Ребелиум. Цена свободы

Глава восьмая. Неудавшееся похищение

ЦСРК, Навель, столица

Присев за стол, Эрика бросила быстрый взгляд на мигающую камеру в углу, затем на монитор, отображающий кардиограмму допрашиваемого. Незаметно вытерла потные ладони о платье.

– Ну что же, думаю, можно приступить, – донёсся до неё через встроенный в стену динамик голос Флойда. Жаль, видеть никого она сейчас не могла. Только слышать. – Для начала, ваше имя.

– Брайен Скотт.

Диаграмма на мониторе не дёрнулась. Говорит правду.

– Откуда ты, Брайен Скотт?

– Навель.

Всё тихо.

– Знаешь, почему тебя арестовали?

– Да.

– Почему?

– Я полез туда, куда не следует.

– Именно. Ты видел запрещающие знаки?

– Да.

– А мимо КПП как проскочил?

– Просто прошёл. Там плохая охрана. Советую её сменить.

Монитор негромко запищал, намекая, что кое-кто врёт, и дрожащие пальцы Эрики торопливо запорхали над клавиатурой, снижая цифровые показания с помощью незамысловатого кодового алгоритма.

Это ни в коем случае не была программа взлома, нет. Так, лёгкая корректировка. Одна проблема: если кто-то вздумает покопаться в прокси-серверах, непременно обнаружит стороннее вмешательство, однако она искренне надеялась, что надобности в этом не будет.

– Мы подумаем об этом. И что же, позволь узнать, ты забыл на закрытой военной базе?

– Стало любопытно, как там всё устроено.

– Ты был один?

– Да.

Снова писк и тот же быстрый набор на клавиатуре. Впервые в жизни Браун пожалела, что не родилась крупнее, чем есть, чтобы спиной можно было полностью отгородить камеру от экрана.

– Что ты знаешь о «третьем дивизионе»?

– Ничего.

Что? Какой ещё «третий дивизион»? Эрика настолько удивилась, что пропустила предупреждающий сигнал.

– А мне кажется, ты что-то нам недоговариваешь, – лилейно поинтересовался у парня Флойд, который тоже явно услышал его. – Давай же, расскажи правду.

Чёрт! Она только что так глупо подставила и себя, и Брайена. С введённой сывороткой такого скачка быть не должно. Если парень сейчас не спасёт положение, они оба…

– Я слышал об этом…

Ох, слава богу! Линии исходящих импульсов в пределах нормы. И как ему это удаётся? Он же явно лжёт.

– Что именно?

– Что люди тайно собираются в группы и шепчутся.

– О чём?

– О революции.

Революции?!

– Ты когда-нибудь имел связи с мятежниками?

– Нет.

Очередной писк, ускоренное сердцебиение. Эрика снова проморгала момент и от злости на саму себя едва не ударила кулаком по клавиатуре.

– Уверен?

– Да.

– И что прикажешь с тобой делать? Ты ведь понимаешь, что это незаконное проникновение?

– Да.

– На военную базу.

– Да.

– Тебя посадят. Хочешь в тюрьму?

– Нет.

– Что ж, – томительная пауза была сродни пытке. – Думаю, можно поинтересоваться мнением нашей помощницы, как считаете? Мисс Браун, выйдите к нам.

«Мисс Браун» быстро нажала на распечатку полученных данных и, едва дождавшись, когда из принтера выползут напечатанные страницы, как бы ненароком задела ногой сетевой блок. Монитор погас.

Если оставить компьютер включённым – одного взгляда хватит, чтобы понять, что было вмешательство, так же ещё оставался шанс списать всё на девичью неуклюжесть.

Собравшись с духом, Эрика вышла ко всем, молча протянув Флойду бумаги. Говорить что-либо она просто не рискнула. Иначе осипший голос выдал бы её.

К счастью, тот и не настаивал. Быстро пробежавшись взглядом по отчёту, он протянул распечатку третьему незнакомому мужчине. Который, оказывается, стенографировал весь допрос себе в планшет.

– Что скажете, доктор Уэльс?

