Сдать экзамен по любви
- -
- 100%
- +
Герман приуныл.
Требование супруги найти репетитора для дочери заиграло новыми гранями. Оказалось, это не каприз, а жест отчаяния. Отлично разыгранный блеф. И Летов, самонадеянно недооценивший противника, повёлся, как лох развесистый. Вляпался сдуру, как в июльскую жвачку на бетоне.
Но суетиться он не привык.
Вот когда настанут отчаянные времена, тогда придёт пора отчаянных мер. А пока Герман распрощался с Залесским, расплатился с официантом и отправился в офис. Даже если биржа отдыхает, это ещё не повод расслабляться. Эфир колосился новостями. В камышах затаились «чёрные лебеди»[2], готовые в любой момент взмыть в небо. У политиков очередной гон во всех смыслах этого слова. Люди делают деньги. Деньги делают людей. И всё это отражается на ценах: акций, облигаций, опционов, золота, валют и всего остального, куплей-продажей чего обеспечивает доход пайщикам управляющий паевого инвестиционного фонда.
* * *Задолго до бракоразводного процесса Герман фактически перебрался жить в свой домашний кабинет. Это получилось не специально и даже из лучших побуждений: торги шли с разницей во времени, поэтому Летов зачастую задерживался в офисе и не хотел будить жену. Несмотря на выходной, он вернулся поздно. Можно было приехать раньше и побольше поспать, но мысль об очередном акте марлезонского балета не будила энтузиазма. Скорее, убивала его на корню. И Герман, аки тать в ночи, бесшумно прокрался к своему собственному дивану в своём собственном доме.
Утром Летову также удалось избежать встречи с благоверной, а во второй половине дня от Залесского прилетел контакт репетитора. К контакту шла приписка, что в вузе ребёнка ни к кому пристроить не удалось, но вот конкретно эту женщину завкаф биологии очень рекомендует как грамотного специалиста и отличного педагога.
Что ж. Кандидата добыть не получилось. Но тут Милена сама виновата: не строила бы из себя великого кузнеца судьбы своей дочери и попросила о помощи своевременно, был бы и кандидат. Но ведь сейчас от Германа никто и не требовал найти репетитора со степенью? И даже хорошего найти не просили. Это сугубо инициатива Летова. Чай, заведующие кафедрами кого попало не посоветуют.
Удручало, что из всей информации об учителе был только номер телефона. Но снова беспокоить занятого человека, чтобы разузнать, кто она такая, подробнее, стало бы нарушением неписаной деловой этики. В конце концов, если работает репетитором, значит, язык у неё есть, и пользоваться им она умеет. Как зовут, скажет.
«Здравствуйте. Ваш контакт мне дал Валерий Залесский». Надо полагать, даму уже предупредили и вопрос согласовали, поэтому, не тратя время на лишние церемонии, Герман продолжил: «Когда мы можем к вам подъехать?»
Он ожидал быстрого ответа, но адресат упорно не появлялся в сети. Точнее, не открывал(а) мессенджер. Надо же, какая деловая колбаса! Ответ пришёл, когда Летов уже погрузился в работу с головой. Он даже не сразу понял, о чём речь.
«Здравствуйте. А вы кто?» – поинтересовалась репетиторша, чем поставила в тупик. В смысле, с ней не обсуждали вопрос занятий? Нужно в холодную договариваться?
«Вам не звонили по поводу девочки?» – осторожно уточнил он.
«Звонили. Вы – девочка?»
Герман хмыкнул. Он на сто двадцать процентов девочкой не был. Во всех смыслах.
«Нет, я её отец».
«Извините, я сейчас тороплюсь. Освобожусь примерно часа через четыре. Посмотрю своё расписание. Подумаю, куда вас можно будет втиснуть».
Такое пренебрежение Герману не понравилось. С одной стороны, собеседница не нарушила правил общения. Но с другой, бесило элементарное игнорирование реальности: он – клиент. А клиент – всегда прав. Клиент – плоть и кровь любого бизнеса. А тут вы посмотрите, как она цену набивает! В другой ситуации Летов послал бы лесом такую королеву. Но прямо сейчас искать новую было неохота. К тому же Арина кому угодно с пинка ЧСВ поправит. Ему какую задачу поставили? Добыть репетитора. Он добыл? Добыл. Остальное уже не его проблемы.
