!
На время сердцем завладел страх, что собака рванет в противоположную сторону. Но как только мотоцикл медленно поехал вперед, Мецтли засеменила по обочине дороги. Чем больше газа я поддавал, тем быстрее мчалась моя новая подруга. Так мы добрались до выезда на шоссе, но она не отстала и там – летела, высунув язык, словно совсем не касалась лапами земли. На светофоре собака азартно ждала зеленый свет и подскочила на всех четырех, когда транспорт снова тронулся в путь.
И лишь оказавшись в маленькой съемной квартире недалеко от полюбившегося паба «Алхимия», я сообразил, что пора подыскивать собственное жилье. Неожиданно город затянул меня в свои объятия.
Я не собирался задерживаться в Калининграде надолго, влюбляться, жениться, заводить собак, покупать квартиры. То ли еще будет? Кажется, я вляпался в самое занимательное приключение в своей жизни.
Глава 13. Невидимый враг
Элис: огненный круг
– В знак становления новой власти над городом Калининградом бывшим Кенигсбергом, названным Королевской Горой столетия назад, я, Никита Варм, завершу первый при моем правлении ритуал обращения. – Он величественно обвел собравшихся взглядом. – Юная Елизавета Рыжова, хранительница квинтэссенции Ирис Мор…
Но я прорвалась сквозь пламя в круг, и мой вопль сдул напускную важность с его речи.
Какая к драным котам квинтэссенция? Все же, по ночам лучше спать, а то и не такое послышится и привидится.
– Больно ты прыткая, – справившись с собой, свысока пожурил меня Ник. – Чтобы получить дар, из таких студенточек очередь стоит. Кыш!
– Отпусти ее! – я вложила в голос всю свою решительность, но он все равно дрогнул.
– И не подумаю. Девушка сделала выбор. Ты опоздала, крошка. Твой покровитель мертв. – Он небрежно кивнул на застывшее тело Тристана. – Елизавета не выживет, если не завершить начатое. И не тебе решать ее судьбу.
Я дернулась, как от удара под дых. Действительно, кто я такая, чтобы решать за других?
Но что-то в общей картине не складывалось и настораживало. Пламя плясало вокруг поляны, подкрашивая лица присутствующих. Я понятия не имела, кто из них на чьей стороне.
Что там говорил Руслан Игоревич? Вампиры, люди и охотники? Никто не вмешается?
Никита аккуратно опустил Лизу на землю, видимо, посчитав, что наш разговор окончен. Надкусил себе запястье и прижал к губам бывшей подруги. Я дернулась вперед. В воздухе нарастал гул, будто кто-то растревожил спящий улей. Ледяной ветер, поднявшийся от земли, взметнул волосы вверх, ужалил открытые участки кожи. Показалось, что маленькие льдинки расцарапали до крови. Но я лишь глубже вдохнула, непослушными пальцами стащила горячий кулон с шеи и толкнула Никиту, припечатав украшение к его виску.
Да-да, Тристан просил никогда не снимать артефакт. Но бывший глава вампиров замер в луже собственной крови, а при мне больше не было оружия. К тому же в голове вертелись отрывки из книги-шкатулки – кулон способен вытравить из организма все лишнее, в том числе вампирскую кровь! И я понадеялась использовать его для возвращения блудной, то есть, немного заплутавшей подруги. Потом еще спасибо скажет.
Никита зашипел от боли, но отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Я от такой грубости зацепилась ногой за локоть Тристана, звучно плюхнулась прямо в вязкую кровь, а изо рта со стоном вырвался воздух. Послышались смешки. Но никто не спешил подать руку или еще как-то помочь. Видимо, церемония проходила по плану, и никчемная человеческая девица не могла испортить действо, даже прорвавшись в ритуальный огненный круг.
Огонь…
У меня аж слезы на глаза навернулись от осенившей догадки!
Огонь не погас! Руслан говорил, что огонь поглотит проигравшего и откроет выход!
Я легонько потормошила Тристана за мизинец на руке, о которую так некстати споткнулась. Реакции не последовало. Тогда я потормошила за соседний палец настойчивее. Слезы все-таки покатились по обветренному лицу, кожу защипало.
