Потерянные сокровища
- -
- 100%
- +
Герти захлопнула дверь и подошла к книжной полке. Она пробежалась пальцами по тисненным золотом корешкам книг, словно старалась перенести в память все их названия. Флора, открыв рот, уставилась на маленькую мраморную статуэтку обнаженной женщины, а Мегги заинтересовалась статуэткой мужчины – ее развеселил фиговый листок.
– Доброе утро, джентльмены, – поприветствовал мистер Лоуренс Фредди и Денни, затем кивнул Эсси. – Мисс.
Он явно был обескуражен.
– Итак, чем я могу быть полезен?
Фредди подошел к столу и выложил перед хозяином внушительный сверток. Сделал он это так осторожно, словно принес новорожденного. Затем он распеленал мамин фартук и подвинул под свет лампы содержимое – это был засохший ком глины, из которого поблескивали золотые ожерелья, несколько камней разного цвета и горсть пуговиц.
– Что это тут у нас такое? – выговорил мистер Лоуренс, уставившись на ком.
– Да вот нашли сундучок безделушек, сэр, – подсказал Денни.
– Ах вот что, – отозвался мистер Лоуренс.
– Парни говорят, вы могли бы отвалить деньжат… – начал Фредди.
– Или плеснуть пивка, – влез Денни.
Эсси осадила его испепеляющим взглядом. Она пошла с ними, чтобы быть уверенной, что Денни не подобьет ее впечатлительного брата спустить часть денег со своими друзьями в пабе. Она очень рассчитывала, что вырученных денег хватит оплатить несколько недель учебы в школе для девочек и дать передышку маминым израненным прядением рукам. Фредди соглашался с этим, но разве можно было его винить за желание покутить со своими сверстниками в пабе или сводить Роуз Джонс в кино, да, наконец, пригласить ее в гости?
– Так что вы думаете? – спросил Фредди с нетерпением.
Поправив очки, сползшие на кончик носа, антиквар выпрямился и, не говоря ни слова, поднял и перевернул ком – и снова заблестело золото и засияли синие камни. Когда он наконец заговорил, то, несмотря на сдержанность, тон его был благожелательным.
– Я не уверен, – пробормотал Лоуренс. – Так откуда, вы сказали, это у вас? – посмотрел он пристально на молодых людей поверх очков.
Парни сконфуженно заерзали, а у Денни покраснели уши.
– Вы на какой площадке работаете? – продолжал выспрашивать антиквар.
Денни и Фредди переглянулись, и Фредди покачал головой, подавая другу предостерегающий знак. Мистер Лоуренс слегка прищурился, и Эсси сразу увидела, что он все понял.
– Ну, не важно, это мы можем обсудить и позже. Для начала мне нужно тщательно покопаться в этой грязи, чтобы я смог определиться с ценой.
Он поковырял ком, и пять золотых пуговиц в виде цветочных бутонов со стуком выпали на стол. Самая большая пуговица с чередой синих камушков вдоль лепестков казалась самой красивой. Изгиб лепестка выглядел таким естественным, словно его колыхнуло дуновением ветра. Мистер Лоуренс взял крупную пуговицу большим и указательным пальцами и поднес к свету лампы, поворачивая так, чтобы камушки засверкали.
– Интересно… – задумчиво произнес антиквар. – Кто же носил такие пуговицы?
Затем он повернулся и указал на портрет королевы Елизаветы, висевший на стене позади него.
– Посмотрите! Видите пуговицы на ее белоснежном жабо, золотые цепочки, обвивающие ее стан, увешанную драгоценностями шею и кольца на каждом ее пальце? Ее флоту были подвластны все океаны. Торговцы привозили в Лондон драгоценности со всех континентов. Этот город был центром мира…
Эсси побледнела, вспомнив, как она перелицовывала пояс на своей юбке.
– А зачем столько много пуговиц? – прошептала Мегги, трогая пальцем одну из лежащих на столе.
– Ну что ж, девочка, – обратил на нее внимание мистер Лоуренс, – я согласен, что это весьма извращенный способ застегивать свою одежду, – он посмеялся, похлопал себя по животу и, склонившись к Мегги, добавил: – Особенно, когда тебе понадобится срочно расстегнуться после сытного жаркого из куропаток и доброй порции портвейна.
Мегги уставилась на живот мистера Лоуренса, будто ожидала, что он вот-вот лопнет прямо у нее на глазах. Эсси же вспомнила про пуговицу Герти, которую она рисовала, и задумалась, отдала ли она ее обратно Фредди?