– Скажу, что готов согласиться, однако у меня возникают сомнения по поводу некоторых…

Скотту задали ещё несколько вопросов, но так как программа была отключена, за это можно было больше не беспокоиться. А вот за себя…

Господи, что же она натворила? Зачем во всё это полезла? А если они узнают? Если что-то заподозрят? А если захотят перепроверить пленного, но уже без неё?

Если, если… Этих «если» было слишком много.

С другой стороны, где-то глубоко внутри Браун чувствовала, что поступила правильно. И не потому, что так ей велела какая-то там карточка, а потому, что она видела лицо Брайена. Он был похож на кого угодно, но не на преступника. Хотя все эти разговоры о «третьем дивизионе» и повстанцах…

Неужели кто-то реально вздумал затеять революцию?

Безумцы. И наивные глупцы.

Впрочем, это не её дело. Если ей за что-то и стоит сейчас переживать, то за собственную шкуру, а не за назревающий где-то там бунт. Боже, скорее бы её выпустили из этого подвала! Скорее бы оказаться на свежем воздухе!

Видимо, женские молитвы были услышаны. Тестирование, как и сам допрос, было решено считать оконченным. Флойд поблагодарил Эрику и сообщил, что автомобиль отвезёт её в отведённую ей корпоративную квартиру, где та будет ждать дальнейших распоряжений.

Забрав саквояж и на прощание последний раз взглянув на Брайена, та покинула помещение. Что теперь с ним будет? Продолжат ли на нём ставить «опыты», отправят в тюрьму на границе Бондса и Регулума или отпустят?

Ей не то чтобы было жаль его, однако становилось не по себе от одной только мысли, что он останется тут. Если её давили эти стены, а каково ему! Только вот Скотт, и она готова была поклясться в этом, незаметно подмигнул ей напоследок.

Подмигнул.

И что это значит?

Он таким образом благодарит её?

Поддерживает?

Неважно. Важно, что она наконец на улице! Ещё не стемнело, но палящее солнце уже снизило обороты, а ветер приятно холодил пылающее лицо. Знакомый внедорожник и правда её ждал, а водитель, со свойственной ему галантностью, уже спешил открыть дверцу пассажирского.

Браун скользнула назад. То, что там уже кто-то был, она поняла ровно в тот же момент, когда шею что-то укольнуло. Перед глазами поплыло. Уже отключающимся сознанием Эрика поняла, что ей вкололи транквилизатор.

Саквояж выпал из онемевших пальцев, а сама она, последний раз дёрнувшись в попытке дотянуться до ручки дверцы, отключилась, повалившись на бок. А очнулась на чём-то холодном и с жуткой головной болью.

Браун попыталась приподнять голову, но её с готовностью закружило в бестолковую карусель, от которой к горлу подступила тошнота. Что за дрянь ей вкололи? Ни у одного снотворного нет таких побочек.

– Рад, что вы очнулись, – послышался знакомый голос. – Долго же вы отсыпались. Кажется, мой помощник немного переборщил.

Эрика попыталась сфокусироваться, однако отяжелевшие веки плохо слушались. И всё же вокруг медленно начали проступать серые стены и железный стол, на котором она только что столь нелепо лежала щекой. Пока телом сидела на стуле, неудобно подогнув ноги.

А напротив…

– Мистер Флойд, – щурясь, узнала она.

Оррелл Флойд откинулся на спинку точно такого же стула и, закинув ногу на ногу, деловито сцепил руки в замок. Зрение постепенно приходило в норму, и Браун поняла, что они с ним вдвоём в этом странном…

Где, в подвале? Дверь за спиной у её собеседника была старой и покрытой ржавчиной. Плюс в замкнутом пространстве неприятно пахло. Наверное, где-то неподалёку проходил водяной сток или канализация.

Всё тело будто онемело и плохо слушалось. Кажется, помимо транквилизатора, ей ввели ещё и паралитик. Потому и не связывали, но… зачем это вообще понадобилось?

Ответ напрашивался неутешительный.

