Цветок Исгарны

Глава 3. Взгляд из бездны

Туннель оказался короче, чем я ожидала, но каждый шаг по его неровному, скользкому от влаги полу отдавался в висках гулким эхом, преувеличенным моим собственным страхом. Запах сырости и древнего камня смешивался с едва уловимым, но всё усиливающимся солёным дыханием моря. Оно звало, как магнит, вытягивая меня из темноты.

Сквозь последний слой густого плюща я выбралась наружу не на берег, как представляла по рассказам дяди, а в небольшой, полуразрушенный грот, скрытый от посторонних глаз нависающими скалами. Рассвет только-только начал размывать черноту ночи, окрашивая небо над морем в бледные полосы лилового и розового золота. Воздух был чист, холоден и остр. Я сделала глубокий вдох, ощущая, как дрожь в коленях помалу стихала, сменяясь лихорадочной решимостью. Путь назад был отрезан камнем, вмурованным в скалу. Только вперёд.

Спуск к порту по крутым, обрывистым тропкам, скрытым от основного пути, занял больше времени, чем я рассчитывала. Камни норовили выскользнуть из-под ног, колючий кустарник цеплялся за грубую ткань моего дорожного костюма. Но вот я наконец спустилась на набережную. Порт просыпался. Ранние рыбаки возились со своими лодками, слышались крики чаек, скрип канатов, глухие удары дерева о дерево. Воздух пропитался запахами рыбы, соли, дегтя и далеких стран.

Сердце бешено колотилось, когда я оглядывалась, пытаясь найти знакомые очертания «Эфириала» – корабля дяди Роанальда. Его светло-синие паруса с золотой эмблемой – стилизованной летучей рыбой – были бы видны издалека. Я шла вдоль причалов, стараясь держаться в тени складов и гор товаров, избегая любопытных взглядов. Мой капюшон был глубоко надвинут, сумка плотно прижата к боку. Каждый встречный мужчина казался потенциальной угрозой, каждое окрик – началом погони.

«Эфириал» я не нашла. Её привычное место у дальнего пирса пустовало. Вместо неё стояло несколько других судов – грузовые бриги, поменьше и победнее корабля дяди. На душе похолодело. Он должен был вернуться вчера! Он обещал! Я рассчитывала на него, на его защиту, на его понимание… Пусть даже мне пришлось бы солгать о согласии отца. Теперь же я была одна, как та чайка на причальном столбе, только без её крыльев.

Отчаяние начало подкатывать к горлу, грозя слезами. Я прислонилась к прохладной стене какого-то склада, закрыв глаза. Что делать? Ждать? Но где? И как долго? Каждый лишний час в порту увеличивал риск быть узнанной. Возвращаться? Невозможно. И немыслимо. Мысли метались, как испуганные мыши.

– Ищешь кого, малец? – хриплый голос заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.

Передо мной стоял мужчина. Невысокий, коренастый, с лицом, обветренным морскими ветрами до цвета старой кожи, в потёртом кожаном камзоле. Его маленькие, глубоко посаженные глаза изучали меня с любопытством, лишенным доброжелательности. За ним виднелся грузовой бриг средних размеров, «Морская Волна», если верить выцветшей надписи на корме. Команда на палубе сонно возилась с канатами, будто движимая привычкой, а не бодростью.

Кажется, в обличие дорожного костюма и плаща я выглядела не слишком женственно, раз меня приняли за мальчишку. Я втянула голову в плечи, стараясь казаться меньше, незаметнее.

– Кап… Капитана Роанальда Сомерсета, – выдавила я, стараясь сделать голос глубже, грубее. – Его корабль, «Эфириал». Он должен был быть здесь.

Мужчина (капитан этого брига, как я поняла по его уверенной позе и цепкому взгляду) хмыкнул, плюнув между нашими ногами на мокрые камни причала.

– Сомерсет? А, этот щеголь с его светло-синими парусами? – Он усмехнулся, обнажив жёлтые зубы. – Не прибыл ещё. Ветер, говорят, им не благоприятствовал где-то у Рифов Отчаяния. Может, сегодня подтянется, а может, и завтра. А то и вовсе… – Он многозначительно развел руками. – Море штука непредсказуемая. Ты ему кто? Паж? Племянник?

Его взгляд скользнул по моей фигуре, задержавшись на лице, скрытом лишь наполовину капюшоном. Что-то в его оценке заставило меня внутренне сжаться.

