Принцесса где-то там 2

Автор обложки Michal Gitel

* * *

Глава 31

Мне тоже хотелось возопить.

Воззвать к папе Бэзилу, причем, сделать этот трижды, подождать, пока он сюда заявится и потребовать у него хоть каких-нибудь объяснений, и хотелось мне этого довольно отчаянно. И черт с ним, что он отбыл куда-то далеко, где может не услышать мой зов. Поорать-то все равно можно…

Вместо этого я глубоко вдохнула.

Выдохнула.

И так несколько раз.

Простые адепты, или как они там себя называли, все еще валялись на полу, уткнувшись в него лицом, а их главный согнулся в таком низком поклоне, что его волосы почти подметали пол.

Вдох. Выдох.

Я снова посмотрела на статую. В принципе, очень неплохо. Добиться идеального портретного сходства, работая с камнем, да еще и в таком масштабе… Должно быть, они отвалили скульптору целое состояние.

Но, черт побери, как?

Это же работа на месяцы, если не на годы, откуда тогда пистолеты и шрам на подбородке, полученные буквально на днях? Или скульптор тоже один из них и вносит коррективы постоянно, ориентируясь на то, что происходит в моей жизни?

Но, черт побери, зачем?

Я вытащила свои пистолеты, те самые узнаваемые «песчаные гадюки». Не то, чтобы я на самом деле собиралась в кого-то стрелять, я просто хотела, чтобы они их увидели, опознали и устрашились.

Топор, наверное, произвел бы еще больший эффект, но топор остался в машине, а идти за ним сейчас было как-то не с руки.

Вдох. Выдох.

– Господа сектанты, – сказала я. – Слушайте меня очень внимательно. Сейчас вы встанете с пола и выйдете отсюда на свежий воздух. Проходить будете мимо меня. По одному. Неторопливо, не пряча лиц и не совершая резких движений, потому что я девушка нервная, я и пристрелить могу. Начинаем на счет «раз». Раз!

Они начали подниматься с пола. Нарочито медленно, подчеркнуто миролюбиво, демонстрируя полное отсутствие агрессии и нацепив на лицо самые идиотские из блаженных улыбок, что я видела в жизни. Сначала на выходе возникло небольшое столпотворение, но они быстро разобрались с очередностью и прошмыгнули мимо меня на улицу.

Я тщательно вглядывалась в их лица, стараясь запомнить их все.

Мигеля среди них не было.

Главный сектант в красном плаще попытался прошмыгнуть последним, видимо, решив дать мне возможность насладиться атмосферой храма и красотой статуи в одиночестве, но фиг-то он угадал.

– А тебя я попрошу остаться.

– Я повинуюсь твоей воле, Мать.

Эту «мать» игнорировать было уже сложнее. Вряд ли синдромом Туретта здесь страдает каждый первый.

– Ты здесь главный? – поинтересовалась я.

– Истинно так, Мать.

– Почему ты меня так называешь? – если бы мы были родственниками, он был бы мне скорее, как старший брат, но никак не сын. И вообще, если я правильно помню уроки биологии, о наличии сына я бы в любом случае помнила.

Ну там роды, вот это вот все. Говорят, такое не забудешь.

– Потому что ты – Матерь Хаоса и Нового Порядка, – сказал он.

– А еще у меня есть машина, но все подряд не обращаются ко мне, как к Водителю, – сказала я. – Придумай какое-нибудь другое слово, если для тебя это важно.

– Хорошо, госпожа.

Мне все равно не нравилось, но это был уже прогресс. По крайней мере, госпожа была лучше, чем мать. И отдельно радовало, что это просто госпожа, а не какая-нибудь Госпожа Смерть, Госпожа Тлен, Госпожа Хаос и Разрушение.

– Тебя как-нибудь зовут? – спросила я.

– Брат Тайлер, госпожа.

– А скажи мне, брат Тайлер, можем ли мы поговорить в каком-нибудь другом месте? В менее давящей атмосфере?

– Мой особняк всегда в твоем распоряжении, госпожа, – сказал брат Тайлер. – Ты можешь выбрать любое помещение или занять его целиком.

– Так это все… – я покрутила пальцем вокруг. – Твое?

