Глоток доверия

Глава 8

Чёрт бы побрал этого Макара, я клянусь! У него напрочь отсутствует фильтр между мозгом и языком! Я уже сижу в кабинете Алины, с такой силой сжимая кулаки, что ногти впиваются в ладони, и у меня возникает почти физическое желание разбить что-нибудь. Желательно – рожу Макара, конечно же. «Цветы в ванной»! Блять, кто вообще позволяет себе делать такие замечания при малознакомых людях? Мы с этим словоплетом пересеклись пару раз, а он уже ведёт себя, будто мы давние друзья, да еще и с привилегиями, раз одной из сторон точно известны интимные детали быта другой стороны. Алина, слава Богу, быстро перевела тему, иначе я бы, кажется, просто воспламенилась на месте, потому что бомбануло меня знатно. А пытаться объяснить что-либо в этой ситуации равно делать ее ещё более неловкой.

Встречу в итоге благополучно по-быстрому свернули. Дмитрий попрощался со мной нарочито бодро и весело. Хотя с его стороны сегодня не было ни привычного, тёплого рукопожатия, ни лёгкого дружеского касания плеча, которое стало уже неотъемлемой частью ритуала прощания. И теперь я сижу, разбираю свои ощущения и не могу понять, что же я в итоге должна чувствовать. Радоваться финалу лишних тактильных контактов с Дмитрием? Потому что этому факту то как раз я рада. Или стоит расстраиваться, потому что он, очевидно, точно что-то не то понял и надумал всякого. Наверное, он представил себе бог знает что, решив, что у меня с Макаром какие-то особые, близкие отношения, раз уж тот в курсе таких деталей моей жизни, как озеленение санузла. А у нас еще договор с «Криптоном» на три месяца, будет ли теперь все гладко?

И, как будто всего вот этого мало, моя голова раскалывается просто адски. Всё плывёт перед глазами, в ушах стоит лёгкий звон, и я чувствую, как по всему телу разливается мерзкая, изматывающая слабость. Надеюсь, что это не начинающаяся простуда, а просто закономерный итог того, что сегодня я не съела вообще ничего. От слова совершенно. Просто физически не успела, бегая со встречи на встречу.

И вот, как вишенка на этом великолепном торте из чистого дерьма, Алина уговаривает меня поехать домой вместе с ней и Макаром. Она божится и клянётся всеми святыми, что они отвезут сначала меня, так что мне не придётся оставаться с этим, черт, даже не знаю, как еще его обозвать, наедине ни на минуту. А я… я уже настолько вымотана, так плохо себя чувствую, а за окном такой апокалипсис в виде ливня, что мне, честно, уже глубоко насрать. Плевать. Лишь бы поскорее оказаться в тепле и тишине своей квартиры. И желательно что-то поесть.

– Катя, прошу тебя, ну что ты как маленькая, – Алина смотрит на меня умоляющими глазами, складывая ладони лодочкой. – Я тебе обещаю, мы заедем сначала ко мне! Макар же адекватный человек. Ну, в основном.

– Ага, ага, «адекватный», – фыркаю я, глядя в сторону коридора, где скрылся этот «адекватный» тип. – Тот, который только что при всех поведал миру о моих ботанических пристрастиях в ванной комнате? О да, ебать, верх такта.

– Ну он же извинился! – не сдаётся Алина. – Да и не один раз!

– Ага, после того, как устроил цирк.

– А ты подумай о ливне! – она указывает рукой на окно, за которым действительно стеной льёт дождь. – Ты сейчас выйдешь на улицу, промокнешь до нитки и точно заболеешь. А Макар, хоть и идиот, признаю, но на машине. Тёплой, сухой машине. Это лучше, чем болтаться в этом потопе, пытаясь вызвать такси, которое, кстати, из-за погоды сейчас стоит, как чугунный мост.

Я закрываю глаза и сдаюсь. Она права. Фак.

– Ладно, – сдавленно говорю я. – Но только если ты действительно поедешь с нами. И первой выйду я.

– Клянусь! – Алина крестится с таким видом, будто имеет отношение к церкви. – Я сейчас быстро кое-что доделаю и мы поедем. Мне нужно всего пятнадцать минут, не больше.