– Вернись, – прошептала я одними губами. – Лизку надо спасать, а то пропадет совсем… Она ведь не будет ждать, пока я сделаю заменитель. Сожрет кого-нибудь, а потом загнется от страданий.
Кажется, вероятность Лизкиных мучений не мотивировала Тристана вернуться в сознание. Тогда я наклонилась к его уху и собиралась рассказать, что забываю рядом с ним дышать, чего прежде делать не собиралась ни при каких обстоятельствах.
Он использовал меня и собирался сожрать! При таком раскладе не до откровений.
Но заметила рядом шевеление и испуганно вскинулась.
– Химичок! – вырвался хрип из сдавленного слезами горла.
Наверное, со стороны выглядело, будто я закашлялась. Ник прикрыл глаза и вливал в Лизу свою вампирскую кровушку, периодически обновляя рану на запястье. На меня никто не обращал внимания. А хомяк пристроился с краю блестящей густой лужи и лакал, как заправский кот молоко.
Я нервно хихикнула и протерла неверные глаза. Картинка не поменялась. Жаль. Зато я перепачкала лицо в крови. Но вместо солоноватого запаха железа почувствовала умопомрачительный аромат переспелой вишни!
Ну что за наваждение?! Да и пафос Ника, и всего происходящего – чрезмерный. Ага!
Логика все же прорвалась в мою ученую голову. И я сообразила, что происходит.
Это у меня бред после похищения! Не было тех двух дней в доме вампиров. Вообще ничего не было на самом деле! Может, я все еще в старой голубятне, замерзаю от холода и вижу перед смертью откровенную чушь.
Вот оно что! Тогда – играем по моим правилам!
– Ты бы лучше этого тяпнул, – шепнула я Химичку и, подергивая бровями, стрельнула заплаканными глазками в Ника. Сходить с ума, так по полной!
А звереныш словно понял, встрепенулся и резво засеменил в указанном направлении. В следующую секунду Ник взвыл на весь остров! Отдернул руку ото рта подруги, вскочил на ноги и ухватился за седалище.
– Святое железо! – выдохнула я околесицу уже не первый раз за ночь. – Это ж надо так крепко и так реалистично спать!
– Да не сплю я, – раздалось из-под руки. Тристан подмигнул мне правым глазом и снова притворился мертвым.
Я больше не кричала, не охала, да я вообще больше не дышала, во сне можно и не такое. Просто нервно хихикнула, ухватила Лизу под мышки и поволокла к кустам.
Ник все еще голосил. К нему подскочила Кис и симпатичная пухлогубая блондинка. Остальные вампиры ощерились и приняли боевые стойки. С противоположной стороны круга послышался галдеж.
– Укусил за ногу! – взвизгнула Кис. – Адский пес?!
– Все бухгальеры на местах! – жестко заявил знакомый мужской голос, от чего по спине побежали мурашки. Я оглянулась и узнала в рыжих отсветах высокого огня Максима Андреевича.
– И ректор тут! – мяукнула на ухо подруге, а думала, что уже ничему не удивлюсь.
Тащить Лизу по земле оказалось очень тяжело даже во сне. Это только в фильмах герои ловко скрывались с места потасовки, прыгали с обрывов и выбирались из тонущих автомобилей без особых усилий и сопутствующих увечий. В жизни же хотелось улечься рядом и расплакаться. Навзрыд! Чтобы все услышали, ужаснулись и убоялись в следующий раз обижать!
На поляне началось настоящее безумство. Заблестели изогнутые ножи, похожие на тот, что Белоусова прислоняла к моей шее на набережной. Замелькали руки и ноги. Я не видела разницы между дерущимися. Они же бились насмерть.
– Ик! – громко выдала я.
Дернулась всем телом вместе с диафрагмой. По костяшкам пальцев задел кулон, намотанный на ладонь во время проникновения в периметр, и так там и забытый.
– Вот же! Никудышная из меня воительница, – пожаловалась Лизе. – И спасительница такая же. – Размотала цепочку и накинула подруге на шею. – Совсем забыла, что собиралась сделать. Кулон поможет. Не посмеет не помочь! Он же магический, да? Ты только держись!
Слезы стекали на кончик носа, капали на грудь, на Лизины закрытые глаза, на потрескавшиеся губы в засохшей крови. Руки дрожали, но я справилась с замочком и потянула тело дальше.