– Да, госпожа.

– А как твое имя в миру, брат Тайлер?

– Пирпонт, госпожа. Тайлер Пирпонт.

– Из тех самых Пирпонтов?

– Да, госпожа.

Те самые старые деньги, о которых я говорила в предыдущей части. Причем эти деньги были одни из самых старых.

По слухам, непроверенным, конечно же, потому что как такое проверишь, Пирпонтам принадлежала едва ли не четверть всей недвижимости в стране, и кто-то из их семейства наверняка состоит в теневом кабинете министров.

Но явно не Тайлер Пирпонт, потому что в кабинет министров, по идее, должны брать людей адекватных, а для него это слово навсегда останется заданием в кроссворде.

Я сфотографировала статую на камеру своего телефона. Брат Тайлер не стал возражать, а мне хотелось иметь какое-то документальное подтверждение, что все это существует на самом деле, и это не я схожу с ума, а с него сошел кто-то другой.

Причем, довольно давно.

Мы вышли на свежий ночной воздух. Остальных сектантов уже и след простыл, наверняка заперлись в каком-нибудь секретном бункере и молятся на мою фотографию из газеты.

Ну, я надеюсь, что из газеты и только молятся.

Особой цели куда-то придти у меня не было, поэтому мы просто прогуливались по парку при свете звезд и редко расставленных фонарей. Впрочем, дорожки тут были хорошо видны, а вероятность, что кто-то напрыгнет на нас из темноты, меня не беспокоила.

У них была целая бездна шансов на меня напрыгнуть.

– Кто вы такие? – спросила я.

– Мы – Братья, Ожидающие Хаос, госпожа, – ответствовал брат Тайлер. – Слуги Нового Порядка, который будет установлен с твоей помощью, госпожа.

– Ты говоришь с обилием заглавных букв, это вызывает уважение, – сказала я. – А зачем вы за мной следите?

– Мы ждали, пока ты к нам обратишься, госпожа.

– А нельзя было как-то по-другому намекнуть? – поинтересовалась я. – Эсэмэску послать там, в Фейсбуке написать?

– Мы следуем Заветам, госпожа, – сказал он. – В Заветах четко сказано, что ты должна обратиться к нам первой.

– Могу я посмотреть эти Заветы? – поинтересовалась я.

– Конечно, госпожа, – сказал он. – Ты читаешь на древнем арамейском?

– Э… нет.

– Я распоряжусь, чтобы для тебя подготовили перевод, госпожа, – сказал он. – Это займет всего несколько дней.

Я почему-то совершенно не удивилась, что у их главного сектантского текста нет готового перевода на английский и была практически уверена, что на древнем арамейском только брат Тайлер и читает, а остальные верят его толкованиям. Так гораздо проще управлять людьми.

Манипулировать.

С другой стороны, секты чаще всего создают для личного обогащения, наживаясь на новообращенных, но с деньгами у Пирпонтов проблем не было. Если не считать проблемой то, что они уже не знают, куда их девать.

Конечно, я могла бы затребовать у них оригиналы и поискать специалистов по древнему арамейскому по своим полицейским каналам, но решила, что пока не стоит. Неизвестно ведь, как брат Тайлер отреагирует на такую просьбу, а время обострять еще не пришло.

Вообще это была максимально странная ситуация, и я понятия не имела, как правильно себя вести. К сожалению, в свое время ни одной брошюрки типа «Как поступать в ситуации, когда вы стали объектом культа. Первые десять шагов и самые распространенные ошибки» мне не попадалось.

Шансы, что они принимают меня за кого-то другого, были исчезающе малы. Точность, с которой была выполнена статуя, не оставляла места для сомнений.

Значит, скорее всего, ошибаются их Заветы, но это можно будет определить только после того, как брат Тайлер предоставит мне перевод.

– Ладно, давай начнем с самого начала, брат Тайлер, – предложила я. – Как по-вашему, кто я?

– Ты – Роберта Кэррингтон, госпожа.

С этим и правда не поспоришь.

– А вся эта милая чушь про град, хлад и прочие черепа?

– Это то, кем ты станешь, госпожа.

