Ребелиум. Цена свободы
- -
- 100%
- +
– Вызывал, мисс Браун, – кивнул тот, играя кончиками растопыренных пальцев. Он определённо нервничал, Браун это сразу подметила. – Благодарю, что пришли, – наигравшись, гендиректор встал из-за стола, указывая на гостей. – Это Дилан Хамфри и Оррелл Флойд. Они из центрального секретного разведывательного корпуса.
Озадаченная Эрика по-новому взглянула на мужчин. Центральный секретный разведывательный корпус (сокращённо ЦСРК) – организация, учреждённая в Навеле при поддержке президента. Об их обязанностях никому ничего толком не было известно, так как данные строго засекречены, но зато все знали точно – у ЦСРК неограниченные связи.
Более того, у них имелось досье на каждого жителя Ребелиума: от дня рождения, номера палаты и акушера, принимавшего роды, до точного времени проезда в автобусе, оплаченного по лазерному пропуску. Если кто-то когда-то совершил хоть малейшую провинность, пусть даже дорогу перешёл не в том месте, эти данные тоже фиксировались там – в огороженном бетонными стенами Управлении.
И тем удивительнее было видеть представителей подобной организации здесь, в центре разработок, которым Индастрил и являлся. Потому что Индастрил созидает и изобретает. Постепенно, шаг за шагом, путём проб и ошибок. ЦСРК же такие мелочи попросту не интересуют. Их политика – безукоснительное выполнение отданных свыше приказов и сбор строго подтверждённой информации.
– Это большая честь, – отозвалась Эрика, надеясь, что достаточно умело скрыла растерянность.
– Как и для нас, – ответил тот, кого звали Орреллом Флойдом. Блондин встал с дивана и протянул ей руку. – Мы впечатлены вашими успехами, мисс Браун. Признаться, немногие достигают таких высот в столь юном возрасте.
– Благодарю, – кивнула та, принимая рукопожатие.
– Ваш проект о создании дополнительных генераторов, работающих от модифицированной солнечной батареи, приятно удивил нас.
Эрика вопросительно выгнула бровь.
– Комиссия назначена только на октябрь. Я ещё не предоставляла практическую часть.
– Но мы читали краткий доклад, – Флойд улыбнулся, однако его улыбка никого бы не обманула. Холодная и безэмоциональная. Улыбка человека, что отключил чувства по роду службы. – И он нам понравился.
– Приятно слышать.
– Собственно, поэтому мы и здесь, – он переглянулся с товарищем. – Интеллектуальные способности вашего уровня нельзя прятать в пределах здешних задрипанных стен. Для них тут слишком тесно. Уверен, вашим знаниям нашлось бы применение среди лучших умов Навеля.
Браун заметила, как скривилось лицо начальника. Ещё бы, назвать «астрономическую башню» задрипанной! Такое могли позволить себе только те, кто имел редкую наглость и, что ещё более грустно, безоговорочную власть.
– Навеля? – переспросила она на всякий случай. – Что вы имеете в виду?
– Я предлагаю вам место в секретном разведывательном корпусе, мисс Браун, – Флойд был сама вежливость и учтивость. – Дело за малым: проверить ваши способности на практике, но с этим вы справитесь, нисколько не сомневаюсь. Только представьте, в двадцать два года – и такие успехи. Кто ещё может похвастаться подобным?
Никто. Никто не мог похвастаться, Эрика это и так знала. Проблема в другом – она не хотела работать в ЦСРК. Её мечта – Индастрил, и только он. Здесь она имела возможность творить, а там… В главном секретном управлении Навеля ей светило лишь стать обычным штатным сотрудником. Этакой девочкой на побегушках.
И что самое противное, пришедшее ей вчера письмо не солгало. Она не могла отказаться. То, что сейчас выставлялось как деловое предложение, на самом деле точка невозврата. За неё уже всё решили. И не сейчас, а когда впервые выставили её личное дело на рассмотрение и выбрали среди других кандидатов. Если те вообще были.
То, что решается в Навеле, решается непосредственно через главу страны. Всегда всё решается президентом или его советниками. И раз выбрали её, значит, Рейнольд Олдан лично это одобрил. А ему нельзя отказать. Иначе это будет расцениваться как скрытое неподчинение и повлечёт последствия. Те, у кого хватило ума в своё время не обрадоваться подобным «предложениям», быстро теряли привилегии и из учёных по щелчку скатывались до дворников. В качестве наказания.
