Его огонь горит для меня. Том 1
- -
- 100%
- +
– Насколько сильная? – заинтересовался Эддар.
– По интенсивности на уровне Истинной пары, но другая. В отчёте есть полное описание, можешь почитать. Или даже попробуй сам провести ритуал.
– И когда ты собирался мне об этом рассказать? – рыкнул император.
– Всё есть в отчёте, если бы результат ритуала был таким, как у Истинной пары, то я бы сразу сообщил. А так – вы же оба знаете, что реакция крови была основным условием отбора. В той или иной мере она присутствовала у всех девушек, просто у этой оказалась самой сильной.
– Она выдерживает мой огонь. Это никого не удивляет?
– Это лучшее, на что мы могли рассчитывать, – Шаритон улыбнулся мне очень ласково, словно меня тут всё это время лепестками роз осыпали. – Думаю, что для всех выдался эмоциональный день. Предлагаю проводить Алину в её покои и накормить. Алина, вы голодны?
Я чуть было не кивнула в ответ, но вовремя спохватилась.
Моя твоя не понимать.
– Что? Посовещались? Придумали новое издевательство? – я ответила ему на общем, делая вид, что сообразила, что обращаются ко мне, но не поняла, о чем шёл разговор.
– Алина, ну что вы! Я всего лишь спросил, не голодны ли вы.
– А для вас это имеет значение? Насколько я помню, меня ожидают сырой подвал, вода и хлеб. Или тухлое мясо тоже подвезли?
– Алина, ну зачем вы так? Вы же разумная девушка. Вы погорячились, извинитесь перед Эринаром, и будем считать инцидент исчерпанным.
Я расхохоталась. Наверное, это подступила истерика, потому что я никак не могла отсмеяться. Уже и живот заболел, челюсти начало сводить, а я всё не могла успокоиться и взять себя в руки.
– Извиниться? За что именно? За то, что меня отправили на смерть, убили сестру, применили унизительное заклинание, от которого чуть мозги не вытекли через нос? Или за то, что попытались сжечь? Шаритон, не смешите меня так! Я вам больше скажу: до тех пор, пока этот монстр публично не попросит прощения за своё убогое поведение, я за него замуж не выйду. От взятых на себя обязательств не отказываюсь, но, насколько я помню, конкретные сроки в договоре не обозначены. Ничто не помешает мне подождать пять, десять или даже двадцать лет.
– Никакой попытки сжечь тебя не было, ты просто умудрилась совершенно вывести меня из себя! Алина, ты совсем плохо соображаешь? Ты находишься под заклинанием подчинения и сделаешь всё, что я захочу! – рыкнул император.
– Мне кажется, что это вы плохо соображаете, Ваше Невеличество. Находясь под заклинанием подчинения, я не сделала ничего из того, чего на самом деле желали вы. И я вас уверяю, что прекрасно понимала, чего именно вы от меня хотите, – я была настолько зла, что ни моя судьба, ни будущее уже не волновали. Остро хотелось отомстить и за унижение, и за Карину. – Кстати, у меня остался ваш кинжал. Вернуть?
– Верни!
– Ловите! – я метнула кинжал так быстро, как только смогла, вложив в бросок все силы и всю точность, какую имела после трёх лет занятий в старших классах школы.
Наши трудовик, физкультурник и учитель ОБЖ были большими затейниками, так что все старшие классы прекрасно умели кидать муляжи гранат, надевать противогазы и обращаться с ножом. Метанию разнокалиберного холодного оружия мы посвящали как минимум два урока в неделю. Кинжал мягко вошёл императору в бедро. Он удивлённо уставился на рукоятку. Я ласково улыбнулась.
– Ой, как же это вы так неловко, Ваше Невеличество? Надо было ловить! Давайте я о вас позабочусь!
– Замри!
С одной стороны, хотелось подчиниться, а с другой, я себе напомнила о первом правиле. Решила, что оно превалирует, сделала несколько шагов к императору, склонила голову на бок, выдала самую ласковую улыбку из своего арсенала и вцепилась в ручку кинжала. Надо отдать должное Эринару, он не пискнул и даже не поморщился, скорее, смотрел с ошеломлённым интересом, а затем наклонился к самому уху и прошептал.
– То, что ты не горишь в моём огне, – это настоящий дар. Только тебе не понравится, как я его использую.