А еще у меня две дополнительные пары рук должны вырасти, видимо. И грудь.

Крыльями можно пренебречь, это наверняка какая-нибудь аллегория.

– А это нормально, что я об этом ничего не знаю? – поинтересовалась я.

– В Заветах сказано, что когда придет время, ты узнаешь, госпожа, – сказал он и добавил чуть грустно. – Видимо, время еще не пришло.

– И что мне делать, пока оно не пришло?

– То же, что ты делаешь обычно, госпожа.

– А что будете делать вы?

– То же, что мы делаем обычно, госпожа. Ждать. И помогать, если тебе понадобиться наша помощь.

– А много вас вообще? – спросила я, понадеявшись, что он скажет, будто я уже видела их всех.

– Тысячи, госпожа. А когда придет время, нас станет еще больше.

Очень мило.

Тысячи неадекватов, которые любуются на мою огромную, голую, шестирукую, до зубов вооруженную копию. То, что надо любой женщине для поднятия самооценки.

– Ладно, – сказала я. – Это вы убиваете всех моих кавалеров?

– Зачем бы мы стали это делать, госпожа?

– Откуда мне знать? Может быть, в ваших Заветах написано, что Дщерь Мести и Войны, Мать Хаоса и Нового Порядка и все такое прочее должна… э… взаимодействовать определенным образом только с тем, с кем должна, и никак иначе.

– Нет, там так не написано, – сказал брат Тайлер. – Заветы никоим образом не могут ограничить твою свободу выбора. Мы не вмешиваемся в твою жизнь. Мы лишь наблюдаем. И ждем.

– Но вы же знаете об инцидента в отеле?

– Конечно, госпожа.

– Могу я поговорить с братом, который наблюдал и ждал в этот день?

– Брат Деннис уже отправился домой, но я могу вызвать его для тебя прямо сейчас, госпожа.

– Не стоит. Дай ему мой номер телефона, пусть позвонит мне утром.

– Да будет исполнена твоя воля.

Я вздохнула.

Продиктовать номер моего телефона он не попросил. Меня это не удивило.

– Значит, вы наблюдаете и ждете, да? И до тех пор, пока оно не началось, вы – мирные и дружелюбные ребята, проживающие по соседству?

– Истинно так.

– И когда оно должно начаться?

– В Заветах не указана конкретная дата, госпожа. Но это должно произойти после того, как ты к нам обратишься. Ты обратилась.

– Вы сами меня спровоцировали, – заметила я. – Хотите таким образом поторопить историю?

– Историю невозможно поторопить. События происходят тогда, когда они уже не могут не произойти.

– Но вы хотя бы готовитесь?

– Конечно, – сказал он. – Мы работаем по многим направлениям сразу. Убежища для мирных людей, припасы, оружие. Также мы нанимаем и обучаем профессионалов в разных областях. Мы не знаем, что конкретно произойдет и насколько изменится жизнь, поэтому стараемся быть готовыми ко всему.

– Весьма предусмотрительно, – похвалила я. – А что насчет оккультных процедур, ритуальных убийств и всякого такого?

– Мы этим не занимаемся, госпожа, – с искренним негодованием в голосе сказал он. – Ожидающие Братья выше всего этого.

Какая скучная секта мне досталась.

– А вот был недавно один случай, – сказала я. – Когда одного вашего брата прихватили теневые агенты, а он возьми, да и взорвись вместе с их машиной прямо в центре города.

– Не стану отрицать, госпожа, – не стал отрицать брат Тайлер.

– И насколько это нормально для вашей доктрины?

– Вообще ненормально, – сказал брат Тайлер. – Но вера брата Полсона всегда была несколько радикальной. Он был истинным Ожидающим, но в то же время резким и импульсивным человеком, склонным действовать не слишком обдуманно. Однако, даже я не знал о том, что он носит при себе столько взрывчатки и готов применить ее в любой момент. Для нас всех его смерть стала неприятным сюрпризом, и я искренне сожалею о произошедшем.

То есть, брат Полсон был неадекватом даже по местным меркам?

Но вот тебе странный факт в копилку странных фактов: ТАКС знало о соглядатаях, люди ТАКС пострадали от соглядатаев, тем не менее, Ожидающие Братья продолжали за мной ходить и агенты их не прессовали.