Однако момент, когда заявленные четыре часа истекли, он почувствовал спинным мозгом. Новых сообщений не поступало, а за окном уже было темно. Сегодня Летов собирался вернуться домой победителем, поэтому решительно нажал вызов.
– Добрый вечер! – ответил весьма приятный женский голос. Почему-то Герману репетиторша представлялась заслуженной бабищей с химией на голове. – А я как раз вернулась домой, открываю расписание.
– Добрый вечер. Очень рад. – Летов добавил в голос сексуальности.
– В каком классе девочка? – Судя по тону, девицу не проняло. Сегодня определённо был не его день. Но Герман намеревался всё исправить.
– В одиннадцатом, – он добавил нотки модуляции.
– В таком случае очень жаль, но я вынуждена вам отказать. Извините, если бы я знала, то не стала бы тратить ваше время. – Между строк сквозило «и своё тоже», и Герман автоматически отметил, что отказ дался собеседнице без каких-либо усилий. На самом деле большинство людей, особенно женщин, испытывают сложности с тем, чтобы сказать решительное «нет».
Его образ победителя и просто рыцаря в белых доспехах сыпался на глазах.
– Отчего же? – Летов не собирался отступать и был твёрдо намерен дожать девицу, хотя теперь было понятно: она так просто не сдастся.
– Если вы за полгода до экзамена меняете репетитора, значит, у вашей дочери проблемы с предметом. Хорошо подготовить за такое время невозможно, а виноватой останусь я. Зачем оно мне?
В логике и здравом смысле девице отказать было сложно. И это говорило в её пользу.
– Я готов заплатить за неудобства.
– Это прекрасно. Но снова «нет». Знания – не товар. Их нельзя просто взять и купить себе в пользование, понимаете? И тем более – в подарок другому человеку.
Герман прекрасно понимал. И полностью разделял точку зрения незнакомой училки с приятным голосом.
– И всё же дайте нам шанс. Возможно, нам всё же удастся договориться. Вы же ещё не видели ученицу? Вдруг она вас приятно удивит?
На этот счёт Гера очень сильно сомневался, но ему нужна была личная встреча. А там уже всё будет по-другому. Отказать, не глядя в глаза, легче, чем лицом к лицу. К тому же тот, кто не продаётся за деньги, продаётся за большие деньги.
– Чувствую, я об этом ещё пожалею. Но ладно. Давайте завтра к восьми вечера. Я сброшу вам адрес.
– До встречи! – с обещанием в голосе, попрощался Летов.
Нет, он обязательно её додавит. А вот Милену туда пускать нельзя. Совершенно точно. Она гарантированно всё испортит. Потому что супруга Летова находилась на противоположном полюсе от логики и здравого смысла. Значит, завтрашний вечер придётся потратить на дочь.
Что ж.
Не самая большая потеря.
Не самая дорогая плата за победу.
* * *– Где наша принцесса? – поинтересовался Герман, вернувшись домой и обнаружив в кухне жену.
Та жевала зелёненький салатик с участием стеблевого сельдерея и авокадо. Не то чтобы Летова жаба заела. Но эта овца жевала свою траву за его счёт и даже ни разу не подавилась при этом. Видимо, полагала, что имеет право распоряжаться тем, что он заработал, на правах половины шкуры недобитого развода. Разумеется, начиная с момента, как Милена подала на развод, денег у Летова внезапно стало гораздо меньше. Отец затеял ремонт, а Герман как любящий и заботливый сын не мог оставить родителя без помощи и теперь с чистой совестью сливал под его крылышко заметные для семейного бюджета суммы.
Кто к нам за чем, тот идёт строем на фиг.
– Арина сегодня ночует у Лизоньки, – с заметным вызовом ответила Милена, видимо, ожидая отцовского негодования.
Но у «Лизоньки» – не у «Петеньки». С чего бы Герману возмущаться? Тю!
– К экзаменам, наверное, готовится? – вложив в вопрос максимум ехидства, спросил он и направился к поттеру, чтобы заварить чай.
– Иногда девочке нужно отдохнуть! Это же такой стресс! – тигрицей бросилась Милена в защиту.
И Герман бы оценил материнский инстинкт, если бы несчастная «девочка» по факту не была такой же тигрицей, которая сама, без помощи мамы, могла загрызть какого угодно.
– Завтра вечером я повезу её к репетитору, – поставил он в известность супругу. – К восьми часам.
– Что за репетитор? Сколько у него стобалльников? – оживилась Милена.