Её притащили сюда явно не для того, чтобы похвалить за проделанную работу. Значит, что-то пошло не так, и её худшие опасения подтвердились – она влипла.

– Чем вы меня накачали?

Флойд достал из переднего кармана пустой пузырёк, приветливо помахав им.

– Крайне славную вещицу, – ответил он. – Действует быстро, а главное, изящно. И никаких наручников. С современной медициной просто неподобающе пользоваться грубыми изобретениями прошлого века. Вы так не считаете?

Эрика никак не считала. Она чувствовала лишь неприятное покалывание в пальцах. И головную боль.

– Почему я здесь?

Лицо собеседника из улыбчивого превратилось в наигранно-огорчённое.

– Потому что вы, мисс Браун, разочаровали меня, – заметив её недоумение, он поставил на стол раскрытый саквояж и достал из него изумрудный конверт. Та обречённо выдохнула. – Именно, – кивнул Флойд. – Помните, я говорил, что мы давно присматривались к вам? Я не солгал. Ваш интеллект лишь славное приложение, которым мы хотели воспользоваться. Однако судя по этому, – он вскинул зажатый между пальцами конверт. – Вы выбрали иную сторону.

– Не выбирала.

– Но ведь вы выполнили поручение, – резонно заметил тот. – Хотите сказать, вы не знаете, кто его отправитель? И исполняли приказ вслепую?

Что отвечать? Вообще-то, так оно и было, и полагалась Браун исключительно на чутьё, но вряд ли бы ей поверили. Зато появился шанс выпытать о её неизвестном адресате хоть что-то, так как, по всей видимости, Флойд прекрасно понимал, о чём шла речь.

– Может, нет. А может, да.

– То есть вы признаётесь в измене?

– Нет.

– Как же так? Я вас не понимаю.

– Я вас тоже.

Собеседник прищурился.

– Вы играете со мной, мисс Браун?

– А вы мне угрожаете?

– Да, угрожаю.

– Незаметно, – Эрика не была смелой, но почему-то сейчас несвойственная ей язвительность пробиралась в каждое слово. Адреналин?

Тот лишь ухмыльнулся, отставил саквояж обратно на пол и достал из-под пиджака малокалиберный пистолет. Она мигом пожалела, что открыла рот, а когда щёлкнул затвор предохранителя, стало окончательно не по себе.

– А сейчас?

– Теперь уже больше похоже, – согласилась Браун, стараясь не выказывать страха. – И в чём заключается угроза? Вам нужна информация, как в случае с мистером Скоттом? Вас ждёт разочарование. Я мало что знаю.

– На этот счёт не беспокойтесь. Мистер Скотт, только не обижайтесь, в этом плане куда полезней, чем вы. Несомненно, мы продолжим его допрос после, несмотря на ваши безуспешные попытки выгородить союзника. Весьма трогательные, к слову. Мне, признаться, было весьма любопытно, как вы выкрутитесь. Пропустить программу через изменённый зашифрованный код… умно.

Отлично. Задание было изначально подставой.

– Если от меня никакого проку, тогда зачем я здесь?

Браун была бы идеальной актрисой, сложись судьба иначе. Потому что сейчас она смотрела на пистолет с таким безразличием и даже некоторой ленцой, что невозможно было представить, насколько внутри её всю колотило.

– А что прикажете делать? Отпустить вас? Понимаете, мисс Браун, в нашей организации существует негласный девиз: тех, кто сомневается, устраняют. Ничего личного, это лишь вопрос доверия. Человек, который колеблется и не знает, чью сторону хочет принять, – по определению угроза.

– Но я ещё жива.

– Верно. Потому что мне ужасно не хочется, чтобы ваш талант ушёл в пустоту. Потому я и велел доставить вас сюда. Чтобы решить, что же мне с вами делать.

Эрика молчала. Даже отвела глаза и с каким-то отстранённым интересом начала разглядывать помятую столешницу. Интересно, а откуда эта вмятина? На стол что-то упало или о него не раз прикладывалась чья-то физиономия во время подобных этой бесед? Странные, неуместные мысли…

Флойду, как человеку действия, не понравилась подобная незаинтересованность.