Но если брат Тайлер действительно Пирпонт, а у меня не было оснований не доверять ему в этом вопросе, то сей факт объяснялся очень легко.

Они договорились.

А скорее всего, у Пирпонта нашлась волосатая рука ниже ТАКС, которая постучала агентству со дна и велела оставить сектантов в покое. А троих оперативников они списали, как естественные потери.

Ничего удивительного в этом не было. Коррупция пронизывала город насквозь, от самого верха до самого низа, и у меня не было никаких оснований полагать, что на теневой стороне дела обстоят как-то иначе.

Люди в этих играх являются всего лишь расходным материалом.

– Как давно существует ваша организация? – спросила я.

Начал накрапывать легкий дождик. Я зевнула.

– Официальной даты основания нашего Братства не существует, – сказал брат Тайлер. – Но сам текст Заветов хранится в нашей семье уже больше ста лет.

– Молекулярный анализ бумаги делали?

– Нет, госпожа.

– А дадите мне отщипнуть кусок, чтобы я сделала?

– Здесь все в твоей воле.

– Как этот текст вообще к вам попал?

– Это темная семейная история, связанная с похождениями моего прадеда, – сказал брат Тайлер. – Говорят, что он получил эти бумаги от великого мага, сумевшего пробить коридор между мирами, и мой прадед заключил с ним какую-то сделку, точные детали которой другим членам семьи до сих пор неизвестны, а он отказывается об этом говорить.

– Так он еще жив?

– Конечно, госпожа.

– Я могу с ним побеседовать?

– Он будет счастлив с тобой встретиться, – сказал брат Тайлер. – Я тотчас же извещу его, чтобы он вернулся в страну из Европы, где проживает последние сорок пять лет, утверждая, что тамошний климат подходит ему больше местного.

– Тогда, пожалуй, не надо, – я надеялась, что найду более простой способ удовлетворить свое любопытство. Способ, не требующий выдергивать патриархов клана миллиардеров с европейских курортов.

Древность манускрипта еще ни о чем не говорит.

Здесь явно намечался какой-то сюжет, а некоторые сюжеты способны ломать реальность под себя. История постоянно меняется задним числом, рукопись может состариться за пару часов, а посреди Города внезапно вырастет старинное здание, и все будут уверены, что оно стояло здесь последние двести лет, хотя еще вчера тут мог быть парк, пруд с лебедями или свалка автомобильных покрышек.

Так что с этой стороны мне скорее всего не подкопаться.

Дождь начал капать еще сильнее.

– Пройдем в дом, госпожа, – предложил брат Тайлер. – Там нам накроют легкий ужин, может быть, сварят глинтвейн, если будет на то твоя воля.

– Кто накроет? Братья?

– Зачем утруждать братьев, если есть прислуга? – удивился брат Тайлер.

А, ну да.

Всегда забываю, что у богатых людей все по-другому.

Я согласилась. Брат Тайлер достал из кармана рацию, попросил нас забрать, и уже меньше через минуту за нами приехал электрический гольф-кар, который и доставил нас к главному зданию. Управлял гольф-каром не очередной брат, а наемный служащий в дождевике поверх ливреи и белых перчатках.

– Мой дом – твой дом, госпожа, – заявил брат Тайлер. – Ты можешь приходить сюда, когда хочешь, твое лицо уже внесено в систему распознания образов, и все двери откроются перед тобой.

– Очень мило, – сказала я, и тут мне в голову пришла еще одна мысль. Идти мне было особо некуда, разве что в очередной отель, а тут наверняка такая охрана, что ни один Мигель на территорию незамеченным не проскользнет. – Здесь не найдется какой-нибудь лишней спальни?

– Конечно, найдется.

Ладно, согласна.

Не самое разумное мое решение, если на первый взгляд. Они – сектанты, они носят плащи, у них не все в порядке с головой, они поклоняются пятиметровой шестирукой статуе голой женщины, один из них вообще таскал с собой взрывчатку в протезе ноги и взорвал себя прямо на городской улице. Но это были мои сектанты, моя статуя, и, кроме того, эти ребята знали, кто мой отец.