– Да… то есть, племянник, – поспешно соврала я. – Мне нужно с ним срочно. Очень срочно. – Отчаяние придало моим словам искреннюю дрожь. – Вы не знаете, по какому курсу он будет возвращаться?

Капитан фыркнул.

– Знаю, как не знать. Он возвращается из Карнвика, через Архипелаг Семи Ветров. – Он кивнул на свой бриг. – Мы туда же груз везём. Тот же курс, только в обратную сторону. – В его глазах мелькнул интерес. – Так что, если твой дядюшка где-то там застрял, мы его, может, и встретим по пути. Если повезёт. Море большое.

Карнвик! Тот же курс! Сердце ёкнуло. Значит, была надежда! Пусть маленькая, призрачная – море огромно, корабли могли разминуться в просторе, но она была. Если дядя задержался и ещё не прошёл Архипелаг, если «Морская Волна» пойдет достаточно быстро… Мы могли встретиться. Эта мысль влила в меня толику тепла посреди ледяного страха.

– Я… я заплачу, – выпалила я, судорожно сжимая ремень своей сумки. – Мне нужно уплыть. Сейчас. На вашем корабле. В Карнвик. – Я подчеркнула последнее слово, надеясь, что перспектива возможной встречи с «Эфириалом» хоть немного смягчит его.

Его брови поползли вверх. Интерес сменился откровенной алчностью.

– Заплатишь? И хочешь плыть по курсу Сомерсета? – Он протянул слово, явно взвешивая выгоду. – А много ли у тебя, племянничек, этих самых монеток? Плавание неблизкое. И места на борту для пассажиров не предусмотрено… Придется ютиться в углу трюма меж бочек. Цена будет… соответствующей. Особенно если мы твоего дядюшку вдруг встретим. – Его ухмылка стала шире и хитрее. Он понял мою надежду и собирался нажиться на ней вдвойне.

Я знала, что он заламывает цену. Но торговаться не было ни времени, ни сил. Отчаяние и эта новая, хрупкая надежда толкали меня вперёд. Я отстегнула сумку, дрожащими пальцами достала кошелёк. Он был туго набит золотом. Я развязала шнурок и показала содержимое, не выпуская кошелёк из рук. Золотые монеты тускло блеснули в сером свете рассвета.

Глаза капитана загорелись. Он свистнул тихо, почти восхищенно.

– Ого… Не ожидал. Богатый у тебя дядюшка, что ли? Или сам прикарманил? – Он протянул руку. – Давай сюда. И хватит с тебя… половины. За проезд до Карнвика. А за то, что буду держать глаза пошире, высматривая синие паруса твоего дядюшки… это уже отдельная плата. Скажем, ещё четверть. Если встретим – отдашь. Не встретим – заберешь обратно. – Его взгляд был жёстким, как скала. Он ставил меня перед выбором: платить за призрачный шанс или лишиться его.

Внутри всё сжалось. Три четверти моего золота! Но что оставалось? Вернуться? Смириться? Я видела его жадные глаза. Отдать все – значило оставить себя без гроша в чужой стране. Но эта надежда… Мысль о встрече с дядей посреди бескрайних волн манила так сильно, что отвергнуть её было невозможно. А вдруг?

– Ладно, – прошептала я, чувствуя, как комок подступает к горлу. Это была капитуляция перед морским волком. – Половина сейчас. И… и ещё четверть, если встретим «Эфириал». Но только тогда! – Я попыталась вставить хоть каплю твёрдости.

Он усмехнулся, довольный собой.

– Умный малец. Договорились. – Он кивнул в сторону сходней «Морской Волны». – Проходи. Сиди тихо вон там, у той кучи сетей, пока не скажу. И не отсвечивай. Как звать-то?

– Ли… Лиам, – выдумала я мужское имя на ходу.

– Лиам. Запоминаю. – Он снова окинул меня оценивающим взглядом, от которого по коже побежали мурашки. – А смазливый ты какой-то… Ладно, вали. Брандт, капитан Брандт, если что. – Он хлопнул меня по плечу так, что я едва удержалась на ногах, и направился к своим матросам, что-то крича им про поторопиться.