– Дорогая, а тебе не всё ли равно? Арина даже на тройку не вытянула. – Герман растянул губы в резиновую улыбку.
Информацией о количестве подготовленных стобалльников он не обладал.
– Я не могу позволить, чтобы Арина занималась у абы кого!
– Должен тебе напомнить, что твои не «абы кто» продемонстрировали полную некомпетентность. Может, стоит попробовать по-другому? В крайнем случае, если и с моим репетитором наша гениальная дочурка экзамен завалит, у тебя хотя бы будет возможность свалить вину на меня. Но если ты сама хочешь нести всю ответственность за провал Арины, кто я такой, чтобы отговаривать.
Герман оставил чай завариваться во френч-прессе и направился к холодильнику за составляющими бутерброда. От купленного вчера вкусненького и полезненького зернового хлеба из любимой пекарни осталась жалкая горбушка. Конечно, это всё Арина. Ведь жена жуёт исключительно траву. И ещё манной небесной питается, когда никто не видит.
– Я разговаривала с девочками в чате. Просто Арине не повезло с вариантом. Учителя часто дают на пробник слишком сложные вопросы, с которыми дети не могут справиться.
– И поэтому двойки у всего класса! – скривил рот Герман.
Милена проигнорировала замечание и, изобразив оскорблённую невинность, вместе с тарелкой, авокадо и сельдереем удалилась к себе в комнату.
На душе сразу полегчало. Хотя гаденькое желание что-нибудь разбить или съесть из вредности весь запас сельдерея в холодильнике никуда не делось.
Слегка перекусив, Герман заперся в кабинете. Он отправил дочери сообщение о завтрашнем визите и погрузился в рабочую аналитику. Когда ложился спать, сообщение так и не было прочитано. И после обеда тоже не было. В пять Летов позвонил, и Арина лениво заявила, что в курсе. В разводе дочь ожидаемо стояла на стороне матери, и в целом Летову на это было плевать, поскольку общались они редко и обычно по поводу денег. А в разговорах о деньгах Герман стоял в положении силы. И как-то вдруг до него дошло, что проблемы могут обнаружиться не только со стороны репетиторши и Милены.
Есть ещё и Арина, которая может выкинуть таких кренделей, что собирать замучаешься.
Глава 4. Встреча на Эльбе
ГерманК репетитору ехали молча. Нужно было что-то сказать, дать какую-то установку, чтобы Арина вела себя прилично. Что никто не гарантирует, что её вообще возьмут. Но тут Летов, который привык в любой ситуации быть на коне, ощущал шаткость позиций, и желание давать ценные указания пропадало. Может, и так всё сложится? А если не сложится, то проблему можно решить на месте.
– А где его откопал? – внезапно нарушила молчание дочь.
Герман аж вздрогнул от неожиданности, настолько, оказывается, погрузился в мысли.
– Кого? – Он быстро бросил взгляд на Арину.
– Репетитора этого.
– Её. Это женщина.
– А-а-а! – презрительным тоном «поня-ятно!» протянула дочь.
– Что тебе понятно?
– Где ты её нашёл, – в точности копируя интонации жены, процедила сквозь зубы Арина. Которая живёт на его деньги. И ест. И развлекается.
– Я её нашёл у проректора университета. Попросил найти самого надёжного и грамотного специалиста.
– И что она собой представляет?
– Арина… – с предупреждением начал Герман. – Я не понял: ты вообще собираешься учить предмет? И как ты думаешь сдавать экзамены?
Дочь замялась.
– Вообще-то ты мог бы мне его и купить! – с вызовом выплеснула она.
– Опа! – Герман притормозил на красном и посмотрел на «кровиночку». – Интересно, как ты себе представляешь?
– Папа, ну все же покупают! Потом просто ставишь наушник в ухо, и тебе диктуют ответы. А ты просто записываешь и сдаёшь, никаких проблем!
– Раз все покупают – возьми и купи, – фыркнул Летов.
– Я бы и купила. У меня просто нет твоих денег! – возмутилась дочь.
– Подожди-ка, подожди-ка… – стало доходить до Германа. – Не с этой ли целью ты так маниакально выпрашивала мою карточку пару недель назад? Ты собиралась с неё оплачивать?!
– Папа, ну там же всё наверняка! Там же заранее платить ничего не нужно! Только в случае положительной оценки.
– А сейчас только карту подтвердить надо? – похолодело в затылке у Германа.
– Там всё абсолютно надёжно! Я читала отзывы! – стала горячо оправдываться Арина.