Я забираюсь с ногами на мягкий диван в кабинете Алины, утыкаюсь в телефон и бесцельно листаю рилсы, пытаясь хоть как-то отвлечься от нарастающей тошноты и головной боли. Через минут пять возвращается ОН. Макар. С очередным стаканчиком кофе в руке.

– Алина ещё не приходила? – спросил он, его голос прозвучал на удивление спокойно.

– О, а ты ее тут видишь? – не удержалась я от сарказма и даже специально посмотрела по сторонам. – Нет, не приходила. Видимо, решила дать тебе дополнительное время, чтобы ты мог сделать ещё пару гениальных открытий о моём быте. Может, хочешь узнать, какого цвета у меня полотенца на кухне? Или какой марки мой шампунь? Я же тренер, могу даже тебе памятку сделать, чтобы ты в следующий раз лучше подготовился.

Он вздохнул. Этот звук был глубоким и усталым. Я подняла глаза.

– Катя, я… – он сделал паузу. – Я ещё раз извиняюсь. Это было глупо и неуместно. Я, правда, не хотел тебя смущать или ставить в неловкое положение.

Я промолчала и продолжила скроллить ленту. Он попытался ещё пару раз завести нейтральный разговор – спросил о моём мнении по поводу одного из пунктов встречи, потом о том, не кажется ли мне, что ливень такой силы может спровоцировать Неву выйти из берегов. Я игнорировала его, делая вид, что полностью поглощена телефоном.

Тогда он снова вздохнул, на этот раз ещё более грустно.

– Ладно, – тихо сказал он. – Я понял. Ещё раз прости.

В моей голове невольно возникло сравнение. И я это не контролировала, кстати. Егор. Мой бывший. Если бы он оказался на месте Макара, после такого моего молчания, он бы уже давно взорвался. Я бы услышала не извинения, а нечто совершенно иное.

«Катя, ты как всегда всё драматизируешь! Это просто шутка была! Ты что, совсем чувства юмора не имеешь? Тебе вообще когда-нибудь нравится что-нибудь? Ты сама виновата, что ведёшь себя так! Нормальные люди на такое не обижаются!»

Обесценивание. Перекладывание вины. А здесь… Здесь Макар столько раз извинился. Искренне, без оправданий. И пусть он ляпнул откровенную глупость, пусть это было неприятно и бестактно, но это не было с каким-то тайным умыслом. Этот факт заставлял мой гнев таять. И я уже тоже сама себе признавала, что погорячилась с обвинениями Макара во всех смертных грехах.

Алина вернулась, как и обещала, минут через пятнадцать. Мы молча собрались и пошли к лифту. Спускаясь на парковку, я уже мысленно готовилась к тому, чтобы просто рухнуть на заднее сиденье и закрыть глаза. Макар уже заводил машину, а Алина вдруг резко остановилась рядом со мной.

– Так, я не еду, – сообщила она, глядя куда-то мимо меня.

– Что? – я не поверила своим ушам. – Алин, ты прикалываешься?

– Нет, – она покачала головой, и её лицо стало серьёзным. – Мне только что написал Артём. Он… он хочет уволиться. Говорит, что хочет больше проектов, больше ответственности, больше… ну, в общем, всего. Сказал, что хочет встретиться со мной через полчаса, и если я не приду, то завтра на столе у меня будет его заявление.

– Кать, только не кипятись опять, – Алина положила руку мне на плечо. – Макар тут ни при чём. Савицкий, правда мне написал, вот смотри, – она повернула экран телефона ко мне, – И я… я не могу его сейчас потерять. Как сотрудника, конечно же. Он слишком ценный. Поэтому я с ним встречусь. И буду его уговаривать. Удерживать. Любыми способами. – она многозначительно подняла бровь. – В том числе и нестандартными, если придётся.

– Алин, не думаешь, что он просто манипулирует? – вырвалось у меня. – После всего, что у вас было? Ты же сама говорила, что пора ваши отношения вне работы прекращать.

– «Перспектива» не может себе позволить его потерять, – пожала она плечами. – А теперь слушай сюда. Если ты сейчас откажешься ехать с Макаром, то можно будет сделать вывод, что ты к нему далеко не так равнодушна, как показываешь. Иначе чего бы тебе убегать? Боишься остаться с ним наедине? Значит, чувствуешь что-то. Ну-ка, докажи обратное.