Улыбка стала оскалом, я рванула кинжал наружу. Он поймал меня за оба запястья, и хватка оказалась просто железной. От боли чуть слёзы не брызнули из глаз.
– То есть всё-таки насилуете женщин? И почему я не удивлена? Какое же вы ничтожество!
Он надавил на запястье с такой силой, что кинжал выпал из руки. Затем завёл руки мне за спину и использовал их как рычаг, чтобы прижать к себе.
– Ты пожалеешь о том, что меня разозлила, – тихо и угрожающе сказал мой суженый.
Я демонстративно фыркнула ему в лицо, а затем закрыла глаза и расслабилась. У меня есть магические способности, иначе как объяснить платье и понимание языка? И где они? Эй, способности, вы мне нужны вот прямо сейчас.
Ничего не произошло. Возможно, мешали боль в руках и запахи – свежей крови, раздавленной малины… и аромат Эринара, такой неожиданно приятный и дразнящий. Я услышала, как император глубоко вдохнул. Тоже меня нюхал?
– Я уже сказала, что не выйду за вас, пока вы не извинитесь за то, что сделали, – глаза я не открывала, лихорадочно пыталась нащупать в себе эти пресловутые способности… хотя бы что-то, чтобы он меня отпустил.
Боль в запястьях стала настолько сильной, что я практически теряла возможность рассуждать. Здравый смысл наконец встрепенулся во мне и с укоризной заметил, что не стоило злить императора. Ты где раньше был, поганец, со своими ценными советами?
– Хватит! – прогремел голос. – Вам обоим нужно успокоиться. Алина, вы со мной.
Не дожидаясь ответа, Эддар силой разжал пальцы императора, подхватил меня под руку и поволок на выход. Я прижала запястья к груди и попыталась сдержать рыдания.
– Вы правда братья? – спросила я через какое-то время, когда мы вышли из подземной лаборатории и поднялись вверх на несколько этажей.
– Да, но у нас разные матери, и росли мы в разных обстоятельствах. Вы зря дразните его, Алина. Хотя не могу не отметить, что получается у вас великолепно.
– Дразню? Вы серьёзно? Для вас это что, игра?
– Нет, ни в коем случае. Именно поэтому вам стоит вести себя мудрее и перестать перечить Эру. За ним стоит целая империя, а у вас нет никакой поддержки. На что вы рассчитываете в этом противостоянии?
Я промолчала, потому что рассчитывать мне было не на что и плана не было никакого. Даже завалященького списка из двух пунктов не имелось.
– Поймите меня правильно, Алина. Эр – хороший человек, но для него ваше поведение – вызов, а он упрям, как варлак, и не отступится.
– Варлак?
– Ящер, очень настырный, если кого укусил, то либо настигает жертву, либо умирает преследуя. Отделаться от него можно только убив.
– Не очень лестная характеристика интеллектуальных способностей императора.
Эддар улыбнулся.
– Вы знаете, Алина, вы мне очень нравитесь.
– Тогда давайте лучше с вами поженимся, мне кажется, что мы бы поладили.
– У меня нет такой силы, как у Эринара, поэтому я в жёны возьму какую-нибудь местную аристократку. Какую – решит Совет. Остаётся только надеяться, что у неё будет хотя бы половина вашего миролюбия и такта, – хмыкнул он.
Это он меня сейчас так подколол? Какая прелесть!
– Среди девушек правда была ваша сестра? – поменял тему Эддар.
– Да. Двоюродная, Карина. Мы не были близки, но это всё равно слишком дико. И там ещё была Маша… и другие девочки, все такие молоденькие… Это ужасно, – я глубоко задышала, пытаясь справиться со слезами.
– Мы не могли предположить, что это закончится так. Хотя я бы соврал, если бы сказал, что Совет отказался бы от затеи в таком случае. Выбор для Эринара – это их уступка. Думаю, что, узнав подробности сегодняшнего дня, они надорвутся от смеха.
– Если у Эринара настолько тяжёлые отношения с Советом, то зачем он его держит?
– Предполагается, что Совет уравновешивает деспотичного или слишком инфантильного монарха. Проблема в том, что Эринар ненавидит Совет, императорский трон и всё, что с ним связано. Включая будущую императрицу.
– Разве не разумнее было бы наладить контакт?
– Разумнее. А разве не разумнее было бы вам сегодня не плевать ему в лицо и не метать в него кинжал, а просто договориться? Он огненный маг, вспыльчив по натуре. Хотя, судя по вашей реакции на его пламя, вы тоже огневичка. Если вы двое начнёте воевать, дворец не устоит.