Тем временем мистер Лоуренс положил руку на ком и сказал:
– Пожалуй, я сам куплю у вас все это и готов заплатить сразу. Можем встретиться за кружкой пива. Что скажете джентльмены, если в пятницу после вашей смены?
У Эсси похолодело внутри, когда Денни уточнил:
– В «Золотом руне»?
– Совершенно верно.
– Договорились.
Мужчины пожали друг руку руки, и Денни с Фредди поспешили к выходу, явно не желая больше оставаться в этом странном заведении, заставленном чучелами животных и вещественными призраками прошлого.
Эсси тоже повернулась, чтобы последовать за ними, но увидела, как Герти, нахмурив лоб, стоит возле полки, пытаясь собрать воедино фрагменты терракотовой вазы с резным рисунком, словно это хитрая головоломка.
– Ох, я уже почти отказался от этой римской вещицы. Мальчик примерно того же возраста принес мне ее с ближайшей стройки, там, где раскапывают берега старого Уолбрука, – антиквар указал на полку с терракотовой посудой.
Ваза, что держала в руках Герти, по форме походила на оленя, правда, с отломленными рогами.
– Я склеиваю их с помощью смеси красной охры с пчелиным воском. Вот представь себе древний Лондиний – оживленный город, раскинувшийся между двумя холмами, с красными черепичными крышами и рыночной площадью в центре. Мне нравится представлять себе римскую девушку, идущую за водой к Темзе.
Антиквар взял из рук Герти полуразрушенную вазу, но она, казалось, забыла, что они пришли сюда по делу, и, похоже, воспринимала ломбард как нечто вроде музея.
– Поразительно! – продолжал мистер Лоуренс. – Вот такая же девочка, как ты, могла жить со своей семьей в крошечном переулке рядом с Уолбруком. И на заднем дворе у них паслись свиньи и куры.
Эсси живо представила себя на таком дворе.
– Большую часть своего времени девочка, скорее всего, проводила бы на рынке, помогая своей семье. Потому что ее родители были, ну, например, кожевниками и шили вот такие сандалии. – И он поднял с полки почерневшую сандалию. – А может, они расписывали мозаичную плитку или, если у них была печь, изготавливали глиняную посуду – занимались гончарным делом, – антиквар указал на ряд терракотовых горшков. – Но каким бы ни было их ремесло, к концу дня они собирались дома. Девочка, скорее всего, садилась за шитье или что-нибудь заштопать, а мальчики, сбегав за водой, начнут умываться. Мать будет готовить жаркое в терракотовой плошке, возможно, это будет зайчатина с пшеничным зерном. Без сомнения, на рынке есть торговцы специями, так что если семья может позволить себе восточные пряности, то жаркое будет приправлено перцем, корицей или имбирем. Или же к мясу мать приготовит соус из фиников, чернослива и терна.
Эсси почувствовала, как у нее заурчало в животе, и Флора прижалась к ней. Жизнь в римские времена казалась намного привлекательнее, чем в настоящем.
– В углу их основной комнаты обычно стояли глиняные сосуды, наполненные оливковым маслом, красным вином или гарумом.
– Что еще за гарум? – спросила Мегги.
– Соус из тухлых рыбьих потрохов, – ответил мистер Лоуренс, что вызвало у Мегги легкий позыв тошноты.
Эсси услышала, как у нее за спиной хихикнул Денни.
– А это, – антиквар показал всем кусок терракотовой вазы, взятой у Герти, – было важной частью их жизни. Подумайте только, сколько рук повидал этот сосуд! А потом еще больше ног прошло над ним, пока он лежал в лондонском болоте.
Затем мистер Лоуренс перевел внимание ребят на глиняный ком с выпавшими из него украшениями и продолжил свою лекцию:
– Каждая вещь, что попадает сюда, рассказывает мне еще больше о жизни в Лондоне. Но это не просто часть истории нашего города, дитя, каждый предмет – это история человека. Как он приобрел эту вещь? Как пользовался ею? Что она значила для него – как изменила его жизнь?
Эсси улыбнулась и посмотрела на заставленное окно, как через все препоны просачивается солнечный свет, и почувствовала, как он согревает ей руки.
– Вы все можете приходить сюда, когда пожелаете. Я по субботам всегда здесь.