Это было подленько. Очень даже. Но зато эффективно. Я окинула ее на прощание недовольным взглядом, обернулась на поджидающего в машине Макара…

– Ладно, – прошипела я. – Но если он опять начнет нести бред, я выброшусь из машины на ходу.

Макар явно удивился, увидев, что я подхожу к его большому чёрному внедорожнику одна.

– А где… Алина? – осторожно спросил он, открывая мне пассажирскую дверь с водительского места.

– Изменила планы, – сухо бросила я, забираясь внутрь. В салоне пахло кожей, кофе и его парфюмом – что-то древесное, с дымной ноткой. – Повезёшь меня одну. Если, конечно, не против.

– Я только за, – он расплылся в широкой улыбке, но потом увидев мои поднятые брови, добавил. – Просто… неожиданно.

Я смотрела в окно, следила за потоками воды, стекающими по стеклу. Мужчина за рулем вёл машину плавно и уверенно, несмотря на отвратительную видимость. Я размышляла об Алине и её странных отношениях с Савицким, о поведении Дмитрия, думала, как он будет себя вести со мной дальше. Не повлияет ли это на его ко мне отношение в профессиональном плане и не навредит ли это проекту.

Макар снова попытался заговорить.

– Кажется, что хоть дождь немного стихает, а то полчаса назад была настоящий треш.

– Ага, – буркнула я в ответ.

– Ты… тебе удобно? Температуру поменять?

– Нормально.

– Может, музыку включить?

– Не надо.

Он вздохнул и замолчал. Голова раскалывалась всё сильнее, в глазах плавали тёмные пятна. Кажется, в одной из пробок я даже на пару минут задремала.

А очнулась, когда машина плавно затормозила на парковке большого торгового центра. Я уставилась на Макара в полном недоумении.

– Мы где? – спросила я, и мой голос прозвучал хрипло и слабо.

Он поднял руки, как бы сдаваясь.

– Слушай, Кать, только не злись. Если уж я еду в твой ЖК, то не могу не заскочить к крестнику, хочу видеть его почаще. А тут все удачно сложилось. С пустыми руками приходить – не есть хорошо. Останься в машине, если хочешь, мне всего минут на десять надо отойти, я быстро схожу, куплю что-нибудь и вернусь.

Я на секунду собиралась огрызнуться, сказать, что он вообще охренел и я сейчас вызову такси, но почему-то… почему-то открыла дверь, чтобы выйти наружу. Блин, да потому что все, что говорил Макар, было нормальным. И я бы на его месте тоже так сделала. А еще мне показалось милым, что он хочет видеться с крестником. Блять, а вот, кажется, теперь мне точно надо выйти и срочно подышать свежим воздухом. Потому что я окончательно свихнулась, если думаю о том, что ОН милый.

Мы зашли в большую кондитерскую. Воздух был густой и сладкий, пахло ванилью, маслом и свежей выпечкой.

– Ну… – Макар растерянно оглядел витрины. – Что обычно берут почти трехлетним детям? Пончики? Эклеры?

– Пончики слишком сладкие, он ещё маленький, – машинально сказала я, рассматривая пирожные. – Лучше возьми вот эти корзиночки с ягодами или творожные кексы. Они менее приторные.

– Я и забыл, что ты разбираешься

– Что?

– Алина просто показывала фотографии твоих пирожных. Говорила, что ты печёшь, когда скучно. Выглядело… профессионально.

– Я думала ты маньячишь и следишь за моими кулинарными подвигами, – не удержалась я от иронии, но с мягкой улыбкой.

– Нет, – он усмехнулся.

Мы ещё пару минут постояли у витрины, обсуждая преимущества безе перед эклерами. Это было… странно. Нормально. Мы адекватно разговаривали. Кажется, впервые с момента знакомства

Потом он вздохнул и почесал затылок.

– Сладкое – это ладно. Но мне же ещё и игрушку какую-то надо. Думал, машинку. Мальчишки же их обожают.

– Машинок у него, наверное, уже десяток, – заметила я. – Лучше купи развивающую книжку-пазл или что-то для моторики. В его возрасте это полезнее.

