ПОНИМАНИЕ КОЗЕРОГА
Козерог понимает, что он главный. Другие не выставляют свои рога против него. Стадо видит и делает выводы.
Козерог не раз видел пристреленных коз. Он смотрел на них, призывая встать, но они не поднимались. Подходит человек, взваливает на спину и уходит.
Козерог понял – приближаться к человеку опасно. Когда тот появлялся на горизонте, вожак уводил стадо за склон горы.
Кожожаш, искусный охотник, замечает, что добыча стала уходить с насиженных мест. Отыскать след становится всё сложнее.
Горные козы, обычно беспечно пасущиеся на склоне, начали убегать при его приближении.
С солнечной стороны они перемещались на тенистую и обратно.
Увидев опасность, Козерог взмолился своему божеству Чычанг-ате покровителю всех коз.
Внезапно в голове охотника прозвучал голос:
– Убереги нас от человека, убереги моё потомство от смерти!
Изумлённый Кожожаш мысленно обратился к животному:
– Куда бежишь, старая бестия? От судьбы не уйдёшь!
– Ноги ходят, мы тут не причём, – прозвучал в его голове ответ вожака. – Мы не бежим, это ты гоняешься за нами.
Где травостой густой – там наше пастбище. Где солончак свеж и толще прежнего – там наше пастбище.
А ты зачем за нами увязался? Если тебе любой сойдёт, то ищи кабана. Погреться хочешь – поймай лису. Хочется есть – убей волка. Если нужно сало – барсука слови.
– Не дури мне голову! – рассердился охотник. – Волчье мясо мы не едим, лисьи шкуры даром не сдались. Барсучий жир для больной спины сойдёт. А мне зачем?
Думаете, что на высоте вы под защитой? Шиш вам с маслом! Пуля – не дура, достанет кого угодно.
Куда бежите? – продолжил охотник. – Если будете дальше от меня, значит спасётесь?
Думаете, если закроете свои прямоугольные зрачки, то не будет меня уже на свете?
Думайте на здоровье, а горячая пуля летит, пока не остынет. Далеко бьёт, притом раз и навсегда!
К любому, кому она послана, придёт смерть.
Учти, вожак, я не шучу! Если у тебя рога велики, думаешь, каждого можешь свалить с ног? Только не меня!
Сломался-таки Козерог, понял возможности человека. Перед глазами встала картина, как он лежит, залитый кровью. В ужасе думает, как бы этого не случилось.
Кожожаш видит, как вожак, чтобы сдержать беспокойство, дрожа задирает правую заднюю ножку и спускает мочу на можжевельник. Понял охотник, что подействовали его мысленные угрозы на животное. Козерог ведь не мочится, когда попало.
Вожак развернул стадо и повёл его за собой, подальше от человека.
Кожожаш заметил движение, но для выстрела было далеко, а приблизиться нельзя – перейдут на бег.
С тоской наблюдал он за тем, как его добыча уходит из виду.
Всю дорогу козы мыча просят помощи у своего покровителя, но ответа не получают.
А раз ответа нет, то значит, ищите решение сами. Козерог продолжил обращаться к божеству:
– Пусть человеки не едят нашу плоть, пусть едят плоды на деревьях, ягодки или… траву, как мы.
Стадо скрылось за горой, но Кожожаш всё ждал мысленного ответа вожака. Ответа не было.
А в поселке – голод, все ждут мяса. Люди живут одной мыслью – поесть.
Вдруг увидел проезжавшего на коне лесника. Окликнул его:
– Послушай, друг! Разреши моё сомнение, правильно ли то, что человек ест мертвечину, мясо убитых животных?
– Не морочь голову, Кожожаш, – ответил лесник сходу. – Это не мертвечина, а хорошо сваренное мясо.
– Но ведь до казана это было живое существо.
– Бестолковый ты, Кожожаш! – сказал лесник. – Вот конь, езжу на нём, а потом съем, если голод станет невыносимым. А что делать?