И если они не секта самоубийц, на что пока не очень похоже, то до тех пор, пока я не породила Хаос и Новый Порядок, здесь я в безопасности.

А в особняке действительно пахло глинтвейном.

Глава 32

Мы поужинали.

Это было что-то на богатом, половина блюд была мне неизвестна, и я даже не старалась запоминать их названия. Ради такого случая брат Тайлер откупорил вино из самых дальних углов своего винного погреба, но чтобы понять все тона, нотки, нюансы и послевкусия этого напитка, нужно быть истинным ценителем, а я не была. Мне бы хватило и пива, но я стеснялась попросить.

Потому мы перешли в каминный зал, украшенный чучелами животных, которым не посчастливилось повстречать на охоте многочисленных представителей семейства Пирпонтов, и настало время глинтвейна и сигар.

От сигары, разумеется, контрабандной кубинской, толстой, наверняка дорогой и изрядно вонючей, я отказалась, но ограничивать брата Тайлера не стала, и он задымил ею, устроившись поближе к дымоходу.

Кресло оказалось совершенно роскошным, с функцией массажа, в камине уютно тлели угли, в зале царил приятный полумрак, было тепло. Я сняла кроссовки, и мои пальцы утонули в густом ворсе ковра.

Глинтвейн тоже оказался очень даже ничего, я даже подумала о том, чтобы пробраться на кухню и попросить рецепт. Вообще, довольно приятная секта.

Если бы ее члены не взрывались на улицах Города, было бы совсем хорошо, но брат Тайлер заверил меня, что это был единственный прецедент, и больше они не повторятся.

По крайней мере, не должны.

И тогда я решила задать главный вопрос, который не решалась поднимать во время ужина, потому что не хотела, чтобы меня выгнали в ночь голодной.

– А ты никогда не думал, брат Тайлер, что это все не про меня? – спросила я. – Что это какая-то масштабная мистификация или попросту ошибка, и все это время вам стоило ждать кого-то другого?

– Нет, госпожа, – сказал брат Тайлер. – В Заветах четко указано твое имя.

– Там так и написано: Роберта Кэррингтон? – уточнила я. – На древнем арамейском?

– Да.

Что ж, с этим не поспоришь.

– А что насчет статуи? – поинтересовалась я. – Откуда она взялась?

– Ее облик был явлен мне во снах, госпожа.

– Так это ты ее автор? – я пристально посмотрела на его руки. Они отнюдь не были руками каменщика. Это были типичные руки богатея, отродясь не державшего в них ничего, кроме ручки для подписания чеков, стилус для тыкания в экран и клюшки для игры в гольф.

Он проследил мой взгляд и улыбнулся.

– Мы живем в двадцать первом веке, госпожа. Сейчас для того, чтобы работать с камнем, совершенно необязательно бить по нему молотом.

– И когда ты закончил свое творение?

– Около пяти лет назад, госпожа.

– С тех пор ты не вносил никаких корректив? – я коснулась рукой шрама на подбородке.

– Никаких, – подтвердил он.

Сюжет, обреченно подумала я.

Что-то связанное с мистикой, древними манускриптами и тайными оккультными сообществами, и хорошо, если без кровавых человеческих жертвоприношений обойдется. Интересно, а это как-то связано с теми моими способностями, которые заинтересовали ТАКС? И может ли Цензор разрушить свой собственный сюжет, или все происходящее и будет являться его частью?

– Значит, у тебя нет сомнений?

– Никаких, – снова сказал он.

– А то, что я совершенно не ощущаю себя вот этим вот всем, в расчет как-то принимается?

– Скорее всего, нет, госпожа, – сказал он. – Просто эта часть тебя еще спит, и когда придет время, она пробудится, и ты осознаешь свое предназначение. А мы всегда будем рядом с тобой, будем помогать и поддерживать

– И направлять? – уточнила я.

– Нет, госпожа, – сказал он. – Не нам, простым смертным, давать советы дочери богов.

Лучше бы мой папа оказался простым королем, подумала я. Это было бы как-то ближе и понятнее, и меня максимум могли бы отравить или насильно выдать замуж, и это, наверное, худшее, что могло бы со мной случиться, но это все равно звучит лучше, чем текущая неопределенность.