Мы зашли в книжный. Макар с интересом слушал мои объяснения, почему книжка с окошками лучше, чем очередная машинка, и в его глазах читалась неподдельный интерес. Ему действительно было важно, чтобы подарок понравился ребёнку, был нужным. А я опять вспомнила Егора. Он бы просто схватил первую попавшуюся игрушку с полки, не глядя, лишь бы отделаться. Главное – побыстрее и подешевле. Я не могла не отметить разницу между мужчинами.

Когда мы выходили из магазина, меня вдруг резко замутило. Мир поплыл перед глазами, в ушах зазвенело.

– Макар, – слабо позвала я, останавливаясь. – Стой.

Я сделала шаг, и мои ноги вдруг стали ватными. Я качнулась, и он мгновенно оказался рядом. Он бросил оба пакета на ближайшую лавочку, схватил меня за плечи и усадил на неё же.

– Кать, ты чего? Где болит? – его голос прозвучал испуганно. Он присел передо мной на корточки, взял меня за подбородок, мягко откинул мою голову, чтобы посмотреть в глаза, убрал волосы, упавшие на лицо. – Катюш, не молчи!

– Всё… всё нормально, – с трудом выдохнула я, чувствую, как меня бросает в холодный пот. – Просто… просто нифига не ела сегодня. Упал сахар, наверное. Можешь купить мне, пожалуйста, сладкий сок. И какой-нибудь шоколадный батончик. Мне точно станет получше.

Он не стал ничего выяснять, просто быстро кивнул.

– Сиди. Не двигайся. Я сейчас.

Макар вернулся через какие-то невероятные три-четыре минуты, запыхавшийся, с маленькой бутылкой яблочного сока и шоколадным батончиком в руках. Вскрыл упаковку, протянул мне.

– Держи. Сок пей маленькими глотками.

Пока я пила и ела, он сидел рядом, не сводя с меня взгляда, его рука лежала на моей спине. И по моей шее вниз ползли теплые приятные мурашки.

– Ну как? Лучше? – он спросил это раз пятый, наверное. – Может, ещё что-то принести? Воду? Или зайдем поужинаем?

– Всё хорошо, – сказала я наконец, и мир действительно перестал плыть. – Спасибо. Просто поехали домой.

Через десять минут мы уже подъезжали к моему дому. В машине он все-таки не выдержал.

– Ты вообще с ума сошла, что-ли? – проворчал он, глядя на дорогу. – Доводить себя до такого состояния! Ты же почти в обморок грохнулась! Это же опасно, чёрт возьми! Неужели нельзя было найти пять минут, чтобы хоть что-то пожевать?

Я слушала его ворчание. А в голове проносились мысли о том, сколько раз за последний час он до меня дотрагивался. Держал за плечи, поправлял волосы, водил рукой по спине. Пристёгивая меня в машине после ТЦ, он проверял, хорошо ли защёлкнулся ремень. А перед выездом даже на всякий случай потрогал мой лоб, проверяя температуру. И самое странное – меня это не раздражало и не бесило. И мне… мне не были противны его прикосновения. Может, потому что я была слишком слаба и устала. А может, потому что я просто соскучилась по чужой заботе.

Он проводил меня до парадной.

– Ты точно в порядке? – он задал этот вопрос снова. – Может, я поднимусь с тобой?

– Нет-нет, – поспешно сказала я. – Всё хорошо, Макар, успокойся. Я же не при смерти, ты уж тоже не перегибай. Просто долго не ела, такое бывает у всех, – я сделала акцент на последнем слове. – Ничего криминального.

– Ладно, мама ама криминал, – он ухмыльнулся и сделал небольшую паузу. – Значит, увидимся в субботу? На этой хеллоуин-вечеринке у Дмитрия?

Когда он произнёс имя Дмитрия, его глаза сверкнули каким-то странным огоньком, а губы скривились.

– Маловероятно, – покачала я головой. – Не хочу даже думать о том, что нужен костюм.

– Ну, ты всегда можешь нарядиться своим фикусом, помнишь, да? – он пошутил, и на его лице появилась та самая, знакомая наглая ухмылка.

Я не смогла сдержать улыбку.