В такие моменты у Летова возникало желание сделать анализ на отцовство.
– Арина, дорогая, – процедил он сквозь зубы и выжал газ за секунду до зелёного. – Я бы не стал влезать в такие авантюры, даже если бы это действительно был способ купить тебе ответы на экзамене. Но в данном случае просто неоновыми огоньками сияет «Добро пожаловать, лохи!».
– Ты ничего не понимаешь! – всхлипнула дочь, и Герману нестерпимо захотелось врезать ей подзатыльник. – Ты просто хочешь сделать так, чтобы я больше страдала!
Герман прижался к поребрику и заглушил мотор.
– Конечно. Именно этого я и хочу. – Летов полез в карман за телефоном. – Я прямо сейчас звоню репетитору и приношу извинения. Говорю, что занятия нам не нужны. Ты прекрасно проживёшь без высшего образования. А дома первым делом под подпись и запись уведомлю маму о твоих выходках. И если она проявит безалаберность и из-за тебя окажется в долгах, я их выплачивать не стану. Понятно объясняю?
Бунтарский дух мгновенно выветрился из Арины, а в глазах появился испуг. Мама – это страшно. Особенно мама в гневе.
– Ну и денег на карманные расходы, чтобы ты не вляпалась в крупные неприятности, я больше давать не буду, – заполировал эффект Герман финальным штрихом.
Арина обиженно молчала, опустив плечи.
– Ну что, звонить? – Летов дал дочери шанс.
– Ладно. Буду учить.
Герман кивнул и мягко тронулся с места.
– Но ведь мне не нужна эта тупая биология!
– Арина, жизнь не обязана соответствовать твоим ожиданиям. Она вообще тебе ничего не обязана. Она предлагает выбор. Ты или соглашаешься и платишь или не соглашаешься и проходишь мимо. Всё просто. Или учишь и сдаёшь, или идёшь в колледж. Или куда там ты ещё можешь поступить со своими экзаменами?
Дочь продолжала сопеть, как ощетинившийся ёж.
– Ты хочешь, чтобы за твой выбор заплатил я. Но я не обязан за него платить. Ни сейчас, ни в будущем.
Арина сложила руки на груди и отвернулась.
– И не потому что я тебя не люблю, как ты сейчас думаешь, а совсем наоборот. Это твоя жизнь. Привыкай. Просто не будет.
Пыхтение не прекратилось. Дочь ждала более весомых проявлений отцовских чувств. Но Герман и так на сегодня перевыполнил норму.
* * *Навигатор привёл к пятиэтажке. Бо́льшая часть репетиторов принимала детей на дому. Герман этого не одобрял, но понимал нежелание оплачивать офис – они же наверняка каждую копеечку берегут, с такими-то смешными расценками. Поэтому морально Летов был готов, что ему предстоит оказаться в чужой квартире. Потенциально, это могло сыграть ему как в плюс (если репетиторша застыдится своего жилища), так и в минус (если будет чувствовать себя в своих стенах более уверенно).
Квартира оказалась на четвёртом этаже. Арина всем своим видом показывала, как она устала. Донесите её на ручках. В другой ситуации она бы поныла на эту тему, изображая жертву. Но недавняя провинность не позволяла ей развернуться во всю ширь.
Герман нажал на кнопку звонка. Из квартиры послышалась птичья трель. Раздались шаги. Щёлкнул замок, и дверь открылась.
За ней обнаружилась очень уютная, вполне ещё молодая женщина в очках. Герман навскидку определил разницу в возрасте лет в десять. Ей бы уход, как у Милены – была бы не хуже. Нет, жена была определённо красивей, если оценивать объективно. Но репетиторша брала харизмой. На лице стояла печать интеллекта. Мимика была очень живой и легко выдала интерес хозяйки к Герману.
Это льстило.
Лёгкий жест, которым женщина поправила за ухо прядь волос, подтверждал симпатию.
Но в следующий момент выражение её лица изменилось.
– Арина?.. – Теперь она смотрела на дочь.
– Юлия Игоревна?.. – столь же оторопело выдавила Арина и перевела взгляд на Германа. – Папа, ты с ума сошёл?!
Определённо, карма есть. Первым делом Летов задумался, не было ли всё подстроено? Но репетиторша удивилась совершенно искренне. А подозревать, что Залесский в курсе событий трехгодичной давности, было уж совсем из области конспирологии. Однако, что бы ни было тому причиной, рекомендованная репетиторша была той самой классной, крестовый поход против которой организовала Милена.