Глава 15
В следующую субботу состоялась школьная экскурсия в парк Гринвичской обсерватории. Дети в своих лучших воскресных нарядах собрались парами на пристани в Саутуарке, дожидаясь посадки на паром. Пестрая ватага радостно щебетала, несмотря на слишком легкие, не по погоде, платьица, разномастные стоптанные ботинки и пахнущие сарсапарелью косы. Оказавшись на борту, дети выстроились на носу парома и, дрожа от прохлады густого утреннего тумана, встречали возгласами каждую городскую достопримечательность, мимо которой шел паром до самого Гринвича.
– Тауэрский мост!
– Вестминстер! – первой прокричала Флора и закашлялась.
Герти сидела, прислонившись спиной к рубке, и рисовала в своем заветном блокноте панораму города, проступающую сквозь туман и дымку промышленного смога. На ее рисунке город выглядел более мрачным и причудливым. Эсси же пыталась представить себе, каково это, плыть вот так по Темзе, минуя Лондон, выйти в океан и дальше, заходя в дальние порты, увидеть другие города, другие страны.
Прибыв в Гринвич, дети сошли с парома, и их повели по причалу мимо торговца креветками, который жарил их на шипящей сковороде, установленной прямо на винной бочке. Полуголодные дети тянулись носами за соблазнительными запахами все время, пока мисс Барнс уводила их с пристани к воротам морского колледжа, ведущим в парк. Мистер Мортон отвесил звонкий подзатыльник мальчишке, которому краснощекий торговец сунул жареную креветку, и тот проглотил ее, почти не жуя.
– Дети, вы пойдете дальше с мисс Барнс прямиком в парк. А у нас с отцом Макгуайером назначена встреча, но если мы узнаем, что кто-то из вас плохо себя вел… – и он перевел взгляд на провинившегося мальчугана, почесывающего затылок.
Дети дружно вздохнули. Никто из них не хотел сегодня получить линейкой или ремнем.
Мисс Барнс достала из кармана пальто часы, глянула на циферблат и, подхватив Герти и Эсси под локти, обратилась ко всем остальным детям:
– Бегом за мной! Я хочу вам кое-что показать.
Эсси успела схватить близняшек за руки, когда мисс Барнс повлекла их по дорожке с указателем Королевской обсерватории. Дорожка поднималась по крутому холму среди развесистых дубов и лип. И только завернув за крутой поворот, все увидели впереди знаменитый купол и красный шар точного времени на башне знаменитого Флемстид-хаус.
Мисс Барнс снова посмотрела на часы.
– Так, поторопитесь! Все встаньте вот здесь, – она выстроила класс вдоль высокой каменной стены, и Эсси сквозь ткань платья ощутила тепло нагревшихся на солнце камней.
– И теперь смотрите! – скомандовала мисс Барнс, указывая на гигантский красный шар, который стал медленно подниматься на шпиле к указателю четырех сторон света.
И вдруг шар сорвался и рухнул по шпилю обратно на прежнее место. Мегги и Флора радостно воскликнули, а мисс Барнс показала всем свои часы:
– Ровно час дня по Гринвичу, – объявила она. – Я прихожу сюда каждый год, чтобы проверить, как работают мои старые часы.
Эсси повернулась и посмотрела вниз на Темзу, представляя, как моряки, лодочники, да и все лондонцы сверяют свои часы с красным шаром. Все: и те, кто работал в городе, и кто приезжал и приплывал сюда, привозя различные товары из дальних стран, все были связаны с ними. Она вновь перевела взгляд на величественное здание обсерватории, на знаменитый красный шар и попыталась представить себе, как от этой точки разбегаются по всему земному шару линии, пронизывая все континенты, словно черные нити, – то были линии меридианов.
От воображаемых меридианов она вдруг снова вернулась к мысли о драгоценностях, которые видела на Чипсайде. Изумруды, жемчуга и золотые колье. Пуговица Герти. Когда все это было зарыто в том подвале? Кто спрятал такое богатство и не забрал его? Эсси повторила про себя слова мистера Лоуренса: «…каждый предмет – это история человека. Как он приобрел эту вещь? Как пользовался ею? Что она значила для него? И как она изменила его жизнь?»
Эсси огляделась вокруг – справа вид на Темзу перекрывал парк, за которым виднелась электростанция, ее огромные трубы изрыгали в небо черные клубы дыма. Если пойти вдоль реки обратно туда, откуда они приплыли, то дальний берег будет весь усеян такими трубами.