– Это не я вспыльчивая, это он святого из себя выведет и мёртвого доконает.
Мой собеседник засмеялся.
– Это точно. Но вы стоите друг друга, в этом я уверен. Вообще, девиц, готовых прыгать к Эринару в постель по первому зову – целая очередь. А чтобы и плюнуть, и малиной намазать, и кинжальчиком пощекотать – такого ещё не было.
– Он намекнул, что девушка может умереть от его огня.
– Пугал вас. Никто у нас ещё не умирал, он же сдерживается. Ожоги действительно бывают, но есть лекари, – Эддар усмехнулся. – И когда успел?
– На ушко шептал нежности о предстоящих мне сомнительных постельных радостях.
– Мы пришли. Алина, я не знаю, какая вы в жизни, но сегодня вы не просто столкнулись с братом лбами, вы умудрились проявить его самую тёмную сторону. Я его не оправдываю, скорее, просто информирую. Для близких он другой. Мне бы очень хотелось, чтобы вы поладили. В конце концов, это в первую очередь в ваших интересах. Это ваша комната, слуг и ужин я пришлю чуть позже. Лунного вечера.
Глава четвёртая, о происхождении армянских имён
Покои мне выделили роскошные, как платье вышедшей в тираж актрисы. Золота было так много, что я почувствовала себя погребённой в помпезном сундуке со статуэтками, бахромой и барельефами. Спальня ослепила ядрёным сочетанием золотого и розового с редкими белыми вкраплениями. Небольшая гостиная была выполнена в бирюзовых и золотых цветах. В ванной взгляд отдыхал на более сдержанном белом мраморе с опять-таки золотыми элементами декора. Вычурная лепнина угрожающе нависала над отражением в зеркале, висящем над каменной раковиной.
Я такую помпезность терпеть не могла, да и золото не любила ни в интерьерах, ни в украшениях. Если против бирюзового я не возражала, то розовые и лиловые цвета меня всегда раздражали. Я провела рукой по поверхности стены – она была обтянута тканевыми обоями. Окна обрамляли рельефные позолоченные пилястры, в похожем стиле выполнили и камин. Если честно, такое помещение скорее предполагаешь увидеть в загородной резиденции какого-нибудь свердловского чиновника. После лаконичности и функциональности металлической лаборатории я ожидала чего-то более современного.
Как ни хотелось выглянуть в окно, организм требовал своего, поэтому для начала я освоила иномирскую сантехнику. В общем-то, в принципе пользования разобралась быстро, двух высших образований не потребовалось. Сидение располагалось ниже, чем привычная высота унитаза, кроме того, водяной поток лился беспрерывно, бачок и система дозированного смыва отсутствовали. Шума конструкция не издавала – либо он был достаточно равномерным, чтобы не вызывать неприятия, либо имелась хорошая звукоизоляция.
И как же они такие грозные и высокие на таких низких горшках восседают коленками к носу? Представив императора в такой скрюченной позе вкупе с его напряжённым властным лицом, я фыркнула от смеха.
Над небольшой сидячей ванной нависал массивный позолоченный кран, два крупных вентиля регулировали поток воды – один отвечал за температуру, второй – за напор. Я, естественно, захотела искупаться или даже погреться, но тут возникла первая проблема – своё новое потрясающее разумное платье я снять не смогла.
– Солнышко ты моё горячее, пожалуйста, давай я тебя сниму, чтобы искупаться?
Ноль реакции. Поуговаривав ещё немного, я, наконец, догадалась попросить платье сжаться до размера купальника. А затем браслета. Балетки превратились в два изящных колечка на пальцах ног. С браслетом вообще получилось отлично, я не знаю, по каким физическим законам сжималась масса у моего живого пламени, но вместо шикарного плотного платья в пол я получила толстый браслет с два пальца шириной. Когда мне надоело плескаться, то из браслета получилась отличная флисовая пижама, а из балеток – тёплые шерстяные носки.
Поэкспериментировав с запросами, я выяснила, что цветовая гамма доступна от графитового до практически белого с любыми вариациями на тему жёлтого, красного, бордового и оранжевого. Зелёных и голубых оттенков, к сожалению, не получалось. А ещё я научилась мысленно управлять дизайном.