– Расскажи мне о моем отце, – попросила я.

– У нас не принято о нем говорить, госпожа.

– Вот как? И почему? Боитесь, что он услышит и покарает?

– Нет, просто обычно такие разговоры заканчиваются спорами, иногда очень ожесточенными, – сказал брат Тайлер. – Тебе я, безусловно, не могу отказать, но вообще мы внутри Братства такие разговоры не поощряем. Твой отец – фигура слишком неоднозначная. Одни говорят, что он – воин в сияющей броне, рыцарь без страха и упрека, бесстрашный и доблестный паладин, который придет на помощь нуждающимся и накажет виновных. Другие же за то, что он творил, считают его чудовищем. Он всегда приходит на помощь к другу, но быть его другом смертельно опасно. Он был простым человеком и стал богом, а потом стал убийцей богов. Он дважды умирал и дважды возрождался, и с каждым разом становился сильнее. Он рушил миры в бездну хаоса, преследуя свои собственные цели.

Я подумала, что это описание совсем непохоже на папу Бэзила.

Линялые джинсы, выцветшая куртка, стертые кеды, ржавый пикап… Всегда считала, что сущности, в перерыве между завтраком и обедом рушащие миры в бездну хаоса, должны выглядеть как-то более пафосно.

Конечно, после той истории в Дерри у меня были какие-то подозрения, что он немного не тот человек, каким пытается казаться, но не думала, что до такой степени не тот.

С другой стороны, это вполне может оказаться преувеличением в рамках текущего сюжета, и на самом деле он не мир в бездну хаоса обрушил, а, скажем, грузовик с обрыва уронил. Или сахарницу на кухне.

– А что насчет моей матери? О ней у вас тоже говорить не принято?

– Здесь подобных ограничений нет, – улыбнулся брат Тайлер. – Твоя мать – Морриган, богиня войны и плодородия.

– Плодородия? – удивилась я. – Довольно неожиданное сочетание.

– Не того плодородия, что связано с посадками озимых и урожайностью с гектара, – сказал брат Тайлер.

– О, – сказала я.

Если моя мать действительно богиня секса, это многое в моей жизни объясняет, мрачно подумала я.

– Богиня похоти и страсти, – сказал брат Тайлер. – Богиня плотских утех, великая королева, соблазняющая мужей и вдохновляющая их на подвиги. Прекрасная женщина или прелестная дева, которая…

– Хватит, хватит, я уже поняла, – сказала я. – Значит, она – Война, а он – Месть?

– Истинно так, госпожа.

Неудивительно, что они встретились.

– Ты знаешь, что с ней случилось?

– Знаю, госпожа, – сказал брат Тайлер и уставился на тлеющие в камине угли.

– Мне кажется, ты хочешь о чем-то умолчать, – сказала я.

– Нет, госпожа, я бы не посмел, – сказал он. – Просто это не та часть истории, которую хорошо рассказывать темными ночами ребенку этих родителей.

Такой заход не мог меня не насторожить, и я приготовилась услышать страшную правду.

– Они познакомились, когда он восстанавливался от ран после очередной своей битвы, – начал брат Тайлер издалека. – Она помогла ему исцелиться, она ухаживала за ним и приносила воду, когда он хотел пить…

– И на этой почве между ними завязался роман, – сказала я.

– Истинно так, госпожа, – согласился брат Тайлер. – Но поскольку оба они были людьми сильными и своенравными…

– …то у этих отношений не было будущего.

Он кивнул.

– В Заветах этому уделено не так уж много внимания, ибо они сконцентрированы на том, что происходило и должно произойти в этом мире, а твои родители повстречали друг друга в мире ином.

– Параллельный мир? Параллельная вселенная? – всегда подозревала, что папа Бэзил приходит откуда-то издалека.

– Да, – сказал он. – Миры, где война никогда не меняется, миры, где война никогда не кончается. Твои родители были плотью от плоти того мира, кровью от крови его, и кровь его они пили вместо вина, и она пьянила им головы…

– И вполне можно обойтись без таких подробностей, – сказала я. – Что было дальше? И по возможности, нормальным человеческим языком, без этих вот «плоть от плоти».