Я перевела дух, стараясь унять дрожь в руках. Половина золота… За место в вонючем трюме и призрачный шанс встретить дядю в открытом море. Я отсчитала монеты – их вес в ладони казался невыносимо лёгким по сравнению с отданным богатством. Брандт схватил их с хищной быстротой, сунул в карман камзола и махнул рукой в сторону корабля.

Я пробралась к указанной куче старых, пропахших рыбой и солью сетей и прижалась спиной к холодному борту. Сжала в руке кошелёк с оставшейся половиной золота и маленькую брошь-морскую звезду. Глядя, как команда «Морской Волны» оживляется, готовясь к отплытию, я ловила последние взгляды на знакомые очертания родного порта, на верхушки дворцовых шпилей, едва виднеющиеся вдали. Там был отец, Эдриан… Берта, наверное, уже хватилась меня. Тревога поднялась бы скоро.

Но меня здесь не найдут. Я была просто ещё одним теневым пассажиром на грузовом судне, уходящем в рассветное море. Дядя Роанальд не пришел. Мой тщательный план рухнул, едва начавшись. Теперь всё зависело от этого Брандта, от его алчности, от милости моря… и от удачи. От того, пересекутся ли наши курсы с светло-синими парусами «Эфириала». Страх сжимал горло, но под ним, упрямо, теплилась искра надежды, подогретая словами капитана о совпадающем курсе. Я выбралась. Я плыла. Пусть не так, как мечталось. Но я плыла.

Скрип лебёдок, крики матросов, хлопок первого поднятого паруса – всё слилось в гулкий симфонический гимн моему бегству. «Морская Волна» дрогнула и медленно, величаво начала отходить от причала. Я закрыла глаза, впитывая солёный ветер, несущий меня прочь от прежней жизни, навстречу штормовому морю неизвестности. Побег продолжался. Ценой половины золота, обещания ещё четверти и капли веры в жадного капитана и слепой случай. Что ждало в Карнвике? Или… на пути к нему? Знало только море, безмолвное и бескрайнее передо мной.

Усталость от нервного напряжения и качки взяла своё. Прижавшись к вонючим сетям, я не заметила, как тяжёлый, беспокойный сон сомкнул мне веки. Мне снился бал, но не весёлый, а кошмарный: отец с лицом, искаженным гневом, Эдриан с глазами полными боли, а после неожиданно бальный зал начало топить, вода взялась из неоткуда. Я стояла посреди зала и не могла даже пошевелиться…

Резкий толчок! Я проснулась от удара головой о борт. В ушах стоял оглушительный грохот – скрежет раздираемого дерева, дикие крики матросов, рёв ветра, который внезапно стал злее. Но самое страшное – вода. Холодная, солёная, она уже заливала трюм, поднимаясь мне по щиколотки! Сердце бешено заколотилось, вытесняя остатки сна паническим ужасом.

«Тонем!»

Я вскочила, поскользнувшись на мокром полу. В трюме, обычно слабо освещённом, теперь мелькали безумные тени от кричащих и мечущихся матросов, несущих что-то, ломающих перегородки. Вода прибывала с пугающей скоростью. Адский шум сверху не стихал. Инстинкт самосохранения заставил меня забыть про осторожность. Я полезла по трапу наверх, цепляясь за скользкие ступени, отчаянно пытаясь понять, что происходит.

На палубе царил хаос. Небо затянуло чёрными, зловещими тучами. Волны, огромные и свирепые, перекатывались через низкий борт «Морской Волны», смывая всё на своем пути. Матросы, обезумев от страха, метались, пытаясь спустить единственную уцелевшую шлюпку, другие в панике рубили канаты. В центре этого хаоса, у штурвала, который бешено вращался сам по себе, стоял Брандт. Его лицо было болезненно-бледным, глаза выпучены не только от ярости, но и от непонимания.

Не думая, забыв про свою мальчишеский образ, я бросилась к нему, цепляясь за перила, чтобы не упасть от очередного крена судна. Вода хлестала мне в лицо.

– Капитан! Что случилось?! – мой голос, высокий, чистый, отчаянный, прорезал шум бури.

Брандт обернулся. Его взгляд, мечущийся по волнам, упал на меня. И на его лице отразилось нечто большее, чем гнев на непогоду. Это было чистое, немое изумление. Его взгляд дико замер, скользнув по моим растрёпанным волосам, выбившимся из-под капюшона, на моё перекошенное страхом, но явно женское лицо.