Все гениальные расчёты и наполеоновские планы рухнули в один миг. Необходимость объясняться с женой, искать нового репетитора, выглядеть бледно в глазах случайной, но всё же симпатичной барышни, – всё это навалилось на плечи Германа тяжкой глыбой.
Ну уж нет.
Если не можешь избежать безобразия, сделай вид, что так и задумано.
– Арина, подожди меня в машине. – Он протянул дочери ключи. Водить машину она, к счастью, была не способна, но завести мотор могла.
– Я такси вызову, – проявила самостоятельность та.
– И телефон мне отдай. – В душе Летов был благодарен за подсказку. Только Милены с мигалками здесь сейчас не хватало.
– Папа!.. – возмутилась Арина родительской тиранией.
– Музыку послушаешь.
Герман стоял с протянутой рукой, и телефон лёг в неё.
С гордо расправленными плечами, не прощаясь, паразитка сбежала по лестнице вниз.
– Я могу войти? – обратился Герман к Юлии Игоревне.
Теперь он знал, как её зовут. Это, несомненно, прогресс!
Глава 5. Вьетнамский флешбэк
ЮляЮля никак не могла поверить в происходящее. Это что, такое изощрённое издевательство? Летовым мало было растоптать её в школе? Они решили продолжить преследование?
Нет, на холёном лице Арининого папаши не было ни следа неприязни. Он весь излучал доброжелательность и вызывал доверие, как профессиональный переговорщик. За неполные три года, когда Гордеевой понесчастливилось быть классным руководителем у Арины, она ни разу не видела Летова вживую. Юля даже его телефон себе в контакты не стала добавлять, не то находился бы он теперь в чёрном списке, и не было бы никакого звонка. И сообщение от него тоже бы не пробилось сквозь железный занавес.
Однако Герман Летов – Юля помнила его имя, и даже отчество помнила: Рудольфович, – стоял перед ней во всей своей красе и великолепии.
– Я могу войти? – выверенным до миллиметра тоном спросил он.
Очень хотелось сказать что-нибудь грубое, с глубоким и дальним посылом. Но почему-то не посылалось. Аура респектабельности, излучаемая Германом Летовым, подавляла нецензурные порывы, идущие от сердца.
– Нет, – коротко ответила Юля и попыталась захлопнуть дверь.
Однако Летов оказался проворнее и упёрся рукой в дверного полотна, мешая это сделать.
– Давайте не будем устраивать выяснения отношений в подъезде. Это некрасиво, – пожурил Герман Рудольфович, сияя улыбкой в сотню ватт.
Гордеевой даже стало любопытно, чего он хочет. Мужчина мгновенно считал её сомнения:
– Ну правда, Юлия Игоревна, не думаете же вы, что я могу представлять для вас опасность? Давайте я войду, и мы поговорим как цивилизованные люди.
Летов совершенно точно был опасен. Муж Милены Летовой мог быть или законченным подкаблучником и тряпкой – но такого впечатления не производил, или матёрым волчарой, перед которым даже его стерва-супруга поджимала хвостик. И физически он был гораздо сильнее. Бессильно дёргаться, пытаясь закрыть дверь, Юле не хотелось. А любые угрозы с её стороны сейчас звучали бы смехотворно.
Почему-то не хотелось выглядеть глупо в глазах красивого мужчины.
Что само по себе было глупо, но об этом она подумает завтра.
Ладно. Что она теряет? Пусть произнесёт свой спич. Юля молча шагнула назад, освобождая проход в квартиру.
Летов в несколько коротких взглядов оценил прихожую, и Гордеева порадовалась, что летом её отремонтировала. Своими руками, зато недорого и качественно. И порядок вчера навела, не пожалела времени. Так что теперь ей краснеть было не за что. Она скрестила руки под грудью и выжидающе уставилась на пришельца.
– Мне очень жаль, что всё так получилось с вами, – начал он издалека.
У Юли аж алая пелена на глаза упала.
– «Получилось»?! Как-то само собой вышло, да? – Во рту горчило от слов.
Летов кивнул в знак согласия:
– Не прав. Мне жаль, что моя жена так с вами поступила.
Где же он был со своей жалостью, пока Милена Летова размазывала её по всем инстанциям?
Гордеева молчала. Если он хотел извиниться за содеянное, то получилось не очень.