Эрика с горечью вздохнула. Мысленно.
Ну почему так? Почему если ты хуже других – никогда ничего не добьёшься, а если превосходишь – твоя жизнь перестаёт тебе принадлежать? Где же она, та золотая середина – чтобы стать кем-то успешным, но при этом остаться собой?
Оррелл Флойд же ждал ответа.
– Ну, что скажете, мисс Браун?
А что она могла сказать? Ничего. Одна надежда – вдруг испытательный срок покажет, что она им не подходит? Маловероятно, конечно, но…
– Скажу, что это огромная честь.
Кто не знал её, на самом деле подумал бы, что она рада. Но на деле Браун лишь сохраняла спокойствие, чтобы никому и в голову не пришло, насколько у неё внутри всё сдавливало от горечи и обиды.
– Прекрасно, – расцвел всё в той же ледяной улыбке Флойд. – Машина будет ждать завтра. Ровно в час дня. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы собрать вещи?
Эрика не задавала лишних вопросов. Только по делу.
– С собой что-нибудь брать?
– Лишь ваш острый ум. Ну и необходимые для личных нужд вещи.
– Я поняла.
– Прекрасно, – повторил тот. Его спутник, всё такой же молчаливо пугающий, встал с дивана. Оба направились к дверям, но на половине пути Флойд снова повернулся к собеседнице. – До встречи в Навеле, мисс Браун, – он на прощание кивнул хозяину кабинета, который стоял всё это время как бесполезная ваза для декора, и мужчины вышли.
Эрика грустно посмотрела на начальника. Тот прекрасно понимал её настроение, всё же они не первый год работали вместе, но разве воспротивишься? Приказ есть приказ, это он тоже понимал, так что лишь ободряюще улыбнулся уже бывшей работнице.
– Поздравляю, мисс Браун, – сказал он. – Более вас не задерживаю. Можете идти домой. Собираться.
– Есть, сэр, – кивнула она и, последний раз взглянув на него, вышла, едва сдерживая слёзы.
«Астрономическая башня» давно стала ей родной, а тут такое. С завтрашнего дня её жизнь кардинально изменится. Что её ждёт, кто знает? Для какой такой работы им понадобились её знания? Наверное, завтра она это узнает, а сейчас нужно подумать, что взять в дорогу.
Разумеется, наработки и лабораторные экспериментальные исследования. А из одежды… ну, она возьмёт небольшой чемодан на колёсах. Её любимые платья и несколько пар туфель туда уместятся без проблем. И электронную книгу. А вот богатую бумажную библиотеку придётся оставить. Как и родительский дом.
Сморгнув всё-таки проступившие слёзы, Эрика заставила себя встряхнуться. Никакой паники. Никаких истерик. Она выше быта и привязанностей. Отец учил её без сожаления расставаться с тем, что не имело значимости. Зависимый от имущества человек превращается в суетливую курицу-наседку. Вещи служат человеку, а не человек вещам.
Это старая отцовская наука помогла ей успокоиться. Что ж, раз так – пускай. Для неё грядут перемены. Разве не об этом предупреждал конверт? Пока что он попал в точку: предложение, от которого она не могла отказаться, сделано. Теперь осталось понять, кому она должна помочь и какими последствиями ей это грозит.
Глава пятая. Встреча
Арэй, Северо-Западный округ Ребелиума
Робин не знала, куда податься. Времени до того, как военная часть встанет на уши и отправит людей на поиски дезертира, оставалось всё меньше. А она при этом далеко не продвинулась. Всё, что успела за ночь, – ближайшим автобусом перебраться в соседний город. Но и там было небезопасно.
В каждом городе Арэя имелась своя военная база, которая, однако, тесно была переплетена с остальными. Дадут тревогу в одной части, остальные получат её автоматически, а рыжеволосая девушка в военной форме ну очень уж привлекала внимание.
Делать нечего – пришлось переодеваться в купленные в ближайшем магазине шмотки: самое дебильное в мире платье в чёрно-белую полоску и непонятные туфли без каблука. Хотелось плеваться от собственного вида, но лучше так, чем чёрный спортивный топ, штаны цвета хаки и берцы, которые она с трудом утрамбовала в рюкзак.
Недалеко от магазина нашёлся и недорогой мотель возле заправки, где она обосновалась на пару дней. Постояльцев в этом богом забытом месте почти не было – то, что нужно, чтобы на время затаиться и подумать, что делать дальше. Правда, вывод напрашивался не самый радужный: либо вернуться в часть и молить о прощении, либо сидеть тут, ожидая, когда нравная судьба предоставит варианты.