У моего нового артефакта, несомненно, был разум и очень своеобразное чувство юмора. Нарекла я его Ованесом. Когда-то знакомый армянского происхождения долго втирал мне про огненное значение этого имени в переводе на русский. Лицо того армянина я помню с трудом, но история в памяти закрепилась. Позже я узнала, что Ованес – это форма имени Иван, столь распространённого во многих языках, но ассоциация-то осталась.
Новый артефакт возражений не имел. Я немного помучила Ованеса на тему возможностей, и выяснила, что, помимо тепла и изменения вида, он может давать неплохую защиту, становясь кольчугой. При этом масса артефакта не менялась в зависимости от формы, так что браслет из него получался довольно увесистый, а кольчуга – невесомая.
Я, естественно, не смогла не поэксплуатировать тему чёрного латексного костюма, и Ованес не подвёл. Костюм получился не чёрный, а тёмно-серый, но крайне эффектный и футуристический. Матовая версия тоже имелась, но смотрелась не так притягательно.
Самый большой восторг вызвал медного оттенка шёлк. Сочетаясь с волосами, он превращал меня в невероятную инсталляцию из музея современного искусства. Этот наряд взяла на заметку.
Я отлипла от зеркала, оставила Ованеса в покое и уделила время окнам. Комната оказалась угловой, так что выходили они и на море, и на город, а дворец был построен вдоль высокой скалы, уходящей в воду. Из моей комнаты можно было увидеть море, дальний край дворца, кусочек сада и город. Он простирался в уютной бухте и спускался от гор к воде.
С двух сторон город окружала высокая горная гряда, с третьей подступало море. Высунувшись из окна, я смогла насчитать три этажа вверх и два вниз. На улице оказалось зябко. Я бы сказала, что ранняя весна, потому что снег ещё лежал, но в воздухе витал запах пробуждающейся природы.
А затем вернулись мысли о произошедшем. Неужели Карина погибла? Не могу сказать, что я её сильно любила. Скорее, уважала за твёрдость, умение слышать свои желания и исполнять их. Она была сильной личностью и точно не заслуживала смерти в портале! В душе иссушающим вихрем пронеслось отчаяние, глаза запекло, и пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не разрыдаться.
От размышлений меня отвлёк стук. За дверью стояла очаровательная курносая девушка с глазами цвета гречишного мёда и выражением паники на лице.
– Добрый вечер. Проходите, пожалуйста.
Девушка держала в руках поднос и переминалась с ноги на ногу.
– Лунного вечера вам, госпожа Алина. Я Са́лли, горничная ваша, – девушка отчаянно побледнела.
– Проходите, Са́лли. Поставьте, пожалуйста, поднос на стол.
– Вы только не гневайтесь сильно, пожалуйста, – девушка явно была напугана до икоты.
– Салли, с чего вы взяли, что я буду гневаться? – оторопела я.
– Ну так вы императора ножиком… И плевались в него…
– Салли, проходите. Вас ко мне прикрепили насовсем или только на вечер?
– Насовсем…
И столько отчаяния прозвучало в этом слове, что мне даже стыдно стало.
– Салли, я защищалась. Я вообще никогда ни на кого первая не нападаю, уж тем более на императора. Он сам виноват: и огнём жёг, и обзывался, и угрожал. Применил какое-то подчиняющее заклинание, мне это совсем не понравилось, вот мы и повздорили. Обижать порядочных девушек я ни за что не стану.
Она прищурилась и долго смотрела мне в глаза, прикидывая, верить или нет. Затем расслабилась и принялась меня пытать.
– И что, вы правда его ножиком-то? Как жеж, он же в бою как вихрь? Мы тренировки его видели, даже среди их братии – магов боевых – мало кто так двигается. Есть у него десятка, вот они как сойдутся, то чисто демоны. И вы ко мне на «ты» обращайтесь, так положено, – затараторила она.
– Салли, я вижу, что дворцовое радио работает лучше всяких похвал. Лучше расскажи мне про дворец, кто тут живёт, что происходит?
– А? Радё? Это что? – заволновалась Салли.
– Да нет, ничего, не обращай внимания, лучше поужинай со мной, – с тяжёлым вздохом предложила я.
– Что вы! Нельзя мне с вами ужинать! Но я вот тут могу пыль с камина вытирать.
Салли провела рукой по кристально чистой полке. Я улыбнулась.