Вампиры один за другим оседали на землю, люди с оружием в руках ликовали.
– Чему вы радуетесь?! – рявкнул Максим Андреевич. – Тот, кто протащил в круг бухгальера – нарушил договор и будет наказан!
Народ заозирался, а я, пользуясь всеобщим замешательством, продолжала медленно, но верно, приближаться к огненной стене. Вот только второго пальто для ее преодоления у меня не было.
– Собаки нет, – объявил крупный охотник с окровавленным ножом в руках. – Вампиры напали первыми. Мы защищались, договор не нарушен.
В этот момент я почувствовала, как по мне кто-то ползет. Испугалась, но закусила щеку изнутри, чтобы не заорать и не привлекать к себе внимание. Медленно повернулась и узнала Химичка. Звереныш вскарабкался на плечо и прижался пушистым боком к шее.
– Ты крутой, – похвалила его еле слышно. – Ведешь себя почти как собака… Собака? Лешкин кот!
Зажмурила глаза, задержала дыхание, чтобы снова не икнуть, и шлепнула себя по лбу. Измазанная в крови ладонь неспешно сползла на щеку и прикрыла хомяка. Во избежание, так сказать.
Неужели это Химичок навел такой переполох?! И с чего бы он превратился в монстра, грозу вампиров? Обычный был хомяк: белый, пушистый – лабораторный.
– Подставить нас решили, поганцы? – взревел Максим Андреевич и кивнул в сторону огненного ограждения. – Тушите свечи. Мы уходим. Завтра же пересмотрим договор.
– Хочешь войны, охотник? – Ник широко расставил ноги, чтобы устоять, но все равно пошатывался. – А не побоишься выпускать детей и внуков на улицы?
– Не забывайся, Никита Варм, – пророкотал ректор академии, где я училась столько лет, не подозревая о темной стороне мира. – Сейчас вы, поганцы, в нашей власти. Одно мое слово, и ни один не выйдет за пределы круга.
– Внутри бухгальер, – упрямо выплюнул Ник. – Я в своем праве. Вы, охотники, надеялись перебить нас под шумок? Ну так вперед!
– Ник! –жалобно вздохнула Кис.
– Придут другие, – продолжал Ник, будто не слышал недовольства своей свиты. – Мало не покажется, Максим Андреевич Белоусов, – вернул он.
Тащить подругу одной рукой не получалось. Поэтому я стремительно запихала кровожадного хомяка в карман кардигана и поднатужилась для последнего рывка. Пламя ударило в спину, загудело в ушах, перекрыло доступ воздуха к носу. Кожу будто приласкал ледяной бриз, и запах гари я почуяла не сразу. Глаза закрылись, я снова обо что-то споткнулась и упала навзничь, прикрывшись тяжеленной подругой.
– Ненормальные. Глупые девчонки, – проворчал кто-то на ухо. – Испортили такой поединок. И бывает-то подобное раз в двадцать лет.
Глаза пришлось открыть. На фоне звездного неба вырисовывался бледный лик.
– Вы как старый дед, Руслан Игоревич, – прохрипела я. – Поединок в самом разгаре. Вон, горит пуще прежнего.
Болезненно кивнула в сторону огненного круга и выбралась из-под Лизы. Научный руководитель стоял на четвереньках, видимо, дополз к границе всего этого безобразия от зарослей туи.
– М-да, ниже падать уже некуда, – процедила сквозь зубы, поминая постепенное разочарование в преподавателе.
– Вы бы себя видели, Ясина. Мы перепачканы одной грязью.
И тогда я почувствовала, как беспощадно печет спину, как дерет в носу и горле, как щиплет глаза. Руки сами потянулись к Лизиной маленькой сумочке, раздобыли телефон и набрали номер практически незнакомого парня. Лучше бы позвонила в такси или скорую, но почему-то казалось, что помощи ждать больше неоткуда.
Радомир: владения охотников, остров Канта
Перепачканный грязью, я стер со лба пот, который стекал по лицу и пощипывал глаза. Теперь не менее трех часов практически каждый день мы с Мецтли проводили на тренировках.
Частная собачья площадка охотников затерялась между зданиями, за тремя заборами и еловыми насаждениями недалеко от центра города. Даже воздушное пространство над ней закрыли, ведь воспитывали не обычных собак, а бухгальеров. Да и сами охотники, несмотря на позднюю осень и промозглую погоду, всегда упражнялись на улице.