Робин раз десять за последние сутки успела проклясть себя за самонадеянность. Какого дьявола она повелась и добровольно отправила свою жизнь на помойку? На что рассчитывала? Что её будут ждать с распростёртыми объятиями? Ага, держи карман шире! Встречали её! С цветами и оркестром! Никому она не нужна.
Хотя…
На третьи сутки внепланового побега Блэк отлучилась в туалет буквально на пару минут, а когда вернулась в номер, обнаружила на рюкзаке изумрудный конверт. Окно было открыто нараспашку, а ветер теребил давно не стиранную и посеревшую от пыли тюль. Присмотревшись, она нашла и следы взлома на раме. Ясно.
Удивительно, но сейчас Робин была даже рада новому посланию, однако упорно не могла понять, к чему такая скрытность. Она уже беглянка и уже предательница. Раз решили ей в этом подсобить, чего прятаться? Пускай её анонимный собеседник придёт лично и скажет, чего он хочет. Иначе получалась какая-то нелепая и детская игра.
Ладно. Новое сообщение не отличалось сочувствием, зато было приемлемо содержательным:
ЗАВТРА. ДЕСЯТЬ ВЕЧЕРАЮ
ВОРОТА У ВОСТОЧНОЙ ГРАНИЦЫЮ
У ТЕБЯ ПЯТЬ МИНУТ ФОРЫ.
В БОНДСЕ С ТОБОЙ СВЯЖЕМСЯ. ЖДИ
«Жди». Очень мило. А разве остаётся что-то другое?
– Спасибо, что не забили на меня, – хмыкнула Робин.
Вообще, любой другой человек на её месте, наверное, переживал бы, разве нет? Тебе велят подойти к ежесекундно защищаемой границе, разделяющей районы, и надеяться на то, что будет какое-то там окно, чтобы проскочить. И куда проскочить? В БОНДС? В место, у которого не самая лестная репутация? Что ей там делать?
Только вот Робин Блэк была Робин Блэк. Без лести. И она с детства умела отключать страх. Который вообще штука странная. Он присутствует только там, где ещё тешатся надежды, что всё можно исправить. А что можно исправить в её положении? Вернуться в казарму, всплеснуть руками и сказать: «А вот и я. Ждали?»
Нет, обратно уже нельзя. А значит, двигаемся дальше. Сказано быть у границы – будет. В Арэе всё равно ловить больше нечего. Зато, если повезёт, хоть Бондс увидит, а то всё слухи да слухи. И вообще, уж лучше он, чем Индастрил, соседствующий с военным полигоном на западе.
Робин не была бесстрашной, нет. Скорее здравомыслящей. Хотя какой человек в здравом уме станет потакать бумажке, если так подумать? Однако эта бумажка однажды уже оказалась права, от того-то и имелись весомые доводы подчиняться. Хотя бы до поры до времени. Чтобы посмотреть, во что всё выльется.
***
Ещё толком не рассвело, а Робин уже битый час тряслась на заднем сиденье старенького потасканного автобуса, чихающего вонючим дымом из выхлопной трубы. В Арэе техникой пользовались до полного её уничтожения. Только когда что-то взрывалось и окончательно переставало работать, его меняли на новое, доставленное из того же Бондса. Исключение составляло оружие. Оно было лучшим из лучших. Всегда.
Почти сразу Блэк пожалела, что не прихватила бутербродов. Желудок начал призывно урчать, соревнуясь по громкости с кряхтением карбюратора. Еле дождавшись своей остановки, она купила в ближайшей забегаловке несколько сэндвичей и проглотила их холодными прямо у кассы, чем сильно озадачила пухлую продавщицу.
Зато жизнь снова стала прекрасна. Прихватив с собой ещё несколько бутербродов, бутылку воды и вафли, Робин дождалась второго автобуса и снова двинулась в путешествие. На этот раз корыто было чуть поновей и не норовило заглохнуть посреди трассы. Но и народу стало больше.
Половину дороги она стояла, уступив место сварливой бабке, которой не понравилась длина её платья. Понимаешь ли, колено выглядывает. Блэк не стала накалять обстановку и решила не доставать из рюкзака тесак, чтобы у бабули не случился сердечный приступ прямо в салоне.