– Действительно, там непозволительно много пыли. Ты не против, если я начну есть? Они меня с самого утра голодом морят, изверги.
– Кто? – у Салли аж глаза загорелись в предвкушении новой сплетни, вот только я не поддалась на провокацию.
– Не важно. Ты лучше рассказывай.
Стараясь не накидываться на еду, я примерилась к подносу. Суп, тушёные в сливочном соусе овощи и рыба, ломтик жёлтого желе на десерт и сдобная булочка необычного бордового цвета. Отлично, морить голодом меня всё-таки не собираются, по крайней мере, пока.
А я лучше поем. Во-первых, поможет с нервами справиться. Во-вторых, силы мне ещё понадобятся.
Салли рассказала, что у императора есть одна признанная фаворитка и целый список желающих ею стать, но жениться он будет на мне. Так Совет решил. Фаворитка и ожидающие своей очереди на общение с императором живут во дворце, но в другом крыле. А меня поселили в Морское крыло, где живут слуги и нежелательные гости, потому что тут очень холодно, промозгло и сыро. Что ж, учтём.
Эринара боятся, Эддара любят, что вполне ожидаемо. Неожиданностью стал срок правления. Император всего полгода назад пришёл к власти, унаследовав престол после смерти отца и старшего брата. Они были убиты в результате покушения, организованного Минхатепом. Это такое государство на юге, через море. Альмендрия исторически продавала им зерно и крупы, а закупала соль, сахар и стекло. Теперь же страны в состоянии холодной войны, торговля приостановлена, в Минхатепе выросли цены на еду, а в империи назревают соляные и сахарные волнения.
– Старый император был совсем самодур, а Его Величество Эринар справедливый. Сначала выслушает, потом наказывает. И наказывает нежестоко. Неподчинения не терпит ни в каком виде, он военный. Вырос, считай, в казарме. Поэтому у нас теперь дистиплина и суборнация.
– Дисциплина и субординация?
– Он вам тоже уже сказал, да? Вы его за это ножичком-то? Зря вы так! Он суровый, но это потому что несчастный, – тараторила Салли. – Не получается у него с женщинами, он их иногда обжигает и очень расстраивается. Их потом лекари лечат. Вроде ищет он такую, что могла бы огонь его выдерживать, но пока найти не может. А желающих попробовать – двенадцать штук в очереди, не считая госпожи Ангалаи. Но он редко к какой ходит.
– Огненные маги все такие?
– Нет, что вы, – Салли выразительно замахала руками, – гораздо хуже. У нас за полгода ни одного пожара даже не было. Ну пара матрасов сгорела, но это ж ерунда. Просто он очень сильный маг, понимаете? Как он в силу вошёл, с нами даже Ковен не связывается больше. Уж раньше-то сплошные требования и ноты протеста, а как император даром овладел, так как отрезало, – Салли рубанула ребром одной ладони по другой. – Он плетьми отходил одного архимага так, что три года Ковен молчал. Уж больно осерчал!
– Из-за чего же он так разозлился на архимага?
– Так тот мальчишку какого-то чуть не прибил. Тот что-то разбил ценное, артефакт какой или вазу. А господин Эринар вступился.
– Салли, а можно вопрос?
Девушка кивнула и с живым любопытством посмотрела на меня.
– А у вас в Альмендрии все брюнеты?
– Это да, и в Альмендрии, и в Минхатепе, и в Шемальяне. Другие масти есть на севере. Но это очень далеко, через Штормовое море. Порталов туда нет, а корабли очень долго идут. Да и нечего туда ходить, мёрзлая земля и люди дикие. Так все говорят, – покивала девушка, словно подтверждая, что да, все-все именно так и говорят.
– То есть моя внешность для вас непривычна?
– Ну странная, да, но вы не такая уж и страшная, даже симпатичная.
– Сказали, что страшная?
– Ага, и страшная, и опасная. Чуть что не по-вашему – сразу ножичком! – Салли самозабвенно потыкала кулачком в пространство.
– Прекрасная репутация, ничего не скажешь, – вздохнула я.
– Ой, ну ничего, пусть боятся. А если мямлей прослыть, то уж во сто крат хуже. Опять же, всем понятно, что у Его Величества невеста должна быть под стать. Чтобы наследники были крепкие, и тоже Ковен плетьми охаживали, ежели будет такая оказия.
– А почему Ковен не любят?