– Ты… Девчонка?! – проревел он так, что было слышно даже сквозь вой ветра. Его глаза расширились до предела, в них смешались бешенство и что-то вроде суеверного ужаса. – Мерзавка! Обманщица! Я взял на борт девчонку?! Это ты навлекла! Проклятие!

Он не успел сказать больше. В этот момент раздался новый, чудовищный удар снизу. Будто сам морской дьявол обрушил всю свою ярость на борт, сотрясая судно до последней заклёпки. Палуба подо мной вздыбилась, как дикий конь. Я потеряла опору, взлетела в воздух и с размаху грохнулась на мокрые доски. Боль пронзила бок, в глазах помутнело. Я услышала, как Брандт, ухватившись за обломок мачты, заорал во всю мощь лёгких:

– Готовьте шлюпку! Бриг идет ко дну! Спасайся, кто может!

Его слова вонзились в мозг ледяным ножом. Конец. Все кончено. Не успев начаться, моё бегство заканчивалось на дне моря. Паника, холодная и всепоглощающая, парализовала. Я встала на колени, цепляясь за разбитые перила. Мне нужно было видеть. Видеть, что нас убило. Вода вокруг кипела, пенилась неестественно, как будто там, в тёмной глубине, боролись гиганты.

Я высунулась за борт, вглядываясь в мутную пучину. И тогда… я увидела.

Сначала это была лишь огромная, зловещая чёрная тень. Она стремительно пронеслась под самым днищем корабля, такая огромная и невероятно длинная, что казалось, она могла бы обвить «Морскую Волну» дважды. Сквозь мутную воду мелькнуло яркое пятно – огненно-жёлтое брюхо, контрастирующее с угольно-чёрной спиной. Её движения были полны яростной, целенаправленной мощи. Затем, чуть поодаль, мелькнула другая тень – гибкая, изумрудно-зелёная, словно светящаяся изнутри в мутной глубине. Они двигались с нечеловеческой синхронностью, не просто сталкиваясь, а скоординированно атакуя корпус брига.

– Что это… – успела я прошептать, охваченная леденящим ужасом.

И в этот момент случился последний, сокрушительный удар. Не снизу, а сбоку. Словно огромный таран врезался в середину корпуса. Дерево «Морской Волны» застонало, затрещало, как сухие ветки. Палуба подо мной разломилась пополам. Я увидела вспышку неистового гнева на лице Брандта, мечущихся в панике матросов, падающих в воду… И почувствовала, как теряю опору. Перила, за которые я цеплялась, с грохотом обрушились вниз, увлекая меня за собой.

Я падала. Холодный воздух свистел в ушах. Потом – ледяное объятие воды. Она накрыла с головой, оглушила, залила рот и нос солёной горечью. Я захлебнулась. Темнота. Холод. Невыносимое давление в груди. Я металась, пытаясь всплыть, но сила моря тянула меня ко дну. Силы покидали меня. Свет мерк. Мысли путались. Я тонула. Это был конец.

Внезапно сильная рука впилась в моё плечо выше локтя. Прикосновение было неожиданным, холодным и… скользким? Сквозь пелену воды и паники я увидела чешую. Мелкую, чёрную, переливающуюся тускло, как нефрит в глубине. Она покрывала руку, державшую меня, от запястья и выше.

Инстинктивный ужас ударил сильнее нехватки воздуха. Чудовище! Тень из глубин! Я забилась в панике, пытаясь вырваться, толкаясь свободной рукой и ногами в сторону невидимой фигуры. Пузыри воздуха вырвались из моего рта в немом крике. Мое сопротивление было слабым, бессмысленным в этой стихии, но отчаянным.

Тогда вторая чешуйчатая рука – тоже чёрная, сильная резко обхватила меня за талию. Хватка была крепкой, почти грубой, не оставляющей шансов на побег. Я замерла, парализованная страхом и нехваткой кислорода. Моё лицо было совсем близко к его груди, где чёрная чешуя сменялась бледной, почти фарфоровой кожей, странно гладкой на фоне слегка шершавых рук.

И в этот момент я подняла взгляд.