И ты бы, думаю, то же самое сделал. Если животных есть не будем, то они расплодятся и съедят нас. Либо ты, либо тебя.
Живи и наслаждайся, пока Бог посылает с небес твою долю.
– Вот беда на мою голову, – посетовал Кожожаш. – Пустыми разговорами о том, что добыча сбежала, сельчан не накормишь. Они который день с пустыми животами, мяса ждут.
А добывать мясо – моя работа. Сколько ртов сидят без пищи, а теперь ещё слух пойдёт, что неудачник я, а не охотник. Хоть домой не возвращайся: иди, куда глаза глядят.
Лесник только махнул рукой и продолжил свой путь.
В отчаянии охотник обратился к духам предков:
– О, великие духи, сорок ртов в родном аиле должен я прокормить в одиночку.
Всегда сопутствовала мне удача на пути. И в этот раз люди верят, что я вернусь с добычей.
Всё делаю я, как и раньше, но козы и архары, куропатки и фазаны укрываются от меня, не подпускают к себе. Как быть мне?
И духи ответили ему:
– На далёком Востоке идёт война, которая сказывается на всём. Пока она длится, мирные люди будут в нужде. Армиям нужны припасы, так что эти голодные дни продлятся до окончания войны.
Молись, чтобы хуже не стало, – передавался ему в мыслях ответ с небес.
Вспомнил тут Кожожаш, что его родные братья, Асан и Усен, в этот момент находятся на войне с Китаем.
Война безнадёжная, в разы больше противник. Китай камень может обратить в пыль, истребить всех, угнать скот, обратить всех в рабство. Выживут ли Асан и Усен?
С тяжёлой душой продолжил охотник свой путь по склонам гор. Ему попадались лишь недельной давности следы.
Горные козлы, архары ушли к вершинам скал, чтобы человек не мог приблизиться к ним.
Не выдержав недельных поисков, Кожожаш зарыдал.
Он не знал, как снова выйти на след коз.
Всё же он, натянув на ноги старые тайтуяки, обувь из козлиных копытцев, с риском для жизни полез по скалам наверх. Самодельная обувь удерживала его на зеркальной поверхности прочно.
Наверху воздух был разреженный. Местами лежал снег. Скальный гранит был холоден как лед. Удержаться на нём могут только копытца коз и архаров, имеющие присоски. Но Кожожаш в своих тайтуяках держался за скалы, как Козерог.
Увидев стадо, охотник сократил расстояние и открыл огонь.
Кожожаш был метким стрелком, и каждым выстрелом укладывал по одной козе.
Раненые и убитые козы скатывались по гладкому граниту вниз, к подножию горы.
Почувствовавший азарт, Кожожаш продолжал стрелять, не замечая того, что дичи уже и так достаточно.
В голове было только одно: «Навряд ли ещё будет такая удача».
Каждый выпущенный выстрел сопровождал охотник мольбой: “Дай мне этого, дай мне и того!”
Тут мушка наткнулась на Козерога с рогами небывалого размера и красоты.
Он стоял на вершине скалы, будто напрашиваясь на выстрел.
Никогда прежде опытный охотник не испытывал такого приступа азарта.
Кожожаш с радостью нажал на курок! Услышал глухой звук: “Чык!”
Выстрела не последовало! Патроны закончились!
Он выдохнул и опустил ружьё.
Взглянул вниз, и у него закружилась голова – под ногами была бездна.
Охотник почти висел над ней, держась за крошечные уступы зеркальной поверхности.
Правая нога упиралась в крошечный выступ.
Левая сторона тела висела в пустоте на высоте сотен метров.
Даже любой порыв ветра мог сорвать его в пропасть.
Охотник вжался в скалу, словно герой глипты.
В ужасе он подумал, что останется здесь навсегда.
От этой мысли затряслись его колени, и нога едва не соскользнула с выступа.
Чтобы сохранить равновесие, Кожожаш сбросил ружье.