Доехав с ветерком до третьей остановки, она уже без приключений перебралась на последний транспорт и добралась до конечной точки, откуда дальше предстояла пешая прогулка. К счастью, потому что однотипность систематизированных частных построек и полей, проплывающих за окном, успела её достать.
До назначенного часа оставалась ещё куча времени. Робин погорячилась, встав с утра пораньше, но сказалась привычка. Где теперь убить несколько часов, но так, чтобы не привлекать внимания? Ответ пришёл самый логичный – в лесу. А почему нет?
Она двинулась в зелёную глушь, отделяющую Арэй от пограничной стены. Уже издалека, за макушками деревьев, огромным тёмным силуэтом виднелись горы Бондса. Там когда-то всё и началось. Это они извергли лаву и уничтожили страну. Жуткая вещь эта природная стихия. Непредсказуемая и своенравная. Непредсказуемей только сами люди.
Лес у них был не густой, но платье то и дело цеплялось за ветки, а неудобные туфли застревали в выпирающих корневищах. Психанув, она переоделась обратно в любимые вещи. Если удастся перебраться через стену, то уже будет плевать, как она выглядит, а если нет… Ну, значит, такая судьба. И вообще, какая разница, в чём тебя поведут на расстрел?
Любимый тесак, убранный в ножны, был надёжно закреплён на бедре, и чем глубже Блэк уходила, тем осмотрительней становилась. Мало ли дозорные ходят по периметру или датчики какие наставлены. Не исключено, что и протянута леска, которая мигом известит о чужаках.
Хотя вряд ли. Пока она бродила по бурелому, несколько раз натыкалась на звериные следы, так что ставить леску в таких местах – настоящая глупость. Любой кролик посчитал бы своим долгом дёрнуть её. Не набегаешься проверять.
Ещё не стемнело, когда Робин оказалась недалеко от нужного места. Оставалось ждать. И она ждала. Благодаря многочисленным дежурствам это не стало проблемой, а в установленный срок, сверившись с наручными часами, Блэк пошла к стене, представляющей собой нескончаемое по протяжённости тёмно-серое сооружение. Высотой футов в семьдесят, не меньше.
Граница каждого района начиналась от Навеля и заканчивалась отведённой ему территорией. Что там простиралось вдали от самого Ребелиума, никто не знал. Стена надёжно скрывала это. Никто, кроме самих пограничников, разумеется, но лишнего те не болтали. Подписали соответствующие бумаги.
Наверху, кстати, можно было заметить смотровые вышки, но Блэк не увидела ни одной живой точки наверху. Да и не факт, что они должны там быть. Камеры утыкивали стену через каждую дюжину шагов, так что, вероятно, вся охрана пряталась внутри, у мониторов. Век технологий, чего уж.
Неприметная железная дверь, почти сливавшаяся со стеной, – всё, что имелось в наличии. Логично предположить, что именно она ей и нужна. Робин снова взглянула на часы. Без одной минуты. Пора? А как же камеры? Тут ведь их тоже предостаточно, незамеченной не проскочить.
Блэк внимательно присмотрелась, и оказалось, что дверь приоткрыта. Издалека вообще не поймёшь, но у Робин было отличное зрение. Разве так должно быть? Какой идиот оставит пост без присмотра? Таймер в часах требовательно пикнул. Ровно десять. Ну что? Была не была.
Она выскочила из тени и, бегло озираясь, подбежала. И правда открыта, смотрите-ка. Потянув ручку на себя и с опаской глянув на ближайшую камеру, Блэк зашла внутрь. Темно. Освещение ужасное, явно включены запасные генераторы. Ага, значит, кто-то отключил электричество. По крайней мере, в этом крыле. Значит, и камеры нерабочие. Пока что.
Узкий прямой коридор, бетонные стены, отдающий эхом пол. Несколько ответвлений от центрального коридора. Там, скорее всего, притаилась бесконечная лестница и комнаты с оборудованием. Впереди пока непонятно что, но кажется, поворот. И ни души. Только потолочные лампы мерцают.
Робин двинулась вперёд, бесшумно ступая по полу. Благодаря отцу и походам она умела ходить тише кошки, когда того требовала ситуация. А иначе как поймать добычу в лесу, если из оружия у тебя лишь палка? Этот же навык, собственно, и помог улизнуть ей из военной части, обойдя ответственно дремлющих на посту дежурных. В другое время те бы непременно получили от неё нагоняй и неделю нарядов вне очереди, но не сейчас.