Передо мной было лицо. Молодое, но искаженное грозной яростью. Резкие скулы, напряженный подбородок. Волосы – чёрные с длинной косой, беспорядочно развевались в воде. Но самое страшное были глаза. Ярко-жёлтые, как расплавленное золото, с узкими, вертикальными зрачками. Они пылали холодным огнём, смотрели на меня не с ненавистью, но с дикой, первобытной яростью и… крайним неудовольствием. Казалось, он видел во мне лишь досадную помеху, обузу, упавшую с тонущего корабля прямо в его владения.

Наши взгляды встретились. Мои, полные панического ужаса и немого вопроса, и его – эти глаза, полные гнева и бескрайней, древней силы. В них не было ничего человеческого, ничего знакомого. Только глубина океана и холодная ярость его хозяина. В этом взгляде была вся невозможность, весь ужас моего нового положения.

Сознание не выдержало двойного удара – нехватки воздуха и встречи с этим не-человеком. Тьма нахлынула, мягкая и безжалостная, унося последнее ощущение – ледяную хватку чешуйчатых рук и жгучий жёлтый взгляд, впечатавшийся в мою душу перед самым падением в бездну. Вс остальное растворилось в небытии.

Глава 4. Незваная гостья

Кассий

Середина года. После долгой, прохладной и удивительно сухой зимы солнце наконец-то разогнало последние клочья тумана и начало по-настоящему греть каменистые склоны Исгарны. Воздух, ещё недавно колючий от мороза, теперь пах влажной землёй, молодой травой и… голодом. Весь остров потихоньку пробуждался от спячки, и вместе с ним просыпался звериный аппетит. Охота была не просто желанием – она была необходимостью.

Чтобы добыча была верной, а силы хватило на крупного зверя, я решил позвать Сайруса. Мой старый друг, хоть и был немногим старше меня, обладал хитростью и скоростью, которых мне порой недоставало. Вот только найти его после зимнего сна оказалось задачей не из лёгких.

Наверняка закопался где-то в самой глубокой норе, как слепой червь, – пробурчал я себе под нос, обходя знакомые укрытия у подножия скал, подальше от основного поселения.

И вот – знакомый вход, почти невидимый под нависшим корнем древнего дуба. Его приют: тихий, тёмный, надёжный. Он был уверен, что это место принадлежит лишь ему, что здесь его не достать. Но он глубоко заблуждался, ведь потревожить его всегда мог я.

– Сайрус! Ты там? – мой голос гулко отозвался в каменном горле норы.

В ответ была лишь тишина. Лишь эхо да шелест пробуждающегося леса.

– Выходи, старина! Твой запах воняет спячкой за версту! – крикнул я громче. – Не вылезешь добром – вытащу за ноги!

Молчание. Хватит церемоний. Я уже наклонился, готовый вползти в темноту, как вдруг…

– Стой-стой! Выхожу я! – послышался сонный, ворчливый голос из глубины.

Минуту спустя Сайрус предстал передо мной, потягиваясь и почёсывая затылок. Весь он был взъерошен, в листьях и хвое, крепко зацепившихся за его светлые, почти белесые длинные волосы. Изумрудная чешуя, обычно яркая и переливающаяся, сейчас казалась блёклой, матовой под еще робкими лучами солнца. Он зябко обхватил себя руками.

– Кассий, ну что за варварство? – заворчал он, щурясь на свет. – Солнце только-только показалось, воздух еще ледяной! Дай поспать хоть до полудня!

– Воздух свежий, а не ледяной, – парировал я, указывая подбородком в сторону деревни, где уже виднелось движение. – Смотри, другие уже шевелятся. А твоя чешуя… – я насмешливо окинул его взглядом, – похожа на старую потускневшую рыбью кожу. Праздник Змеиных Боев не за горами, а ты будешь там самым бледным привидением. Разве что пугать соперников видом.

Сайрус фыркнул, но в его жёлтых глазах мелькнул огонёк азарта.

– Язык-то у тебя острее клыков, Кассий! Это мы ещё посмотрим, кто кого перепугает на арене! Кто сильнее, быстрее и… – он попытался выпрямиться и блеснуть чешуёй, но выглядело это жалко, – и красивее! Но сперва… охота? – Он недовольно буркнул, но я видел – сон как рукой сняло. Голод был лучшим будильником.

Мы были поколением, что почти утратило способность принимать полноценный змеиный облик. Лишь наши деды, бабушки и старейшины могли на такое. Но у каждого из нас оставались свои особые умения, помогавшие охотиться в этих джунглях, кишащих самой разной живностью, от мелкой до крупной, даже без полноценной змеиной формы. Несмотря на это, пусть и ненадолго, но всё же нам был доступен дар призывать духовную сущность змея, которая в основном использовалась для защиты, а не для охоты. Поэтому охотились мы только в нашем получеловеческом обличии.