– Так детей они забирают, творят, что хотят, а спросу с них никакого нет. Только и знают, что магичить, да людей простых обижать. Никто их не любит.
– А в империи маги есть?
– Есть, конечно. Так соревнование целое, кто быстрее деток-то к рукам приберёт, Ковен или Магистрат. Но Магистрат – они с Советом и императором должны договариваться. Своей земли у них нет, они среди людей живут. Опять же, деток хоть навещать можно в Магистрате-то, да и заботятся о них. Так что у кого откроется дар магический – тех скорее в Магистрат увозят, а Ковен – они силой забирают. И с Магистратом Ковен ох на каких ножах теперь, потому как Магистрат два года назад аж три дюжины деток отбил, – Салли набрала воздуха в грудь и с важным видом продолжила, выговаривая каждое слово: – Операцию сам Его Величество Эринар провёл. Он тогда ещё только заместителем главнокомандующего был.
– Подождите, Салли, я не поняла, так он военный или маг? Он в Магистрате служит?
– Он боевой маг, в Магистрате обучался на военной кафедре, а служил потом в Гвардии. Это не в столице, это на востоке. Ну в Саркане́, понимаете? А Эддар вырос в столице, он тоже маг, но воздушный и погодный. Он учился тут, а служил потом в Столичном Корпусе. Альмендрия, она вытянутая, – широко развела руки Салли, показывая, насколько вытянутая их страна. – Наша столица Арластан, но есть же ещё южная столица, Саркана́. Там Магистрат и Гвардия, а у нас Император и Столичный Корпус. Ежели война, то войска рядом. А ещё при каждом большом городе свой гарнизон, там тоже маги горазды колдовать.
– Ясно. Спасибо за информацию, Салли.
– Ой, да я только рада. Вам что-то нужно? Принести чего?
– Да, если можно мыльные принадлежности всякие, полотенца. И камин разжечь. Сейчас я спать лягу, а завтра ты утром приноси завтрак и проводишь меня в библиотеку. Очень мне интересно почитать историю Альмендрии, – я не сдержалась и зевнула, а Салли улыбнулась и побежала дальше сплетничать.
Хотя за окном ещё не стемнело, я чувствовала, что ужасно устала, поэтому завалилась на большую, холодную и влажноватую кровать. Хотелось верить, что при работающем камине в комнате скоро станет суше, но сейчас было зябко. Хорошо, что Ованес согревал и влагу не пропускал. Пришлось попросить у него капюшон, потому что подушка тоже оказалась влажной.
Быстро уснуть не удалось, я снова и снова возвращалась мыслями к Карине и произошедшему. Остыв, я поняла, насколько глупо и недальновидно поступила, но менять что-либо было уже поздно. В итоге так и пролежала без сна, пока в комнате не стемнело окончательно. Путешествие на конкурс невест в другой мир больше не казалось ни хорошей идеей, ни приключением. Лишь мысли о тех, ради кого я на это решилась, примиряли с горькой действительностью.
Завтра нужно быть умнее, не скандалить и заводить врагов, а приспосабливаться и узнавать как можно больше.
Глава пятая, о пятикратном разрыве отношений
Следующее утро я встретила в подавленном настроении. Спала в итоге без подушки. Она была слишком влажная и пахла плесенью. Не хотелось бы свалиться с пневмонией, тем более после вчерашних приключений на металлическом полу.
Окно плавилось в лучах восходящего солнца. Утренний свет затекал в комнату, разливался по стенам красным золотом и затапливал постель. За ночь в комнате стало очень холодно, дрова в камине полностью прогорели. Разжечь его заново не получилось, пришлось ждать возвращения Салли. Думаю, не будь у меня Ованеса, ночью я бы сильно заболела.
Вот такие условия. Я посильнее закуталась в одеяло и всхлипнула. Вот почему император грозился именно сырым подвалом, а я выросла в регионе с низкой влажностью и недооценила угрозу. Чтобы не расклеиться окончательно, принялась мысленно набрасывать список вопросов к Салли для обустройства быта.
Горничная вскоре постучала и вошла с подносом еды. Завтрак немного поднял настроение. Горячая густая каша из незнакомого коричневого злака, мёд, сухофрукты и сыр. В качестве напитка – исходящий паром горячий морс. На него я накинулась с остервенением и жадно грела руки о большую кружку. Крошечные глотки согревали горло. Жизнь переставала казаться такой уж мерзкой штукой.