– Их роман был бурным и быстротечным, – сказал брат Тайлер. – В конце концов, их пути разошлись, а потом случилась большая война и твои родители оказались по разные стороны баррикад, и когда твоя мать встала против твоего отца, ее постиг Смерть.

– Э… – вот эту новость было не так уж легко переварить. Папа Бэзил говорил мне, что мама умерла, но никогда не говорил, как. – То есть, ты хочешь сказать, что мой отец убил мою мать?

– Нет, госпожа. Я же сказал, ее постиг Смерть.

– Постигла?

– В мирах бесконечной войны Смерть имеет мужской пол, – сказал брат Тайлер. – В мирах бесконечной войны у Смерти есть имя, и имя ему – Борден. Смерть – близкий друг и соратник Мести, твоего отца.

– И он убил мою мать?

– Да, госпожа.

– Они после этого так и остались друзьями?

– В Заветах об этом ничего не сказано.

– Чушь какая-то, – сказала я. – Разве Месть не должен был отомстить?

– Отомстить Смерти?

– Почему бы нет?

– Это произошло в бою.

– Какая разница? – спросила я. – Никаких компромиссов, даже перед лицом Армагеддона.

Брат Тайлер развел руками. Сигара оставила в воздухе дымный след.

– Это мифология, госпожа, – сказал он. – Причем, это даже не наша мифология.

– И что?

– Мифы иносказательны. Они преувеличивают одно, преуменьшают другое, раскрашивают вымышленными подробностями третье. Возможно, на самом деле все было совсем не так.

– Зачем тогда ты мне об этом рассказал?

– Потому что ты попросила.

А, ну да.

Тут мне крыть было нечем.

Но я подумала, что список вопросов, которые бы я хотела задать папе Бэзилу, вырос уже просто до неприличных размеров. Если бы еще он на них отвечал…

– А в какой момент этой душещипательной истории на свет появилась я?

– В Заветах об этом точно не сказано, – брат Тайлер затянулся сигарой. – Но, полагаю, что произошло это незадолго до той решающей битвы.

– Мой отец утверждает, что не знал о моем существовании, – сказала я. – Что не присутствовал на родах и вообще не знал о беременности.

– Такое вполне может быть, госпожа, – сказал брат Тайлер. – В мирах бесконечной войны время на разных планетах течет с разной скоростью, так что твоя мать вполне могла родить тебя втайне от него. Тем более, нигде не сказано, какой у богинь обычно срок беременности.

– А как я оказалась здесь?

– Полагаю, что наш мир был выбран твоей матерью в качестве укрытия, – сказал брат Тайлер. – Она знала о грядущей войне и попыталась защитить тебя.

– От моего отца?

– От твоего отца, от его врагов, от самой себя, – сказал брат Тайлер. – Она ведь была богиней войны и похоти, и нравом обладала соответствующим.

Да, так вот послушаешь и поймешь, действительно, лучшее, что могли сделать для меня родители – это оставить в покое.

А еще я подумала о том, что если папа Бэзил действительно был тем самым рушащим миры парнем, о котором рассказывал брат Тайлер, то он возился с Пеннивайзом неприлично долго. Либо мифология все-таки преувеличивала, либо в этом мире папа Бэзил лишался части своих божественных сил.

Но не всех – он же все таки услышал мой зов и пришел на помощь.

Я поставила пустую кружку из-под глинтвейна на широкий подлокотник кресла и потерла виски, стараясь уложить все это в голове.

Помогало, прямо скажу, слабо.

– Нелегко, должно быть, узнать такое о себе, – с искренним сочувствием в голосе произнес брат Тайлер.

– Я уже почти привыкла, – буркнула я.

По крайней мере, от этих новостей в психушку я не вернусь.

Меня, конечно, тревожили все эти пророчества, но то, что по Городу до сих пор бродит неистребимый Мигель, а Реджи лежит в больнице без сознания, тревожило меня куда сильнее.

Пророчества ведь не всегда сбываются.

Зато убийцы не кончаются никогда.

– Ты, наверное, устала, – сказал брат Тайлер. – Позволь мне сопроводить тебя в твои апартаменты.