Вообще ни души, как в морге. Даже не по себе как-то. Блэк аж захотелось встать посередине коридора и непонимающе развести руками. Что за ерунда? И это охраняемая территория? Ходи кто хочет?
Любопытство всё же заставило её заглянуть в один из поворотов. Такой же полутёмный коридор, но слева виднелась ещё одна дверь и мигающий из-за неё свет. А за ней пять мужчин в форме, все без сознания. Кто-то сладко похрапывал, уткнувшись носом в клавиатуру. Снотворное? Висящие на стене мониторы шипят и рябят. Что ж, понятно, каким образом ей выбили окно.
Робин вернулась в центральный коридор и теперь уже дошла до конца. Свернула и оказалась возле железной двери-близнеца, за которой начиналась территория Бондса. В третий раз взглянула на часы. У неё осталось всего полторы минуты, если верить письму. Стоит поторопиться.
Эта вторая дверь была закрыта, правда на внутренний засов. Поработав немного тесаком, та быстро сдалась, и она нырнула в поглотивший её полумрак наступающей ночи. Тогда же позади послышался пищащий сигнал тревоги. Ага, сообразили наконец что что-то неладно! Вот теперь точно лучше ускориться.
Леса Бондса, что встретили по ту сторону, оказались многим плотнее Арэйского, но возвышающиеся над верхушками деревьев горы стали ей ориентиром. Звуки сирены со стены давно стихли, а она всё не останавливалась, петляя и путая следы. Теперь уже точно не догонят. Главное, чтоб только поисковых собак не спустили.
До отростка цивилизации Блэк добралась без проблем, хоть и лишь через пару часов. Здешний лесной массив оказался прямо-таки приличный, не зря же это промышленный район. Что часто встречающиеся на пути пеньки и оставленная работниками на ночлег лесозаготовительная техника только подтверждали.
Наконец, вдалеке появились первые фонарные отблески, а за ним послышался и шум проезжающих мимо машин. Чуть дальше проглядывали бетонные дома – трех- и пятиэтажные. Грязные, блёклые и с решётками на окнах.
Улицы при приближении оказались ещё менее презентабельные: повсюду валялся мусор, газоны были помяты и светили плешинами, лавочки загажены – садиться противно, стены исписаны граффити, а стёкла у некоторых магазинов вообще выбиты и заколочены фанерой.
М-да.
Арэй на фоне этого выглядел просто ходячей иллюстрацией к журналам садоводов-любителей. Где безопасно, светло и чисто, а над клумбами только что не чахнут, соревнуясь в том, у кого роскошнее цветы. Нет, реально. У Арэевских хозяюшек даже конкурсы ежегодные устраивались.
Робин как никогда порадовалась, что её топ прикрывает татуировку в виде зеркально отражённого знака вопроса. Хотя, кажется, тут никому не было дела до других. Во всяком случае, на оружие у неё на бедре прохожие поглядывали без какого-либо интереса. Будто для них это в порядке вещей.
Итак, куда податься? На дворе ночь, а она почти на мели в абсолютно чужом месте, где даже указателей нормальных нет. Только окурки на каждом шагу. Видимо, придётся заночевать на той самой отвратительного вида лавочке…
Или нет.
Просто замечательно! Вот только дождя и не хватало для полного счастья. Тот словно специально ждал момента, чтобы окончательно расшатать ментальное равновесие беглянки.
Блэк успела вымокнуть до нитки за считаные секунды и, когда перед ней всплыло невысокое строение с неоновой вывеской бара, долго не раздумывала. Ну а что? Раз неизвестные успешно спланировали её побег, значит, объявятся. Рано или поздно. А она пока хорошенько надерётся.
В баре оказалось тепло, сухо и многолюдно. И громко. Как от самих людей, так и от надрывающихся колонок. Что это играет, кантри? Кошмар, это же прошлый век! Они бы ещё джаз включили.
Мотнув головой, подобно отряхивающейся собаке, Робин обогнула столики и плюхнулась на высокий стул, призывно махнув темноволосому парню, протирающему стаканы. И почему бармены всегда протирают стаканы? Чтобы изобразить бурную деятельность?
– Что налить? – спросил тот, сочувственно разглядывая её. – Чай? Кофе?
– Виски, – Блэк скрутила распущенные волосы в жгут и выжала их, мало заботясь, что половина пролилась на и без того мокрые штаны. – Двойной.