Прямо перед ней располагались здания военно-морского колледжа. От самого берега Темзы и до обсерватории простирался парк – пологое зеленеющее поле. По нему тут и там прогуливались мужчины в цилиндрах, ведя под ручку своих дам в длинных, облегающих фигуру шелковых жакетах и элегантных шляпках. Эсси посмотрела на близняшек, отметила землистый цвет лица и впавшие глаза, но осталась довольна, что они, несмотря на худые, слабые ноги, все же умудрялись играть в прятки со своими одноклассниками.
Эсси, мисс Барнс и Герти расстелили на траве одеяла и выложили на них бутерброды.
– Сыр и маринованные огурчики – вкуснятина! – приговаривала Герти, разворачивая очередной бутерброд. – Еда! – закричала она.
Со всех сторон стали сбегаться ученики, хватая нехитрую снедь и запихивая ее в рот, чтобы поскорее вернуться к игре.
– Для чаек не осталось ни крошки, – сказала мисс Барнс. – Надо было брать больше…
По разочарованному тону учительницы Эсси поняла, что этот перекус заслуга щедрости мисс Барнс, но никак не школы. Когда дети наигрались и, усталые, вернулись к одеялам, чтобы улечься на них, подставив свои лица теплому солнцу, Эсси, мисс Барнс и Герти пошли прогуляться вниз по холму.
– Мисс Мёрфи! – услышала Эсси свое имя и, обернувшись, была поражена, увидев юного красавца бригадира, с которым познакомилась девять дней назад на Чипсайде.
Она даже два раза сморгнула, чтобы убедиться, что это действительно он, и суетливо принялась разглаживать юбку, чувствуя, как по ногам прошла легкая дрожь. Ведь она думала о нем каждый день после их встречи. Конечно же, она не ответила на его послание. Да и что она могла сказать?
Он бросился к ней навстречу и в знак приветствия снял канотье.
– Мисс Мёрфи, я сразу вас заметил. А это, должно быть, ваша сестра – значит, вы близнецы!
– Совсем не значит, – сказала Герти, заметно покраснев, и слегка подтолкнула Эсси локтем. Кончики ее губ растянулись в застенчивую улыбку, когда она протянула юноше руку для знакомства.
– Это моя сестра Гертруда, – оправившись от шока, сказала Эсси. – А это ее учительница мисс Барнс. Познакомьтесь – мистер Хэпплстоун.
Эсси замолчала, не зная, что говорить дальше. В конце концов она нашла тему:
– Мы осматривали обсерваторию.
– Жаль, что я вас раньше не встретил. Сам туда направлялся. А кто еще с вами?
– Школьный класс, – кивнула Эсси в сторону холма, одергивая при этом юбку, чтобы скрыть потертые ботинки.
– Ежегодная экскурсия, – пояснила мисс Барнс. – Мы знакомим наших учеников с деятельностью обсерватории.
– А я решил в такой прекрасный день вывести на променад свою новую игрушку, – указал мистер Хэпплстоун на припаркованный неподалеку черный автомобиль. – Испытать двигатель.
Они все вместе двинулись дальше вниз по склону, и мистер Хэпплстоун не переставал гордо оглядываться на свой сияющий новой краской автомобиль. У Эсси свело желудок от мысли, что поездка с мистером Хэпплстоуном на его автомобиле для нее еще менее вероятна, чем участие в марше суфражисток у Монумента.
В этот момент подбежали близняшки и прильнули к юбке Эсси. У Мегги развязались ленточки в косах, а вся спина платья Флоры была в пятнах от травы. У обоих от солнца и беготни так раскраснелись щеки, что Эсси захотелось броситься в здание обсерватории, чтобы остановить этот момент времени навсегда.
– А вы кто? – спросила Флора, пока Мегги пыталась откашляться после бега.
Бригадир снял шляпу и, склонив голову, сказал:
– Я мистер Хэпплстоун. Работаю с вашим братом Фредди.
– А его нет с нами! – заявила Флора.
– Флора! – одернула ее Эсси.
Но только она собралась выговорить сестре за недостойное поведение, как рядом заиграл скрипач, и появилась группа жонглирующих клоунов. Их ярко-красные носы походили на обсерваторский шар, и девочки закружились под музыку.
Один из клоунов, выделявшийся высоким ростом, подошел к Флоре и, взмахнув рукой, вытащил у нее из-за уха орех каштана. Открыв рот от изумления, Мегги схватила себя за ухо, пытаясь отыскать лакомство. Тогда тот же клоун потянулся к ботинку Мегги, будто хотел завязать ей шнурки, и вдруг вытянул из-под подола ее юбки монету. Мегги запрыгала, хлопая в ладоши, но клоун убрал пенни в кармашек своего жилета.