– Ничего не хотите сказать? Не станете просить помилования?

– Зачем?

– Вам не дорога жизнь?

– Мне дорого достоинство. Считаете, что я угроза и нужно от меня избавиться – что ж, прошу.

Тот негромко усмехнулся и, к изумлению Эрики, положил пистолет на стол. Почти на середину. Рядом с конвертом.

– Вы дочь своего отца. Даже отвечаете, как он.

Браун удивлённо вскинула голову.

– При чём тут мой отец?

– Несколько лет назад я имел честь общаться с ним с глазу на глаз. Точно так же, как сейчас с вами. Знаете, о чём мы говорили? – Браун промолчала, но ответа от неё и не ждали. – Конечно, нет. Я сделал ему предложение, от которого тот, вот ведь гордец, отказался. Поначалу. Заявил, что не предаст свою веру. Что мне оставалось? Его столь же проницательный, опережающих многих ум был нам необходим. Помнится, я тогда осторожно намекнул, что в его же интересах сотрудничать… ведь у него подрастала дочь. Так не хотелось, чтобы с ней вдруг что-то случилось.

– Вы его шантажировали… – с презрением выплюнула она.

– Самую малость. Вам ведь не нужно рассказывать, как работают рычаги давления? Нужно лишь знать, в каком месте надавить. Так что не поверите, мисс Браун, вашему отцу ничего не оставалось, кроме как подчиниться. О, как он не желал этого, как не хотел предавать своих… Но жизнь дочери была ему дороже.

Своих?

– И знаете, что сделал этот человек? – Флойд с раздражением прицыкнул. – Как-то в очередной раз, когда мои люди собрались в его лаборатории, он подорвал их вместе с собой. Несчастный случай, сказали все. Но я-то знаю, что он просто не пожелал играть по нашим правилам! Решил, что если покончит с собой, то его дочери ничего не будет угрожать. И он оказался прав, с одной стороны. Ведь до какого-то времени вы и не знали, что рядом затевается государственная измена. А теперь знаете. Конверт в вашей сумке тому подтверждение. Вероятно, лишившись соратника в лице вашего отца, повстанцы пожелали завербовать и вас.

Эрика чувствовала, как плавятся её мозги. Отец был причастен к тайным заговорам? Имел отношение к… повстанцам? Это к тем, о которых сегодня шла речь на допросе? Он покончил с собой… чтобы защитить её?

Бред, полный бред. Не может быть.

Флойд ждал от неё хоть какой-то реакции, но её не было. За столько лет она научилась сдерживать эмоции. Тот, кто не умеет обстрагиваться, быстро теряет преимущество. Да, внутри Браун сгорала в адском пламени, превращая огромное море, что совсем недавно было целостным внутренним миром, в жалкую лужицу, но внешне не сняла маски беспристрастности.

– Саквояж, – сказала она, вынырнув на секунду из огня и делая глубокий мысленный вдох.

– Что?

– Вы сказали: «конверт в вашей сумке». Это не сумка, это саквояж.

– Серьёзно? – удивленно выгнул бровь собеседник. – Это единственное, что вы удостоили вниманием?

Та сделала ещё один мысленный вдох. Паниковать она будет потом. Если это «потом», конечно, будет. Но если это её последние минуты, то по меньшей мере необходимо сохранить трезвый рассудок.

– Мистер Флойд, – поинтересовалась она. – Для чего вы всё это мне рассказываете? Предположу, что этот ход нацелен раскалить мой интерес. Верно? Распалить любопытство, заставить потерять контроль. Быть может, возненавидеть вас? Что ж, будем считать, у вас получилось. Что дальше? Вы предложите мне ту же сделку, что и отцу?

Оррелл Флойд был впечатлён, без лукавства. За годы службы он смог поставить себя так, что его боялись и уважали, но сейчас… Сейчас его и всерьёз-то не воспринимали. И кто? Какая-то девчонка?

– Мисс Браун, не устаю любоваться вами.