– Да не вопрос, – несколько секунд, и перед ней уже стоял наполненный стакан с плавающими в нём льдинками. – Неудачный день? – бармен продолжал крутиться поблизости, параллельно обслуживая других клиентов. Движения спокойные, отточенные. Своё дело знал.
– Бывало и хуже.
Тут вопрос спорный, конечно. С одной стороны, в такие неприятности она ещё не влипала. С другой – по моральному компасу, на удивление, ощущения выходили вполне сносными. Сбежала и сбежала. Дождь и дождь, подумаешь.
– Вытрись, – хмыкнул бармен, протягивая ей полотенце. – Ты похожа на нырнувшего в бочку с водой котёнка.
Такое сравнение Робин не очень понравилось, однако полотенце она приняла. Грех отказываться, когда предлагают. Наскоро вытерев волосы, руки и шею, казённое имущество было возвращено парню.
– Спасибо.
Казалось бы, всё, беседу можно считать завершённой, однако не тут-то было. Парень явно решил продолжить общение. Болтливый оказался. Впрочем, с такой работой другого и не остаётся.
– Ты ведь не из наших краёв, – подметил он. – Говор другой. Откуда? С северо-запада? Говорят, там сейчас тяжело с работой.
О чём он говорил, Робин понимала смутно, но, видимо, её приняли за местную. Наверное, это хорошо?
– Прямиком из леса, – честно призналась та.
Скажи правду – всё равно не поверят, негласная истина. Собственно, как и сейчас.
– Лисичка решила выйти в люди? Бывает.
Какой-то бородатый тип подозвал бармена, и тот, извиняюще кивнув, отошёл. Словно дожидаясь сигнала, справа от Блэк нарисовался долговязый блондин с помутневшими глазами. По запаху, хорошо поддавший.
– Привет, красавица, – оскалился он. Наверное, это должно было быть обворожительной улыбкой, но что-то пошло не так.
– Исчезни, – не оборачиваясь, отрезала та, в несколько глотков осушая стакан. Мало. Надо ещё.
– Зачем так грубо? Я же с лучшими побуждениями. Смотрю, сидишь одна. Думаю, наверняка ей одиноко.
– Исчезни, – повторила Робин.
Её голос был спокоен и тих. Тот, кто её знал, сразу бы понял, что пахнет жареным.
– Да ладно, хватит строить из себя невинную овечку.
Бармен вернулся и, почуяв горячее, вопросительно посмотрел на Блэк: мол, помощь нужна?
– Повторяю последний раз, – та устало выпрямилась, до хруста разминая шею. – Исчезни.
– Да брось, смотри ты вся мокрая. Давай пом… – никто не заметил мгновения, когда пальцы Робин скользнули к бедру. Просто раз, и к горлу ловеласа-неудачника уже было приставлено лезвие тесака.
– Я ведь попросила – исчезни, – хмуро повернулась она к незадачливому ловеласу. А тот уже и позабыл про неё совсем. Лишь испуганно косил взгляд на лезвие и нервно сглатывал. – Что непонятного в этом слове?
Бармен заинтересованно склонил голову. Заинтересованно и… без капли удивления. Разборки с применением оружия тут стандартное явление? Кажется, Бондс более чем оправдывал свою репутацию.
– Если что, в нашем заведении поножовщина запрещена, – заметил он.
– Что, совсем? – притворно огорчилась Блэк. – И убивать никого нельзя?
– Только вчера убрали вывеску. Ты уж прости.
– Жаль, – она огорчённо прицокнула языком. Снова повернулась к блондину. – Но ведь можно выйти на улицу, правда? – тот побелел ещё больше. – Давай так, я убираю своего друга, а ты делаешь так, чтобы я больше тебя не видела. Идёт? Тебе повезло, сегодня я слишком устала.
Тот что-то неразборчиво промычал в ответ. Приняв это за согласие, Робин опустила тесак и, потеряв окончательный интерес к его персоне, отвернулась. Парня как ветром сдуло. Оружие же спокойно вернулось обратно в ножны.
– Отличный ножик, – оценил бармен. – Многослойный. Заточка не заводская.
– Разбираешься?
– Более или менее, – уклончиво ответил он, доставая из-под стойки бутылку и наливая ей новую порцию виски. – За счёт заведения.
Блэк довольно улыбнулась.
– Робин, – протянула она ему ладонь.
Которую с готовностью пожали.
– Алекс. Вот и познакомились.
Глава шестая. ЦСРК