Клоуны-жонглеры двинулись дальше, за ними следовали клоуны на ходулях, играющие на аккордеонах, замыкали шествие акробаты, исполняющие на мягкой траве перевороты колесом и сальто вперед и назад.
Эсси и мистер Хэпплстоун оказались отрезанными процессией клоунов от всех остальных.
– Могу я быть откровенным с вами, мисс Мёрфи? – спросил мистер Хэпплстоун, встав к ней лицом к лицу.
– Конечно, – ответила Эсси уверенно, хотя для нее это была совершенно неизвестная ситуация и она не знала, как себя вести.
– Я рассчитывал встретить вас здесь. Я слышал, как Фредди говорил Денни, что вы повезете детей из школы в Гринвичскую обсерваторию, и я подумал… – он слегка порозовел, его зеленые глаза манили и поддразнивали.
Сердце Эсси учащенно забилось. Могло ли это быть правдой? Неужели он поехал в Гринвич специально, чтобы встретить ее? Скорее всего, это было только совпадение, и он просто пытается польстить ей. И когда она взглянула на него из-под полей своей шляпки, он все еще смотрел прямо ей в лицо.
Они двинулись вниз по тропинке, солнце светило им в лицо, и вокруг порхали бабочки. У подножия холма стояла повозка мороженщика, запряженная черным клайдсдейлом. Лошадь помахивала хвостом и, нежась на солнце, посматривала на окружающий ее мир сквозь опущенные веки. Повозкой управлял улыбчивый кудрявый парень с черными усами. На нем была розовая в полоску жилетка и такого же фасона канотье.
– Можно? – выскочила Флора перед Эсси, нахально улыбаясь.
Мегги немного отстала. Мисс Барнс, проводив взглядом толпу клоунов, тоже подошла к Эсси.
– Ну пожалуйста? – поддержала сестру подоспевшая Мегги.
У Эсси в носовом платке были спрятаны два пенни – это был неприкосновенный запас на крайний случай – например, закупить на неделю овощей для супа. Но близость красивого мужчины, стоявшего так близко, что она могла коснуться его невзначай, вскружила ей голову. Эсси почти убедила себя, что может пойти на такую расточительность, как потратить эти два пенни на мороженое.
– Кстати, я и сам не прочь полакомиться, – вмешался мистер Хэпплстоун. – Позвольте мне угостить вас. Я настаиваю.
– Ура, мороженое! – закричали девочки и бросились к повозке.
– Осталось только ванильное и клубничное. Шоколадного нет, – проинформировал детей мороженщик с легким итальянским акцентом.
– Ой, клубничное, клубничное! Пожалуйста! – захлопала в ладоши Мегги.
– Значит, клубничное, – кивнул мороженщику мистер Хэпплстоун. – Каждому по рожку, пожалуйста.
– Каждому? – вытаращив глаза, обратилась Флора к Мегги.
Глядя на сестер, Эсси подумала: как бы их личики не полопались от таких широких улыбок.
Получив по мороженому, вся компания расположилась в тени ближайшего дерева. Близнецы проглотили свое мороженое в восторженном экстазе и убежали искать своих одноклассников.
Тем временем Эсси, Герти, мисс Барнс и Хэпплстоун расселись вокруг многовекового дуба, прислонившись спинами к мощному стволу, и повели неспешную беседу. Эсси наконец-то позволила себе расслабиться, пока остальные рассуждали о времени и астрономии, о гипотетических возможностях и реальных обстоятельствах, об изменении облика Лондона. Мистер Хэпплстоун превозносил Кристофера Рена за его грандиозную работу по реконструкции собора Святого Павла и прилегающих улиц после Великого пожара. Он надеялся, что новые здания, которые строились при его участии, выдержат такое же испытание временем, что и старые. Пока Герти набрасывала в своем блокноте видовую панораму, мисс Барнс разглагольствовала об учебной программе в новой школе, куда ее пригласили. С нескрываемой гордостью она поведала о трех девушках, поступивших в школу Святой Хильды при Оксфорде. Одна решила изучать математику, другая – юриспруденцию, а третья – астрономию. Последняя сделала свой выбор благодаря подобной экскурсии.
Эсси посмотрела на купол обсерватории, сверкающий на солнце, словно драгоценный камень. В это время мисс Барнс поднялась и объявила:
– Если позволите, я заберу мисс Гертруду на экскурсию по обсерватории.