– Вы не ответили.

– Потому что вы сами уже всё сказали. Да, всё верно. Я предлагаю вам сделку.

– Погодите, дайте догадаюсь, – Эрика задумчиво поджала губы. – Я должна играть роль двойного агента? Наладить контакт с отправителем писем, но передавать информацию вам. Ведь именно это вы требовали от моего отца, верно? И что же я получу взамен? Угрожать мне нечем: родственников у меня не осталось, близких людей тоже нет. Умереть я не боюсь, а значит, вы должны предложить мне что-то невероятно существенное.

– Я читал много докладов о вашей работе, мисс Браун. Вы амбициозны и талантливы. Что даёт мне повод предположить… – Флойд выдержал театральную паузу. – Ваша заветная фантазия – научный центр Индастрила и место в нём, гарантирующее безоблачное будущее. Что ж, это можно устроить.

Та вздрогнула, как от пощечины. Из его уст подобный комплимент прозвучал словно приговор, хоть и попал в десятку. Это ведь действительно было её мечтой.

– Давайте подытожим, – грустно произнесла Эрика, ощущая себя бездушным роботом, которого можно купить обещанием успешной карьеры. – Я становлюсь шпионкой и за это получаю… будущее?

– Всё правильно.

– А если откажусь?

– Это повлечёт проблемы. Однако вы всё же подумайте, насколько уникальна наша сделка. У вас будет всё, чего вы так давно желали. Статус, перспективы, руководящая должность.

Да, заманчивый выбор, ничего не скажешь. Стать противной самой себе или умереть, но достойно и с чистой совестью. Сегодня для Браун открылось слишком много нового. Всё ли из сказанного правда – неизвестно, но если её отец отдал жизнь во имя своей веры, кем будет она, если предаст его?

Нет, разумеется, можно согласиться, а потом, допустим, сбежать… Но куда? Да и далеко ли она убежит от вездесущего ока президента и его ищеек? А если даже сможет, то что? Станет отшельницей, забьётся в какую-нибудь медвежью пещеру и будет прятаться там?

Что-то негромко клацнуло, и Флойд отвлёкся проверить свой сенсорный пейджер на ремне. Этого мгновения хватило, чтобы Эрика, пошатываясь, подскочила на ноги и схватила пистолет. Направив трясущееся дуло точно на собеседника.

Оррелл Флойд не испугался, но растерялся. Отложил пейджер, облокотился локтями на столешницу, переплетя пальцы и с укором воззрился на собеседницу.

– Я так понимаю, ответ – нет?

– Поймите меня правильно, – палец Браун, лежащий на курке, подрагивал от ужаса. Никогда в жизни она прикасалась к оружию и лишь благодаря общим знаниям имела понятие, как то работало. – Успеха я хочу добиться сама. И для этого мне не нужны вы. Так что вы правы, ответ – нет. Ищите другую крысу.

– И что вы сделаете? – собеседник был слишком уж спокоен. – Выстрелите? Сбежите? Вас найдут мои люди.

Он прав.

– Я попробую усложнить им задачу.

– А вы не подумали, что я не настолько глуп, чтобы оставлять заряженный пистолет без присмотра? Что если это было лишь средством запугивания?

Эрика растерялась. Она и правда об этом не подумала. Просто увидела возможность и воспользовалась ею – жалкая попытка выжить. Однако если он действительно не заряжен, то оно, наверное, и к лучшему…

– У меня есть шанс выйти за ту дверь, не делая выстрела? – спросила она.

– Простите. Нет. Я не выпущу вас.

Ни грамма страха на его лице, ни единого дрогнувшего мускула. В Браун всё больше крепла уверенность, что обойма и правда пуста, вот только обратного пути не было. Не из желания навредить, а лишь ради того, чтобы поскорее закончить со всем, Эрика нажала на курок.

Прогремел выстрел, и тело Оррелла Флойда завалилось на спинку стула с пулей в груди, окрашивая белоснежную рубашку багровыми оттенками.

Пистолет всё же оказался заряжен.