– Спасибо.

– Но сначала у меня есть к тебе одна нижайшая просьба, госпожа, – сказал брат Тайлер. – Могу ли я посмотреть на топор?

– На топор?

– Да, госпожа.

– Не вижу проблем, – сказала я. – Он в багажнике.

По лицу брата Тайлера было видно, что он немного удивился. Похоже, он считал, что я умею призывать топор в руку, как это делал мой отец. Того и глядишь, скоро он заподозрит, что я – ненастоящая Роберта Кэррингтон, а какая-то дешевая подделка, типа второй серии «Горца» или четвертой серии «Матрицы».

Я надела кроссовки, мы снова погрузились в гольф-кар и доехали до моей машины. Дождь вроде бы кончился, но на улице все еще было слишком свежо, сыро и не слишком приятно.

Я открыла багажник и достала из машины топор. Брат Тайлер смотрел на него с благоговением.

– А можно…?

– Конечно, – я передала топор ему.

Он обхватил рукоять обеими руками, и я даже немного напряглась, потому что пусть он и казался нормальным человеком, он же все равно сектант, и фиг знает, что придет ему в его сектантскую голову, и на всякий случай положила руку на рукоять «гадюки».

Но брат Тайлер не сталь пытаться пронзить топором мою якобы божественную плоть. Вместо этого он пафосно воздел его над головой.

– Впервые держу оружие, которого касалась десница бога, – сказал он. – Ты тоже каждый раз чувствуешь потоки силы, проходящие через него?

– Ну, типа того, – соврала я. Хотя на самом деле я никогда ничего подобного не чувствовала.

Да и откуда возьмутся потоки силы в обычном топоре, позаимствованном в пожарной части городка Дерри, штат Мэн?

– Я чую мощь, неподвластную простым смертным, – сказал брат Тайлер, возвращая мне топор.

Он выглядел довольно уставшим. Брат Тайлер, я имею в виду, не топор. Топору-то что будет.

Словно не просто подержал в руках орудие, которого коснулась рука бога, а пару деревьев с его помощью свалил. Хотя валить деревья пожарным топором – то еще занятие.

Тоже, наверное, довольно утомительное.

Брат Тайлер вернулся в электрокар, а я села за руль «тахо», чтобы отогнать его поближе к дому.

Мы снова встретились на подъездной дорожке, и брат Тайлер был так любезен, что сопроводил меня в мои апартаменты.

Ну, что сказать…

Это была спальня размером с футбольное поле, и в ней стояла кровать, размером с теннисный корт, а вокруг были какие-то бесконечные альковы, диваны, кресла, столики, пуфики и зеркала, и все это было в стиле «дорого-богато». Сплошное золото, красный бархат и шелк. Совершенно не в моем вкусе. За кого они меня вообще принимают?

Брат Тайлер показал мне ванную комнату, и уборную, и гардеробную, где на вешалках можно было найти наряды на любой случай и вкус, и все они, разумеется, были моего размера, пообещал утром прислать горничную (я трижды отказалась), пожелал мне спокойной ночи и отчалил по своим сектантским делам.

Кровать казалась мне слишком большой, и я боялась на ней потеряться. Надеюсь, в мое отсутствие они не устраивали здесь своих оргий…

Я села в кресло, сняла куртку и кроссовки, избавилась от части своих пистолетов.

Я чувствовала себя чужой в этом роскошном доме, но это была ерунда по сравнению с тем, что я оказалась чужой в этом мире, а в том, в котором я была рождена, царила война, которая никогда не меняется и никогда не заканчивается.

Хотя этот мир тоже был далек от совершенства, но моя мама выбрала для меня именно его. А может, у нее и выбора-то особого не было. Кто знает, как работают эти божественные переходы между мирами.

Куда дверь открылась, там и оставила…

В местной ванне можно было помыть слона. Может быть, даже двух слонов. Может быть, при небольшой доле фантазии, они могли бы даже заняться там чем-то более интересным…

Я вышла оттуда, завернувшись в банный халат (пистолет в кармане), стащила с кровати подушку и одно из многочисленных одеял и устроилась на диване, который куда больше подходил мне по размерам.