Глава местных охотников Максим Андреевич Белоусов лично приветствовал меня в первый день занятий. Провел экскурсию по территории, показал небольшие домики с тренировочным оружием и манекенами, но предупредил, что боевое должно быть своим, все формальности обещал уладить лично. Недалеко от оружейной вырастал холм со входом в бункер, где пряталась алхимическая лаборатория.
– Туда пока рано, – заявила Лилия. – Да и незачем. Составы я тебе передам.
Ну а я и промолчал, что у меня есть собственный погреб аналогичного назначения. И составы я изучу самостоятельно, раз это такой секрет.
Лилия посвящала меня в тонкости ловли вампиров. А сегодня наконец-то снабдила пронумерованными склянками.
– В этой смочишь кукри, – потрясала она мутноватой жидкостью, будто в пузырьке заперли осенний туман. – А это, чтобы не оставлять следов. Если убьешь поганца, тело не должны найти. И я сейчас не о полиции, там все в теме. Важно, чтобы их община не смогла уличить нас в убийстве.
– Я изучил ту папку с соглашением о перемирии и кодекс охотников. Вампиры не убивают ради пропитания, мы не убиваем вампиров. Для чего прятать тело? Пусть видят, к чему приводит нарушение договора.
Припомнил, как на меня покушалась небольшая группа вампиров у старой голубятни, которых я тогда принял за торчков. И подивился про себя, что им плевать было на любые законы.
– В том-то и дело, Радомир. Вампиры убивают ради пропитания, и с этим ничего не поделаешь. Lupus pilum mutat, non mentem10.
Я вздрогнул, услышав латынь. Голова закружилась и даже повело в сторону. Лилия, высокая и крепкая, придержала меня под локоть и оказалась неожиданно близко. Я почувствовал сладкие нотки ландыша в ее духах, что тут же вернули в реальность.
– Мне теперь придется учить мертвые языки? – ляпнул в шутку, ведь все чаще слышал незнакомые слова, в последний раз от Северины.
Воспоминание о девушке кислотой разъедало сердце. Я невольно поморщился. Старался не думать о ней, ведь помешательство, граничащее с наваждением, выворачивало душу наизнанку.
– Только если захочешь, – улыбнулась Лилия, снова возвращая в настоящий момент.
– Охотники убивают всех подряд?
– Не совсем, – ее грудной голос обволакивал коконом и застывал вокруг меня непроницаемой пленкой, загораживая от иной точки зрения. – Мы бы их давно перебили, что вызвало бы подозрения. Но тех, кто хоть как-то намекает на нарушение общественного порядка, не только по договору, – истребляем без раздумий. Если начинают бесконтрольно создавать себе подобных – истребляем. Замечен за питанием чаще двух раз в месяц – истребляем. Недавно они заявились целым скопом на студенческую вечеринку и покусали ребят до полусмерти прямо в разгар праздника – таких сразу в расход. Мы поймали не всех, кто там был. Но это лишь дело времени.
– Не вижу причин избавляться от тела, – настаивал я.
– Не хватало еще выслушивать от этих тварей недовольство. А так, нет тела – нет вопросов.
– Возможно, мы не так сильно отличаемся.
– Я сегодня еду в патруль. Ночью будет одно мероприятие, надо проследить за порядком. Давай со мной? Посмотришь, насколько мы разные.
– Идет, – без раздумий выпалил я.
Что угодно, лишь бы чем-то занять разум. Сердце поболит и затихнет.
Мецтли узнавала Лилию, но не теряла контроль, лишь провожала глазами и неуловимо дергала кончиком хвоста. Мы теперь здорово работали в паре. И мне не чудилось, собака улавливала команды, стоило мне только подумать. Будто между нами наладилось соединение по Bluetooth11. Впрочем, электромагнитные волны, излучаемые живыми телами, вполне могли соединять нас при помощи своей собственной малоизученной технологии.
В полночь мы с Лилией встретились снова. Ярко-желтый малолитражный Smart выделялся даже на темных улицах. Я следовал за машиной черной тенью, сливаясь с мотоциклом. Рядом ветром неслась юная красотка Мецтли.