Горное ущелье наполнилось грохотом от падающего оружья.
Спустя еще несколько минут пытки, бедра охотника стали отказывать.
Предчувствуя неизбежное, Кожожаш заплакал.
– Боже, спаси! – сквозь зубы пробормотал он
– Прыгай вниз! – послышался откуда-то сверху голос. – Двум смертям не бывать, одной не миновать! Умри героем, глупец! Тебе позволено – Сы-Сы!
Подняв голову, охотник увидел Козерога на вершине скалы.
Казалось, голос исходил от него, но уже через секунду козерог исчез.
Неожиданно когти беркута пронеслись перед лицом!
Повинуясь внутреннему голосу, Кожожаш ухватился за лапы.
Падая кувырком, охотник и птица покатились вниз.
Почти у подножья Кожожаш выпустил лапы беркута и грохнулся о землю.
Последнее, что он запомнил, теряя сознание – глаза птицы.
Это были человеческие глаза.
КИТАЙСКИЙ ШЁЛК
Открыв глаза, Кожожаш увидел лицо незнакомого человека.
Неожиданно незнакомец пропал, словно скрытый тканью.
– Что за ткань? – спросил охотник.
– Угадай! – ответил тот.
Кожожаш осмотрелся, но не увидел источника голоса. Вокруг – только лес.
– Китайский шёлк, – прозвучал голос.
Кожожаш не хотел продолжать беседу и пошёл по лесу, ища подходящую тропинку.
Дойдя до поляны, охотник чуть не столкнулся лицом к лицу с незнакомцем. Озадаченный Кожожаш спросил:
– Как ты сюда попал?
Незнакомец смерил охотника взглядом и надменно сказал:
– Я спас тебя от верной смерти, когда дрожал ты, стоя на скале! За тобой долг, охотник!
Вспомнил тут Кожожаш родной аил, ждущий его с добычей.
Попытался обогнуть незнакомца, чтобы отправиться на поиски туш убитых им коз, но тот преградил ему путь:
– Куда пошёл? Хочешь уклониться от службы?
– Спасибо тебе за помощь, но меня ждут жители аила с добычей. Люди голодают.
– Я тут по заданию самого Кары-хана! Ему обязан ты больше, чем каким-то простолюдинам! От него у меня приказ: найти тебя и немедля доставить на войну с кочевниками.
– Совесть не позволяет мне идти на войну, когда родные погибают от голода.
– Выбор у тебя невеликий: пойти со мной или умереть. Никто не смеет перечить воле могучего Кары-хана!
Кожожаш не мог поверить своим ушам. Сердце его учащённо билось от ощущения того, что он стал заложником ситуации.
– Позволь хотя бы вернуть своё ружьё.
Незнакомец молча кивнул и пристроился позади охотника.
Понурившись, Кожожаш молча направился к подножью горы.
Пройдя некоторое время, охотник обернулся, но незнакомца позади уже не было. Тем не менее, вокруг незримо ощущалось его присутствие.
Дойдя до подножья, Кожожаш встал на четвереньки и медленно полез в гору, опираясь на тайтуяки.
Битый час искал он ружьё, но так и не смог найти. Когда он уже отчаялся, откуда-то сбоку прозвучал голос:
– Устал, небось? Держи ружьё! Только оно больше не стреляет!
Из ниоткуда появилось ружьё. Оно было изуродовано какой-то нечеловеческой силой: курок был сломан, боёк погнут, а ствол завязан в тугой узел. Понял охотник, что незнакомец – это не просто лазутчик, он ещё колдун. Его так просто не одолеть.
– Да, что же за чертовщина тут творится?! – с горечью воскликнул он.
Но никто не ответил ему, только обречённое эхо отозвалось в горах. Вдруг голос шепнул прямо в ухо:
– Поедешь на войну или умрёшь!
– Нет-нет, мне там делать нечего!
– Будешь воином могучего Кары-хана или в земле сгниёшь. Послушай, моему господину известно, что нет на земле киргизов лучшего стрелка, чем ты.
