Следачка в магическом мире

Он смотрел на неё, и в его глазах горел вызов. Ну что, следовательница из ниоткуда? Сможешь увидеть то, чего не видят наши?

Анна почувствовала, как профессиональный инстинкт пересиливает страх и отвращение. Она подошла к телу, игнорируя неодобрительный взгляд мага. Прежде всего, нужно было отключиться от ужаса и рассматривать это как рабочую сцену. Как ту самую, из папки, конфискованной Людовико.

Она опустилась на корточки, стараясь не касаться ничего. Осматривала не магические прожилки, а само тело. Поза. Руки раскинуты, пальцы не сжаты в кулаки, а расслаблены. Ноги неестественно вывернуты, как будто его отбросило ударом. Значит, воздействие было спереди, мощным, импульсным. На лице – чистое неподдельное удивление и ужас. Он не ожидал нападения. Знакомый? Или напавший скрывался?

– Его нашли именно в таком виде? – спросила она, не отрывая взгляда от камзола.

– Да. Никто не перемещал, – ответил один из стражников.

Она осмотрела землю вокруг. Плиты чистые, лишь в паре шагов от левой руки валялась сорванная ветка розы. Она была свежей, сломанной недавно. Анна подняла глаза на кусты, обрамлявшие площадку. Розовый куст с темно-бордовыми бутонами. Один из побегов был надломлен, несколько лепестков рассыпались на темной земле.

– Он шёл оттуда, – указала она на куст. – Может, сорвал цветок? Или кто-то его задел, проходя.

Людовико молча наблюдал.

Затем её взгляд упал на обувь убитого. Изящные туфли из тонкой кожи. Подошвы. Она наклонилась ниже. На подошвах, особенно на каблуке правой туфли, была не просто садовая земля, а вязкая, темная глина. И в ней застряло несколько травинок и крошечный обломок ракушки.

– Здесь, на площадке, нет глины, – сказала она вслух. – Плиты чистые, между ними – мелкий гравий. Откуда это на его обуви?

Маг-следопыт отвлекся от своего кристалла.

– Что? Какая глина? Это не имеет значения. Смерть наступила от пробоя магическим разрядом высокой концентрации. Я почти определил школу…

– Прежде чем он умер от разряда, он был где-то еще, – перебила его Анна, поднимаясь. Она обращалась уже к Людовико. – Он пришел сюда не напрямую из дома. Он прошел через место с влажной глинистой почвой. Возможно, у воды. Ракушка намекает на реку или пруд. Нужно осмотреть сад, найти такое место.

Людовико кивнул стражникам.

– Осмотрите периметр. Все тропинки, особенно ведущие к фонтанам, к стенам, к реке.

Затем он снова посмотрел на Анну. В его взгляде появилась тень живого интереса, затмевающая цинизм.

– Продолжайте.

Анна вернулась к осмотру тела. Её внимание привлекла правая рука. На указательном пальце, под ногтем, был крошечный зазор, куда забилось что-то темно-синее, почти черное. Не грязь. Что-то волокнистое.

– У вас есть пинцет? – спросила она. – Что-то тонкое.

Все смотрели на неё как на сумасшедшую. Маг брезгливо сморщился. Людовико, не моргнув глазом, снял с пояса небольшой изящный кинжал в ножнах и протянул ей рукоятью.

– Кончик острый.

Аккуратно, как хирург, Анна подцепила тёмное волокно и извлекла его. Это была нить. Толстая, шелковистая, цвета индиго. Чужая. Она легла на её ладонь.

– Это не от его одежды, – сказала она, сравнивая с золотой парчой камзола. – Он кого-то царапнул. Или зацепился. За ткань такого цвета.

– Цвет слуг нашего дома – темно-синий, – медленно произнес Людовико. Его лицо стало непроницаемым.

– Или цвет униформы городской стражи, – добавила Анна. – Или просто чей-то плащ. Это не доказательство. Но это зацепка. Он контактировал с кем-то в тёмно-синем незадолго до смерти. Возможно, в том самом месте у воды.

В этот момент один из стражников вернулся.

– Господин! У восточной стены, за дубовой рощей, есть старая дренажная канава. Туда стекает вода с огородов. Там сейчас грязно, почва – как раз такая, глинистая. И там… там есть следы.

Все двинулись к указанному месту. Это был глухой угол сада, скрытый от главных видов. Канава, действительно, была полна мутной воды, берега – размытой глиной. И на одном из участков, где глина была мягче, отпечатались четкие следы. Несколько пар. Двое людей стояли друг против друга. Одна пара следов – изящные, с узкими носками, точно такие, как на обуви Раймунда. И напротив – следы сапог, крупнее, с глубоким протектором. Рядом с этими следами, на земле, валялся смятый темно-синий клочок ткани. Оторванный край.

– Они встретились здесь, – констатировала Анна. – Разговаривали. Возможно, спорили. Произошла потасовка – ткань порвана. Затем они, судя по следам, вместе пошли в сторону главной площадки. Тот, кто был в сапогах, шел сзади или рядом.

Она обернулась к Людовико.

– Ваш маг прав, убийство – магическое. Но ему предшествовала встреча. Возможно, сговор или передача чего-то. Или попытка шантажа. Убийца знал, что Раймунд будет здесь. Или заманил его. Это не спонтанное нападение в тёмном переулке. Это спланированная акция.

Людовико молча смотрел на следы, на клочок ткани, потом на Анну. В его серых глазах бушевала буря мыслей. Циничная маска дала трещину, обнажив холодную ярость и… уважение.

– Вы только что увидели больше, чем мой следопыт за два часа, – тихо сказал он. – Он искал эхо заклинаний. Вы нашли эхо человеческих действий. Что дальше?

– Дальше нужно выяснить, кому принадлежат эти сапоги, – сказала Анна. – И кто в доме, имеющий доступ к саду, носит одежду темно-синего цвета и мог в это время здесь находиться. Нужно опросить слуг, стражу. Узнать, видели ли кого. И осмотреть личные вещи Раймунда. Возможно, он принес сюда что-то от того, с кем встречался. Или собирался что-то забрать.

Людовико кивнул. Он отдал тихие, быстрые распоряжения стражникам. Затем снова повернулся к Анне.

– Вы будете присутствовать при допросе. Смотреть. Говорить, если заметите ложь. Ваше восприятие… необычайно остро для чужака.

– Для следователя это обычная работа, – пожала плечами Анна, но внутри её обожгла вспышка гордости. Она была на своем месте. Даже в этом безумном мире.

Маг-следопыт, проигнорированный и униженный, смотрел на неё со злобой. Анна поймала его взгляд. Это была не просто профессиональная ревность. В его глазах читался страх. Страх перед тем, кто видит то, что не подвластно магии.

Людовико же смотрел на неё так, будто переоценивал все, что думал о ней минуту назад. Он видел не диковинку, а инструмент. Острый, точный и потенциально опасный.

– Возвращайтесь в дом, – сказал он. – Вам дадут еду. А потом начнется настоящая работа. Добро пожаловать в игру, Анна Соколова. Ставки, как вы уже поняли, здесь – жизни и целые кланы.

Он пошел вперед, его тёмный плащ развевался за ним. Анна последовала, бросая последний взгляд на тело Раймунда ди Капоччи, на котором уже сгущались политические тучи. Она чувствовала себя чужой, испуганной, потерянной. Но в то же время – нужной. И в этом странном новом мире это пока было единственной точкой опоры.