– А они позволят мне посмотреть в телескоп? – вскочила Герти на ноги и с нетерпением принялась стряхивать с юбки прилипшие травинки.
– Узнаем. Оттуда еще открывается шикарный вид на Лондон… – мисс Барнс взяла Герти под руку и повела к зданию обсерватории.
Из рассказов мистера Хэпплстоуна Эсси поняла, что он вовсе не был бригадиром в строительной фирме, что нанимала таких, как Фредди и Денни. Эдвард Хэпплстоун был племянником владельца огромной компании, которая управляла работами по сносу и реконструкциям, проходившими по всему городу.
Он ни словом не обмолвился о драгоценностях, которые откопала его бригада на Чипсайде, и Эсси гадала, знает ли он, что она видела и поняла, что им тогда попало в руки. Но мистер Хэпплстоун болтал о доме своего дяди в Мейфэре и о традиционных семейных обедах по воскресеньям, на которых подавали ростбиф с разнообразными гарнирами. А Эсси восхищалась покроем его льняного костюма – скорее всего, во французском стиле, судя по свободным линиям на широких плечах и зауженным бедрам. На фабрике Рубенов крой костюмов был более прямой. И вот Эсси и Эдвард сидели в парке и болтали, как будто между ними было много общего, но фасон его костюма рядом с ее огрубевшими от работы руками говорил об обратном.
Время, казалось, завязло в полуденном мареве, и Эсси была удивлена, когда мисс Барнс, вернувшись с раскрасневшейся Герти, достала свои часы и воскликнула:
– Господи! Нас не было целых два часа! Надеюсь, мистер Мортон и отец Макгуайер были так увлечены своим обедом в казармах морского колледжа, что не заметили нашего отсутствия.
По интонациям мисс Барнс Эсси поняла, что для директора школы и настоятеля прихода истинной целью поездки в Гринвич была вовсе не забота о детях, находящихся на их попечении. Экскурсия помогала им создавать видимость благотворительной деятельности. На самом деле оба благотворителя улизнули сразу по прибытии на причал и с тех пор не обмолвились с детьми ни словом.
Эсси посмотрела на вершину холма, где девочки постарше укладывали одеяла в корзинки, а младшие, включая Флору и Мегги, кувыркались на крутом склоне неподалеку. Ответственных за поездку джентльменов нигде не было видно.
– Мне было сказано ждать их на причале в половине пятого. Так что надо поторапливаться, – сказала мисс Барнс, бросив на Эсси виноватый взгляд. – Пойдем, Герти, поможешь мне собрать детей и упаковать остатки наших вещей.
Она повела Герти вверх по склону, оставив Эсси наедине с Хэпплстоуном.
– Простите, что отнял у вас практически весь день, – сказал Хэпплстоун, но блеск в его глазах выдавал иное содержание этих слов.
Или это лишь показалось Эсси? У нее перед глазами встал образ матери, лежащей в грязи с перепачканным лицом и кудахтающей курицей на животе, – он словно предостерегал ее от таких симпатичных мужчин, как этот мистер Хэпплстоун. Его изысканный костюм и беспечная улыбка наталкивали на серьезные подозрения. Но Эсси была заинтригована. Она завидовала легкости его существования. Она ходила по тем же улицам того же города, что и он, но было такое ощущение, что происходит это в разные времена и на разных меридианах. Разве он мог представить себе покрытый линолеумом пол на их кухне или медную ванну, которой она пользовалась у себя в доме? Зато представления о его мире складывались у нее из увиденного в витринах магазина «Фортнум и Мейсон», из дорогих костюмов и рубашек, которые они шили на фабрике, из французских каблучков, мелькавших под подолами шелковых платьев, когда их владелицы усаживались на кожаные сиденья автомобилей или маршировали возле Монумента. Она хранила эти образы в своем сердце как залог того, что однажды все изменится к лучшему и в ее семье.
Мистер Хэпплстоун достал из кармана пиджака золотые часы, и Эсси вновь пронзила мысль о драгоценностях, найденных на Чипсайде. Об изумрудах, схожих по цвету с глазами мистера Хэпплстоуна.
– Я должен возвращаться, – сказал он. – Обещал поужинать вместе со своей семьей.
Эсси представила его в вечернем белом смокинге и вздрогнула. А он разделяет ее нежелание расставаться?
– Если бы я не был связан этим обещанием, я предложил бы подвезти вас и ваших сестер до дома, – прибавил он.