– Правда это, любую дичь бью без промаха, хоть бегущую, хоть летящую. Но человек – не животное. Не хочу я братоубийством заниматься! Я не стреляю в людей. Сам – человек.
– Послушай, Кожожаш… Зовут меня Шыпшай. Запомни. Я мог бы прямо здесь свернуть тебе шею, но у Кары-хана для тебя есть особое задание. Убей одного богатыря, и наш правитель сохранит тебе жизнь.
Лазутчик сверлил его взглядом, ожидая ответа.
Страх сковал охотника. В отчаянии захотел он свернуть лазутчику шею, но того нигде не было видно.
Подождав немного, лазутчик появился из-за куста и сказал примирительно:
– Не торопись, охотник. Давай перекусим.
– Лесные ягоды не оставят нас голодными, – выдохнул охотник.
Добравшись до небольшой горной речушки, они устроились на берегу.
У лазутчика нашлись чёрная водка, холодная варёная свинина, зелень и хлеб.
– Водка прибавляет человеку смелости, – сказал он, протягивая охотнику бурдюк с водкой.
Охотник мотнул головой, отказавшись:
– Смелости у меня хватает. Расскажи лучше, что это за богатыри такие?
– Богатыри – такие же люди, как и все, – ответил лазутчик. – И в то же время совсем не такие. Для них важно всегда побеждать. Упав единожды с седла, он никогда не будет таким, как прежде. Проигрыш – равносилен смерти. Для богатыря имеет значение только этот день, эти минуты. Сегодня – это не вчера, а завтра – не сегодня.
Оба притихли, наслаждаясь таинственностью тишины.
Тут лазутчик опять встаёт и, накинув на себя плащ, становится невидимым. Слышится шуршание льющейся по траве мочи.
– Так что они, хотя и богатыри, но боятся перемен, – продолжил он свою мысль, повторив, что для них сегодня – не завтра, а завтра – не сегодня.
Ты не стесняйся, бери, хотя рассчитано на одного, не шибко богато.
– Что ещё за такое Сы-Сы? – спросил охотник.
Сбросив с плеч волшебный плащ, Шыпшай, присев у костра и глядя на пламя, отстранённо поведал:
– В эпоху Хань славный князь Сян-Ван со своим войском поднял бунт. Многократно скрещивал он мечи, сотню воинов великого хана убил в бою собственноручно. Однажды удача отвернулась от его. Командующий конницей великого хана разгромил войско Вана, а сам князь получил более двадцати ранений. Но когда пришло время, командующий остановил своих воинов и позволил Вану Сы-Сы, то есть самому себе перерезать горло.
– Но зачем?
– Ван знал, что за его голову назначена большая награда: тысяча золотых и селение с тысячей дворов. Великий хан требовал убить его или захватить для казни на площади. Но командующий был давним другом князя, и он отказался от награды, так как самоубийство для Вана было более благородным выходом.
– Какая разница? Смерть ведь всегда есть смерть.
– Он ведь не Цяньшоу, не из рядов простолюдинов, и не вол, чтобы ему отрубать голову мечом. Ты охотился на козерогов и архаров, теперь будешь охотиться на врага каканчинцев.
– У меня направить дуло на человека руки не поднимутся, – возразил великий охотник. – Это не в моих силах. Убийство, пусть даже врага, для меня равносильно осквернению святыни.
Кожожаш тоскливо взглянул на скалу, которая сегодня могла стать местом его гибели. Если бы не проклятый лазутчик, лежал бы он сейчас бездыханный со сломанным позвоночником среди камней.
Вспомнил охотник и о Козероге, ведущем своё стадо среди скал. Он ведь несёт ответственность за своих подопечных, а как Кожожаш поможет своим родным, если убьёт его лазутчик в этой глуши? «Сохранить себе жизнь – это главное сейчас» – подумал охотник. И молча последовал за Шыпшаем.