Вскоре мы нашли достаточно пищи и, утолив голод, по старой привычке двинулись к морскому берегу чтобы отдохнуть и понежиться на солнце. Это был наш постоянный ритуал после удачной охоты. Наша чешуя, покрывавшая почти всё тело, нуждалась в солнечном тепле – оно давало нам силы и быстрый метаболизм.

Мы шли по песку, вдыхая свежий солёный воздух, как вдруг… Сайрус резко замер, и его ноздри тревожно дрогнули.

– Чуешь? – прошипел он, и его взгляд стал острым, как кинжал.

Я втянул воздух. Пахло не просто морем. Пахло смолой, чем-то едким, потом… и людьми. Резкий, чуждый, тревожный запах. Сердце сжалось от знакомой, жгучей ненависти. Мы синхронно метнулись к гребню прибрежной скалы и замерли.

На горизонте, разрезая гладь воды, двигался корабль. Небольшой бриг, явно грузовой. И плыл он прямо к запретным водам Исгарны. К нашим водам.

– Смельчаки… или дураки, – прошипел Сайрус, и в его голосе не было ни сонливости, ни ворчливости. Только холодная ярость. – Как они вообще посмели снова явиться?

– Не знаю, но сойти на берег мы им не позволим, – ответил я, и мои собственные когти впились в камень. Воспоминания о пламени, криках, крови вспыхнули ярко и болезненно.

Мы обменялись быстрым, понимающим взглядом. Слов не требовалось. Мы сразу принялись концентрировать свою энергию души, чтобы вызвать духовный облик змея. Недалеко от берега возникли два гигантских змея. Мой – угольно-чёрный, с огненной полосой ярко-жёлтого брюха. И Сайруса – гибкий, стремительный изумрудный вихрь. Они выглядели величественно и устрашающе, их размеры в сотню раз превосходили обычных змей.

Использование духовной силы вызывало у природы чувство угрозы, и в нашу поддержку она обращала свой гнев на источник беды. Тучи сгущались, покрывая небо почти чёрным занавесом. Солнца больше не было видно. Сквозь расстояние я чувствовал панику этих никчёмных людей, их суету, которая была бесполезна. Их должна была постигнуть та же участь, что и наших сородичей, погибших от их рук четыре суровые зимы назад.

Я, как будущий глава клана, не мог допустить повторения тех событий и был готов защищать этот остров ценой своей жизни.

Наши духовные облики бесшумно скользнули в воду. Синхронно, как два смертоносных клинка, они устремились к незваному судну. Мы последовали за ними.

Атака была яростной и безжалостной. Мощь обрушивалась на корпус, ломая рёбра борта с глухим скрежетом. Мой змей бил с силой прилива, стремясь развалить корабль. Змей Сайруса, как молния, проносился рядом, его удары были точечными и разрушительными – он выбивал руль, проламывал борта в самых уязвимых местах. На палубе воцарился хаос: дикие крики людей, треск ломающегося дерева. Наши змеи кружили вокруг обречённого брига, словно в смертельном танце, отмеренном давней ненавистью. Каждый удар был местью за прошлое, предупреждением для будущего.

Когда корабль, издав предсмертный стон, начал быстро погружаться на дно, мы отозвали наши духовные облики. Наша задача была выполнена. Люди, те, кто не утонул сразу, барахтались в воде, отчаянно цепляясь за обломки. Их страх был осязаем. Сайрус метнул на них взгляд, полный холодного презрения.

– Нужно добить их, пока их не занесло на берег! – прошипел он, его зелёная чешуя поблёскивала в мутной воде.

Я кивнул в знак согласия. Мне не хотелось их убивать – я желал, чтобы они погибали долго и мучительно. Но по сути, я облегчал их участь, впрыскивая яд или удушая.

Я рванул вперёд, рассекая воду мощными гребками. Нырнув чуть глубже, моё внимание привлекла фигура, которая отчаянно барахталась в объятиях моря. Мужчина? – мелькнула мысль. – Лёгкая добыча. Я устремился вперёд, ведомый слепой яростью, жаждущей завершить начатое.