– И всё же я хочу вас просить позаниматься с Ариной.
Воображаемая челюсть разбилась вдребезги о воображаемый пол.
– Вы сейчас серьёзно?!
Летов чуть склонил голову набок, показывая своим видом: а что, это не очевидно?
– Зачем вам это надо? Найдите себе нормального педагога, который будет бегать вокруг Арины на цыпочках и заглядывать ей в рот. Все будут счастливы.
– Мне не нужно, чтобы вокруг неё бегали. Мне нужно, чтобы она сдала экзамен.
– А если не сдаст, то будет кого обвинить и заклеймить? – Юля презрительно хмыкнула. – Спасибо, нет. Я уже через это проходила.
– Я верю в ваши силы, – щедро улыбнулся Летов, будто рублём одарил.
– В свои силы я тоже верю. Я не верю в силы Арины. Понимаете, подготовка к экзамену – это прежде всего усилия самого ребёнка. Я могу хоть десять раз объяснить тему, он будет кивать головой, ему всё будет понятно. Но до тех пор, пока он не заставит себя сесть за задания и выполнить их самостоятельно, это будет пустая трата времени. Моего. Я им дорожу. И денег. Ваших.
– Мне не нужно, чтобы Арина сдала на «отлично».
– Хо! Она и не сдаст!
– С чего это вы взяли? – судя по вызову в голосе, правда из уст Юли неожиданно задела отцовскую честь.
– Хорошо, давайте по порядку. – Гордеева прислонилась плечом к стене. – Вы бы сейчас не стояли передо мной и не уговаривали, если бы у вас был вариант лучше. По всем законам жанра вы должны были развернуться, как только меня увидели, и улететь в далёкое далёко вместе с Ариной. Однако вы здесь. Значит, ситуация у вас безвыходная. А что могло её таковой сделать? Недавний пробный экзамен, который, надо полагать, Арина с треском провалила. Причём неважно, провалила она мой предмет или какой-то другой экзамен и решила сдавать биологию вместо него. В любом случае вы предлагаете мне подготовить её к ЕГЭ с нуля. Я не берусь утверждать, что за такое время её можно подготовить хотя бы на «три», говорю как на духу. Потому что она ленивая и самовлюблённая манипуляторша. Она не любит и не умеет работать. Арина предпочитает, чтобы все порхали вокруг неё и исполняли её прихоти.
– Вам не откажешь в проницательности.
Гордеева снова попыталась поднять челюсть по частям. После такой отповеди самолюбивый папаша должен был психануть и, хлопнув дверью, поспешить за доченькой. А вместо этого Герман, мать его, Рудольфович, стоял довольный, как кот, обожравшийся сметаны.
– Спасибо, стараюсь. – На этом Юля решила закончить сольное выступление и посмотреть, что предпримет гость.
– Именно поэтому я бы хотел, чтобы с Ариной занимались вы.
– Ладно, – Гордеева отклеилась от стены и перенесла вес на другую ногу. – С трудом, но я могу понять, почему этого хотите вы. Почему этого должна хотеть я?
Летов кивнул, словно признавая право на этот вопрос, и с достоинством поднял чуть повёрнутую в сторону голову, демонстрируя безупречный профиль.
Просто мечта художника, а не профиль.
– Предлагаю два варианта ответа: ради самолюбия и денег.
– У меня есть два довода против: здоровые нервы и свободное время. – Она сделала жест раскрытой ладонью, дескать: «Что вы скажете на это?».
– Серьёзные аргументы, – с улыбкой, которая ему исключительно шла, согласился Летов. – Ещё есть миссия гуманиста: протянуть руку человеку в беде, перевоспитать и взрастить… – Он покрутил кистью, видимо, полагая, что Юлия сама продолжит.
– Вы сейчас издеваетесь? – уточнила она.
– Нет. Но мне кажется, это прекрасная возможность показать Милене, которая причинила вам столько неприятностей…
– Вы называете это таким безобидным словом – «неприятности»? – Гордееву потряхивало изнутри.
– Так или иначе, это же сыграло вам на руку? Вы же сами никогда бы не ушли из школы, так? Я ни за что не поверю, что сейчас вы жаждете вернуться обратно. Человек, познавший свободу, не захочет назад, в крепостное право. Во всяком случае, добровольно. – Летов дёрнул бровью, будто спрашивал: «Я же прав, да?».
– Может, вы ещё и скидку попросите за благодеяние?